2.2. Романтическая компенсация повседневной рутины

     В выделении этого признака ряда молодежных субкультур для нас важна не столько  мотивация соответствующих действий, сколько выявление фактора, внешнего по отношению к конкретным субкультурным проявлениям. Как и криминализация общества, и западные влияния, романтическая компенсация может быть рассмотрена в данном аспекте. Она выражает особенности и данного времени, и общего для молодежи (в модели европейской цивилизации) стремления к обновлению, приключению, испытанию себя в необычных условиях, поиску смысла жизни и т. д.

     «Тяга к опасному» реализуется в  различных формах молодежных сообществ  и не обязательно имеет криминальный оттенок. Фактически субкультурными образованиями стали группы, объединяемые интересом к экстремальным видам спорта. Некоторые сообщества сформировали довольно развитую идеологию на перекрестке актуальных общественных проблем и практику испытания волевых качеств личности в экстремальных условиях.

     Диггеры. К такого рода субкультурным феноменам относятся диггеры — исследователи подземных коммуникаций¹⁴. Опасности пребывания в подземных ходах, закрытость сообществ диггеров, таинственность мира подземелий, лишенного обыденности, — эти свойства диггерства определяют внутренние мотивы интереса определенной части молодежи к таким формам активности. Здесь есть параллели с профессиональной деятельностью спелеологов, но в неменьшей степени, как представляется, — с герильей (без политических мотивов, а лишь по самоощущению участников), военной разведкой (нередко военная форма используется как идентификационный знак), приключениями в стиле Индианы Джонса.

     Если  в начале 1990-х годов активность диггеров отмечалась главным образом  в Москве, то к настоящему времени  объединения диггеров (обычно — не зарегистрированные официально) существуют во многих городах России (Владивосток, Самара и др.). Они имеют малочисленный состав участников (до нескольких десятков человек) и не ищут возможностей его расширения. Стремления к афишированию своей деятельности у диггеров, как правило, нет. Лишь в некоторые группы допускаются представители средств массовой информации. Во многих случаях диггеры сотрудничают с исполнительной властью, органами местного самоуправления, когда обнаруживают в подземных коммуникациях опасные для жизни людей явления (оседание фундаментов зданий, утечки в системе водоснабжения, различные нарушения экологического характера и т. д.). В этом аспекте диггеры проявляют себя как часть экологически ориентированных движений молодежи.

     Толкинисты. Особняком в молодежных субкультурах России стоят толкинисты. Очевидна их связь с иностранным источником — образами книг Джона Рональда Роуэла Толкиена «Хоббит», «Властелин колец» и «Сильмарилион», сюжеты которых  были положены в основу ролевых игр, породивших своеобразное общественное движение. В то же время в этом движении многое достаточно оригинально, связано с российскими экзистенциальными и мировоззренческими проблемами, с российским менталитетом¹⁵.

     Критики толкинистов обратили внимание на то, что книги Толкиена изданы в России или как совместные издания, или как российские издания, но осуществленные при поддержке западных фондов, т. е. являются частью планов культурной экспансии Запада, направленной на захват российского социокультурного пространства. Видимо, столь однозначные выводы не имеют достаточных оснований, поскольку не учитывают множество противоречивых обстоятельств, определивших распространение идей и образов Толкиена в России. Мы, во всяком случае, считаем, что эти идеи и образы скорее стали материалом для конструирования реальности толкинистами, чем законченными социокультурными моделями. Это подтверждается и парадоксальным обстоятельством продвижения на российском кинорынке в 2002 г. фильма компании Wignut Films «Властелин колец», а затем последующих серий, что, тем не менее, не повлекло за собой заметных изменений в активности толкиенистов (хотя прокатная судьба фильмов была достаточно удачной).

     Основываясь на интервью с рядом участников движения толкинистов, мы можем зафиксировать некоторые его характерные черты. Начало движения относится примерно к 1992 г. Толкинисты появились на физическом факультете Московского университета. Особенностью времяпрепровождения толкинистов стало соединение популярных в то время ролевых игр с художественным миром Толкиена (детальная разработка этого мира дала необходимый материал для социального конструирования и идентификаций). Местами сбора толкинистов в Москве стали «Эгладор» (Нескучный сад) и Царицыно. Заранее известно время встреч: в «Эгладоре», например, в четверг после 6 вечера, общение шло почти до утра. В Царицыно встречи такие были по субботам. Есть и другие места встреч (например, на Арбате в центре Москвы, а также на квартирах).

     На  встречи в конце 1990-х годов  собиралось по несколько сот человек, одетых в экзотические самодельные одежды: «по-эльфийски» (красивые накидки разных цветов поверх доспехов, броши, хайратник и фенечки из бисера или мулине и колокольчики, которые в основном покупали в магазине «Охотник» на Арбате), «по-гномовски» (капюшоны, кожаные доспехи или балахоны с надписями «Монавар», «Скорпионс» и т. д.); «гоблины» и другое черное воинство были одеты в основном в косухи и в козаки. Фенечки, колокольчики не снимались, и толкинисты узнавали друг друга в любой обстановке. Один из лозунгов: «Тусоваться всегда, тусоваться везде, даже на суше, даже в воде».

