Этика науки

Сегодня же принцип свободы  научного поиска должен осмысливаться  в контексте тех далеко не однозначных  последствий развития науки, с которыми приходится иметь дело людям. В нынешних дискуссиях по социально-этическим  проблемам науки наряду с защитой  ничем не ограничиваемой свободы  исследования представлена и диаметрально противоположная точка зрения, предлагающая регулировать науку точно так  же, как регулируется движение на железных дорогах. Между этими крайними позициями  располагается широкий диапазон мнений о возможности и желательности  регулирования исследований и о  том, как при этом должны сочетаться интересы самого исследователя, научного сообщества и общества в целом.

В этой области еще очень  много спорного, нерешенного. Но как  бы то ни было, идея неограниченной свободы  исследования, которая была безусловно прогрессивной на протяжении многих столетий, ныне уже не может приниматься  безоговорочно, без учета социальной ответственности, с которой должна быть неразрывно связана научная  деятельность. Есть ведь ответственная  свобода – и есть принципиально  отличная от нее свободная безответственность, чреватая, при современных и будущих  возможностях науки, весьма тяжелыми последствиями  для человека и человечества.

Дело в том, что бурный, беспрецедентный по своим темпам и размаху научно-технический  прогресс является одной из наиболее очевидных реальностей нашего времени. Наука колоссально повышает производительность общественного труда, расширяет  масштабы производства. Она добилась ни с чем не сравнимых результатов  в овладении силами природы. Именно на науку опирается сложный механизм современного развития, так что страна, которая не в состоянии обеспечить достаточно высокие темпы научно-технического прогресса и использо-вания его  результатов в самых разных сферах общественной жизни, обрекает себя на состояние отсталости и зависимое, подчиненное положение в мире.

Вместе с тем наука  выдвигает перед человечеством  немало новых проблем и альтернатив. Еще в недавнем прошлом было принято  безудержно восхвалять научно-технический  прогресс как чуть ли не единственную опору общего прогресса человечества. Такова точка зрения сциентизма, т. е. представления о науке, особенно о естествознании, как о высшей, даже абсолютной социальной ценности.

Сегодня многими столь  же безоглядно отрицается гуманистическая  сущность развития науки. Распространилось убеждение в том, что цели и  устремления науки и общества в наши дни разделены и пришли в неустранимые противоречия, что  этические нормы современной науки едва ли не противоположны общечеловеческим социально-этическим и гуманистическим нормам и принципам, а научный поиск давно вышел из-под морального контроля и сократовский постулат «знание и добродетель неразрывны» уже списан в исторический архив. И надо сказать, что противники сциентизма апеллируют к вполне конкретному опыту современности. Можно ли, по их мнению, говорить о социально-нравственной роли науки, когда ее достижения используются для создания чудовищных средств массового уничтожения, в то время как ежегодно множество людей умирает от голода? Можно ли говорить об общечеловеческой нравственности ученого, если чем глубже он проникает в тайны природы, чем честнее относится к своей деятельности, тем большую угрозу для человечества таят в себе ее результаты? Разве можно говорить о благе науки для человечества, если ее достижения нередко используются для создания таких средств и технологий, которые ведут к отчуждению, подавлению, оглуплению человеческой личности, разрушению природной среды обитания человека?

Научно-технический прогресс не только обостряет многие из существующих противоречий современного общественного  развития, но и порождает новые. Более  того, его негативные проявления могут  привести к катастрофическим последствиям для судеб всего человечества. Сегодня уже не только произведения писателей-фантастов, авторов антиутопий, но и многие реальные события предупреждают  нас о том, какое ужасное будущее  ждет людей в обществе, для которого научно-технический прогресс выступает  как самоцель, лишается «человеческого измерения».

Значит ли это, однако, что  следует согласиться с антисциентизмом, с призывами остановить развитие науки и техники? Отнюдь нет. Если мы сегодня отчетливо убеждаемся в том, что знание далеко не всегда ведет к добродетели, то отсюда никоим образом не вытекает, будто путем  к добродетели является невежество. Ж. Ж. Руссо идеализировал не испорченного цивилизацией человека первобытного общества, который жил якобы в согласии с самим собой и с природой. Подобная идеализация патриархальных устоев прошлого характерна и для  многих современных противников  научно-технического прогресса. Туман, который застилает их взор, обращенный в прошлое, увы, не позволяет им увидеть  тех тягот, лишений, да и просто гнусностей, коих вполне хватало в патриархальной жизни. «Критика науки» игнорирует это.

При всей противоположности  позиции сциентизма и антисциентизма заключают в себе и нечто общее. Сциентизму свойственно слепое преклонение  перед наукой; враждебность антисциентизма по отношению к науке также  замешена на слепом, безотчетном страхе перед ней. Чего не хватает обеим  этим позициям и что так необходимо сегодня не только ученому, но и каждому  человеку, со всех сторон окруженному  порождениями научно-технического прогресса, – это, прежде всего, рационального  отношения к науке и научному мышлению.

Научно-технический прогресс как таковой, подобно любому историческому  развитию, необратим, и всякие заклинания по этому поводу не в состоянии  его остановить. Единственное, что  они могут породить, – это накопление и закрепление отсталости, слаборазвитости  в обществе, где такие заклинания приобретают вес. Но это никоим образом  не значит, что людям остается лишь безропотно подчиняться развитию науки  и техники, по возможности приспосабливаясь к его негативным последствиям. Конкретные направления научно-технического прогресса, научно-технические проекты и  решения, затрагивающие интересы и  ныне живущих, и будущих поколений, – вот что требует широкого, гласного, демократического и вместе с тем компетентного обсуждения, вот что люди могут принимать  либо отвергать своим волеизъявлением.

Этим и определяется сегодня  социальная ответственность ученого. Опыт истории убедил нас, что знание – это сила, что наука открывает  человеку источники невиданного  могущества и власти над природой. Мы знаем, что последствия научно-технического прогресса бывают серьезными и далеко не всегда благоприятными для людей. Поэтому, действуя с сознанием своей  социальной ответственности, ученый должен стремиться к тому, чтобы предвидеть возможные нежелательные эффекты, которые потенциально заложены в  результатах его исследований. Благодаря  своим профессиональным знаниям  он подготовлен к такому предвидению  лучше и в состоянии сделать  это раньше, чем кто-либо другой. Наряду с этим социально ответственная  позиция ученого предполагает, чтобы  он максимально широко и в доступных  формах оповещал общественность о возможных  нежелательных эффектах, о том, как  их можно избежать, ликвидировать  или минимизировать. Только те научно-технические  решения, которые приняты на основе достаточно полной информации, можно  считать в наше время социально  и морально оправданными. Все это  показывает, сколь велика роль ученых в современном мире. Ибо как  раз они обладают теми знаниями и  квалификацией, которые необходимы ныне не только для ускорения научно-технического прогресса, но и для того, чтобы  направлять этот прогресс на благо  человека и общества.

Начав изложение темы науки  с определения ее социальных, а  не только познавательных функций, в  заключение мы вновь обращаемся к  ним. Философский анализ неизбежно  ведет к этому, показывая тем  самым свою эвристическую эффективность  и актуальность в современных  условиях. Логическим продолжением этого  анализа является непосредственное обращение к общественным процессам, в которых проте-кает всякое человеческое познание, включая науку и жизнедеятельность  самого человека, человеческой личности как центра философских размышлений.