Понятие преступления

Более взвешенной представляется позиция  Н. Ф. Кузнецовой, подчеркнувшей: «уголовная противоправность в такой же мере важна для сущности преступления как и общественная опасность»⁷.

Аналогичного  мнение придерживается И. Я Гонтарь, отметивший, что «сущность преступления как юридического факта уголовного правоотношения составляет отношения соответствия (тождества)  между общественно опасным деянием и содержанием, предусматривающей его уголовно-правовой нормы»⁸.

Таким образом, рассматривая сущность преступления стоит отметить, что уголовная  противоправность не призвана механически  адекватно отражать общественную опасность деяния. Как отметил А.Н. Соловьев « проблема в данном случае заключается не столько в процедурных и содержательных упущениях в процессе криминализации, сколько в объективной способности правовой формы (закона и его структурных составляющих) технически воплотить содержание определенной категории общественно опасного поведения в нормативном описании и, что важнее, оценить помимо общего в частном, перспективу проявления социального содержания единичного деяния за пределами предусмотренной в уголовно-правовом составе качественной определенности общественной опасности.

Объективный процесс разобщения (обособления) социального и юридического качеств деяния предопределяет "искусственный" характер преступного деяния как феномена общественно-правового. При этом его рассмотрение в качестве социального или юридического факта допустимо лишь в познавательных целях (в определенном аспекте). Дифференцированно, как явление социальное (общественно опасное деяние) либо юридическое (уголовно противоправное деяние) преступление не существует. Преступное поведение не является социально субстанционым и познается лишь в единстве (логическом тождестве)¹ его бытия как деяния общественно опасного и предусмотренного уголовным законом.

В этой связи  видится правильным предложения  Н.Ф. кузнецовой в части того, что  «давно пришло время отказаться от термина «формальный» как неточно отражающего выжнейшее юридическое  свойство преступление-уголовную противоправность, а вместо него употреблять термин «юридическое» свойство преступление. Тем боле, что в ч. 2 ст. 14 УК РФ законодатель употребляет слово «формальный» в его подлинном смысле как «внешний, несущественный» для характеристики малозначительного деяния»⁹.

Резюмируя вышеизложенное, сущность преступлены, заключается в диалектическом сочетании социального и юридического признаков в (едином) деянии, отражающем логическое тождество (совпадение) объективного свойства конкретного поведения причинять значимый вред или ставить под угрозу причинения такового социальные объекты (достижение "уровня" общественной опасности, присущей преступному посягательству) и его предусмотренности уголовным законом.

1.2. Преступление: понятие и признаки

В уголовно-правовой литературе представлены три основные конструкции понятия преступного деяния: 1) материальная (содержательная); 2) формальная (нормативная, юридическая); 3) формально-материальная (формально-содержательная, смешанная).

Подход  к определению понятия преступного деяния в рамках узкосоциологического (социально-политического, социально-психологического) подхода утратил актуальность в современной отечественной теории уголовного права и законодательной практике. Эта тенденция получила свое развитие с середины-конца 50-х годов, когда принцип законности в классическом его понимании прочно встал в основании системы уголовного права, вытеснив аналогию как механизм компенсации пробелов нормотворчества.

Содержательная  модель понятия преступного деяния обеспечивает материально-правовую основу механизма реализации уголовно-политических задач в процессе правосудия. Неприятие на современном этапе научного развития сугубо "материального" подхода к преступлению определило тенденцию к смене "полярности" и, как следствие, обусловило в плане законодательной и теоретической ревизии постановку вопроса о разработке формальной дефиниции преступления. Формальная (нормативная, юридическая) модель. В рамках этой схемы представление о преступлении ограничивается его нормативно-юридической характеристикой.

Ю. А. Красиков предлагает формулировать  понятие преступления "как противоправного деяния, общественная опасность которого учтена при решении вопроса об отнесении его к уголовно-правовому деликту"¹⁰.

Стоит отметить, что в современной научной  литературе более прагматичной становится критика формального подхода к определению преступления. "Отказ законодателя от содержательного определения преступления, - подчеркивает В. В. Мальцев, - не избавляет ни уголовно-правовую науку, ни правоприменительные органы от уяснения вопроса о социальном содержании преступления"¹¹

Необходимой и достаточной мерой является закрепление признака уголовной  противоправности в содержании понятия. Стремление ограничиться им неминуемо влечет схематичность уголовно-правовой оценки, неучтение социальной стороны конкретного деяния, упрощенный подход к оценке личности виновного. Основанием этого заблуждения, думается, становится ошибочная презумпция об устойчивом адекватном отражении в юридическом составе всего разнообразия вариантов вида негативной социальной практики.