     Участники встреч имели экзотическое самодельное  вооружение для ведения боев. Бои  — основное занятие, они шли постоянно  в течение вечера по всей территории, часто — стенка на стенку (бои на мечах). В ходе встреч дрались на деревянных мечах, сделанных из клюшек или из лыж. Кистени делались из лыжных палок, карнизов от занавесок, каких-то палок и т. д. Были и доспехи — поначалу из картона, дерева, железа (кастрюльки, крышки от сковороды), позже — специально изготовленные¹⁶.

     При встрече все общались и вели себя соответственно героям Толкиена, с  которыми себя идентифицировали. Ставили  пиво или сигареты на выигрыш в  боях. Очень много курили. Наркотики, по всей видимости, принимать было не принято.

     Новых приводит кто-нибудь из «ветеранов», он обычно и становится «родственником». Каждый, кто приходит, берет себе имя, заимствованное у Толкиена, сочиняет историю своей жизни. Девушки  вначале обычно эльфийки. История  увязана с историей «родственника», потом она может измениться, когда появятся «мать», «отец». Этикет общения — ориентированный на «аристократический» («Что вам угодно, милостивый государь?»).

     Все объединены в семьи (мамы, братья и  сестры), проводятся «свадьбы», где  жрец, орудуя мечом как крестом, произносит перед «новобрачными» ритуальную фразу: «Я венчаю вас во имя водки, пива и спиртнаго духа». На венчание испрашивается согласие «родителей», надо пригласить всю «семью». Когда «жених» целует «невесту» — вслух ведется счет, и сколько насчитают, столько бутылок пива надо поставить собравшимся в случае «развода» («Поэтому развод невыгодное дело»).

     В последнее время толкинисты с  большим стажем («старики») уже не ходят на «Эгладор» («там гниль, новенькие»). Важными организационными формами движения стали «кабинетки» — ролевые игры, проводящиеся небольшим числом участников в квартире одного из них, а также выездные игры, которые проводятся по предварительно разработанному сценарию (обычно по мотивам одной из книг Толкиена) нередко в лесу, с ночевками в палатках. У игр есть рейтинг, на хорошие можно попасть по личному приглашению. Каждый раз для участия в выездных играх шьются новые костюмы.

     Организация ролевых игр все более четко  регламентируется и планируется. Так, в Нижнем Новгороде действует Клуб Ролевых Игр (КРИНН), в рамках которого проводятся конференции «мастеров» региона для координации их действий на следующий игровой сезон и составления графика игр.

     Проблема  общения — одна из актуальных для  молодежи, и ролевые игры оказываются важным средством технологической подготовки к более эффективному общению в молодежной среде. Проблема идеала накладывается на проблему общения в аномичном обществе, и фантазии Толкиена оказываются большей реальностью, чем мир российской социальной действительности. В одном из интервью (девушка 19 лет, активная участница встреч толкинистов до 1999 г.) есть выразительное представление такого соединения реальности и иллюзии: «Я по телефону обсуждала сюжеты из «Сильмариллион» Толкиена, всю ночь говорили о стихах, рыдали над их трагическим звучанием»¹⁷.

     На  этом фоне в ролевые игры все более  активно внедряются мистические  идеи, что связано с увлечением некоторой частью участников ролевых  игр книгами Н. Перумова, М. Семеновой, А. Сапковского и других российских пропагандистов оккультизма и неоязычества. Такие увлечения закрепляются сценариями некоторых игр. Например, в одной из них («Древняя Русь-97») от каждого участника требовалось принести жертву идолу языческого бога Перуна. В других играх прослеживались связи с сатанинскими ритуалами: «черная месса» на «животе обнаженной эльфийки» и т. д. В наших интервью с толкинистами такого рода факты также получили отражение: «У нас было и течение диссидентов-перумистов (от фамилии «Перумов»). Произведения Перумова как бы подправляли Толкиена, у него была уже серьезная магия («Кольцо тьмы»). Диссидентство состояло в бесконечных спорах до хрипоты, кто лучше — Толкиен или Перумов».

     В целом мифологизация в рамках данного неформального объединения  выстроена по конфигурации романтизированного и более яркого мира, чем тот, который окружает молодых россиян. Характерно, что формами общения являются различного рода дискурсы. Обращает на себя внимание и «семейная» организация толкинистского сообщества. Нам известны факты, когда ролевые браки становились позже реальными. Вообще утеря ясной грани между реальностью и вымыслом оказалась способом компенсации аномии и разрушения идеалов советского времени. Вполне серьезно участники толкинистских встреч видят себя спасителями мира (в одной из наших записей буквально: «Дома маме я говорила: как ты не понимаешь, мы же совершаем подвиги, мы же спасаем мир!»).

