Процессуальные формы проведения предварительного слушания

Кроме того, особенностью производства в стадии являлось неравенство возможностей сторон по участию в рассмотрении дела на данном этапе судопроизводства: сторона защиты не имела права присутствовать                  в заседании вышеуказанных органов.

После революции 1917 года уголовный  процесс в России претерпел значительные изменения, что свидетельствует о начале нового этапа                в развитии законодательства о стадии предания суду. На данном этапе, продолжавшемся с 1917 по 1922 гг., порядок уголовного судопроизводства регулировался Декретами о суде, о революционном трибунале, Положениями ВЦИК о народном суде, о революционном трибунале. Анализ данных нормативных актов указывает на явно прослеживающуюся тенденцию            к более четкому регулированию полномочий государственных органов           и процедуры разрешения вопросов в стадии предания суду. Первые Декреты о суде закрепляли лишь орган, который должен был принимать решение     о предании суду и его полномочия, в более поздних нормативных актах уже регламентируется процессуальная форма производства. Вместе с тем, если при рассмотрении дела было обнаружено, что какой-либо вопрос                  не урегулирован постановлениями советской власти, судам предписывалось руководствоваться социалистическим правосознанием. Для данного периода, так же, как и для предыдущего, характерна дифференциация порядка рассмотрения вопросов в стадии предания суду в зависимости от категории преступления.

На данном этапе полномочия органов по принятию решения о  предании суду неоднократно менялись. Сначала Декретом о суде №1⁵ были созданы местные суды, рассматривающие уголовные дела, по которым обвиняемому угрожает наказание не свыше двух лет лишения свободы. Кроме того, для разрешения некоторых уголовных дел (например, «для борьбы против контрреволюционных сил») учреждались рабочие и крестьянские революционные трибуналы. При производстве такого рода делам решение о предании суду не принималось.

15 февраля 1918 года был принят Декрет о суде №2⁶: им вводились окружные суды для рассмотрения дел, превышающих подсудность местного народного суда. Расследование по таким делам проводили следственные комиссии. По окончании следствия они вместо обвинительного акта принимали постановление о предании суду. Это постановление рассматривалось окружным судом, который мог вернуть дело в комиссию или передать одному из членов суда для доследования, если оно будет признано недостаточным. Право стороны защиты на участие в обсуждении этого вопроса не предусматривалось в Декрете.

Небольшие изменения в  порядок предания суду были внесены Декретом    о суде №3 от 20 июня 1918 года и Декретом ВЦИК о революционном трибунале от 4 мая 1918 года. Этими нормативными актами обвинителю было предоставлено право опротестовывать в революционный трибунал заключение следственной комиссии о предании суду или прекращении дела.

30 ноября 1918 года принято  Положение о народном суде. Им  учреждался народный суд, которому  были подсудны все уголовные  дела, за исключением дел, отнесенных  к подсудности революционного  трибунала. В связи                с выделением двух форм предварительного следствия изменился и порядок предания суду.

По делам, подсудным суду с участием шести народных заседателей, следствие проводилось следственной комиссией. Она по окончании предварительного следствия выносила постановление о предании обвиняемого суду, которое вносилось на рассмотрение народного суда. Положение требовало, чтобы постановление было мотивированным. Суд должен был проверить его обоснованность. В какой форме происходило обсуждение этого вопроса, не указывалось.

21 октября 1920 года было принято новое Положение  ВЦИК о народном суде. В нем  указывалось, что предание суду  по делам, поступающим от органов  милиции и надзора, должно осуществляться  народным судьей единолично. Кроме  того, судья получил право единолично  решать                  и некоторые другие вопросы, связанные с подготовкой дела к судебному заседанию. Он мог: 1) устанавливать или усиливать меру пресечения           (но не смягчать: это компетенция народного суда); 2) проверять законность   и правильность содержания под стражей, отменяя эту меру пресечения           в необходимых случаях. При решении вопроса об участии защиты               в судебном или распорядительном заседании суд должен был учитывать характер дела и личность обвиняемого.

Начало нового этапа связано с принятием 25 мая 1922 года первого Уголовно-процессуального кодекса РСФСР⁷ - который внес изменения в порядок предания суду. Функцию предания суду по делам, по которым проводилось дознание, стала выполнять прокуратура; по делам, требующим проведения предварительного следствия, — суд (судья и два народных заседателя в распорядительном заседании, а по делам, не требующим предварительного расследования и поступающим сразу в суд для рассмотрения, - судья единолично).

