Структура философского познания

В любом случае все очевидное  связано с нашими ощущениями. А  сколько у нас этих ощущений? Исчерпывается  ли ими реальность? Побывавшие в  «иных мирах» иногда говорят о многомерной действительности. Но, оперируя нашими ощущениями в координатах трехмерного пространства, они просто не в состоянии ее охарактеризовать. Современная медицинская наука не только научилась преодолевать клиническую смерть, но все более склоняется к признанию «потусторонней» реальности и связанных с нею психических, в том числе качественно недоступных «на Земле» ощущений.

Нередко физики и физиологи делают из результатов своих экспериментов  прямые мировоззренческие выводы и  через них входят в сферу философского знания. Они допускают, что нет материи, а есть энергия, воздействующая на чувства; что, с другой стороны, весь окружающий мир – лишь восприятие человека, то есть «нет объекта без субъекта». Тогда насколько реален физический мир, если согласно строго научной теории относительности изначальное бытие можно представить вне времени и пространства на основе единого первоатома?

Неслучайные вроде бы сомнения в  реальности бытия, вопрос о его истинном характере, возможности или невозможности  его познания – вот круг проблем, лежащих у начал теории познания. Ее первый, исходный вопрос: познаваем ли мир? И второй: каковы, в случае положительного ответа на первый вопрос, пути его познания?

На вопрос о познаваемости и  возможностях познания миробытия, необходимо ответить, полагаясь только на самое несомненное как начало начал для последующего познания. Еще в XVII веке великий французский философ Рене Декарт это начало определил следующим образом: «Я мыслю, следовательно, существую». Именно мыслящая личность, субъект выступил у Декарта активным началом познавательного процесса через противопоставление его предмету познания – объекту.

В следующем веке немецкий философ  Иммануил Кант связал с субъектом  весь исторический опыт познания человечества.

Его преемник Фридрих Гегель рассматривал познавательный процесс в нераздельном единстве, «тождестве» объекта и субъекта. Его теория познания слита с диалектикой, учением о противоречивости, раздвоенности бытия.

Философия марксизма – диалектический материализм  – связывала возможности познающего субъекта с практикой, социальной и исторической деятельностью людей. Но при этом вычеркивалась положительная роль и специфика религиозного миропознания даже там, где оно имело достоверный характер. Наука, философия и религия открывают путь к истине через единый синтез своих реальных знаний.

Некоторые направления философии сводят ее к теории познания (кантианство, махизм). Правда, в новое и новейшее время  появились и такие школы, которые  отрицают значение теории познания, считая, что она заменяется специальными современными научными методами (психологией познания, теорией информации, теорией знаковых систем – семиотикой, математической логикой и т.д.). Частные научные методы практически исходят как из уже доказанного принципа, который теория познания считает необходимым доказать – принципа познаваемости. Реален ли предмет познания, или его заменяют разные формы восприятия и ощущения (в силу иллюзорности, фактической призрачности бытия, бытие как «устойчивый сон»), какова его (предмета познания) природа, суть его реальности и, наконец, в какой мере он доступен познанию. Вот специфические проблемы теории познания, в которых проявляется ее отличие от методов прямого, непосредственного познания, где не возникает чисто мировоззренческий аспект относительно объектов познания, знания их изначальной природы и критериев такого знания, или способов проверки.

Само  понятие реальности в философии  неотделимо от понятия идеальности. Оба эти понятия совмещены  в упомянутом уже нами знаменитом кредо Декарта: «Я мыслю, следовательно, существую». Идеальное (в общефилософском, а не эстетическом смысле, где оно производно от понятия «идеал» и означает «совершенное») – это мыслимое, непосредственно данное. Но непосредственно данное и есть реальное. Другой вопрос: существует ли мыслимое только внутри мыслящего «Я» или мысль – отражение внешнего мира?

Если  мы не отождествляем мысль и мыслимое (идеальное и реальное) и считаем, что вне нас способна существовать независимая реальность, то тогда  мы нуждаемся в ее обозначении. Здесь вступает понятие материального, материи, «объективной реальности, данной нам в ощущении»[6].

Но с признанием материального  начала не снимается вопрос о примате, первенстве одного из двух начал. От того, как философы решают данный вопрос, возникли варианты философской мысли  и философских направлений:

-  если первична материя – материализм;

-  если первично идеальное – идеализм;

-  если внешнее идеальное начало управляет миром – объективный идеализм;

-  если внутреннее, субъективное управляет миром – субъективный идеализм;

-  если материя (объективный мир) не признается – абсолютный идеализм (или «крайний субъективный»).

Объективным идеалистом был Гегель, субъективным – Кант, абсолютным –  Беркли (английский философ XVII-го века).

