Психология экстремальных ситуаций

— Да все время! Как  нашла эта чернобыльская черная туча, так и зависла над головами, и никуда ее не отгоняет ветер. Фактически и сейчас напряжение не прошло, просто немного к нему привыкли (беседа состоялась в ноябре 1990 г.- В.М.). А рентгены, рады, нуклиды, эти прямо-таки на каждом шагу преследуют, по ночам некоторым снятся. У нас на работе одна сотрудница как-то сказала, что ночью во сне опять рентгены видела.

— Как же она их описывала?

— В том-то и дело, что  никак. Говорит, чувствую, что рядом  со мной кто-то есть, за спиной стоит, за мной ходит, а оглянусь - никого и  ничего... До Чернобыля, говорит, таких  сновидений не было.

— А вы сами как-то чувствуете воздействие радиации?

— Больше думаю об этом. А как она воздействует? - и  думать боишься! Кому хочется думать о возможности заболеть раком?! Это, наверное, самая страшная болезнь. И  без Чернобыля ее боялись, а теперь так просто жуть берет!

Чтобы проследить за динамикой  такого рода скрытой паники, мы просили  наших собеседников нарисовать произвольную кривую появления страха в 1986 г. и  в 1986-1991 гг., установив при этом пятибалльную шкалу проявляющихся опасений, а  именно: 5 - самые сильные, вплоть до желания сбежать, 4 - очень сильные, 3 - сильные, 2 - умеренные, 1 - практически малобеспокоящие.

При всей условности и  приблизительности подобного рода изображений динамики протекания страха они тем не менее дают наглядное  представление о реакциях киевлян на ЧАК и ее последствия. Разумеется, 1986 г. был самым сложным, что было обусловлено и самим фактом аварии, и длительной неопределенностью, которую испытывали люди в отношении ликвидации самых сильных воздействий радиации, построения защитного ангара ("саркофага"), и необходимостью решать вопросы, связанные с местопребыванием детей, с питанием и др.

Если рассмотреть динамику по годам, то здесь 1986 г. дает самый высокий  пик, затем примерно три года напряжение заметно спадает, хотя и не опускается ниже "сильного", а в 1990-1991 г. вновь  заметны увеличение напряжения, рост страха перед последствиями ЧАК.

Таких графиков мы получили несколько десятков, и тенденции  отражения субъективной обеспокоенности  на них проявляются в подавляющем  большинстве случаев однотипно  и по 1986 г., и по последующим годам. Важно отметить, что подобные графики  отражают и другие события, например сентябрьское землетрясение, которое было весьма заметным в Киеве.

Существенное возрастание  беспокойства в 1990 г. и в первой половине 1991 г. можно объяснить поступлением новых сведений о степени зараженности территорий, о рассекречивании некоторых данных, связанных с ростом заболеваний в пострадавших районах, в том числе, конечно, и в Киеве. Возьму на себя смелость утверждать, что наступает (а может быть, и наступил) новый пик скрытой паники. Расспросы убеждают в том, что она обусловлена и названными причинами, и общим снижением психического (и не только психического) тонуса жизни, резким ухудшением повседневного благосостояния (ростом цен, нехваткой продуктов, очередями и т.д.). Во многих ответах опрашиваемых сквозят неприкрытые нотки отчаяния, апатии, озлобления. Люди дают отрицательную оценку положения в стране. Анализ таких "смешанных" состояний выходит за рамки данной статьи.

Итак, что же собой  являет скрытая постчернобыльская  паника? Прежде всего заметим, что  речь идет о скрытой панике, образной моделью которой может служить айсберг. Это, конечно же, не тот случай, когда явных признаков паники нет или почти нет, имеются конкретные ее проявления, а именно: 1) беспокойство, проявляющееся в стремлении уехать из города, который сильно загрязнен радиацией, и доставать "чистую" пищу, укрываться от пыли, пить минеральную привозную воду и т.п.; 2) повышенное внимание к теме радиации в разговорах, в средствах массовой информации, подозрительность относительно достоверности сведений об истинном положении дел с радиацией; 3) повышенная мнительность о своем самочувствии и самочувствии родных, близких, особенно детей, во многих случаях явное завышение любых негативных признаков плохого самочувствия, резкое возрастание "онкофобии"; 4) повышенная отвлекаемость от работы, других форм деятельности, снижение работоспособности, продуктивности, творческой активности, повышенная суетливость или же, наоборот, заторможенность; 5) повышенная раздражительность, агрессивность, конфликтность (при этом трудно отдифференцировать их от "пусковых" причин: то ли это следствие физического воздействия на организм, то ли влияние указанных выше психических стрессов, к которым добавились в последние годы и "нечернобыльские"); 6) стремление отвлечься от беспокоящих мыслей, чувств при помощи алкоголя, загулов, секса, успокоительных и близких к наркотическим лекарств и т.п.; 7) заметное снижение у многих людей стремления к аккуратности, чистоплотности и порядку, утрата интереса ко многим "радостям жизни".

Одновременно со всем этим многие, в том числе и автор статьи, отмечают активизацию религиозного сознания в самых различных его формах. По утверждению примерно трети опрошенных, в первую очередь это связано с Чернобыльской катастрофой.

Индивидуальное выражение  указанных признаков варьируется в очень широком диапазоне, а проявление паники колеблется от случаев истерического поведения до мрачноподавленного, апатичного, отрешенного; имеются случаи игнорирования, иногда показного, опасностей радиации.

Динамика переходов скрытых  форм паники в некоторые разновидности "открытых" практически не поддается логическому прогнозу. Катализаторами возникновения панических состояний, как можно было выяснить, могут быть в первую очередь конкретная информация, слух, в том числе и малоправдоподобный или значимый (эта значимость всегда преломляется через субъективные диспозиции, установки, оценки и пр.).

Приведем два примера, свидетельствующие  об очередных вспышках слухов в Киеве  в январе и июне 1991 г. В первом случае речь шла о прорыве загрязненных вод в бассейн Киевского моря и резком возрастании содержания в ней нуклидов. Тогда буквально в течение одной ночи люди бросились запасаться "чистой" водой, по-видимому, полностью выбрав резервы, так как в три-четыре часа ночи ее в кранах уже не было. Вторая волна была связана с тем, что обильные дожди смывают зараженную почву и в питьевую воду попадают нуклиды. Из магазинов снова, не в первый раз, исчезает минеральная вода, за которой жители города ездят к артезианским скважинам, открытым в последние годы.

Эти примеры также являются убедительным доказательством существования скрытой паники, постоянно подпитываемой достоверными и недостоверными слухами, статистикой (например, о росте заболеваний и смертности в Киеве) и многим другим.

Необходимо отметить, что наличие опыта переживания длительной тревоги и пребывания в состоянии скрытой паники, по-видимому, позволяет выработать определенный иммунитет к вновь поступающим воздействиям негативного характера. Это должно быть учтено при разработке мероприятий по нейтрализации психологических последствий ЧАК.