Тенденции в развитии и трансформация символизма в магии: от прошлого к настоящему

В символах заключена информация о намерении, они напрямую обращены к подсознанию человека. Поэтому  символы так активно используются во время сеанса магии. Кроме того, они служат для передачи сведений окружающим.

К трактовке символа, как  универсального феномена культуры, обращались Платон и Эмпедокл, Дионисий Ареопагит и средневековые схоласты. Из недавних примеров такого обращения можно упомянуть течение символизма в европейском и русском искусстве,  метафизический символизм Павла Флоренского, культурологический символизм Эрнста Кассирера, психологическую парадигму символа и архетипа Карла Юнга, а также теория символов А.Ф.Лосева.

Один из основоположников русского символизма Вячеслав Иванов писал:

«Символ только тогда истинный символ, когда он неисчерпаем и  беспределен в своем значение, когда он изрекает на своём сокровенном, магическом языке намёка и внушения нечто неизглаголемое, неадекватное внешнему слову. Он многолик, многосмыслен и всегда темен в последней глубине. Он – органическое образование, как кристалл. Подобно солнечному лучу, символ пронизывает все планы бытия и все сферы сознания и знаменует в каждой сфере иное назначение. Поистине, как всё нисходящее из божественного лона, и символ  «знак противоречивый», «предмет пререканий». [там же, с.]. В.Иванов понимал символ как универсальный феномен, этакий «кирпичик» мироздания, комбинация которых образует своего рода символический алфавит или миф. В этом алфавите скрыта сокровенная мудрость, подлинная история и подлинное естествознание. Символ наличествует в природе вещей, которая в свою очередь, есть отражение иной, высший реальности, знаменующее высшее бытие. Иначе говоря, символ – «окно в вечность» (А.Белый). Эта трактовка символа восходит к «мифологическим религиям» древних, к учениям гностиков и орфиков, к пифагореизму и платонизму. Современный вариант этой трактовки дал Рене Генон: «Подлинным основанием символизма является соответствие, связывающее вместе все уровни реальности, присоединяющие их один к другому и, следовательно, простирающиеся от природного порядка в целом к сверхъестественному порядку. Благодаря этому соответствию вся Природа есть не что  иное, как символ, т. е её подлинное значение становится очевидным только если она рассматривается как указатель, могущим заставить нас осознать сверхъестественные или «метафизические» истины – метафизические в действительном, подлинном смысле слова: в этом и состоит «сущностная функция символизма» [Менли Холл,с10].

Символ можно назвать  «воспоминанием об опыте». Алфавита символов, единого для всех народов и  культур, не существует. Чем глубже, чем обширнее опыт, тем значимее символ. «Материальную» форму символ может обретать в образе, звуке, слове, действие, вещи – во всём, что существует в физической действительности. Чем  дальше символ отстоит от пережитого опыта, тем туманнее становится его  смысл.

В эволюции символа можно  выделить три стадии. Первая стадия – понимание. Те,  кто не переживал  «первоначального» опыта, получают возможность приобщиться к нему через объяснение хранителей древней  мудрости: знание передаётся от наставника к ученику и т.д. Вторая стадия -  интерпретация; она возникает в тот момент, когда нарушается принцип неразрывности знаний. Истинное сакральное знание оказывается утраченным, уступает место профаническим  толкованиям и домыслам, первоначальный опыт начинает представляться чем-то мифическим. Тем не менее, на этой стадии символ всё ещё воспринимается как «духовный инструмент » постижения реальности. Третья стадия – забвение; символ умирает, сохраняя лишь археологическую, этнографическую ценность, превращаясь из «объективной сущности в статью энциклопедии» - по меткому выражению. Х. Сирлота. [мидгард,энц., стр.]

М.Мамардашвили считает, что в мировосприятии современного культурного человека символов становится всё меньше и меньше. Но всё же символы имеют обыкновение возрождаться, поскольку человек – «животное символическое» и поскольку Природа говорит с человеком именно на языке символов. [Холл,c.15]

«Природа – строгий  храм, где строй живых колонн

Порой чуть внятный звук украдкою уронит;

Лесами символов бредёт, в их чащах тонет

Смущенный человек, их взглядом умилён»

(Ш.Бодлер) [цветы зла, стр.].

В символах исторические корни  настолько глубоки, настолько скрыты позднейшими наслоениями, настолько  превращены в абстрактные понятия, что доискаться до их истоков практически  невозможно. Хотя символы реальная историческая категория, но она очень  древняя.