Идеальное, сложившись как противоположность  материального, стало вмещать в  себя всю полноту соответствующего содержания. Оно выражает не только мысль, идею, но и субъективный мир во всей его полноте и проявлениях – жизнь, психику, сознание, дух, волю, чувство, ощущение, интуицию, рациональное и иррациональное и т.д. Отсюда разнообразие по сравнению с материализмом идеалистических вариантов осмысления миробытия.

Идеализм и материализм –  разновидности философского монизма (от греч. «монос» – один), кладущего  в основу какое-то одно начало бытия. Наряду с монизмом существует философия  дуализма (от лат. «дуа» – два), утверждающая равнозначность двух главных начал – духа и материи. Представителем дуализма был Р. Декарт.

Плюрализм (от лат. «плюралис» – множественный) – представление о множестве  начал бытия. Оно было свойственно  древнейшей философии (земля, вода, воздух, огонь и т.д. – начала всех начал), но проявилось и в новейшее время в тех направлениях субъективного идеализма, которые исходили из уникальности каждой личности (персонализм, экзистенциализм и др.).

Отрицание познаваемости сути бытия  – агностицизм (от греч. «а» –  отрицание + «гносис» – знание). Он последовательно проводился в философии скептицизма древнего (Пиррон) и нового (Юм) времени.

Отношение мысли к реальности, внутреннего  и внешнего мира человека – исходная, но не единственная позиция, разделяющая  философов. Источник движения, перемен бытия – вот второй водораздел в их взглядах.

Различаются следующие трактовки  источника и характера движения:

-  изначальное взаимодействие противоположных сторон, развитие;

-  однозначность сути, застой.

Первая трактовка – суть диалектики, вторая – метафизики в ее узком смысле (в широком смысле – учение о сущности; в этом смысле метафизика вбирает в себя диалектику). Гераклит и Гегель, Парменид и Фейербах, – вот попарно поставленные представители диалектики и метафизики древнего и нового времени.

Поиск сущности бытия, его начал, механизма  существования удовлетворяют познавательную потребность людей, позволяют принципиально  ориентироваться в мире. Но ими  не покрывается целиком смысл  бытия. Человек хочет постичь  ценность бытия, познать пути в мир ценностей и возможность их созидания.

Сущности и ценности являют общий  смысл бытия. Поэтому философия  в целом – наука о познании, сущности и ценности бытия. При этом человек постигает всю многосложность мира и это отражается на структуре  философского знания, где его сердцевиной выступает собственно философия, или общая философия, а частные философские науки предстают как переходные от нее к прочим, частным наукам, изучающим отдельные области, «части» всеобщего бытия.

3. Роль философии и ее значение в жизни общества

Задумываясь над ролью философии  в жизни общества не бесполезно познакомиться  с тем, как оценивали ее значение авторитетные представители мировой  культуры.

Аристотель называл философию  «главной и главенствующей наукой, которой все другие науки, словно рабыни, не смеют прекословить»[7]. Для Сенеки философия основное средство развития гражданских качеств личности, нравственно – духовной доблести и интеллектуальной силы.

При всем преувеличении значимости философии в жизни общества и  Аристотель, и Сенека правильно отмечали лидирующее положение философской  мысли в духовной культуре, а замечания  Сенеки о нравственной пользе философии  сохраняют свое значение и по сей  день.

В свою очередь, выдающийся английский мыслитель Бэкон обращал внимание на оживляющее душу исследователя значение философской любознательности и  широты мышления. «Тот, кто в философии  и в изучении общих законов  видит пустое и бессмысленное  занятие, не замечает, что именно от них поступают жизненные соки и силы во все остальные профессии и искусства»[8].

Не будучи оракулом, философия, постигая историческую эпоху, опережающе отражает направления и пути развития человечества, предупреждает о скрытых опасностях. Так было на всех крутых поворотах истории, во все переломные исторические эпохи. К этому сводится задача и современной философии.

Исследуя мир в целом и  положение человека в нем, философия выполняет мировоззренческую функцию. Общество требует от философии ответа на вопросы: Каким должен быть мир, чтобы он соответствовал человеку? Каким должен быть сам человек, чтобы соответствовать миру? Достоин ли мир того, чтобы в нем жить? Достоин ли сам человек того, чтобы выступать от имени жизни, понимает ли он ее ценность?

Отвечая на эти вопросы, философия  выступает как теоретическая  основа мировоззрения. Она предлагает систему категорий, выражающих фундаментальные  принципы бытия, в том числе и специфику существования человека.