Формально-материальная (формально-содержательная, смешанная) модель. Наиболее широко в современной уголовно-правовой литературе представлена позиция о необходимости включения в определение преступления содержательного и юридического признаков.

Применительно к вопросу о структуре понятия  преступного деяния в научной литературе до начала 90-х гг. обращалось внимание 
на безоговорочный приоритет материального качества поведения (об 
щественной опасности) перед признаком юридическим в силу его 
значения как основания криминализации, внутреннего сущностного свойства преступления.¹ В современных научно-монографических и учебно-методических работах по этому вопросу большинство авторов, признавая содержательный признак в качестве необходимого свойства содержания понятия уголовного правонарушения, отдают первенство его нормативно-юридическому качеству. Тезис этот опирается на особое значение принципа законности в демократическом (гражданском) обществе и правовом государстве, обусловившее в связи с этим потребность перестроить основы правовой системы, базу юридической науки и по иному сориентировать 
социальное (право)сознание.²

Данная  позиция приобретает характер тенденции, но аргументация ее сторонников не претендует на научную новизну, исчерпывая себя на социально-политическом и общеправовом уровне. Юридическое в ходе реализации права не может предшествовать социальному, не является его субстратом, не обусловливает его. Только объективное ценностное социальное начало, преобразованное через многоэтапный юридико-технический механизм, дает на стадии правоприменения близкий к обусловливаемому результат. Более того, принцип   неукоснительного   исполнения   закона   не   может   быть поставлен перед исходными идеями справедливости и гуманизма, закрепленными в том числе и в системе принципов уголовного закона. С позиций дуалистического подхода к преступлению последовательным выглядит утверждение о равной значимости содержательного и формального признаков в понятии, поскольку предмет и механизм установления (оценки) каждого из них дифференцирован.

Наиболее  распространенным в доктрине является определение преступления как "деяния".

В уголовно-правовой литературе указанный признак преступления определяется следующим образом: «Уголовное право призвано изучать разновидность отклоняющегося (девиантного) поведения людей — преступное поведение, т.е. активная или пассивная деятельность людей, проявляющаяся во внешнем мире. Для характеристики такого поведения закон употребляет термин «деяние»»¹².

И.Я. Козаченко и Г.П. Новоселов обращают внимание на полисимичность термина «деяние», отмечая, что «в дефинициях преступления, усматривающих в качестве его родового понятие «деяние», последнее (деяние)  охватывает своим содержанием  все элементы состава  преступления, к которым принято относить  объект,  субъект, объективную и субъективную стороны. …Однако существует  и иная, предельно узкая трактовка, когда ..теория уголовного права с термином «деяние» увязывает уже только один элемент – объективную сторону, и даже не всю ее, а только непосредственно касающуюся  действия (активного поведения, телодвижения) или бездействия (пассивного поведения, отсутствие должного телодвижения). Сколько бы при этом ни подчеркивалась  неразрывность связи деяния либо действия или бездействия со всеми другими элементами  состава преступления, суть интерпретации термина «деяние» остается прежней: им в любом случае охватывается  лишь внешнее поведение, которое соотносится с прочими элементами состава преступления не как целое и часть, а как самостоятельные части некоторого целого, именуемого составом преступления»¹³.

Кроме того указанными авторами обращается внимание на неопределенность соотношении категорий виновности и деяние. Так учеными указывается, что в ст. 14 УК, включенный впервые признак виновности «не охватывается термином «деяние» и именно поэтому требует обязательного упоминания в данной статье. Совершенно иной вывод о соотношении терминов «деяние « и «виновность» приходится делать при толковании ст. 8 УК РФ. Объявляя основанием уголовной ответственности «совершение деяние, содержащего все признаки состава преступления  она дает основанеи считать, что понятием «деяние» охватываются и признак «виновности»¹⁴. 

Стоит отметить, что общая и социальная психология не оперируют понятием деяния, раскрывая внутреннюю сторону негативной общественной практики через термины "поведение",     "деятельность",     "проступок".

