Философия Т. Гоббса

Цель государства - упразднить естественное состояние человека, и  водворить порядок, при котором  людям была бы обеспечена безопасность и спокойное существование. Но для  сохранения состояния безопасности государственная власть должна быть вооружена соответствующими правами.

   Долг суверена, по  Т. Гоббсу, хорошо управлять народом,  ибо государство установлено  не ради самого себя, а ради  граждан. Так как это благо  народа есть, прежде всего, мир,  всякий, кто нарушит мир, тем  самым выступает против предписания  государственной власти.

Допускается, что суверен  может быть деспотичным, но даже худший деспотизм лучше, чем анархия. Кроме  того, интересы суверена во многих отношениях совпадают с интересами его подданных. Он богаче, если богаче они, он в большей  безопасности, если они послушны законам, и т. д. Восстание неправильно  и потому, что оно обычно неудачно, и потому, что, если оно удачно, оно  дает плохой пример и учит восставать других. Аристотелевское различие между  тиранией и монархией отвергается, «тирания», согласно Гоббсу, это просто монархия, которую употребляющий это слово не любит.

Далее в «Левиафане» даются различные обоснования того, что правительство монарха предпочтительнее правительства собрания. Допускается, что монарх будет обычно следовать своим личным интересам, когда они сталкиваются с интересами народа, то так же может действовать и собрание. Монарх может иметь фаворитов, но они могут быть и у каждого члена собрания; поэтому общее число фаворитов при монархии, вероятно, должно быть меньше. Монарх может слушать советы от кого-нибудь и секретно, а собрание может слушать только советы от своих собственных членов и публично. Случайное отсутствие некоторых членов в собрании может быть причиной того, что другая партия получит большинство и, таким образом, произведет изменение политики. Кроме того, если собрание разделится на враждебные партии, результатом может быть гражданская война. На основании всего этого Гоббс заключает, что монархия является наилучшей формой правления.

Во всем «Левиафане» Гоббс нигде не рассматривает возможность влияния периодических выборов для обуздания стремлений собрания пожертвовать общественными интересами ради личных интересов своих членов. По-видимому, он в действительности думает не о демократически избираемых парламентах, а об органах, подобных Большому совету в Венеции или палате лордов в Англии. Он представляет демократию наподобие античной, предполагающей непосредственное участие каждого гражданина в законодательной и исполнительной власти; по крайней мере таким был его взгляд.

Участие народа, согласно системе  Гоббса, полностью исчерпывается  первым избранием монарха. Престолонаследование должно определяться монархом, как  это практиковалось в Римской  империи, когда этому не мешали мятежи. Допускается, что монарх обычно изберет  одного из своих детей или ближайшего родственника, если он не имеет детей, но считается, что не должно существовать таких законов, которые мешали бы ему сделать иной выбор.

Есть глава о свободе  подданных, которая начинается исключительно  точным определением: свобода - это  отсутствие внешних препятствий  к движению. В этом смысле свобода  совместна с необходимостью; например, вода необходимо течет вниз по холму, когда ее движению нет препятствий и когда поэтому, согласно определению, она свободна. Человек свободен делать то, что он хочет, но вынужден делать, что желает Бог. Все наши воления имеют причины и в этом смысле необходимы. Что касается свободы подданных, они свободны там, куда не распространяется действие законов; это не является ограничением верховной власти, так как действие законов могло бы быть распространено, если бы этого захотел суверен. Подданные не имеют прав в отношении монарха, за исключением тех, которые суверен уступит добровольно. Когда Давид присудил Урию к смерти, он не оскорбил его, так как Урия был его подданным, но он оскорбил Бога, потому что он был подданным Бога и не повиновался закону Бога.

Он, однако, в одном отношении  ограничивает обязанность подчиняться  суверенам. Он рассматривает право  самосохранения как абсолютное: подданные  имеют право самозащиты даже против монархов. Это логично, так как  самосохранение является у него лейтмотивом  в учреждении правительства. На этой основе он считает (хотя и с оговорками), что человек имеет право отказаться сражаться, когда к этому призывает  правительство. Это то право, которое  ни одно современное правительство  не признает. Любопытным результатом  его эгоистической этики является утверждение, что сопротивление  правительству оправдано только в случае самозащиты, сопротивление  же с целью защиты другого всегда преступно.

Есть еще другое совершенно логичное исключение: человек не имеет  обязанностей перед правителем, у  которого нет силы защитить его.

Конечно, таких органов, как  политические партии быть не должно. Все учителя должны быть исполнителями воли суверена и должны учить только тому, что считает полезным суверен. Права собственности имеют силу только в отношении других подданных, но не в отношении суверена. Суверен имеет право регулировать внешнюю торговлю. Он не подчиняется гражданскому праву. Его право наказывать исходит не из какой-либо концепции справедливости, но потому, что он сохранил свободу, которой все люди обладали в естественном состоянии, когда ни один человек не мог быть наказан за нанесение обид другим.

Интересен перечень причин (не считая иностранного завоевания), вызывающих распад государства. Это - предоставление суверену слишком малой власти; разрешение личных суждений подданным; теория о  том, что все, что против совести, является грехом; вера во вдохновение; доктрина о том, что чтя, суверен должен подчиняться гражданским законам; признание абсолютного права частной собственности; разделение верховной власти; подражание грекам и римлянам; отделение светской власти от духовной; отказ суверену в праве на налогообложение; популярность могущественных подданных и свобода спора с сувереном. Всему этому было множество примеров в тогдашней истории Англии и Франции.

