Психология обучения в трудах Ушинского

Введение   

      Научно-технический прогресс, являясь фактором развития психологической науки и способствуя освобождению ее от умозрительных представлений, в настоящее время со всей определенностью выявил теснейшие взаимосвязи психологии с педагогикой. Эта связь, разумеется, существовала всегда, что и осознавалось передовыми психологами и педагогами. Выдающийся русский педагог К.Д. Ушинский (1824-1870) подчеркивал, что по своему значению для педагогики психология занимает первое место среди всех наук. Чтобы всесторонне воспитать человека, отмечал К.Д. Ушинский, его надо всесторонне изучить.

       Деятельность К.Д. Ушинского протекала в период кризиса крепостнического строя, подъёма общественно-демократического движения и формирования в нём революционно-демократического направления. Именно поэтому стержнем его педагогической системы стали требования демократизации системы образования и обучения. В общественных взглядах К.Д. Ушинского, в целом идеалистических, нашли отражение прогрессивно демократическая идея поступательного развития общества, протест против деспотизма, признание деятельной сущности человека, труда как важнейшего фактора жизни.

       Однако К.Д. Ушинский известен ещё и как талантливый дидакт, явившийся одним из идеологов и разработчиков теории развивающего обучения, поставивший дидактику на психологическую основу.

1.К.Д.Ушинский о роли психологических знаний для педагогической теории и практики

1.1.Психология обучения в трудах К.Д.Ушинского 

         К. Д. Ушинский — признанный выдающийся деятель русской педагогической науки. Отличное знание состояния теории воспитания и практической работы школы, глубокий анализ истории развития взглядов на цели и задачи воспитания, широкая ориентация в достижениях современной ему научной мысли (в различных областях знания) позволили ему создать многочисленные труды, отвечающие самым насущным потребностям русской школы, и выдвинуть ряд научных положений, имеющих непреходящую ценность. Его труды, в особенности его учебные книги «Детский мир» и «Родное слово», пользовались огромной популярностью. Теоретические воззрения К. Д. Ушинского, сконцентрированные в его книге «Человек как предмет воспитания», оказали большое влияние не только на современное ему состояние педагогической мысли в России, но и на все ее последующее развитие. Он поднял общие, широкие задачи комплексного изучения ребенка и руководства его развитием, рассматривая три основных источника педагогики (психологию, физиологию, логику) в единстве и взаимозависимости.

Истинная педагогика, избегая  обеих крайностей, дает ученикам прежде всего материал и по мере накопления этого материала приводит его  в систему. Чем более и разнообразнее  накопляется материал, тем выше становится система и, наконец, достигает до отвлеченности логических и философских положений» [6; 355].

  Серьезное внимание привлек К. Д. Ушинский к проблеме психологически правильной организации процесса обучения. Обучение, по его мнению, только тогда достигнет цели, т. е. окажет существенное влияние на духовное формирование личности, когда оно будет осуществляться по единому продуманному плану, в котором различные учебные предметы тесно скоординированы друг с другом. «До тех пор,— подчеркивал К. Д. Ушинский, — пока различные предметы учебного курса будут у нас преподаваться, как бы совершенно не зная о существовании друг друга, учение не будет оказывать никакого существенного влияния на духовное развитие детей, предоставляя его только влиянию времени и жизни; — до тех пор учение будет не увлекательным органическим процессом психического развития, а невыносимо скучным трудом для наставника и ученика» [4; 278].

  Основы всего духовного достояния человека, считал К. Д. Ушинский, закладываются в раннем детстве. Поэтому к первоначальным этапам детского развития должно быть проявлено особое внимание. В процессе обучения также наибольшую важность, сложность и трудность представляет именно первоначальное обучение. И чем меньше возраст ученика, тем больше от учителя требуется педагогических знаний и мастерства. «У педагогики,— писал он, — очень широкое основание и очень узенькая верхушка: дидактика первоначального преподавания может наполнить томы; дидактика чтения лекций в университете может быть выражена в двух словах: «знай хорошо свой предмет и излагай его ясно». Вот почему по большей части профессорам, не занимающимся специально психологией и педагогикой, всегда кажутся даже странными и лишенными дельного содержания педагогические толки и споры. Но пусть эти люди сами устроят первоначальную школу и станут преподавать в ней» [7; 306].

