Публичное и часное право

СОДЕРЖАНИЕ

Стр.

ВВЕДЕНИЕ

Частное и публичное право в современной Росси весьма динамично развиваются. Это связанно не в последнюю очередь и с тем, что в диалектике частного и публичного права отражается основополагающий момент теории гражданского общества и правового государства: соотношение прав и обязанностей личности и государства.

Взаимодействие частного и публичного права, выразившееся, например, в конфликте частных и публичных интересов, было и остается актуальным всегда.

Необходимо отметить, что глобальные социально-экономические изменения - процессы мирового уровня, такие как глобализация — являются причинами, в одних случаях прямыми, в других косвенными, фундаментальных изменений права, что в любом случае отражается и в изменении и взаимодействии частного и публичного права.

Проследить актуальность и важность проблемы взаимодействия частного и публичного права можно и на примере решений высших судебных инстанций России: Конституционного суда, Верховного суда и Высшего Арбитражного суда. В частности, Конституционный суд РФ в нескольких постановлениях затрагивал вопросы частного и публичного права, баланса частных и публичных интересов.

Однако важность представляет не столько исследование изменений частного и публичного права в контексте новаций российского законодателя, сколько исследование их взаимодействия и взаимовлияния. Несмотря на достаточное количество научных работ по теме разделения права на частное и публичное, отдельных монографий, посвященных только частному праву либо только публичному, либо даже отдельным элементам частного либо публичного права, в российской доктрине до сих пор неизученным остается вопрос о соотношении частного и публичного права в аспекте парности правовых категорий. При этом необходимо подчеркнуть, что методология рассмотрения понятий в качестве парных категорий известна российской правовой мысли на протяжении многих десятилетий и с позиции философии и логики позволяет глубже понять внутренние связи парных явлений. Понятие же внутренних связей неизбежно приведет к формированию более конкретного представления о категориях частного и публичного права вообще.

Активное развитие системы российского права предопределяет развитие и его составных частей, также подвергающихся модернизации. Таким образом, изменяется статус частного и публичного права. В нынешний период развития России, в условиях, когда происходит реформирование экономики, власти, роль частного права и публичного права меняется. В связи с этим необходимо исследовать диалектику изменений частного и публичного права для того чтобы знать, когда применяются частно-правовые и публично-правовые инструменты. Соотношение частно-правовых и публично-правовых начал требуют особого внимания в силу динамики социальных связей. Важно понять и знать проблемы взаимопроникновения частно-правовых начал в публично-правовые и наоборот. Данная проблематика позволяет более точно определить долю «участия» частноправовых норм в публичном праве и наоборот. Более того, необходимо исследовать, как меняется степень публичности в отраслях частного права и степень использования частно-правовых норм в отраслях публичного права.

Обозначенная тема не была глубоко проанализирована в российской науке - в этом смысле исследователи, как правило, ограничивались анализом оснований для разграничения частного и публичного права, описанием частного и публичного права, их принципов и методов в отдельности.

Что касается темы парных правовых категорий, то данная проблематика, к сожалению, пока не получила в российской правовой науке должного прочного исследования на фундаментальном уровне. Однако необходимо отметить, что отдельные работы, посвященные парности правовых категорий, имеют достаточную теоретическую философскую базу.

Цель работы заключается в рассмотрении частного и публичного права в аспекте их парности, в их диалектическом взаимодействии друг с другом, а  так же изучение частного и публичного права в материально-процессуальном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном праве. Указанная цель достигается посредством последовательного решения следующих взаимосвязанных задач: анализ абстракции «парные категории» в российском правоведениии философии права; рассмотрение основных теорий разделения права на частное и публичное, эволюции данных теорий, обоснованности концепции дихотомии права в целом, а также освещение проблематики дихотомии права в иностранной доктрине; исследование частно-правовых принципов и методов, анализ элементов частного и публичного права; обоснование рассмотрения частного и публичного права в качестве элементов системы права, подсистем российского права; описание взаимодействия отдельных частно-правовых и публично-правовых элементов друг с другом в процессе регулирования правовых отношений; освещение основных аспектов диалектики частного и публичного права; раскрытие тенденций развития диалектики частно-правовых и публично-правовых элементов; обозначение путей совершенствования частного и публичного права в условиях глобализации.