В УПК РСФСР 1923 г. были закреплены вопросы, которые суд должен был рассмотреть в распорядительном заседании: 1) достаточно ли обоснованно предъявленное обвинение данными, приведенными в описательной части обвинительного заключения; 2) правильно ли сформулировано обвинение, согласно данным описательной части обвинительного заключения; 3) предусмотрено ли предъявленное обвинение Уголовным кодексом и какой именно статьей; 4) подлежит ли изменению список лиц, вызываемых в судебное заседание.

Согласно ст. 236 УПК РСФСР полномочия суда были существенно ограничены: при разрешении вопроса о предании суду было запрещено знакомиться с материалами дела, на основе которых составлено обвинительное заключение.

Обязанность основываться только на обвинительном заключении приводила  к формальному рассмотрению дела в распорядительном заседании. Как справедливо указывал известный ученый-процессуалист М.С. Строгович: « …из стадии предания суду устранялся самый существенный ее элемент проверка фактической обоснованности обвинения, то есть достаточности собранных доказательств, качества и полноты материалов предварительного   следствия,   соответствия   выводов   обвинительного   заключения имеющимся в деле материалам».⁸

Однако уже в октябре 1924 года Постановлением ВЦИК «О дополнениях   и изменениях Уголовно-процессуального кодекса РСФСР» эта норма была отменена, и суд получил право проверять в распорядительном заседании все материалы дела с точки зрения достаточности доказательств для предания суду. Кроме того, вместо прокурора постановление о предании обвиняемого суду по делам, по которым проводилось дознание, должен был теперь принимать следователь. К нему направлялись материалы органами дознания.

В 1927-1928 годах в научной  литературе была выдвинута идея упрощения  уголовного процесса и отказа от буржуазных начал, препятствующих эффективной борьбе с преступностью. В связи с этим предлагалось упразднить распорядительные заседания и передать функцию предания суду прокуратуре.

Основы уголовного судопроизводства и УПК РСФСР, так  же, как и ранее действовавшее законодательство, предусматривали две формы производства в стадии предания суду: с проведением распорядительного заседания и без него. Однако законодатель отказался от обязательного проведения распорядительного заседания по всем делам, переданным в суд                         с обвинительным заключением. УПК РСФСР 1960 г., предусматривая обязательную проверку материалов каждого уголовного дела, требовал коллегиального обсуждения и разрешения вопросов на стадии предания суду только в двух случаях: 1) если судья не согласен с выводами обвинительного заключения; 2) если судья считает необходимым изменить меру пресечения.

Если основания  для проведения распорядительного  заседания отсутствовали, то судья  самостоятельно рассматривал уголовное  дело             и принимал решение о предании суду, а затем выполнял подготовительные действия к судебному разбирательству. Предание суду по делам частного обвинения, возбуждаемым по жалобе потерпевшего, осуществлялось единолично судьей. При этом судья выносил постановление, объединяющее в себе решение о возбуждении дела и предании суду.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 августа 1970 года      «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» установлены еще два случая обязательного проведения распорядительного заседания: 1) по делам о преступлениях несовершеннолетних; 2) по делам о преступлениях, за которые в качестве меры наказания может быть назначена смертная казнь.

С 1992 по 2001 гг. На этом этапе отмеченные выше предложения              по расширению состязательных начал в стадии не были учтены законодателем. Напротив, разработанная в 1992 г. «Концепция судебной реформы в РФ» предусматривала упрощение процессуальной формы производства в стадии. В Концепции была сформулирована следующая модель стадии: решением о предании суду должен стать обвинительный акт прокурора, судья проверяет лишь правильность его составления, отсутствие нарушений закона при производстве по делу; он может прекратить дело лишь по формальным основаниям (истечение сроков давности привлечения             к уголовной ответственности, не достижение лицом возраста уголовной ответственности, издание акта амнистии и т.д.). Подобные преобразования, исключающие оценку судом достаточности доказательств для назначения судебного заседания, должны были устранить условия для возникновения      у судьи в рассматриваемой стадии судопроизводства мнения по вопросам, разрешаемым в судебном разбирательстве.

