Теория познания (Гносеология)

Удерживающая память возводит разовую связь слова-имени с  обозначаемым им представлением в постоянную. Благодаря ей слово-имя сливается  со своим представлением, и они  становятся единым целым. «Если при  упоминании имени мы вспоминаем содержание обозначаемого им представления, то в этом акте мы имеем проявление удерживающей памяти. Мы становимся способными при виде знаков языка (слов – С.Т.) вспоминать объективно связанные с  ним представления». Каждому человеку самому приходится усваивать всю  ту массу слов, которой он пользуется в своей жизни. Его интеллект  трудится над каждым словом, запоминая  его значение, его звучание и графическое  изображение. Множество имён, слитых с содержанием обозначаемых ими  представлений предметов, удерживаются памятью человека. 
На ступени воспроизводящей памяти наш интеллект имеет в имени предмет, а в предмете – имя без созерцания и представления самого предмета. Чем больше мы свыкаемся со значением имени, с содержанием обозначаемого им представления, тем менее мы нуждаемся в воспроизведении самого этого содержания. По мере нарастания частоты употребления имени стоящее за ним представление всё более сливается с ним и растворяется в нём. Имя вбирает в себя образ предмета и становится его безобразным представителем. Само начертание и звучание имени начинает заменять собой образ предмета. 
На ступени воспроизводящей памяти интеллекту уже не требуется ни созерцание предмета, ни его представляемый образ. Ему достаточно его имени. При произнесении имени «лев» мы не нуждаемся ни в созерцании этого животного, ни даже в его образе. Его имя, поскольку мы его понимаем, есть его простое безобразное представление. 
Механическая память. Изначально основанием для появления имени было наличие в голове человека образа предмета. Имя становилось его внешним знаком. На ступени механической памяти на первый план выходит уже само имя. Интеллект теперь имеет дело только с именами предметов, сохраняющимися в нём в произвольном порядке. Механическая память, как обруч, охватывает все находящиеся в ней имена безотносительно к их содержанию. 
Однако все эти имена интересуют нас лишь в силу того значения, которое они имеют. Каждое имя ценно для нас тем, что за ним стоит содержание обозначаемого им представления предмета. В глубинах этого содержания имена соприкасаются друг с другом и обнаруживают свои существенные связи. Наличие такой связи побуждает наш интеллект переходить к деятельности мышления. Иначе говоря, именно память человека генерирует процесс его мышления. 
Таким образом, практика применения знаков-слов позволила людям, во-первых, передавать свои внутренние представления друг другу, благодаря чему они (люди) овладели речью, а во-вторых, привела к развитию третьей ступени деятельности нашего интеллекта – мышления. Созерцания и представления имеют и животные. Мышление же существует только у человека.