Объектом исследования являются общественные отношения в сфере частного и публичного права.

Предметом исследования курсовой работы выступают частное и публичное право и их соотношение, взятое в аспекте двух противоположных тенденций - их дифференциации и интеграции, специфика взаимодействия и взаимовлияния частного и публичного права, а также специфика такого взаимовлияния и его результат для дихотомии права.

В силу недостаточной изученности соотношения частного и публичного права между собой и, в особенности, в их связи с системой российского права, сделано предложение о рассмотрении частного и публичного права как структурных элементов системы российского права. Вместе с этим предложен подход к некоторому переосмыслению изучения частного и публичного в рамках учебной дисциплины теории государства и права - не просто как явлений правовой действительности, а как своего рода двух подсистем российского права.

Курсовая работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

1.Публичное и частное право в материально-процессуальном праве

Системе права в отечественной доктрине посвящено три дискуссии. Учитывая количество научных исследований различного вида, их объем и уровень, в настоящее время целесообразно говорить о наличии четвертого, с начала прошлого столетия, этапа активизации интереса к вопросам системы права, отсчет которого ведется с 2001 г. В связи с этим особенно востребованным представляется рациональное исследование и объективированная оценка первоначального, источникового этапа формирования отечественного учения о системе права; изучение и анализ научных подходов, выраженных по заявленному предмету в ходе первого совещания по вопросам советской науки государства и права (1938-1940 гг.), именуемого "первой" дискуссией о системе права. Именно в ходе данного мероприятия сформировалась фундаментальная основа отечественного учения интересующей нас направленности, положения которого сохраняют свое значение до настоящего времени.

Резюме источникового этапа формирования отечественного учения о системе права может быть представлено следующими положениями.

Актуальность научной проработки тематики системы права увязывалась сугубо с практикоориентирующей значимостью. Само же обсуждение проводилось в целом с позиций выявления ориентиров, годных для группировки нормативного правового материала и способных учитываться при его создании (т.е. именно с точки зрения наиболее оптимальной систематики правовых данных).¹

За системой права закрепилось отраслевое восприятие, основанное на некоем показателе распределения (классификации) правовых норм. Хотя в этот период упоминался и формовыражающий срез системы права: так, проблема источников советского социалистического права была названа А.Я. Вышинским второй (по очередности) в плане разработки вопросов системы права. Этим же ученым под системой права предлагалось понимать упорядоченность тех основных начал, коими следует руководствоваться при создании правовых норм, и совокупность юридических наук и учебных дисциплин, направленных на исследование различных сфер правовой материи. Таким образом, изначально речь шла не о выявлении "объективно существующих" в самом праве секторов, а о методике нормотворческой или учебно-научной юридической деятельности. Последовательное же разграничение систем права и юриспруденции было представлено в 1939 г. М.А. Аржановым. Основанием для формирования отраслей норм права был признан материальный критерий - предмет правового регулирования. Метод правовой регламентации хотя и не был воспринят большинством участников совещания как фактор дифференциации и интеграции правовых норм по отраслевым массивам, все же получил разработку в качестве формально-юридического показателя секторного правового обособления.

В этот период встречались и плюралистические идеи об отраслевых показателях. В целом в качестве отраслеобразующих факторов помимо материального и формального критериев предлагали: цель правового регулирования; принципы права; специальный понятийный аппарат; состав участников правовых отношений; исторический тип правовой области. К слову сказать, все эти факторы, за исключением двух последних, встречаются у С.Н. Братуся, позицию которого чаще всего связывают лишь с методологическим основанием. В ходе дискуссии была предложена первая в советской юридической мысли последовательная классификация отраслей права. Так, М.А. Аржанов выделял, в зависимости от степени универсальности, общие и особенные правовые отрасли. Первые характерны для различных типов права. Это, например, государственное (конституционное), уголовное и гражданское право. Вторые присущи лишь отдельным правовым моделям. Таковы, к примеру, церковное и колхозное право.

