Общественное воспитание по Наторпу

     Философ самым тесным образом связывал производственную, политическую и педагогическую деятельность людей, делая ставку на общедоступную  народную школу.

     Именно  взаимосвязь воспитания и общества и стали той темой, которая  способствовала формированию социальной педагогики. Ее проблематика имеет  два основных аспекта: что значит, общество для воспитания и что  означает воспитание для общества. А основное положение, но мнению Наторпа, гласит: решающим условием воспитания является общество (община), и наоборот, решающим условием жизнедеятельности общества является воспитание.

     Установление  явного и общего различия между случайно принятыми во внимание и принципиально  обоснованными, методически рассмотренными взаимоотношениями между воспитанием  и обществом (общностью) было бы невозможно, без учета некоторых неясностей, на которые обращает внимание Наторп:

     — во-первых, имеющая широкое распространение  неясность в отношениях понятий  “индивидуум” и “общество” (общность);

     — во-вторых, несоблюдение различий между  обществом (общностью) как идеей  и как фактом. [11]

     Причем  в данном случае Наторп имеет в виду не общество, как таковое, а общность, единение и указывает на непонимание, когда вместо общности подразумевается общество.

     Что касается первой неясности, то Наторп обращал внимание на постоянно встречающееся, на его взгляд, неправильное представление о том, что индивидуум и общество представляют собой два содействующих и в то же время противодействующих фактора, участие которых в образовании человека необходимо прояснить. Устранить неясность можно следующим образом: решающее значение имеет не один только социальный “фактор” или только индивидуальный, но они должны учитываться оба в их взаимодействии. Такого рода педагогику называть социальной педагогикой, но его мнению, не было бы никакого основания, даже в том случае, если бы кто-нибудь и выступил за то, чтобы придать социальному фактору более сильное значение, чем это было ранее.

     Но  и это внешнее сопоставление  оказывается несостоятельным; оно  с самого начала было решительным  образом отклонено Наторпом. Общество (общность) — ничто вне индивидуумов; оно как раз и состоит в объединении индивидуумов, и это объединение входит в сознание каждого, кто принимает в нем участие. Но и наоборот, нет человеческого индивидуума иначе, чем в человеческом обществе и посредством него. Без людей человек не может стать человеком. Только посредством абстракции позволительно говорить об индивидууме вне связи с обществом. Ошибка индивидуализма состоит в том, что он путает эту оправданную и необходимую абстракцию с возможным обособленным существованием индивидуума. Однако, как считает Наторп, эта ошибка часто так понятна и обычна, что впредь необходимо против нее бороться. [11]

     Для Наторпа индивидуум является не меньшей абстракцией, чем атом для физика. Против этого всегда выступают “критики социальной педагогики, как будто я, так же как они, представляю себе индивидуумов существующими только для того, чтобы потом ввести их в общество (общность), но посредством чего отнять у них их индивидуальность”. Очень часто, подчеркивал Наторп, непонимание обнаруживается в том, что вместо общности говорят об обществе. Социология различает эти два понятия, и для этого есть все основания. В обществе индивидуумы подразумеваются как первичное и независимое, которые потом объединяются посредством какой-либо случайной общей цели с тем, чтобы позднее, когда цель отпадет, снова разойтись. В общности (например, в семье) первичным и независимым является объединение, индивидуум как таковой (например, член семьи) может состояться только через него; и никому в голову не придет спросить, хочет ли он принадлежать общности и соответствует ли это его индивидуальным целям. Руссо придерживался их четкого различия, при этом он отличал центрально объединенную волю общества от случайно совпавшей воли всех (каждого в отдельности); тем более, если он говорил о совокупном Я как форме общности. Таким образом, Наторп делает вывод о том, что тот, кто в рассуждениях о социальной педагогике заменяет общность обществом, молчаливо предпочитает свое индивидуалистическое понимание воспитывающего объединения подразумеваемому общественному (социалистскому). [11]

     Чтобы полностью исключить подобное непонимание, Наторп расценивал свой взгляд как монистический в отличие от дуалистического, то есть от такого, когда индивидуум и общество рассматриваются вообще как два понятийно скоординированных фактора, чтобы потом определить их отношения в воспитании, а также значение каждого из них. В целом это напоминает метафизический спор об отношениях тела и души (материи и духа). Одни говорят: все — материя; другие: все — дух; третьи считают необходимым сгладить спор, они говорят: есть и то и другое, и между ними возникает проникающее взаимодействие. Все эти дуалистические взгляды диалектичны, так как предполагают исключающее противоречие между понятиями “тело” и “душа”: то, что является телом, не может быть душой, то, что является душой, не может быть телом.