Гоббс считает, что не должно быть большой трудности в том, чтобы научить людей верить в  права суверена, так как не были ли они обучены верить в христианство и даже в пресуществление, что  является противоречащим разуму? Нужно  выделить дни для изучения обязанностей подчинения. Обучение народа зависит  от права обучения в университетах, за которыми поэтому должен быть тщательный надзор. Должно быть единообразие вероисповедания: религия устанавливается сувереном.

Вторая часть «Левиафана», где Гоббс излагает своё видение государственного устройства, заканчивается надеждой, что какой-нибудь суверен прочтет книгу и сделает себя абсолютным монархом, – надежда менее химерическая, чем надежда Платона, что короли превратятся в философов. Монархов уверяют, что книга легко читается и очень интересна.

Заключение

Какова же историческая судьба философской системы Томаса Гоббса? Если говорить о материализме английского  мыслителя, то он был воспринят и  развит его соотечественниками: Локком и Толандом. На долю первого из них  выпала задача, которую не решил  Гоббс, − обосновать происхождение  знаний и идей из мира чувств, разработать  в деталях принципы материалистического  сенсуализма. Второй же обогатил материализм  Гоббса положением о движении как  атрибуте материи, ее существенном и  неотъемлемом свойстве. Это был значительный вклад в учение о материи, который  способствовал преодолению ограниченности гоббсова материализма в понимании движения, метафизических представлений о том, что движение привносится в материю извне, сообщается ей «первичным двигателем». 

Если же говорить о социологии Гоббса, его учении о государстве, то они оставили весьма заметный след в истории общественно-политической мысли. Вряд ли можно найти другого  такого теоретика государства, права, морали, который пользовался на протяжении целого столетия таким же вниманием, как Гоббс. И вряд ли  кто другой подвергался такой же критике  за свои труды, какой подвергся Гоббс  за свой «Левиафан». Достаточно сказать, что в одной лишь Англии за 1650-1700 гг. было опубликовано свыше ста  работ, прямо или косвенно направленных против идей «Левиафана». В числе  идейных  противников Гоббса были рьяные роялисты (Р. Филмер и Э. Кларендон). Его критиковали философы-идеалисты, боровшиеся против материализма и атеизма (Р. Кедворт, Д. Гленвиль, Г. Мор и др.). Он подвергался нападкам со стороны  воинствующих защитников англиканской церкви (епископы Бремхолл и Стиллингфлит), а также со стороны университетских  кругов (Д. Уоллис). Однако у Гоббса-философа и социолога были не только враги, но и единомышленники. У. Гарвей и  В. Петти в Англии, П. Гассенди, М. Мерсенн во Франции, С. Пуфендорф и Н. Гундлинг в Германии. Л. Вельтгюйзен в Голландии – вот далеко не полный перечень сторонников и приверженцев Томаса Гоббса.

Большое влияние социология Гоббса оказала на политическое мышление Б. Спинозы. Но, отправляясь от гоббсовой концепции естественного права, верховной власти и государственного суверенитета, нидерландский мыслитель выдвигал и обосновывал иной социальный идеал, стремился к установлению такого общественного строя, в котором люди были бы свободны и добродетельны.

Не подлежит сомнению воздействие  идей Гоббса на классическую немецкую философию, и прежде всего на ее родоначальника И. Канта. Взглядам Гоббса на человека были созвучны мысли Канта «об  изначально злом в человеческой природе» (так называл он одну из своих  статей, впоследствии опубликованную как главу в сочинении «Религия в пределах только разума»). Кант разделял и некоторые положения учения Гоббса о государстве, например идею абсолютного повиновения подданных  верховной власти. Но весь дух кантовской теории государства и права и  в еще большей степени его  этики был, кончено, совершенно иным. Немецкий мыслитель уповал, как известно, не на нравственное чувство человека и не на «естественный закон», возведенный  государством в ранг гражданского закона, а на исполнение человеком своего морального долга. Так что если идеи Гоббса и послужили для Канта  отправной точкой, то он пошел в  своем духовном развитии в прямо  противоположную от нее сторону. 

Интерес к наследию Гоббса проявила и русская общественная мысль. Материализм Гоббса и его  социологическое учение получили отражение  в философии русского Просвещения.

Литература

1. Антисери Д., Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. От Возрождения до Канта. Книга 3 / Пер. и под ред. С. А. Мальцевой. – С-Петербург: Пневма, 2002.– 850 с.
2. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. – М.: Мысль, 2001. – 123 с.
3. История политических учений: Учебник для вузов/Под общ.ред. проф. О.В. Мартышина – М.: Издательство НОРМА-ИНФРА*М, 2002. – 912 с.
4. Макеев А.В. Политология: Учебное пособие для вузов. – М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2000. – 333 с.
5. Мееровский Б.В. Гоббс. – М.: Мысль, 1975. – 208 с. (Мыслитель прошлого).
6. Мележик И. Н. Понятие, происхождение и природа государства в политическом учении Т. Гоббса. // Актуальные проблемы истории политических и правовых учений. – М., 1990. – С. 104-122.
7. Рассел Б. История западной философии. – Новосибирск: Сибирское университетское издательство, 2009. – 992 с.
8. Соколов В. В. Европейская философия ХV-ХVII веков: Учеб.пособие для филос. факультетов ун-тов. – М.: Высш. шк.‚ 1984. – 448 с.