Возможность познания системы права оценивалась некоторыми учеными скептически даже в условиях публично-властной заинтересованности в четком решении вопроса. Наиболее ярко позиция о невозможности полного распознавания и адекватной эмпирической проекции системы права была представлена у М.О. Рейхеля. Причем тематика системы права рассматривалась ученым в двух аспектах: с умеренно агностических позиций (в качестве лишь частично познаваемого явления бытия) и с точки зрения систематизации нормативного правового материала. В первом аспекте речь идет о системе права в собственном смысле слова. Здесь можно усмотреть наличие структурных компонентов и выявить их базовые, принципиальные, наиболее типичные и ориентирующие характеристики. Второй аспект предполагает классификацию позитивного правового материала. Таковая может осуществляться по любым из адекватных критериев.²

С.Ф. Кечекьян также указывал, что объективно данной системы права общетеоретического уровня, к познанию которой способен человеческий разум, не существует. Выявляются лишь субъективные системы, являющиеся плодами интеллектуальной деятельности познающего и сконструированные на основе имеющихся о праве знаний.

Скептическое отношение к решению вопроса о системе права выражал М.М. Мороз. Порок поисков критериального деления нормативного правового материала, согласно позиции ученого, обусловлен недостатками заданной А.Я. Вышинским дефиниции права. "При последовательном проведении этого определения... сама классификация права не представляет собой вообще теоретической проблемы, ибо она дается самим законодателем - в названии закона, в кодексе, в оглавлении". Здесь же ярко проявляется постановка проблемы, явившейся предметом обсуждения в ходе третьей дискуссии по интересующей нас тематике. Речь идет о соотношении составов систем права и законодательства.

Дуалистическая концепция права поддерживалась видными представителями отечественного правоведения и при "режиме непризнания" частного права. Элементы двойственного деления прослеживаются даже во взглядах "противников" теории частно-публичного правового строения. Например, М.М. Агарков говорил, что двухзвенное восприятие системы права хорошо с доктринальных позиций, хотя и непригодно в практическом значении. С прагматических позиций систему права целесообразнее воспринимать только как систематизацию юридико-нормативного материала. Наибольший вклад в разработку дуалистической модели в строении советского социалистического права внесли публикации С.Н. Братуся. Он выделял публичное и гражданское право. Аналогичная градация была и у С.М. Потапова, оперировавшего термином "частное право". Я.Ф. Миколенко и М.О. Рейхель подразделяли право на гражданское и государственное.

В выраженных позициях обнаруживаются "предпостановки" вопросов о комплексных образованиях права или законодательства. Так, Н.Д. Казанцев отмечал: "Институт личной собственности в целом изучается и в государственном, и в гражданском праве, но это не противоречит тому, что институт личной собственности колхозного двора является одним из институтов колхозного права".

В ходе "первой" дискуссии выявилась потребность в разграничении строения права и систематизации правовых норм; отобразились идеи (представленные, например, у М.О. Рейхеля и М.С. Строговича) о нетождественности внутреннего строения системы права и классификационного распределения позитивного правового материала.

Таким образом, многообразие научных взглядов, их противоречивость, сложность определения и разграничения отраслей права приводят к вопросу о том, насколько необходима, оправданна и достоверна отраслевая конструкция системы права, с учетом того, что ее коллегиальное обсуждение даже на первоначальном этапе не привело к единому ясному результату. Выводы, сформулированные в ходе дискуссии, несмотря на все теоретико-методологические достижения, все же не носили четкого характера. Об этом свидетельствует хотя бы неоднозначность понятий "отрасль права" и "предмет правового регулирования". Вместе с тем положения "первой" дискуссии носят фундаментальный характер, являются необходимой и плодотворной базой для проведения дальнейших исследований по заданной тематике. С одной стороны, фактически каждая из составляющих тематики системы права носит дискуссионный характер. С другой - весьма значительно в рассматриваемой области число излишне догматизированных данных. Представляется, что наличествующие догматизации подлежат преодолению. Вместе с тем формирование новых подходов будет надлежащим только при условии обращения к уже наработанным сведениям. Новации должны "опираться" на сложившиеся, сформировавшиеся ценности (но не "простые постулаты"), на достижения правоведческой науки и юридической практики.³