Публичное и часное право

Выражая собственные позиции по рассматриваемому предмету, отметим следующее.

1. Каждая система неизменно состоит из определенных структурных компонентов, представляющих собой ее закономерные взаимосвязи. Отсюда следует, что независимо от того, насколько крупно или мелко мы будем выделять в системе неструктурные элементы, сама она в любом случае будут наделена свойством последовательности (в том числе и по части завершенности). Структурные компоненты в ней также будет существовать всегда - в противном случае нельзя констатировать наличие самой системы. Так, например, бесперспективно рассуждать о строевом ряде юридических нормативных поведенческих правил при принципиальном отсутствии оных. Число же аккумуляций этих правил может быть различным; оно предопределяется совокупностью факторов не только объективированного, но и субъективного толка. Базисными свойствами системы права являются: содержательное единство; внутреннее упорядоченное дробление; логичность; стабильность структурных элементов (в соотношении с динамизмом иных системных частей).

В отличие от системы саму структуру права составляют только обязательные, неотъемлемо присутствующие, строеобразующие компоненты. Они предопределяют состав явления, отображают его сущность и, так или иначе, онтологию. При этом структурное строение права может выявляться с различных позиций. Но ни одна из вариаций, как представляется, не будет носить совершенного характера. Это предопределено абстрагированностью и многогранностью самого права, сложностью его гносеологии.

2. Объединяя сведения о социальном поведении той или иной направленности, но не нося в то же время точного характера, категория "отрасли права" часто "смешивается" с отраслями законодательства, статутотворческой, образовательной и (или) научной деятельности (либо же непоследовательно "отграничивается" от оных). При этом ценность у отраслевой конструкции права (относимой нами к числу юридических классификаций), несмотря на объективно отмечаемые недостатки, все же имеется. Она заключается в соединении, обобщенном отражении данных: о действующем и должном нормативном правовом материале (разновидовой юридико-источниковой принадлежности) и его реализации, а также о соответствующих показателях научного и учебного толка. Вместе с тем, полиаспектность правового воздействия и условность секторного деления предопределяют необходимость именно многопараметрового подхода к "вычленению" правовых отраслей.

Предмета и метода правового регулирования недостаточно для последовательного классификационного обособления и объединения правовых данных. Помимо них в качестве значимых отраслеобразующих оснований предлагается рассматривать: преобладающие принципы права и законодательства; цель и функции правового действия; совокупный видовой набор формально-юридических источников права; превалирующие интересы субъектов правового общения и основоположения их поведения; конвенционность восприятия правового массива в качестве отрасли права; актуальность правовых данных той или иной направленности; устоявшиеся в конкретно-историческом правовобытии традиции. При этом нельзя забывать об условном, классификационном характере отраслевого деления.

Присоединяясь к позиции о неодинаковом иерархическом "ранге" отраслей права, позволим себе отметить, что (при рассмотрении вопроса сугубо с позиций юридической систематики и именно в отношении состава позитивного права) субординация корреспондирующих правовых ассоциаций на национальном уровне должна быть представлена своеобразной "пирамидой", в основании которой находится конституционное право, из него "проистекают оси" образований административного, гражданского и уголовного толка. Все же остальные возможные к выделению отраслевые подразделения "располагаются" между указанными "осями".⁴

Причем "вычленение" административного права обусловлено наличием публично-политической управленческой деятельности. В то же время в структурном строении права административный блок нами не выделяется (и не обозначается каким-либо иным образом). Это обусловлено тем, что внутреннее закономерное строение права как такового не включает в себя публично-управленческую составляющую в качестве обязательного, неотъемлемого элемента. В условиях же существующих форм социальной организации позитивное право, по нашему мнению, должно непременно отображать социальный срез управленческой деятельности.

Отметим также, что в отношении всех остальных отраслей права, например семейного, жилищного, страхового, трудового, хозяйственного и (или) предпринимательского, никакой иерархической градации мы усмотреть не можем (да и не считаем это необходимым). Взаимодействие данных правовых сфер, актуальных для восприятия в качестве относительно обособленных ("самостоятельных"), осуществляется посредством всевозможных переплетений, пересечений, "увязанностей".

