Любовь - инстинкт или экзистенциальная потребность

Эротическая любовь отличается от братской и родительской тем, что  направлена на единственного человека и жаждет нераздельного слияния с ним. К тому же, замечает Фромм, это самая обманчивая форма любви и ее легко спутать с влюбленностью, а влюбленность это незрелая форма эротической любви.  Влюбленность – это внезапное крушение барьеров, которые недавно существовали между двумя чужими людьми. Но преодоление этих барьеров происходит только один раз и пропадает чувство новизны, в этот момент пропадает влюбленность. Человек начинает познавать другого человека так же хорошо как самого себя, но он познает лишь поверхностно. «Если бы познание другого человека шло вглубь, если бы познавалась бесконечность его личности, то другого человека никогда нельзя было бы познать окончательно – и чудо преодоления барьеров могло бы повторяться каждый день заново».⁸ Состоятельность и длительность эротической любви в наибольшей степени зависит от того, насколько зрелым является у каждого из двоих умение любить.

Широко распространено мнение, что любить других это добродетельно, а любить себя это порочно. Считается  что любовь к себе – синоним  эгоизма. Но Фромм отрицает это и выстраивает следующую логическую цепочку. «Если добродетельно любить своего ближнего как человеческое существо, то должно быть добродетелью – а не пороком – любить и себя, так как я тоже человеческое существо».⁹ Любовь к своему «я» нераздельна, связанна с любовью к другому человеку. Фромм утверждает что человеческое «я» является таким же объектом, как и любой другой человек.

 Возникает вопрос, что же тогда такое эгоизм, если не любовь к себе? Фромм  говорит, что эгоист любит себя  не слишком сильно, а напротив слишком слабо, можно даже сказать, что он ненавидит себя. «Из-за отсутствия созидательности, что оставляет его опустошенным и фрустрированным, он неизбежно несчастен и потому судорожно силится урвать у жизни удовольствия, получению которых сам же и препятствует. Кажется, что он слишком носится с собственной персоной, но в действительности это только безуспешные попытки скрыть и компенсировать свой провал по части заботы о своем "я"».¹⁰ Эгоистичные люди не способны любить других, но точно также они неспособны, любить и себя, так как эгоизм и любовь к себе это противоположности, которые взаимно исключают друг друга.

Религиозная форма любви, которая называется любовью к  Богу, не отличается чем-то, от других типов  любви. Она тоже берет начало в потребности преодолеть отчужденность и достичь единства. Любовь к Богу для человека современного западного мира – «это, в сущности, то же, что и вера в Бога...».¹¹ Как считает Фромм, Бог для нынешних людей все более становится символом, в котором выражается реальность духовного мира и все то высокое, к чему стремятся сами люди. Характер любви человека к богам соответствует природе любви человека к человеку.

«Я уже говорил  прежде об ошибке Фрейда, который видел в любви исключительно выражение - или  сублимацию  - полового инстинкта  вместо того,  чтобы признать, что половое  желание  лишь  проявление  потребности в любви  и  единстве. Но  ошибка Фрейда лежит  глубже. В соответствии со своим физиологическим  материализмом  он  видит  в  половом  инстинкте   заданного химическими  процессами  напряжение  в  теле,  причиняющего боль  и  ищущего облегчения.  Цель полового  желания состоит в устранении этого  болезненного напряжения; половое  удовлетворение состоит  в достижении такого устранения. Этот взгляд имеет основание в том смысле, что половое желание действует тем же путем, что  и голод или жажда,  когда  организм  не получает достаточного питания. Половое желание, согласно данной концепции, это страстное томление, а  половое удовлетворение устраняет это  томление. На  деле же, если принять эту  концепцию сексуальности,  то идеалом  полового  удовлетворения окажется мастурбация.   Что  Фрейд  достаточно   парадоксально  игнорирует,  так  это психо-биологический   аспект  сексуальности,  женско-мужскую   полярность  и желание преодолеть  эту  полярность путем  единения.  Этой странной  ошибке, вероятно,  содействовал крайний патриархализм  Фрейда,  который  вел  его  к допущению, что сексуальность сама по себе является мужской, и следовательно, заставлял  его игнорировать  специфически женскую сексуальность. Он  выразил эту  идею в  работе "Три взгляда на теорию пола",  говоря, что либидо имеет, как правило, мужскую природу, независимо от того,  где либидо проявляется, в мужчине или женщине.  Та  же  идея, в рационализированной  форме, выражена в фрейдовской   теории,   где  маленький  мальчик  воспринимает  женщину   как кастрированного мужчину, и что сама  она для себя ищет различных компенсаций отсутствия мужских гениталий. Но женщина это не кастрированный мужчина, и ее сексуальность специфически женская и не относится к "мужской природе".