В полном объеме данная модель не была закреплена в УПК РСФСР. Однако Законом от 29 мая 1992⁹ был внесен ряд изменений, касающихся порядка производства в данной стадии. Во-первых, полностью упразднено рассмотрение дела в распорядительном заседании коллегией судей: по всем делам решение принимает судья единолично без проведения судебного заседания. Во-вторых, изменились название акта, выносимого в данной стадии¹⁰, и название главы, закреплявшей порядок производства в стадии. Вместе с тем анализ норм, закрепляющих содержание решения о назначения судебного заседания и перечень вопросов, разрешаемых судом на данной стадии судопроизводства, позволяет нам говорить о том, что сущность стадии и ее задачи не изменились.

Возрождение в  российском уголовно-процессуальном законодательстве особой формы судопроизводства с  участием присяжных заседателей, предусматривающей на стадии назначения судебного заседания принятие       с участием сторон мер по формированию коллегии присяжных заседателей    и разрешение вопросов о допустимости доказательств обусловило введение особого процессуального порядка рассмотрения дела на данном этапе судопроизводства. Закон РФ от 16 июля 1993 года¹¹ закрепил ряд особенностей производства в стадии назначения судебного заседания по делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей: по таким делам проводилось предварительное слушание, то есть закрытое судебное заседание с обязательным участием прокурора, обвиняемого и защитника;      в заседании зачитывалась резолютивная часть обвинительного заключения, судья выяснял у обвиняемого, поддерживает ли он свое ходатайство               о разбирательстве дела с участием присяжных; на предварительном слушании рассматривались ходатайства участвующих в деле лиц, в том числе ходатайство о признании доказательств недопустимыми. Постановление о назначении судебного заседания, выносимое                        на предварительном слушании, также имело свою специфику: в нем должно быть определено число присяжных, вызываемых в судебное заседание.

Упрощение в 1992 г. процедуры производства при назначении судебного заседания, создававшее условия для формального рассмотрения вопросов      в стадии, критиковалось многими учеными. Не столь однозначной была позиция ученых по вопросу о том, должен ли суд до начала судебного разбирательства определять достаточность собранных доказательств (обоснованность обвинения). Дискуссия по данной проблеме велась еще        в дореволюционной России. Неоднократно высказывались предложения         о передаче функции предания суду прокурорам: в 1894 году - на совещании старших председателей и прокуроров; то же самое рекомендовалось сделать в 1927-1928 годах. В обоснование этой точки зрения приводились различные доводы. Так, например, до революции ссылались на большую загруженность судов, что приводило к удлинению сроков рассмотрения дел                            в рассматриваемой стадии. После 1917 года данная мысль аргументировалась недостаточной квалификацией судей по сравнению с работниками прокуратуры, а также тем, что прокуроры, составляя обвинительное заключение, могли сами решить вопрос о том, достаточно ли доказательств собрано для направления дела в суд, в то время как судье, незнакомому с материалами дела, приходилось бы долгое время изучать их, что, несомненно, затягивало производство. Обосновывал необходимость передачи прокуратуре функции предания суду М.Л. Шифман: «Он полагал, что стадия предания суду - это завершающий этап предварительного следствия, а, следовательно, решение о предании суду должен принимать прокурор, утверждая обвинительное заключение»¹². Кроме того, ученый обосновывал свое предложение и тем, что судьи при изучении уголовного дела в случае вынесения постановления, о предании обвиняемого суду приходят до судебного разбирательства к выводу о том, что обвинение, выдвинутое против обвиняемого, имеет серьезные основания.

Между тем высказанные  предложения не были поддержаны большинством ученых и подвергались вполне обоснованной критике. В частности,           В.З. Лукашевич¹³ указывал, что даже в случае передачи функции предания суду прокурору суды должны будут изучать материалы каждого уголовного дела до начала судебного заседания, поэтому, когда обвиняемый предан суду обоснованно, нельзя избежать вывода судьи о том, что обвинение, выдвинутое против обвиняемого, имеет серьезные основания.

В.П. Божьев справедливо обращает внимание на следующее обстоятельство: «Прокурор, санкционировавший ряд процессуальных действий (нередко сам возбуждающий уголовное дело, а иногда                       и принимающий участие в его расследовании), утвердивший обвинительное заключение и поддерживающий выдвинутое обвинение, вряд ли может быть в достаточной мере нейтральным и беспристрастным, что является неотъемлемым качеством учреждения, на которое возлагается осуществление функции предания суду»¹⁴.