Очень важной задачей первоначального  обучения, с которой обязательно  должна начинаться работа педагога, К. Д. Ушинский считал психологическую  подготовку ребенка к учению. Такая  постановка вопроса в то время  была новшеством и резко расходилась  с реальным состоянием дела. Как  показывала практика, дети, даже приступая  к изучению отдельных учебных  предметов, оказывались не готовыми к серьезному учебному труду. «Внимание  их, — отмечал К. Д. Ушинский, —  не развито; память привыкла, по большей  части, работать бессознательно, а, главное, книга и действительность кажутся  им предметами совершенно противоположными, не имеющими между собой Никакого отношения. Такое первое впечатление  науки ложится глубоко в восприимчивую  душу дитяти и остается в ней надолго, иногда на всю жизнь. Имея превосходные природные способности, дитя часто  совершенно не привыкло пользоваться ими и приступает к учению, как  к скучному и тяжелому труду» [2; 11 — 12].

Исходя из этого, К. Д. Ушинский поставил вопрос о необходимости  подбора учебного материала, соответствующего психологическим особенностям ребенка, пробуждающего у него интерес  к учению, прививающего вкус к приобретению знаний. Однако, подчеркивал он, стремление сделать учение интересным вовсе не означает, что его надо превращать в игру, забаву. С самого начала учение надо отделить от игры. Ребенок школьного возраста может и должен приучаться к серьезному труду, конечно, в пределах его возрастных возможностей и уровня развития. «Шутливая, потешающая педагогика,— указывал К. Д. Ушинский,— разрушает характер человека в самом зародыше. Ученье есть труд и должно остаться трудом, но трудом полным мысли, так, чтобы самый интерес учения зависел от серьезной мысли, а не от каких-нибудь не идущих к делу прикрас» [3; 27].

Существенное значение придавал К. Д. Ушинский вопросу о времени  начала обучения, связывая его с  наступлением психологической готовности к учебному труду. Вредно, подчеркивал  он, как опоздать с началом учения, так и начать его слишком рано. Преждевременное учение, ставя перед  ребенком непосильные задачи, может  подорвать его веру в себя, в  свои силы и возможности, возбудить  отвращение к учению. «Не одно талантливое, нервное и впечатлительное дитя, — писал он, — сделалось тупым  и ленивым именно потому, что в  нем преждевременными попытками  подорвана уверенность в своих  силах, столь необходимая для  человека при всяком деле» [7; 245].

 Если ребенку, несмотря  на искренние усилия, что-то не  дается, лучше прекратить неудачную  попытку и отложить ее до  времени. Но и опоздание с  учением вредно. Встречается много  детей, которые плохо учатся  именно оттого, что начали учиться  слишком поздно. В качестве критерия  для начала систематического  учения К. Д. Ушинский выдвигал  степень психического развития  ребенка (его способность сосредоточивать  внимание на одном предмете, слушать  то, что ему говорят, связно  выражать свои мысли и т.  п.). Если умственное развитие  ребенка недостаточно, то надо, не  начиная методического учения, провести  подготовительную работу — беседы  об окружающих предметах или  по картинке, заучивание детских  песенок и стихов, подготовка  руки с помощью рисования и  т. п., — одним словом, сделать  все, чтобы обеспечить психологическую возможность учения, как сознательной умственной деятельности.

  Психологические принципы были положены К. Д. Ушинским в основу решения вопроса о содержании школьного образования, о построении учебных планов и программ. «Желал бы от души, — писал он, — чтобы в основу распределения предметов и в, программу наших общеобразовательных заведений вошел психологический закон развития души человеческой, а не схоластическая система разделения знаний» [5; 178]. Познание законов умственной деятельности и построенное на нем содержание учебного материала позволяет «дать человеку с обыкновенными способностями и дать прочно, в десять раз более сведений, чем получает теперь самый талантливый, тратя драгоценную силу памяти на приобретение тысячи знаний, которые потом позабудет без следа» [8; 37].

В формировании мировоззрения  ребенка участвуют, конечно, все  учебные предметы, но наибольшую роль, по мнению К. Д. Ушинского, бесспорно  играет родной язык, так как «родное  слово есть именно та духовная одежда, в которую должно облечься всякое знание, чтобы сделаться истинной собственностью человеческого сознания» [6; 356].

Свою точку зрения на психологическую  роль усвоения грамматических законов  К. Д. Ушинский развивал в тот период, когда шла ожесточенная борьба между  логико-грамматическим и формально-грамматическим направлением в изучении языка. Положение  современной, ему грамматики К. Д. Ушинский оценивал как «шаткое», находящееся  «в хаотическом состоянии». Старые грамматики, составленные по греческим  и латинским образцам, были отвергнуты, а новые не созданы. Грамматика в  школах почти не изучалась. Царила опасная  «бузурядица». Работы К. Д. Ушинского, основанные на глубоком научном анализе истории  развития языка и его роли в  индивидуальном психическом развитии давали возможность выйти из кризисной ситуации, определить пути и средства изучения в целях всестороннего развития ребенка. 