3. Мышление

Мы мыслим только посредством  слов. Связывая слова между собой, мы создаём мысли. Слова составляют ткань мысли, а человеческий язык в целом является телом мышления. Бессловесного мышления не бывает. Такие выражения, как «вербальное  мышление», которые вовсю эксплуатируются  в психологии, относятся к суждениям  пустого тождества, типа: «масло масляное». Только слова придают мыслям действительное существование, и мышление лишь в такой степени способно отражать содержание предметного мира, в какой оно оперирует словами. 
Когда мы размышляем, то потихоньку (только для себя) произносим все те слова, из которых выстраиваем свои мысли. В силу доведённой до автоматизма привычки мыслить, – а мыслить нам приходится на протяжении всей нашей жизни, – мы просто перестаём обращать внимание на то, как это происходит. Иногда, правда, находясь в возбуждённом состоянии, мы начинаем произносить свои мысли вслух. Такой «громкий» разговор человека с самим собой принято относить к ненормальным явлениям. Но эта ненормальность касается только формы, а не содержания, ибо наше обычное мышление – это и есть разговор каждого из нас с самим собой, происходящий посредством слов. 
Находящиеся в распоряжении нашего интеллекта слова-имёна предстают перед ним в двоякой форме: а) с внешней стороны – как простая механическая совокупность, б) с внутренней стороны – как состоящие в содержательной связи друг с другом. Первая сторона (надводная часть айсберга) хороша тем, что в ней имена предметов никак не связаны друг с другом. А значит, наш интеллект может свободно оперировать ими, расставляя и связывая их между собой так, как ему угодно. Но это же является и её недостатком, поскольку сами по себе имена не показывают своих связей друг с другом. Вторая сторона (подводная часть) имеет своим достоинством то, что в ней имена связаны между собой через содержание обозначаемых ими представлений. Опираясь на эти связи, наш интеллект имеет возможность выстраивать из имён свои мысли. Но это же является и её недостатком, поскольку непосредственные связи предметов имеют многосторонний и запутанный характер, необходимое в них ещё не отделено от случайного и т.д. 
Деятельность мышления – а мышление существует только как деятельность – представляет собой постоянно осуществляемое единство данной противоположности. Выстраивая цепочки мыслей, мы свободно переставляем слова-имена. Но руководствуемся при этом не своим голым произволом, а существующими между обозначаемыми ими представлениями предметов связями. В ходе этого мы, с одной стороны, очищаем содержание представлений от случайных черт и запутанных связей, благодаря чему выявляем их сущность, а с другой – наполняем выстраиваемые нами цепочки слов смыслом, благодаря чему они становятся мыслями. 
Созданные нами мысли являются снятым результатом указанной противоположности. А это значит, что в них заключено единство (тождество) субъективного и объективного содержания. Иначе говоря, реальный мир и наши мысли о нём тождественны по своему содержанию. Слова обладают лишь тем значением, которое заключено в содержании обозначаемых ими представлений предметов. А это содержание пришло в наш интеллект из внешнего мира и удерживается в нём благодаря памяти. Следовательно, идеальная деятельность нашего мышления опосредована реальностью самого окружающего мира. Другими словами: дело логики имеет в своей основе логику дела. Гарантом этого выступает память, которая, как мост, соединяет имена с содержанием представлений. 
Принимая форму знаний, внешний мир субъективируется. Но поскольку сознание человека наполняется знаниями о мире (об объекте), оно само объективируется. Благодаря такому вхождению друг в друга снимается изначально полагаемая противоположность между мышлением и бытием и устанавливается их содержательное единство. Именно поэтому люди исходят из убеждения, что всё то, что ими мыслится, действительно есть. Конечно, человек не смиряется с тем, как устроен мир, и своей деятельностью перестраивает его. Однако преобразованный мир вновь становится предметом его познания. В результате положение о тождестве мышления и бытия не только не упраздняется, а наоборот, утверждается. (То, что мы порой строим ошибочные мысли – это проблема второго плана.)

Первоначально наше мышление проявляет свою активность только по форме, но не по содержанию. Все сохраняющиеся  в памяти имена находятся в  его власти и оно может позволить  себе распоряжаться ими так, как ему угодно, не считаясь с реальностью обозначаемых ими предметов. Может, например, соединить рыжее с острым или кислое с длинным. В результате появляются совершенно бессмысленные фразы, но тем не менее они уже представляют собой деятельность мысли. Истинное мышление начинается тогда, когда оно обращается к содержанию представлений предметов. 
Деятельность мышления направлена на постижение понятий предметов. Но что такое понятие? Это то, что надо понять. А именно… Любой предмет представляет собой нечто целое. Как целое он состоит из частей, а части – из элементов. Соответственно, чтобы познать предмет (получить его понятие), необходимо сначала выявить все его части и элементы, а затем мысленно связать их воедино так, чтобы получилось понимание целого. На языке определений чистого понятия целое называется всеобщностью, части – особенностью, а отдельные элементы – единичностью. 
Но единичные предметы существуют не сами по себе, не изолированно от остального мира. Они образуют организованные системы. Такие системы также представляют собой нечто целое и в силу этого сами определяют из себя содержание всех своих особенных частей и единичных элементов. Следовательно, чтобы получить всестороннее понимание единичного предмета, необходимо изучить не только сам предмет, но и ту систему (всеобщность), которой он принадлежит. Только при таком подходе понятие предмета будет определено как со стороны его единичности, так и со стороны его всеобщности. 
В процессе достижения этой цели мышление проходит три ступени:

• рассудочных суждений
• суждений понятия
• умозаключений разума

Рассудочные суждения. Поскольку  весь мир состоит из конкретных предметов, постольку именно эти предметы являются исходным материалом для его познания. Иначе говоря, познание начинается с единичных предметов. Именно их мы ощущаем и их образы храним в  своем представлении. С них же, соответственно, начинает свою деятельность и мышление. Анализируя содержание представлений единичных предметов, мышление, во-первых, обнаруживает их внешние  данные: качество, количество, меру. Во-вторых, раскрывает их внутреннее строение, в  ходе чего выявляет их части, стороны, элементы, свойства и т.д. В-третьих, прослеживает их внешние связи друг с другом. 
На основании таких данных мышление распределяет единичные предметы по группам (видам и родам), присваивает каждой такой группе общее понятие и даёт ему определение, называемое иначе дефиницией. Например: птицы – это многоклеточные организмы, которые имеют крылья, вьют гнёзда, откладывают яйца, питаются тем-то и тем-то, и т.д. Студенты – это молодые люди, которые изучают науки, сдают экзамены, пишут курсовые и т.д. Причём данная деятельность является не одноразовым актом, а постоянной функцией мышления, осуществляемой им по мере попадания в сферу внимания человека новых предметов. 
Такова первая ступень деятельности мышления, которая называется рассудочной, или просто рассудком. Её начальным пунктом являются пришедшие в наш интеллект из внешнего мира эмпирические представления предметов, а конечным – созданные самим мышлением идеальные понятия (дефиниции) предметов. Выстраиваются такие понятия посредством суждений: а) качества, б) рефлексии, в) необходимости.

Суждения понятия. Создав понятие предмета, мышление тем самым  полагает противоположность между  собой и сферой представления. Если на ступени рассудка оно ещё было целиком погружено в сферу  представления, то теперь оно противопоставляет  созданное им самим понятие содержанию образа предмета. Снимается данная противоположность посредством  суждений понятия. (В формальной логике они называются суждениями модальности: ассерторическое, проблематическое, аподиктическое.) В таких суждениях мышление соотносит содержание своего понятия с содержанием представления самого предмета и через это устанавливает истинность их обоих. Строятся такие суждения по принципу: «Если тебе корова имя, у тебя должно быть молоко и вымя. А если нет молока и вымени, то что толку в твоем коровьем имени». 
Одно дело – понятие (дефиниция) и совсем другое – определяемые им реальные предметы. Они могут как соответствовать, так и не соответствовать друг другу. Например, если в понятие «студент» входит необходимость изучения наук, прохождения практики, сдачи экзаменов, написания курсовых и т.д. и конкретный субъект Иванов всё это действительно делает и делает хорошо, то, следовательно, он соответствует этому понятию, а если нет, то – нет.

Судить о чём-либо в  собственном смысле этого слова  – значит сравнивать своё понимание  предмета с содержанием самого реального  предмета. Такие выражения, как «Я тебя сегодня не узнаю» или «Какой же он электрик, если простой выключатель  не смог заменить», несут в себе сравнение  понятия с его реальностью.

С другой стороны, понятие  также может как соответствовать, так и не соответствовать своим  предметам. Например, если при определении  понятия «студент» мы забудем  упомянуть один из обязательных видов  деятельности студентов, то такое понятие  не будет соответствовать реальным студентам. Необходимость установления истинности понятий по отношению  к предметам и, наоборот, предметов  по отношению к их понятиям возводит мышление на вторую ступень его развития – суждений понятия.

