Становление и развитие уголовной ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта в дореволюционной

Несмотря на то, что законодатель в этот период, по сути, уже выделил интересы правосудия как самостоятельный объект уголовно-правовой охраны, объектом норм о неисполнении судебных актов признавался порядок управления, а не интересы правосудия. Окончательного разграничения таких объектов, как интересы правосудия и интересы государственной службы, не произошло. Положительным моментом развития исследуемой нормы является признание субъектом неисполнения судебных актов как должностного, так и физического лица.

Таким образом, осуществленный исторический анализ позволяет проследить процесс становления и развития российского уголовного законодательства в части установления ответственности за неисполнение судебных актов в дореволюционный период и сделать следующие выводы.

Нормы, обеспечивающие исполнение судебных решений, имели место не на всех этапах исторического развития Российского государства, что связано с определенной степенью зрелости механизма государственной власти, дифференцированностью государственных органов, формированием судебной системы, призванной осуществлять правоприменительную деятельность. Проблемы их развития и формирования нельзя рассматривать в отрыве от возникновения и развития судебной системы.Развитие пенитенциарной системы потребовало необходимости формулирования мер уголовной репрессии за неисполнение судебного решения, в частности за побег с каторги или из тюрьмы. 
Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. справедливо оценивается исследователями как положительное и прогрессивное событие в законотворчестве России. Уложение явилось первым кодифицированным уголовно-правовым актом в истории российского законодательства, а также своеобразным мостом от прошлого к настоящему, поскольку закрепило многие принципиальные положения, действующие в уголовном праве и поныне, хотя и не восприняло в полном объеме многих весьма конструктивных идей, сформулированных на рубеже XVIII - XIX вв. <13>. Уложение содержало главы, объединяющие правовые нормы об ответственности за посягательство на интересы правосудия, однако содержание этих глав вновь было существенно изменено. В главе пятой раздела пятого, поименованного "О неправосудии", были объединены наиболее существенные посягательства на интересы правосудия со стороны представителей государственных органов, непосредственно принимающих решение по уголовным или гражданским делам или осуществляющих надзор за правильностью и законностью их вынесения. 
-------------------------------- 
<13> Дворянсков И.В., Друзин А.И., Чучаев А.И. Указ. соч. С. 68 - 69. 
 
В этом Уложении впервые предусматривалась ответственность за незаконное применение мер процессуального принуждения, связанных с лишением свободы. 
В то же время ряд правовых норм, которые в той или иной мере охраняли интересы правосудия, в Уложении 1845 г. были сформулированы в иных главах. В этом законодательном акте был избран путь создания общих правовых норм, направленных на защиту представителей власти вне зависимости от исполнения ими должностных обязанностей, а также иных граждан. Например, в главе "О преступлениях и проступках против порядка управления" предусматривалась ответственность за сопротивление, неповиновение, унижение чести и достоинства представителей власти (ст. ст. 283, 291 - 293, 301 - 304 Уложения). Статья 314 Уложения предусматривала посягательства на других субъектов уголовного процесса - свидетелей, потерпевших. Нарушение правил производства по уголовному делу, в том числе использование незаконных методов для принуждения лица к признанию своей вины или даче свидетелем показаний, было отнесено к главе "О преступлениях и проступках чиновников при следствии и суде" (ст. ст. 456, 462 Уложения). Такие же преступные посягательства, как ложные доносы, ложные показания и т.п., формулировались в главе пятой "О лжеприсяге", которая располагалась в разделе Особенной части Уложения "О преступлениях против веры и нарушениях, ограждающих оную постановлений" <14>. 
-------------------------------- 
<14> См.: Российское законодательство X - XX веков: В 9 т. Т. 6. Законодательство первой половины XIX века / Отв. ред. О.И. Чистяков. М., 1988. 
 
Считается, что именно с данного законодательного акта интересы правосудия были сформулированы как самостоятельный объект уголовно-правовой охраны <15>. Вместе с тем окончательной редакции раздела о посягательствах на интересы правосудия не было. Как показывает дальнейшее историческое развитие российского уголовного законодательства, авторы искали оптимально возможные варианты такого раздела. 
-------------------------------- 
<15> Лобанова Л.В. Указ. соч. С. 21 - 22. 

2/4

В Уголовном уложении 1903 г. отразилась тенденция к увеличению норм, охранявших деятельность судебных органов. Нормы о преступлениях, которые современный законодатель отнес к преступлениям против правосудия, осуществляемым должностными лицами, были помещены в гл. 37 «О преступных деяниях по службе государственной и общественной». Одна из них предусматривала ответственность служащих за приведение в исполнение определений, решений или приговоров суда. Российское законодательство X - XX веков. Т. 9. - М.: Юрид. лит., 1986. - С. 317 - 320. Таким образом, уже этот акт содержал достаточно широкий перечень субъектов, отвечающих за неисполнение судебных актов.