     От  всех этих взглядов существенно отличается монистический, который отрицает только тот факт, что двоякость признается лишь как абстракция: можно рассматривать  телесное, не принимая во внимание духовное, рассматривать духовное, не учитывая телесного; однако то, что мы называем душой, в действительности оказывается  внутренней стороной телесного, то, что  мы называет телом, является представлением духовного вовне. Ошибочно перенесение возможного и необходимого разделения в абстракции на разделение в бытии. [11]

     Наторп не без основания задавался вопросом: не потому ли эта монистическая педагогика называет себя социальной педагогикой, что она вследствие сказанного является настолько же индивидуальной, насколько и социальной. И приходил к следующему решению: потому что значение индивидуальности в воспитании более признано, чем общности. С одной стороны, это правильно, так как только в том случае, если бы социальная педагогика победила по всему фронту, она могла бы себя назвать просто-напросто педагогикой. Однако за полное признание роли общности в воспитании еще нужно бороться, это название как лозунг в борьбе не должно игнорироваться.

     Таким образом, рассматривая соотношение  понятий “индивидуум” и “общество”, Наторп указывает па наличие дуалистических взглядов, когда одни говорят: есть только индивидуум, общность означает лишь отношения, которые индивидуумы имеют или не имеют между собой. Другие, напротив, утверждают, что существует только общность, индивидуальность же вообще представляет собой зависимый момент внутри общности, она — лишь феноменальная сущность личности. Наторп определяет свой взгляд на проблему как монистический: оба они сами по себе не представляют ничего, по в своем совокупном понятии принадлежат друг другу таким образом, что ни общность иначе, чем в индивидууме, ни индивидуум иначе, чем в общности, существовать не могут.

     Другим  недопониманием, по мнению Наторпа, является то, что если индивидуум и общность рассматриваются как два раздельных, но влияющих друг на друга фактора, то можно легко прийти к тому, чтобы представить себе их отношения как нечто механическое и задаться вопросом, на чьей стороне перевес. Тем самым оба в равной степени принимаются как данные, эмпирические факторы. Наторп же, напротив, с самого начала хочет соотнести в понятии социальной педагогики воспитание как идею и общество как идею.

     Общность  существует, как уже говорилось, только в сознании состоящего в ней. Но Наторп обостряет вопрос: как оно там существует? Не только как сознание чего-то, что есть, по того, что должно быть; таким образом, не как сознание какого-то данного факта, но чего-то, что формируется и развивается; не только как механическая равнодействующая какой-либо данной силы, а как цель, а именно бесконечная цель. [11]

     Без сомнения, считал Наторп, в каждом отдельном эмпирическом вопросе необходимо учитывать эмпирические факторы. Для того чтобы узнать, какое влияние в воспитании им отводится, педагогика ищет определенную шкалу измерения, закон; он не предоставляет возможности избежать эмпирических факторов, но она может противопоставить им свою независимость и в соответствии с этим законом дать право принимать решения относительно нее самой.

     Таким образом, ни данное государство, ни данная церковь, ни семья или прочая когда-либо существовавшая общность не имеют права  воспитывать индивидуума с учетом своего состояния, настоящего и будущего; по она (общность) имеет право на формирование воспитания в тех границах, в каких она представляет себе прогресс на бесконечном пути развития человеческого общества и тем  самым высшее образование человечества в целом. При этом, если говорить о воспитании, подчеркивал Наторп, то нужно говорить о развитии человеческого в человеке. Исходя из этого, сам собой напрашивается вывод, что тот, кто использует понятие “воспитание” применительно к общности, фундаментальным образом, распространяет на пего и понятие развития, в чем социальная педагогика с самого начала не оставляла сомнений.

     Задачи  учения о воспитании должны определяться соответствующим законом — законом  общности о воспитании, чтобы после  этого определить и закон развития отдельно взятого человека в индивидуальность, а это, но мнению Наторпа, и называется воспитанием. [11]

     В целом учение Наторпа о воспитании базируется на понимании педагогики как социально-направленной и социально-обоснованной теории. Его понимание социальной педагогики как “воспитания в обществе, через общество и для общества” остается актуальным и для современного развития этой науки. 