Исчерпывающего перечня отраслей права мы представить также не можем, так как их "численный набор" в своей исходно-обособляющей составляющей весьма зависим от субъективных факторов, достаточно динамичен и увязан с актуальными (с позиций юридического нормирования, изучения и исследования) областями. По сути, вопрос о том, сколько существует отраслей права, столь уж значимым нам не представляется. Вместе с тем, учитывая нарастающее число этих "отраслей" - в настоящее время выделяют, например, медицинскую, спортивную, военную, акционерную, корпоративную, транспортную, административно-деликтную и прочие правовые отрасли, - хотелось бы сказать, что непомерное членение влечет за собой необоснованное обособление юридической науки, практики и учебного курса, препятствует целостности правовой подготовки и деятельности.

3. Выделение в составе системы права так называемых комплексных отраслей представляется и вовсе не обоснованным (ввиду отсутствия в данном направлении необходимых для проведения последовательной градации признаков). Прежде всего речь идет об отсутствии у обозначенных образований хотя бы относительно (условно) обособленного ("самостоятельного") предмета правового воздействия.

При этом признание необходимости одних, называемых показательными, критериальными (пусть и в условном смысле), свойств у некоего ряда отраслей и постулирование возможности их же отсутствия для отраслей иных нивелируют и так неоднозначно оцениваемую целесообразность отраслевой систематики правового толка; ликвидируют ее информативные, практические и познавательные характеристики. При подобном подходе отраслью права может быть названо фактически любое направление (проявление, общность, феномен); говоря образно - "все что угодно".

В отношении же отраслей законодательства, напротив, следует отметить, что даже сами данные нормативного правового толка свидетельствуют о наличии среди них комплексных образований. Причем именно ввиду их существования в законодательстве выделение отраслевой конструкции в праве по-прежнему востребовано с ориентирующих, направляющих (и нормотворцев, и правоприменителей) позиций. Но по этой же причине выделение самих комплексных отраслей права не носит конструктивного характера.

4. По поводу превалирующих в настоящий период отраслевых конструкций права и законодательства отметим также, что признание за отраслями права объективного характера во многом предопределило постановку вопроса о соотношении систем права и законодательства, "способствовало" доктринальному и (или) фактическому "стремлению" к их отождествлению, предопределило "сложности" их размежевания. Представляется, что системы права и законодательства пересекаются, но не совпадают. Кроме того, встречающееся в правоведческой области утверждение о том, что система права шире одноименного пласта законодательства, с позиций своей истинности носит весьма ограниченный характер. Оно верно лишь в отношении сравнения интересующих нас систем с "точки зрения бумажного объема". Исключительно в указанном контексте данные системы права действительно будут "проигрывать" статутным показателям ввиду своего природно-правового характера⁵. В систему же законодательства могут быть включены положения не только не юридической, но даже и не собственно социальной видовой принадлежности (например, технические нормы). Вместе с тем система права представлена более разнообразным, нежели система законодательства, видовым "набором" объективированных выразителей правовых норм. Она включает правоповеденческие правила, отраженные не только в писаном нормативном юридическом материале. С этих позиций система законодательства может быть шире системы права только в том случае, если в соответствующей конкретно-исторической правовой системе признаются и действуют только писаные формы выражения права (и то при условии непричисления к таковым юридических прецедентов).

Но даже при подобной ситуации с юридико-источниковых и, как следствие, содержательно-действенных (предметных) позиций система права в качестве общетеоретической категории все равно окажется более "существенной", нежели система законодательства, - и по своему объему (широте) и, конечно же, по своей "наполнительной" значимости.

5. Структура права и системное деление его отраслей имеют некоторые схожие черты. Это: наличие составных частей; возможность рассмотрения с иерархических позиций; определяющая значимость принципов права; нацеленность на согласование, на упорядочение поведенческих актов адресатов правовых положений; содержательная многогранность; взаимосвязанность с "внешней" правовой формой.

Вместе с тем структурное строение права и отраслевая градация все же не совпадают и совпадать не могут по причине своего содержательного различия. Структура права (в непосредственном значении данного термина) представляет собой внутреннее строение интересующего нас явления, характеризирующееся наличием неотъемлемых, константных, закономерно присутствующих и увязанных между собой элементов. Деление же позитивного права на отрасли - это всего лишь систематика данных, "происходящих" из положительного права.