Символ – высшая форма  знания, и поэтому он предельно  абстрактен, концентрированно условен. Абстрактность символа  – необходимое  условие его существования, ведь только через абстрагирования от действительности можно  приобщиться  к сокровенному знанию. Символы выражают идеи высшей абстракции, которые практически  невозможно кратко описать или сформулировать словами («окно в Вечность»). Например, символом ислама является полумесяц, а  христианства -  крест, причём  оба  этих знака как бы содержат в себе в чрезвычайно концентрированном  виде обе религиозные доктрины. И.Козловский пишет: «Для того, чтобы осознавать и понимать символ, его нужно ещё и энергетически переживать. Любой символ глубже видимой реальности» [Козловский И.А. Тратака садхана, стр. 46].

Мэнли Холл называет символы языком всей природы, потому что каждый закон и сила, действующие во вселенной, проявляются и становятся доступными ограниченному уму человека через символы.  С помощью символов люди искали способы сообщить друг другу нечто такое, что превосходит пределы и возможности языка. М. Холл считает, что учёные древности (эзотерическое знание) выбрали символизм как гораздо более изобретательный и идеальный метод сохранения своего трансцендентального знания. В одной и той же фигуре символ может быть и скрытым, и явным, для мудрого предмет символа ясен, в то время как для непосвящённого он остаётся непостижимым. [Холл, с.43-44] 

Среди важнейших работ  по проблематике символа можно назвать  труд известного русского философа  Алексея Фёдоровича Лосева «Проблема  символа и реалистическое искусство». В нем впервые осуществлена задача создания «объективной теории символа».

Автор отводит значительное место понятию  «символ» в эстетических теориях  и даже целых философских системах. При этом он отмечает, что, несмотря на общеизвестность этого понятия, «в советской литературе исследование этого термина и понятия почти  целиком отсутствует» (Проблема символа…, с.247).

Рассматривая символ как  функцию объективной действительности,        он тщательно прослеживает исторически  постепенное расширение понятия  символа и показывает всю его  реальную сложность, многослойность и многозначность. В частности, он напоминает суждение М. Горького о символах, подчеркивает важность его мысли о создании народом гениальных символов - Прометея, Геракла, Святогора, Ильи Муромца, которые он называет «гигантскими обобщениями жизненного опыта народа». «Горький, - пишет исследователь, - понимает символ, как функцию объективной действительности, возникающую в результате максимально обобщающего эту действительность коллективного творчества народных масс, в результате того специфического мышления, которое охватывает иной раз целые народы, целые исторические периоды, целые социально-исторические сдвиги» (там же, с. 248).

По мнению А.Ф. Лосева, «всякой  теории символа должно предшествовать элементарное описание составляющих его  элементов. Эти элементы должны быть для него существенны, а вместе должны составлять нечто целое. Для этого  требуется отчетливое отграничение символа от других областей сознания, с которыми его обычно путают» (с.255). Однако он не претендует на решение  этой проблемы, а «считает свое исследование только предварительным и только приближенным» (с.257). Логику анализа символа Лосев выразил делением текста на смысловые отрезки.

Первый из них он озаглавил  «Символ вещи и отражение вещи в сознании». Здесь автор рассматривает  символ вещи, как ее отражение, но не всякое отражение, а отражение, «содержащие  в себе некоторого рода смысл, но не просто смысл вещей, отражающих друг друга», но определенным образом разработанный  и организованный (с.257-258). Кроме того, «всякий символ всегда есть некоторого рода обобщение» (с.258).

Следующий смысловой отрезок, который определяет символ вещи, как  ее закон, А.Ф. Лосев назвал «Символ  вещи и ее изображение». Такое название не случайно, так как именно исходя из анализа изображения, философ  и выводит данный постулат. Он отмечал, что зачастую, понятие «символ» употребляется  некорректно. Это происходит тогда, когда символом называется изображение, обозначение, примета, т.е. нечто данное при помощи изображения или без  него, неоформленное и неупорядоченное. Типичный символ всегда оформлен и  упорядочен, «он содержит в себе всегда какую-то идею, которая оказывается  законом всего его построения. И построение это, будучи воплощением  подобного закона, всегда есть определенная упорядоченность, т.е. определенным образом  упорядоченный образ» (с.259). Здесь  же автор отмечает, что «символ  вещи есть оформление её идейно-образного  построения», однако не уточняет идейной  образности символа, которая будет  конкретизироваться им по мере дальнейшего  исследования.

Следуя логике анализа  символа, А.Ф. Лосев далее обращается к проблеме соотношения символа  и знака (ноэтически - ноэматического акта). Углубляясь в проблему знака, учёный приходит к заключению, что для структуры символа, прежде всего, необходимы тетические, объективирующие, интенциональные, ноэматические и ноэтические акты сознания, однако они «вовсе еще не составляют всего символа» (с.264). В то же время «только после всех этих актов сознания мы можем говорить о самом акте обозначения», который и рассматривается А.Ф. Лосевым далее.