     4 Процесс воспитания  с позиции П.  Наторпа 

     Воспитание, как, стоя на позиции социальной педагогики, утверждал П.Наторп, имеет своей задачей «привести индивида к воссоединению с обществом, таким образом, за объективной и социальной точкой зрения должно оставаться всегда преобладающее значение».

     Не  оперируя еще понятием «социализация» (оно вошло в обиход науки только в середине XX века), П. Наторп ставит в центр своей социально-педагогической концепции «свободное самовоспитание в общности жизни взрослых». Он подчеркивает, что человек не формируется как отдельная единица общества, сам по себе. В реальной жизни человека делает человеком именно общность с другими людьми, он становится полноправным членом социума благодаря сотрудничеству и «психическим отношениям». «Наука о воспитании должна сделать важные промахи в выполнении своей задачи, если не признает за основное положение и не поставит во главу угла ту мысль, что без общности вообще не было бы и воспитания». [11]

     Но  функции социальной и индивидуальной жизни, с точки зрения П.Наторпа, всегда параллельны, становление активной самопроизвольности, истинной индивидуальности не только не противоречит влияниям человеческой общности, а напротив, «возвышение к общности есть расширение своего "Я"».[11]

     Решающую  роль в качестве своеобразной психологической  предпосылки социализации личности («свободного самовоспитания в общности») П.Наторп отводит воле, считая ее особым видом познания, «практическим познанием». Со степенью развития воли он связывает и ступени активности личности («влечение», «воля в тесном смысле» и «разумная воля»), ее нравственность как главную добродетель, а также добродетели в сфере разума («истины»), влечений («меры») и справедливость как социальную добродетель. Благодаря воле человек, «хотя и несовершенный, но все-таки предназначенный для совершенства, становится определяющим сам себя фактором».

     Не  случайно поэтому П. Наторп ищет обоснование «социальных организаций» для воспитания воли и в качестве таковых рассматривает «дом» (то есть семью), школу и «свободное самовоспитание». С современных позиций особенно интересна его интерпретация «свободного самовоспитания в общности жизни взрослых». Это не область некоего уединенного самосовершенствования, а именно совершенствование своего внутреннего мира в сотрудничестве со взрослыми, в связи с обществом и для общества. Такое понятие у П. Наторпа, несомненно, наполнено большим педагогическим смыслом, чем современное понятие «самовоспитание», оно как бы включает еще и пласт социализации, соединения себя с жизнью общества. «Образование самого себя, человека в себе, свою собственную глубочайшую жизнь включить в цепь великой, вечной жизни человечества, от нее получать и в нее дальше передавать свою жизнь — вот неисчерпаемый смысл всего здорового, неизувеченного юношеского стремления». [11]

     Поэтому люди, получившие такое воспитание и «самовоспитание в духе общности», обязательно, как считает П. Наторп, станут оплотом мира и демократии в обществе, предупредят и устранят все возможное для социальных конфликтов и революций. Ведь если общество бережно относится к каждому человеческому существу, пестует его как свободную личность, то и человек оплатит окружающим той же высокой ценой. Трудно избавиться от впечатления, что педагогическая позиция П.Наторпа построена на альтруизме, особенно когда он, стремясь показать «нормальное соотношение всех сторон человеческого развития», описывает материал практических упражнений для организации любовного отношения к ребенку в семье, его эмоциональной жизни, включения его в семейную «социальную экономику», формирования его самостоятельности, «национальных инстинктов», дисциплины и «духа гражданственности» в школьном общении.

     Но  именно альтруизм позволил П. Наторпу наполнить свою концепцию такой мерой гуманизма, что это дало возможность в начале XX века выделить социальную педагогику как одно из самых прогрессивных направлений педагогической науки. Многие искренние борцы за прогресс общества и освобождение личности встали на путь образования (в высоком смысле этого понятия) общества и образования каждого человека, следуя утверждению П.Наторпа, что «самоценность личности развивается сильнее всего как раз в скромной безличной преданности делу, именно — общественному делу; что именно стремление к освобождению личности, индивидуальности должно вести к социальной работе, которая по ее конечному смыслу будет всегда работой над социальным образованием). [11]