Половое    влечение   между   полами   только    отчасти   мотивировано необходимостью   устранения   напряженности,   основу   же   ее   составляет необходимость  единства  с другим  полом.  На  деле   эротическое влечение выражается  не только в  половом  влечении. Мужественность  и  женственность наличествуют  в  характере также, как и в половой  функции. Мужской характер может  быть  определен как  способность  проникновения вглубь,  руководства, активности, дисциплинированности и отважности; женский характер определяется способностью   продуктивного  восприятия,   опеки,  реализма,  выносливости, материнства.  (Следует всегда  иметь  в  виду,  что в  каждом  индивиде  обе характеристики смешиваются, но с преобладанием тех черт, которые относятся к "ее" или "его" полу"). Очень часто, если черты мужского характера у мужчины слабы,  потому что  эмоционально  он  остался ребенком,  он  будет стараться компенсировать этот недостаток  преувеличенным  подчеркиванием своей мужской роли  в  сексе. Если женская сексуальность ослаблена или извращена, это трансформируется в мазохизм или собственничество.

Фрейда  критиковали  за  такую  оценку  секса. Эта  критика  часто  была вызвана  желанием  устранить из системы Фрейда  элемент,  который  возбуждал критику и враждебность среди  конвенционально  мыслящих  людей. Фрейд  остро чувствовал  эту мотивацию и по  этой причине отверг всякую попытку  изменить свою теорию пола. Действительно, в свое время теория Фрейда имела передовой и революционный характер.  Но то, что было истинно для 1900 г.,  не является  более истинным 50 лет спустя.».¹²

Любви нужно  учиться. Это искусство, как называет ее Эрих Фромм.

О любви важно думать как о жизненной позиции. Феномен  любви не раскрывается в рамках лишь отношения к другому, связанного с чувствами и эмоциями; любовь – это активная деятельность, непрерывная работа, в основе которой экзистенциальная потребность соединения с другим человеком.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Франкл Виктор и его смысл любви.

 

Смысл – Даль - способность  пониманья, постиженье, разум; способность  правильно судить, делать заключенья. Здравый, обиходный смысл, толк, рассудительный отчет в делах своих, или способность  обсуждать причины и правильность действий, рассудок.

Сложность и важность любви продиктованы тем, что в  ней сфокусированы в органическом соединении физиологическое и духовное, индивидуальное и социальное, личное и общечеловеческое, понятное и необъяснимое, интимное и общепринятое. Любовь — это тоже одна из форм выражения стремления преодолеть свою ограниченность, стремления к совершенству и вечности.

«Любовь можно определить как возможность сказать кому-то «ты» и еще сказать ему «да». Иными словами: это способность понять человека в его сути, в его конкретности, и в его уникальности и неповторимости, однако понять в нем не только его суть и конкретность, но и его ценность, его необходимость. Это и значит сказать ему «да». И вновь оказывается, что абсолютно не правы те, кто утверждает, что любовь ослепляет. Наоборот, любовь дает зрение, она как раз делает человека зрячим. Ведь ценность другого человека, которую она позволяет увидеть и подчеркнуть, еще не является действительностью, а лишь простой возможностью: тем, чего еще нет, но что находится лишь в становлении, что может стать и что должно стать. Любви присуща когнитивная функция».¹³

«С точки зрения экзистенциального анализа человек стоит перед лицом ценностей, ...

...человека не побуждают  влечения, а притягивают ценности. Лишь насилие над языком допускает применительно к ценностям такие выражения, как «влекомый» или «движимый» ими. Ценности не толкают меня, а притягивают. Я выбираю свободу и ответственность ради осуществления ценностей, я решаюсь, на осуществление ценностей, я открываю себя миру ценностей, но влечение, внутренняя побудительная сила здесь ни при чем».¹⁴

 

 

               

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Многообразный мир любви.

 

В любви особенно поражает её многообразие видов и  форм.  Мы  говорим  о любви к самому себе и любви к человеку, любви к жизни и к Родине, любви к истине и добру, любви к свободе к власти,  к Богу и  т.д.  Выделяются  также  любовь  романтическая, платоническая братская  и т.п. Существует любовь-страсть,  любовь-нужда,  любовь  к ближнему и любовь  к  дальнему,  любовь  мужчины и любовь женщины и т.д.

Что соединяет  до крайности разнородные страсти, влечения, привязанности в единство, именуемое «любовью»?  Вопрос  о  взаимных  отношениях  любви  не проще, чем вопрос о её смысле.