Мыслится, что вся система позитивного права может быть представлена следующими структурными пластами: статутное (включая нормативное договорное) право; обычное право; прецедентное право; право, выраженное посредством религиозных норм. Эти наборы юридических источников типичны для общей правовой среды; закономерно присутствуют в ней; связаны с государственным опосредованием; в качестве целостных форм выражения правовых норм носят константный характер. Таким образом, они могут быть расценены как структурно-системные компоненты права. Но данная трактовка представляет систему права уже не в качестве комплекса отраслей, а через внутренние закономерные проявления, выраженные в видовых объединениях формально-юридических источников.

Также отметим, что система любой правовой общности (структурирующаяся на основе интереса, воли и цели) может быть представлена триадой: основное право (право принципов права) - частное право - публичное право. Основное (базовое, базисное) право аккумулирует в себе значимые именно для всех специальных проявлений принципы. Оно объединяет основоположения о справедливости, правозаконности, гуманизме, формально-юридическом равенстве участников правового общения и т.д. Здесь же "располагаются" общеправовые идеи аксиоматического характера и те принципы права, которые имеют для какой-либо конкретно-исторической общности (группы общностей) фундаментальное, формирующее (образующее) значение. Поскольку право призвано воздействовать именно на социальное поведение, то неоднородность такового предопределяет и наличие еще двух компонентов, по традиции называемых частным и публичным правом. В рамках представленной модели целесообразно проведение дальнейшей градации. Но сам "трехзвенный ряд" усматривается при этом во всех видах правовых систем.⁶

Определение частности или публичности имеющих правовое значение поведенческих правил, так же как и в случае с отраслевыми образованиями, следует производить на базе критериальной совокупности, поскольку сущностное строение такого многогранного явления, как право, не подлежит "одностороннему" рассмотрению. Нельзя забывать и о том, что функционирование частного и публичного права осуществляется не только через обособление, но и посредством "переплетения". В качестве факторов разграничения ветвей частного и публичного права можно предложить: превалирующий субъективный интерес; цель правового регулирования; группу преобладающих принципов права и поведения его участников, способы и приемы правового воздействия и юридической регламентации; сочетание (набор) формально-юридических источников права; однородность содержательного наполнения.

6. Деления норм права на материальные и процессуальные, частные и публичные являются одноуровневыми и пересекающимися. Но материальное и процессуальное право хотя и являются частями системы позитивного права, все же не носят структурного характера, ибо выделяются исключительно в практических целях. Само материально-процессуальное деление, что весьма существенно, не увязано с человеческой природой, так как бытие процессуального права, недопустимое к отсутствию с позиций качественного позитивного правового действия, все-таки предопределено именно наличием права материального.

В начале 90-х гг. прошлого века в связи с формированием экономических отношений рыночного типа и принятием нового Гражданского кодекса РФ, основанного на принципах частного права, значительное внимание отечественных правоведов сосредоточилось на обсуждении проблемы соотношения публичного и частного права. Практически все участники обсуждения были единодушны в том, что дискуссия о соотношении частного и публичного права давно назрела, поскольку переход к рынку, возрождение частной собственности, выведение государственных органов из отношений экономики особенно отчетливо оттенили дуализм системы права. Отмечалось, что данная проблема не может не волновать не только цивилистов, но и представителей других отраслей права, а также общей теории права. Высказывалось мнение, что возвращение к вопросу о соотношении публичного и частного права свидетельствует об окончании определенного этапа развития отечественной юриспруденции, когда эта проблема игнорировалась. Была разработана программа "Становление и развитие частного права в России", одобренная Указом Президента РФ от 7 июля 1994 г.

За истекшие с тех пор годы было опубликовано огромное количество работ, посвященных понятию, критериям разграничения, балансу публичного и частного права, их месту и роли в системе отраслей российского права и в механизме нормативно-правового регулирования различных сфер общественных отношений. На сегодняшний день обращение к данной проблеме настолько активизировалось и стало модным, что, пожалуй, можно без большого преувеличения констатировать устойчивое стремление рассматривать практически любой вопрос, имеющий юридический характер, сквозь призму соотношения частного и публичного права⁷.