Умозаключения разума. Сущность отдельных предметов, как выше было сказано, заключается не в них  самих, а в той всеобщей системе, которой они принадлежат. Необходимость  постижения таких систем обусловливает  переход мышления человека на третью ступень его развития – умозаключений  разума или просто разума. На ступени  рассудочных суждений мышление ещё  было погружено в сферу представления  предметов. На ступени суждений понятия  оно входит в отношение противоположности  к ней. На ступени разумных умозаключений  мышление полагает отношение противоположности  уже внутри самого себя. Оно противопоставляет  себе все созданные им самим понятия (дефиниции) предметов и, отталкиваясь от них, выстраивает понятие той  всеобщей системы, которой эти предметы принадлежат. 
Чтобы соотнести единичные предметы с образуемой ими всеобщей системой, требуется найти некую особенность, которая была бы присуща как самим предметам, так и их системе. Только при посредстве такой особенности мышление становится способным выстраивать разумные умозаключения. 
В первом виде умозаключений – качества – искомая особенность, связывающая единичные предметы с их системой, имеет ещё формальный характер. Например: «Иванов – студент. Студенты обучаются в университете. Иванов обучается в университете». 
Во втором виде умозаключений – рефлексии – эта особенность приобретает уже содержательный характер, но полагается только со стороны единичного предмета. Например: «Иванов изучает историю. Иванов обучается в университете. Следовательно, в университете дают историческое образование». Или: «Петров изучает физические науки. Петров обучается в университете. Следовательно, в университете дают физическое образование». 
В третьем виде умозаключений – необходимости – данная особенность выступает уже как полагаемая всеобщей системой. Например: «Студент университета Иванов может обучаться на историческом, физическом, химическом,… факультетах. Он обучается на историческом. Следовательно, он не обучается на остальных факультетах». Или «Студент университета Петров может обучаться на историческом, физическом, химическом,… факультетах. Он обучается на физическом. Следовательно, он не обучается на остальных факультетах». 
Благодаря последовательному ряду умозаключений мышление создаёт понятие интересующей его всеобщей системы (университета), которое предстаёт перед ним в виде исчерпывающего перечня всех её особенных подразделений (факультетов). Затем, вооружившись этим понятием, оно возвращается к единичным предметам (студентам) и вносит необходимые коррективы в их дефиницию. Иначе говоря, оно спускается со ступени умозаключений разума на ступень суждений понятия и обновляет своё понимание единичного предмета (на каком факультете учится, по какой кафедре специализируется). 
Если на ступени рассудка мышление ещё довольствовалось односторонними рассудочными дефинициями предметов, сформулированными на основе изучения самих этих предметов, то на ступени разума оно располагает уже полным пониманием предмета, определённым как со стороны его единичности, так и со стороны его всеобщности.

Различие между формальной логикой Аристотеля и «Наукой  логики» Гегеля заключается именно в понимании всеобщего. В логике Аристотеля оно выступает как  простая совокупность схожих по признакам  предметов: вид, род, класс и т.д. В  «Науке логики» всеобщее понимается как целостная система, как организм.

Таковы три ступени  деятельности мышления: рассудок, суждения понятия, разум. На ступени рассудка мышление ещё погружено в сферу  представления предметов. На ступени  суждений понятия оно входит в  отношение противоположности к  ней. На ступени разума мышление полагает отношение противоположности уже  внутри самого себя. Оно противопоставляет  себе все созданные им самим понятия (дефиниции) предметов и, отталкиваясь от них, выстраивает понятие той  всеобщей системы, которой эти предметы принадлежат.

Заслуга И. Канта состоит  в том, что он определил две  крайние ступени деятельности мышления: рассудок и разум. Заслуга Гегеля состоит в том, что он указал на ещё одну ступень, находящуюся между  этими двумя и связующую их между собой, – ступень суждений понятия.

Итак, деятельность интеллекта по производству знаний включает в  себя три последовательных этапа: созерцание, представление, мышление. В соответствии с этими же этапами наш интеллект  использует три формы для выражения  полученных им знаний о мире. На ступени  созерцания знания о мире принимают  форму произведений искусства. На ступени  образного представления – форму  религиозной картины мира. На ступени  мышления – форму научной картины  мира.

Постигнутые мышлением понятия  предметов становятся его собственным  достоянием. На этой ступени предметы уже только тем отличается от своих  понятий, что они существуют реально, тогда, как их понятия присутствуют в мышлении человека в идеальной  форме. Поскольку понятия предметов  принадлежат теперь мышлению, оно  может позволить себе теоретически преобразовать их. 
Что значит теоретически или мысленно преобразовать понятие предмета? Это значит внести изменения в соотношение его частей и элементов. В ходе таких изменений в той или иной степени преобразуется всё понятие целиком. Например, имея понятие какого-либо конкретного дома, мы можем мысленно перестроить его: увеличить число этажей, перенести вход, сократить число окон и т.д. 
Преобразованное мышлением понятие становится планом, или проектом по переделке самого реального предмета. Соответственно, в этом пункте заканчивается теоретическая деятельность интеллекта – суть деятельность познания. Её продолжением становится практическая деятельность человека. Интеллект, претворяющий свои теоретические проекты в реальность, становится волей.