 Т.Кемпер  в основу своей классификации кладёт два  независимых  фактора: власть и статус.¹⁵ Власть  -  это  способность  силой  заставить партнёра сделать то, что ты хочешь; статус -  способность  вызывать  желание партнёра, идти навстречу твоим требованиям. В зависимости от того,  является уровень власти и статуса низким или высоким, выделяются семь типов любви: романтическая любовь, в которой оба партнёра обладают высокими  статусами  и властью: они стремятся идти навстречу друг другу и вместе с  тем  каждый  из них может «наказать» другого, лишив его проявлений своей любви; родительская любовь  к  маленькому  ребёнку,  в  которой  родитель  обладает высоким уровнем власти и низким статусом (поскольку любовь  ребёнка  к  нему ещё не сформировалась), а у ребёнка мало власти, но высок статус; братская любовь, в которой оба  члена  пары  имеют  малую  власть  друг  над другом, но охотно идут навстречу один к другому; харизматическая  любовь,  имеет  место,  например,  в  паре  учитель-ученик. Учитель имеет и возможность принуждения, и желание идти  навстречу  ученику, а ученик не обладает властью над учителем и охотно исполняет его пожелания;  5. «поклонение» литературному или другому герою,  с  которым  нет  никакого    реального взаимодействия и у которого нет власти, но высок статус,  а  у    его поклонника нет ни статуса, ни власти;

6. влюблённость, когда у одного из партнёров  есть и власть, и статус,  а   у

   другого  их нет, как  это  бывает  в  случае  односторонней,  безответной

   любви;

7. «измена», когда  один обладает и властью, и статусом,  а другой  только    властью, как это имеет место в ситуации супружеской измены,  когда оба    супруга сохраняют власть друг над другом, но один из них уже не вызывает    желания идти ему навстречу.  

Эта интересная типология  любви,  отличающаяся  простотой и ясностью, является, тем не менее, на наш взгляд,  абстрактной  и  явно  неполной.  Два элементарных фактора, власть и статус, очевидно, недостаточны для  выявления и разграничения  всех  тех,  многообразных  отношений, которые покрываются общим словом «любовь».   

Первая форма  любви выражается как стремление человека к совершенству на пути к Богу. Она связана  с  человеком,  его  природой,  дающей  возможность думать, решать. Она начинается как желание любить Бога, однако,  без  нужной ясности о  предмете  любви.  В  результате  исканий  человеку  надо  достичь правильного направления любви и, конечно, возвышенной любви  к  богу,  а  не низменной любви к сотворённому миру.  

По мнению Августина, вся любовь к людям,  вещам  в  этом  мире  истинна тогда, когда она во имя Бога, а не во имя человека.     Любовь к ближнему – вторая форма любви, принятая  в христианстве.  Она возможна потому, что «ближний» –  это  подобие  Бога.  Она  объединяет  всех людей без исключения в единое целое.

Третья форма  – любовь Бога к созданию. Бог  не только любит, он сам есть любовь. И его любовь прорывается наружу как творение и  избавление  человека от грехов; хотя в таком аспекте она в своей начальной глубине не  постижима, не доступна человеку.

 Классификации  любви, имеющие достаточно ясное  основание,  обладают  тем достоинством, что  они  поддаются  хотя  бы  теоретической  проверке.  Такие классификации  полезны  в   психологии,   при   исследовании   эмоциональных отношений.  Но  их  роль  в  философском  анализе  любви   не   может   быть существенной.

 Любовь очень  разнородна, она включает в себя  не только разные виды  и их подвиды, но и то, что можно назвать формами любви, её  модусами.  Видами любви являются, например, любовь к ближнему и эротическая  любовь.  Формами проявления любви к ближнему служат любовь  к  детям,  любовь  к  родителям, братская любовь; модусами являются любовь мужчины и любовь женщины, любовь  средневековая  и  любовь  современная. Можно говорить просто о любви к ближнему; можно говорить более конкретно о любви к детям или, ещё более конкретно, об отцовской  (материнской)  любви.

Конкретизация может идти дальше, в результате  чего  выделяются  не  только формы и модусы, но и «модусы модусов».     Познакомимся с некоторыми формами любви.

 Материнская  любовь – это  забота  и   ответственность,  необходимые   для жизни ребёнка. Это установка, которая внушает ребёнку любовь к жизни,  а  не только желание оставаться жизнеспособным, которая  даёт  ему  почувствовать, что хорошо быть живым, хорошо быть маленьким мальчиком или девочкой,  хорошо жить на этой земле.

  Связь матери  и ребёнка по своей природе  –  это  неравенство,  где   один полностью  нуждается  в  помощи,  а  другой  её  даёт.  Из-за  бескорыстного характера  материнская  любовь  считается  высшим  видом  любви  и  наиболее священным изо  всех  эмоциональных  связей.  Сущность  материнской  любви  – забота о росте ребёнка – предполагает желание, чтобы  ребёнок  отделился  от матери. В этом основное её отличие  от  любви  эротической.  В  эротической любви  два  человека,  которые  были   разделены   становятся   едиными.   В материнской любви два человека, которые были  едины,  становятся  отдельными друг  от  друга.  Мать  должна  не  просто  терпеть,  а  именно   хотеть   и поддерживать отдаление ребёнка. Именно на  этой  стадии  материнская  любовь превращается в такую трудную  задачу,  потому  что  требует  бескорыстности, способности отдавать всё и не желать ничего взамен, кроме  счастья  любимого человека. Именно на  этой  стадии  многие  матери  оказываются  неспособными решить задачу материнской любви.