       Большое место в творчестве К. Д. Ушинского занимал вопрос о методах преподавания, поскольку от них в очень значительной мере зависит осуществление задач обучения, действительное овладение содержанием учебных предметов. Правильной организацией процесса обучения он считал ту, которая обеспечивается методами и приемами, вытекающими из психологических особенностей развития познавательной сферы ребенка и отвечающими существу учебных задач.

Наглядный метод обучения, по его мнению, развивает не только наблюдательность, но и самостоятельность  мышления, так как при этом «предмет сам задает вопросы ребенку, поправляет его ответы, приводит их в систему, и ребенок мыслит, говорит и  пишет самостоятельно, а не ловит  фразы из уст учителя или со страниц книги» [6; 336].

Наряду с наглядностью важнейшим психологическим и  методическим принципом начального обучения К. Д. Ушинский считал принцип  постепенности. Не следует идти вперед, если ребенок не овладел в нужной мере пройденным материалом. Систему усвоения нужного материала надо организовать так, чтобы предупреждать его забывание. «Пусть дети приобретают понемногу, но не теряют ничего из приобретенного и пользуются им для приобретения нового... — указывал К. Д. Ушинский. — Таков психологический закон и таково основанное на нем педагогическое правило» [6; 339]. Принцип постепенности должен соблюдаться не только при выборе материала для изучения, но и способа его изложения. Система упражнений и вопросов должна строго соответствовать степени развития ребенка.

К. Д. Ушинский дал не только общее психологическое обоснование  методических принципов обучения, но и показал пути их применения при изучении отдельных учебных предметов. Считая язык основой овладения любым видом знания, он уделил ему наибольшее внимание. Распространенный в то время буквослагательный метод обучения грамоте он подверг резкой критике, потому что считал его противоречащим законам психического развития ребенка.

В противовес буквослагательньму методу К. Д. Ушинский разработал звуковой метод обучения грамоте и показал  пути совместного овладения чтением  и письмом. Его способ изучения языка  основывался на том, чтобы приучить глаз и руку ребенка к письму, слух — к отысканию отдельного звука, язык — к отчетливому произношению звуков, внимание приучить останавливаться  на словах и звуках, их составляющих.  

     Принцип психологического обоснования содержания образования и методов обучения К. Д. Ушинский распространил также на способы построения учебных книг для детей и реализовал его в своих книгах «Детский мир и хрестоматия» и «Родное слово».

Создавая «Детский мир», К. Д. Ушинский проделал огромную новаторскую  работу, поскольку не было аналогов таких книг ни в русской, ни в зарубежной литературе для детского чтения. Сочетание задач умственного развития и сообщения необходимых знаний К. Д. Ушинский положил в основу подбора материала для своей книги и системы его расположения. При этом он стремился на деле реализовать принципы наглядности и постепенности, как наиболее отвечающие особенностям развития познавательной сферы детской психики.

При построении книги К. Д. Ушинский учитывал, что успех учения основывается на внимании ребенка. Особенности  детской психики требуют материала, возбуждающего непроизвольное внимание, возникающего в результате непосредственного  интереса к учебному материалу. Но как  учебные задачи, так и вообще подготовка ребенка к жизни требуют тренировки не только непроизвольного, но и произвольного  внимания, усвоения не только интересного, но и неинтересного, но необходимого материала. Поэтому он включил в  содержание книги материал, дающий обильную пищу пассивному вниманию, но в то же время постепенно укрепляющий  и активное внимание. «Воля наша, — считал К. Д. Ушинский, — как  и наши мускулы, крепнет только от постепенно усиливающейся деятельности: чрезмерными требованиями можно  надорвать и волю и мускулы  и остановить их развитие; но, не давая  им упражнения, вы непременно будете иметь  и слабые мускулы и слабую волю. Вот на каком психологическом  основании, я и в первой части  моего учебниками в последующих  везде привожу рядом с интересными  для детей сказками неинтересные, но полезные упражнения, начиная с  самых легких и усложняя их потом все больше и больше» [7; 294].

В ходе подготовки учебных  книг для детей К. Д. Ушинский разработал систему психолого-педагогических требований, которым должны отвечать помещаемые в них рассказы: они  должны легко запечатлеваться; не быть слишком длинными, чтобы дети, дослушав рассказ до конца, помнили его  начало и середину; подробности не должны затемнять главного; главное, лишенное подробностей, не должно оказаться  слишком сухим. А в целом рассказы должны подготовить почву для  будущей системы знаний.