В Уголовном уложении 1903 г. впервые в отечественном уголовном законе термин «противодействие правосудию» был использован в наименовании гл. VII, включавшей 22 статьи о преступлениях, препятствующих правосудию. В частности, предусматривалась ответственность за непредставление по требованию надлежащей власти вещественного или письменного доказательства (ст. 165); за непринятие мер к преследованию тяжкого преступления или преступления (ч. 3 ст. 639); за проведение обыска, осмотра, выемки с нарушением предусмотренного порядка (ст. 650).

Что касается непосредственно рассматриваемого нами преступного деяния, а именно ответственности за неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта, то в Уголовном уложении 1903 г. отразилась тенденция к увеличению норм, охранявших деятельность судебных органов. Нормы о преступлениях, которые современный законодатель отнес к преступлениям против правосудия, осуществляемым должностными лицами, были помещены в гл. 37 «О преступных деяниях по службе государственной и общественной». Одна из них предусматривала ответственность служащих за приведение в исполнение определений, решений или приговоров суда.

Таким образом, уже этот акт содержал достаточно широкий перечень субъектов, отвечающих за неисполнение судебных актов.

244В  Уголовном уложении 1903 г. впервые  в отечественном уголовном законе  термин «противодействие правосудию»  был использован в наименовании  гл. VII, включавшей 22 статьи о преступлениях, препятствующих правосудию. В частности, предусматривалась ответственность  за непредставление по требованию  надлежащей власти вещественного  или письменного доказательства (ст. 165); за непринятие мер к  преследованию тяжкого преступления  или преступления (ч. 3 ст. 639); за проведение  обыска, осмотра, выемки с нарушением  предусмотренного порядка (ст. 650).Что  касается непосредственно рассматриваемого  нами преступного деяния, а именно  ответственности за неисполнение  приговора суда, решения суда  или иного судебного акта, то  в Уголовном уложении 1903 г. отразилась  тенденция к увеличению норм, охранявших деятельность судебных  органов. Нормы о преступлениях, которые современный законодатель  отнес к преступлениям против  правосудия, осуществляемым должностными  лицами, были помещены в гл. 37 «О  преступных деяниях по службе  государственной и общественной». Одна из них предусматривала  ответственность служащих за  приведение в исполнение определений, решений или приговоров суда.Таким  образом, уже этот акт содержал  достаточно широкий перечень  субъектов, отвечающих за неисполнение  судебных актов.В Уголовном уложении 1903 г. также существовала глава "О противодействии правосудию". Однако ее содержание существенно отличалось от предыдущего законодательного акта. В данную главу в основном были помещены правовые нормы, предусматривающие ответственность за противодействие правосудию со стороны граждан. 
Уголовно-правовые нормы об ответственности за посягательства на интересы правосудия, совершаемые лицами по должности, в специальную главу в Уложении не выделялись, а формулировались в главе 37 "О преступных деяниях по службе государственной или общественной". Мы солидарны с мнением, что при достаточно высоком юридико-техническом уровне изложения уголовно-правового материала авторы Уложения по-прежнему не до конца разграничивали такие объекты, как правосудие и интересы государственной службы <16>. 
-------------------------------- 
<16> Дворянсков И.В., Друзин А.И., Чучаев А.И. Указ. соч. С. 78. 
3глава

Начало нового периода в истории российской государственности в 1917 г. ознаменовалось, в том числе, и отказом от уголовной ответственности за неисполнение судебных актов. Так, в УК РСФСР 1922 и 1926 гг. не имеется нормы, предусматривающей уголовную ответственность за неисполнение судебных актов. Принятый в 1960 г. УК РСФСР вначале также не содержал такой нормы. Только Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 г.ВВС РСФСР. - 1982. - N 49. - Ст. 1821. в него была включена ст. 188.2.

Статья 188.2 УК РСФСР в новой редакции включала несколько составов. По ч. 1 статьи предусматривалась ответственность за невыполнение приговора суда о лишении права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью лицом, в отношении которого вынесен приговор; по ч. 2 привлекалось к ответственности должностное лицо, пользующееся правом приема на работу и увольнения, за такое же, как в ч. 1 статьи, деяние.

В дальнейшем с принятием Закона СССР от 2 ноября 1989 г. Ведомости СССР. - 1989. - N 22. - Ст. 419. в соответствии со ст. 4 редакция ст. 188.2 УК РСФСР изменилась и была установлена ответственность за умышленное неисполнение должностным лицом решения, приговора, определения или постановления суда либо воспрепятствование их исполнению. При этом законодатель не устанавливает различий между актами судов арбитражных и общегражданских.