В пункте «Символ и сигнификативный акт» философ рассматривает ограничение, при котором ноэтически - ноэматический акт становится обозначающим. «Оно заключается в том, что обозначающее сознание входит в настолько близкое соприкосновение с обозначаемым предметом, что между тем и другим уже исчезает всякое различие. Ноэтическое сознание при этом, остается самим собою… Однако тот его момент, который является обозначающим, обязательно входит в полное тождество с обозначаемым… , другими словами, разрушится и сам факт обозначения. Назовем тот момент ноэтически - ноэматического акта, который отождествляется с обозначаемым… актом сигнификативным, в котором впервые только и осуществляется полноценный акт обозначения. Устойчивая структура этого акта, или его закон, и есть знак (signum)» (с.266). Отсюда он делает вывод о том, что символ есть сигнификация вещи, в которой отождествляется символизирующее и символизируемое, что дает намеченной ранее идейной образности символа большую конкретность – семиотический акт, который «не есть ни обозначающее и ни обозначаемое, но значащее» (с.267).

И, наконец, с понятием знака  А.Ф. Лосев переходит к описанию основной области учения о символе  в пункте «Символ, знаковая природа  символа, тождество и различие символа  с его предметом». Исходя из того, что символ есть знак, а, следовательно, обладает всеми свойствами знака, философ  приходит к следующему постулату  теории символа: «В символе мы обязательно  находим тождество, взаимопронизанность означаемой вещи и означающей ее идейной образности».

Итогом глубокого изучения оказывается программное утверждение  мыслителя о громадном познавательном значении символа и в жизни, и  в науке, и в искусстве. «Без превращения  наших научно-философских понятий в символ мы вообще не могли бы обладать совершенными понятиями, способными переделывать действительность. Без использования символики искусство превратилось бы в неподвижную и самодовлеющую, достаточно мертвую действительность, не имеющую никакого объективного и тем более воспитательного значения. Никакая человеческая жизнь, ни идейная, ни бытовая, повседневная, невозможна без символов, которыми мы пользуемся ежеминутно, так как всякая жизнь всегда есть движение и стремление и несет на себе как нагрузку прошлого, так и заряженность для осуществления будущего».

Ещё один учёный К.Г. Юнг создал психологическую парадигму символов, оказавшую огромное влияние на различные науки.

К.Юнг считал, что бессознательное (психику) нельзя понять без символов. Как растение даёт свои цветы, так  психика создаёт свои символы. Символ имеет очень сложное значение, потому что не подчиняется причине; он всегда предполагает много значений, и эта многозначность не может  быть сведена к единой логической системе. Символ обращён в будущее. Прошлого недостаточно для его интерпретации, потому что ростки будущего пробиваются  в каждой нынешней ситуации. Юнг  изучил два вида символов: индивидуальные и коллективные. Коллективные символы  часто являются религиозными обрядами (крест, буддистское колесо жизни). Символические  способы выражения и образы представляют понятия, которые мы не можем полностью  определить или целиком понять. Символы  всегда имеют дополнительные значения, которые неясны или скрыты от нас. Символ может представлять психологическую  ситуацию человека. [Мидгард,энциклопедия,с.93]

Психологическая концепция  символов К.Г. Юнга работала в науке: она помогала учёным в объяснении ряда социокультурных явлений, в психиатрии способствовала  дальнейшему совершенствованию психоанализа. Для объяснения бессознательного, архетипа, снов нельзя было обойтись без понятия символов, это был язык этих явлений.

Исследование Юнга об архетипах  и символах позволяет понять действие магических приёмов знахаря, целителя. Юнг пишет о так называемых «естественных» символах, в отличие, от символов, выработанных культурой. Они возникают из подсознательного содержимого психики. Эти символы  прошли через множество превращений  в ходе эволюции человека и стали  коллективными образами, принятыми  цивилизацией. Они стали частью  общечеловеческой культуры, но сохранили  энергетический заряд, и у некоторых  людей вызывают сильных эмоциональный  отклик. Так символы, используемые в  лечебной магии, несут энергетический заряд, что на практике даёт целительный  эффект. «Слово или изображение символичны, если они подразумевают нечто  большее, чем их очевидное и непосредственное значение. Они имеют более широкий  «бессознательный» аспект, который  всякий раз точно не определён  или объяснять его нельзя. И  надеяться определить или объяснить  его нельзя. Когда мы исследуем  символ, он ведёт нас в области, лежащие за пределами здравого рассудка» (архетип и символ)

«Архетипические образы всегда сопровождали человека, они являются источником мифологии, религии, искусства. В этих культурных образованиях происходит постепенная шлифовка спутанных и жутких образов, они превращаются в символы, все более прекрасные по форме – всеобщие по содержанию». (Архетип и символ)