Мировоззренческие принципы тесно  связаны с практической жизнью, с  жизненными (экзистенциальными) установками  познающего человека. Так, мировоззренческий  принцип: «Бога нет, все дозволено» оправдывает бесчеловечность и аморализм, беззаконие и преступность. Утверждение «Ничто в мире не совершается помимо воли богов» порождает безволие, примиренческое отношение к происходящему. Леворадикальный лозунг: «Кто был никем, тот станет всем» опасен произволом в социально-культурном отношении. Овладение достижениями мировой культуры – длительный исторический процесс, и чудес здесь не бывает.

Еще более опасен призыв «обогащаться», возведенный в мировоззренческий  принцип. В нем начисто игнорируются социальная справедливость и гуманизм.

Жизнеутверждающий заряд несет  в себе положение: «Труд создал самого человека». Л.Н. Толстой пояснял: «Ничто так, как труд, не облагораживает человека. Без труда не может человек соблюсти свое человеческое достоинство».

Жизнь человека протекает в системе ценностей, которые для него – ориентиры в выборе своей судьбы. Философия имеет прямое отношение к теоретическому осмыслению мира ценностей. В античное время главное внимание уделялось полисным ценностям. Лишь позднее, в эпоху эллинизма, индивидуум становится, по словам Протагора, мерой всех вещей. Однако эта мысль таила в себе угрозу релятивизма и индивидуалистического произвола, которые требовалось чем-то уравновесить. Принятие обществом тех или иных ценностей как приоритетных своим следствием имеет разработку соответствующей системы норм, регулирующих поведение людей и их взаимоотношения. К этим нормам относятся нравственные, правовые, политические и т.д. Влияет философия и на разработку религиозных идей.

Ориентация индивидов на систему  ценностей и подчинение нормам общежития лежит в основе их приобщения к культуре и выработке у них гражданских качеств. Умение жить в обществе – это не дар природы, а культурное достояние. Во-первых, оно не естественно, а искусственно, в известной мере надприродно и даже подчас противоприродно. А во-вторых, оно личностно, достояние личной жизни индивида.

Ценностный аспект философии развивается  вместе с ней из эпохи в эпоху. В философии Гегеля семья, гражданское  общество и государство рассматриваются  не только как восходящий ряд социальных явлений, но и как шкала ценностей. Высшая ценность – государство, ибо, по его мнению, в нем воплощается полнота абсолютной идеи, оно – шествие Бога по земле. Так, государство возводится в культ для законопослушных граждан Германии.

Абсолютизация этатизма таит в себе угрозу не меньшую, чем абсолютизация индивидуализма. Последний ведет к беспредельному произволу индивидуума и как следствие к атомизации общества и к его деструкции; первое же – к беспредельному произволу государства, становящегося угрозой и личному бытию, и бытию окружающих народов.

Милитаризованное немецкое государство  дважды в XX в. развязывало мировые войны, причинившие громадный ущерб миллионам людей.

Русские мыслители XIX–XX вв. в качестве важнейшей ценности выдвигали соборность. Соборность – это органическая, социально-духовная общность людей, в которой каждый индивид раскрывает свои способности во имя процветания сообщества. Соборность противоположна как разъедающему общество индивидуализму, так и государственному тоталитаризму.

Навязываемые государственными властями надчеловечные идеалы становятся идолами, мешающими общественному прогрессу  и нормальной жизни. К таким идолам относятся и различные утопии глобального переустройства жизни  человечества по какому-то новому проекту или образцу.

К сожалению, не так просто освободиться от навязчивых политических мифов, от политических утопий и упований, простыми и радикальными средствами в одночасье  решить все частные и глобальные проблемы настоящего и прошлого. И  свободное философское осмысление всей сложности мироустройства и проблем современности, всей неоднозначности происходящих процессов и поливариантности линий мирового развития помогает освободиться и от мифов и от упрощенных подходов (рецептов) к решению проблем.

Философия не может избавить общество от порождаемых социально-экономической системой негативных явлений. Но она может оградить систему ценностей от проникновения в нее ложного и критического непроверенного, порочного и политически авантюрного, примитивного и радикалистского.

Несомненной заслугой современной  философской мысли является выдвижение ее представителями новых ценностей. К ним относятся общегуманистические, экологические ценности и ценности качества жизни. Ценность качества жизни  противопоставляется уровню жизни, массовому производству и потреблению. Для человека, его здоровья и счастья не так важен уровень жизни, как ее качество. Оно определяется не столько ее комфортом, сколько добрыми и гуманными отношениями в обществе, социальным равенством и близостью к природе. Быть в гармонии с самим собой, с окружающими и природой – для многих людей становится приоритетным ориентиром и мотивом поведения.