Таким образом, впервые в закон были включены нормы об уголовной ответственности за деяния, связанные с неисполнением судебных актов по гражданским и арбитражным делам.

Эта норма была воспринята УК РФ 1996 г., но законодатель существенно изменил некоторые признаки состава, в том числе субъектов преступления. Статья 315 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за злостное неисполнение представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а равно воспрепятствование их исполнению.

Однако наиболее существенным изменением следует признать введение законодателем такого оценочного признака, как «злостность» неисполнения судебных актов указанными субъектами

3. К началу же XX столетия в уголовном праве Российского государства складывается система уголовно-правовых норм, направленных на обеспечение нормальной деятельности органов, отправляющих правосудие, закладываются принципы защиты законных интересов любых участников судопроизводства, а также атрибуты, способствующие установлению истины в процессе.

После революции 1917 г. в России стало создаваться новое уголовное законодательство, в том числе и о преступлениях против правосудия.

УК РСФСР 1922 и 1926 гг. не знали норм о неисполнении приговора, решения суда или иного судебного акта. Принятый в 1960 г. УК РСФСР вначале также не содержал такой нормы.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 3 декабря 1982 г. в него была включена ст. 188.2. По ч. 1 статьи предусматривалась ответственность за невыполнение приговора суда о лишении права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью лицом, в отношении которого вынесен приговор; по ч. 2 привлекалось к ответственности должностное лицо, пользующееся правом приема на работу и увольнения, за такое же, как в ч. 1 статьи, деяние. В дальнейшем в соответствии со ст. 4 редакция ст. 188.2 УК РСФСР изменилась, и была установлена ответственность за умышленное неисполнение должностным лицом решения, приговора, определения или постановления суда либо воспрепятствование их исполнению.

Модельный Уголовный кодекс в ст. 339 «Неисполнение судебного решения» предусмотрел ответственность за неисполнение публичным служащим, а также служащим коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора, решения, определения или иного судебного постановления, а равно воспрепятствование их исполнению. Обращает на себя внимание более полное по сравнению с УК РСФСР 1960 г. описание субъекта преступления.

Уголовный кодекс РФ, сохранив идею Модельного Уголовного кодекса, уточнил некоторые признаки состава, в том числе субъектов преступления. Ст. 315 Уголовного кодекса Российской Федерации (ред. от 07 июля 2003 года) устанавливает уголовную ответственность за злостное неисполнение представителем власти, государственным служащим, служащим органа местного самоуправления, а также служащим государственного или муниципального учреждения, коммерческой или иной организации вступивших в законную силу приговора суда, решения суда или иного судебного акта, а равно воспрепятствование их исполнению.

Федеральными законами от 08.12.2003 и от 07.03.2011 в ст. 315 Уголовного кодекса Российской Федерации внесены изменения. По действующей редакции статьи за совершение рассматриваемого преступления предусмотрено наказание в виде штрафа в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо обязательных работ на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо ареста на срок до шести месяцев, либо лишения свободы на срок до двух лет.

Таим образом, ответственность за неисполнение судебного акта впервые появилась в нашей стране в Уголовном кодексе РСФСР 1960 года. Действующий Уголовный кодекс Российской Федерации видоизменил конструкцию рассматриваемого состава преступления, конкретизировав круг субъектов преступления и определив важнейший признак уголовно наказуемого деяния - злостность неисполнения.

Октябрьская революция 1917 г. прервала эволюционный процесс развития российского уголовного права. Поскольку происходила коренная ломка всех государственных и общественных институтов, это не могло не отразиться на законодательстве, в том числе и уголовном. Буквально в течение года пролетарское правительство запретило использовать в правоприменительной практике ранее действовавшее законодательство. Декретом N 3 "О суде" вновь созданным судам предписывалось руководствоваться декретами Рабоче-Крестьянского правительства и социалистической совестью <17>. 
-------------------------------- 
<17> См.: СУ РСФСР. 1918. N 52. Ст. 589. 
 
Процесс создания нового советского судебно-следственного аппарата и правовых норм по защите правосудия от преступных посягательств проходил практически одновременно. Первоначально правовые нормы об ответственности за посягательства на интересы социалистического правосудия формулировались чаще всего в тех нормативных актах, которые определяли правовое положение того или иного органа правосудия. Так, в Постановлении Народного комиссариата юстиции "Об организации и действии местных народных судов" предусматривалась ответственность судей-заседателей за уклонение от государственной повинности по отправлению правосудия, а лица, виновные в нарушении Инструкции о производстве обысков и арестов, принятой в марте 1918 г., подвергались аресту до трех месяцев и высылке из г. Москвы <18>. 
-------------------------------- 
<18> См.: История советского уголовного права. М., 1948. С. 229; Из истории ВЧК. 1917 - 1921 гг. М., 1958. С. 103 - 104. 
 