     В конечном счете в толкинистком движении сказалась ментальность россиян, ранее  реализовавшаяся в таких формах, как тимуровское движение. Литературные образы писателя Аркадия Гайдара в книге «Тимур и его команда» (1940) определяли лицо общественного движения детей и подростков в СССР на протяжении десятилетий. Тимуровские отряды создавались повсеместно, в их деятельности соединялась общественная польза и романтическое отношение к жизни. На фоне дискредитации образов советской юношеской литературы, дававшей образцы для поведения молодому человеку в определенной нормативно-ценностной системе, в том числе в прямой форме ролевых игр, как это было в книгах Гайдара, мифологизации Толкиена оказались востребованными, поскольку воспроизводили близкую конструкцию: вполне завершенную и идейно освященную конструкцию, легко воспроизводимую в ролевом поведении.  

Заключение

     Социальные  трансформации российского общества в конце XX — начале XXI веков послужили причиной изменения форм и способов возникновения, существования и функционирования различных форм молодёжных объединений.

     В этой связи актуализируется проблематика изучения молодёжных субкультур и движений и, в частности, появляется необходимость в осмыслении оснований классификации таких субкультур, введении новых оснований, позволяющих систематизировать разнообразные формы проявления этого феномена в современном мультикультурном пространстве.

     Различные формы молодёжной активности являются актуальным предметом социологического анализа на протяжении многих десятилетий. Феномен молодёжной субкультуры, оказавший  значительное влияние на культурный облик России, стран Европы и Америки  в XX веке, является объектом неугасающего интереса отечественных и зарубежных исследователей.

     Изначально  социологическое видение этой проблематики исследователи связывали с концепциями, определяющими молодёжь в качестве особой социальной группы, обладающей специфическими характеристиками.

     Научные представления о молодёжных субкультурах в значительной степени эволюционировали с момента их возникновения. Первые субкультурные теории, как российские, так и зарубежные, базируясь на традиции проблематизации юношеского возраста, строились на отождествлении молодёжных субкультур и сообществ лиц с отклоняющимся поведением.

     Дальнейшее  развитие этого направления исследований молодёжи связано с британской неомарксистской  традицией, акцентировавшей внимание не только на внешних проявлениях девиации, а на глубинных классовых противоречиях, их порождающих. В этот период возникает и популярный в настоящее время семиотический анализ субкультурных стилей.

     Современные концепции в русле данной проблематики зачастую являются междисциплинарными и охватывают широкий круг молодёжных проблем. Субкультурная проблематика не потеряла своей актуальности в зарубежной и российской социологии, исследуемый феномен продолжает порождать разнообразные и противоречивые трактовки.  

Список используемой литературы

1. Андреев В.К. Лексикон диггеров как отражение  ценностных доминант субкультуры // Вестник  Псковского государственного педагогического  университета. Серия: Социально-гуманитарные и психолого-педагогические науки. 2009. № 9. С. 92-94.
2. Баева И. Психология молодёжной субкультуры: риск и перспективы роста // Социальная педагогика. 2010. № 2. С. 117-117.
3. Большакова Е.А. Ваш ребенок – неформал. – М.: Генезис, 2010.
4. Громов Д.В. Молодежные субкультуры и их мифологизация в обществе // Живая старина. 2010. № 3. С. 6-8.
5. Гуревич П.С. Культурология. – М.: КноРус, 2011.
6. Демина А.В. Феномен «ролевого движения» в России // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2010. № 2. С. 101-106.
7. Заболотная Н.А. Профессия - хоббит, или жил да был в норе… // Библиотечное дело. 2006. № 12. С. 12-13.
8. Кожелупенко Т.М. Рэп как язык конфликта в субкультуре хип-хопа // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Лингвистика. 2008. № 4. С. 83-89.
9. Колтунов Д.А. Молодёжные субкультуры на современном этапе развития российского общества. – Тюмень: Тюмен. гос. нефтегаз. ун-т, 2011.
10. Крапотин Д.А. Неформальные молодежные субкультуры: pro et contra // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: История и политические науки. 2008. № 4. С. 183-189.
11. Латышева Т.В. Молодежные субкультуры: основания типологизации. – Тюмень: ТюмГНГУ, 2010.
12. Латышева Т.В. Феномен молодёжной субкультуры: сущность, типы // Социологические исследования. 2010. № 6. С. 93-100.
13. Луков В.А. Хип-хоп культура // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 1. С. 147-151.
14. Мамонтов С.П. Основы культурологи. – М.: Олимп, 2008.
15. Писаревская Д.Б. Ролевые игры: пример "социализации" субкультуры // Этнографическое обозрение. 2008. № 1. С. 8-18.
16. Сикевич З.В. Молодежь и культура. – М.: РГБ, 2006.
17. Социологические исследования по проблемам культуры и досуга молодежи / М.Н. Топалов. – М.: РГБ, 2006.