В литературе предлагается ряд выходов по решению  указанной проблемы и замены термина  деяние на иные, такие как «посягательства» (Н.Ф. Кузнецова), поведение (В. Н. Кудрявцев), поступок.

Считаем выходом  их этой ситуации – это замена термина  «действие (бездействие)» на термин «поведение». Поведение понятие более широкое, включающее в себя внутреннюю и внешнюю сторону поступка. Введения в оборот данного термина позволит не ограничивать отношения лица только к действиям (бездействиям), а включить  помимо этого сопровождающие эти действия (бездействия) мотивы, цели, дополнительные признаки субъекта и т.п.

Такую тенденцию можно проследить и в специальной учебной литературе. Так, В. И. Морозов пишет, что «формой преступления как социального явления выступает действие или бездействие, то есть вид преступного поведения»¹⁵.

  Одним из признаков преступления является его общественная опасность.

В научной литературе предпринимались определить общественную опасность в рамках законодательного понятия преступления. Инициатором введения новой части статьи стала Н. Ф. Кузнецова. Разработанное под ее авторством законодательное понятие преступления в Теоретической модели Кодекса содержит следующее положение: "Общественно опасным признается такое действие или бездействие, которое причиняет или создает возможность причинения ущерба социалистическим отношениям"¹⁶.

Стоит отметить, что в литературе были предприняты попытки изменить этот термин на «общественную вредность».  Как писал А. Шерер в книге, изданной в 1964 году, «об общественной опасности можно говорить лишь в отношении преступника. Общественная вредность, - понятие более конкретное, твердое, свидетельствующее о высокой степени вредности преступления. Общественная же опасность имеет в виду будущий, потенциальный вред. Трудно говорить об общественной опасности, если опасность ввиду наступления вреда уже миновала, а наступивший вред стал фактом объективной действительности»¹⁷.

В то же время сторонники термина «общественная опасность» писали, что «понятие общественной вредности» не сможет охватить формальные преступления и преступления где нет вреда¹⁸. Понятие  «общественной вредности» делает акцент на объективном признаке преступления- вреде, - не учитывая в полной мере субъекта и субъективные признаки деяния. Кроме того, надо анализировать преступление не только тогда когда оно причинила вред, но и в момент выполнения»¹⁹.

Стоит отметить, что на страницах юридической литературы в настоящее время имеются предпосылки исключения из уголовных кодексов термина «общественная опасность», в качестве обоснования которого, как отметила Н. Ф. Кузнецова, выступает преследование цели  - «устранение идеологических штампов» и «десоветизация» уголовно правовых институтов и понятий».²⁰ 

Как представляется, замена термина «общественная опасность» (как свойство преступления) на «вредность», основано узким подходом к изучению этой проблемы, в не связи с другими уголовно-правовыми институтами. Как писала Н.Ф. Кузнецова «никто не продумал, как грамматически по-русски «причинение вреда» взамен общественной опасности можно сформулировать в статьях о малозначительности деяния, вине и всех остальных нормах УК, которые ныне употребляют термин общественная опасность»²¹. Действительно как при преступлении, так и при малозначительном поведении причиняется вред, и где то мерило, по которым проходит разграничение уголовно-правовых деликтов остается под вопросом.

Кроме того использование вредности вызовет дополнительные вопросы, ибо вредоносность есть свойство и административных правонарушений, и в этой связи утрачивается грань между преступлениями, малозначительными проступками, административными правонарушениями, что вызовет трудности их разграничения на практике.

Стоит отметить, что некоторые Уголовные кодексы используют вместо «общественной опасности» термин – «опасность» (УК, Латвии, Литвы, Эстонии). Как отметила Н.Ф. Кузнецова «это не меняет социальной сущности преступления. По крайне мере такая конструкция материального свойства преступления не потребовала кардинальных изменений в конструировании уголовно-правовых понятий и норм»²².

Думается что опасность категория объективно-субъективная.

В объективном значении –  это свойство запрещенного УК РФ поведения, определяемого его субъективными и объективными элементами. Оно присутствует в любом преступлении.

В субъективном значении она определяется как понимание лицом, того, что совершаемое им поведение причиняет, или создаёт угрозу причинение вреда охраняемым уголовным законом отношениям, не имея право на причинение вреда.