Отказавшись при формировании нового социалистического уголовного права от исторического опыта дореволюционного российского уголовного законодательства, авторы УК РСФСР 1922 и 1926 гг. не выделяли преступления против правосудия в самостоятельную главу. Данные составы преступлений были сформулированы в основном в четырех главах УК: "Контрреволюционные преступления", "Преступления против порядка управления"; "Должностные преступления", "Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности". По этому поводу А.Н. Трайнин в 1927 г. писал: "Можно лишь сожалеть, что в самом УК все эти деликты, внутренне связанные признаком противодействия правосудию, не следуют друг за другом, хотя бы и без особого подзаголовка: такая система облегчила бы пользование УК <19>. 
-------------------------------- 
<19> Трайнин А.Н. Уголовное право. Часть Особенная. Преступления против государства и социального порядка. М., 1927. С. 161. 
 
Следует признать, что основной проблемой уголовно-правовой защиты интересов правосудия в советский период развития Российского государства было не отсутствие в уголовном законодательстве специально выделенной главы, предусматривающей правовые нормы об ответственности за данные посягательства. Как показывает анализ зарубежного законодательства, в ряде европейских государств до настоящего времени юридическая техника создания единого законодательного акта в сфере уголовного права не достигла уровня объединения правовых норм об ответственности за посягательства на интересы правосудия в единый раздел (главу) УК. 
Основная проблема заключалась в том, что в этой сфере, как, может быть, ни в какой другой, проявилась двойственность, если не сказать двуличие, советской власти. Показное провозглашение и отстаивание принципов законности в деятельности правоохранительных органов, с одной стороны, и попрание этой законности на практике - с другой. 
Причины такого явления на разных этапах развития государства были различными. В первые годы это объяснялось необходимостью борьбы с классовыми врагами, затем культ личности руководителя Советского государства, позднее отстаивание политических догм советской власти. Большинство исследователей подчеркивают, что с первых месяцев существования Советского государства при публичном провозглашении социалистической законности на практике дело оборачивалось государственным террором против целых социальных групп: дворянства, буржуазии, духовенства, интеллигенции, крестьянства. Эта двойственность проявлялась как в несоблюдении основополагающих принципов права при построении уголовных и уголовно-процессуальных норм, так и в дальнейшем грубом отступлении от уже принятых правовых норм. Особенно ярко это проявилось в период репрессий 30 - 50-х годов. Так, например, и УК РСФСР 1922 г. (ст. 112), и УК РСФСР 1926 г. (ст. 115) содержали правовые нормы, предусматривающие ответственность за принуждение к даче показаний путем применения насилия, угроз и т.д. УПК РСФСР 1923 г. (ст. 136) прямо запрещал следователю домогаться показаний путем насилия, угроз и иных незаконных действий. Однако практика безнаказанного применения психического, а нередко прямого физического воздействия на допрашиваемого, применение к нему пыток при проведении расследования была достаточно распространена. Причем оправданием этому служила партийная Директива от 10 января 1939 г. <20>. 
-------------------------------- 
<20> Более подробно см.: Кудрявцев В., Трусов А. Политическая юстиция в СССР. М., 2000. С. 105 - 141, 233 - 249. 
 
Разработчики проекта УК СССР 1946 г. пытались акцентировать внимание на важности самостоятельной охраны данной группы общественных отношений-интересов правосудия. Проект УК СССР предусматривал главу 9 "Преступления против правосудия", которая включала в себя 18 статей <21>. 
-------------------------------- 
<21> Уголовный кодекс Союза ССР. М., 1947. С. 13. 
 
УК РСФСР 1960 г. воспринял эту идею и впервые объединил правовые нормы, предусматривавшие ответственность за посягательства на интересы правосудия, в самостоятельную главу, которая состояла из 15 составов (ст. ст. 176 - 190). 
Правовые нормы о преступлениях против правосудия не были застывшей догмой и на протяжении более чем тридцатилетнего действия УК РСФСР 1960 г. видоизменялись и совершенствовались. 
Уголовный кодекс РФ 1997 г. воспринял идею концентрации всех посягательств на интересы правосудия в единой главе, которая получила дальнейшее развитие. В действующем уголовном законе содержатся уже 23 статьи, предусматривающие ответственность за преступления против правосудия. Впервые в уголовном кодексе появилась группа правовых норм, предусматривающих ответственность за посягательство на жизнь, здоровье, честь и достоинство участников судопроизводства, и лиц, осуществляющих исполнение судебных решений (ст. ст. 295 - 298 УК). 
Претерпели определенные изменения и иные правовые нормы, предусматривающие ответственность за посягательства на интересы правосудия. Все это свидетельствует о продолжающемся процессе поиска оптимальных форм уголовно-правовой охраны интересов правосудия.