Важнейшие внешнеполитические задачи, стоящие перед Россией после распада территории СССР

Важнейшие внешнеполитические задачи, стоящие перед Россией после распада территории СССР

Если проанализировать причины распада СССР, то становится вполне очевидным, что утверждения о якобы существовавшем “заговоре” между некими силами “влияния” из-за рубежа и ближайшим окружением Горбачева с целью разрушения СССР не имеют под собой объективного основания. Не преуменьшая роли внешнего фактора в распаде Союза и силу тех дезинтеграционных процессов, которые стали явными уже в 1986–1988 гг., можно утверждать, что фатальной предопределенности распада СССР не было и решающую роль в этом процессе сыграли не столько объективные, сколько субъективные факторы. Объективный юридический фактор в пользу сохранения СССР – это более 76 % голосов его граждан, высказавшихся на мартовском референдуме 1991 г. за сохранение Союза. Субъективный фактор, предопределивший судьбу СССР, – это просчеты КПСС, ее высшего руководства при проведении реформ, а также личностные качества двух крупнейших политических фигур того времени – М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина, умноженные на их бескомпромиссную борьбу за лидерство и власть. Принципиальная разница между “демократизмом” обоих состояла (или представлялась) в том, что Горбачев выступал за реформирование СССР, а Ельцин – за слом существующего общественно-политического строя.

 Инициируя новые внешнеполитические  реалии, руководство Советского  Союза одновременно стремилось  преодолеть застойные явления  в развитии государства путем  проведения экономической и политической  реформ, в частности реформы национально-государственной  системы, и демократизации общества. Все меры по реформированию  страны, которые предлагал М.С. Горбачев, подтверждают, что он осознавал  угрозу безопасности СССР и  сохранению его целостности.

 СССР в 1985 г. даже в условиях  экономического кризиса все еще  располагал большими возможностями  для его преодоления. Позднее  Горбачев признавал, что при последовательной  модернизации страны, прежде всего  ее экономической системы, “потенциал  СССР позволял если не перегнать  развитые страны Запада, то, во всяком случае, ликвидировать огромное наше отставание от средних мировых показателей”.

 На достижение этой стратегической  цели были направлены принятые  в 1987 г. решения Пленума ЦК КПСС  и Верховного Совета СССР о  коренной перестройке управления  экономикой. Речь шла о начале поэтапной экономической реформы, которая должна была обеспечить переход от чрезмерно централизованной командной системы управления к демократической, широкое развитие самоуправления, привести к созданию механизма активизации творческого потенциала личности, четкому разграничению функций, изменению стиля и методов деятельности партийных, советских и хозяйственных органов.

Для решения столь сложной задачи необходимы были консолидация общества и жесткая дисциплина, тем более что пример для подражания был – США, самая либерально-демократическая страна. В период Великой депрессии в конце 20-х –начале 30-х гг. XX в. 32-й президент США Франклин Делано Рузвельт, предложив “новый курс”, пошел на непопулярные, но решительные меры для наведения порядка, сохранения и укрепления существующей системы власти и государственного управления. Он призывал действовать активно и быстро: “Мы должны идти вперед, как обученная и верная армия, готовая нести жертвы ради общей дисциплины, ибо без дисциплины невозможен прогресс, а никакое руководство не может быть эффективным”.

Но уже к концу 1987 г. М.С. Горбачев, увлеченный идеей ускоренной и всеобщей демократизации и гласности, поставил другую задачу – провести в короткие сроки политическую реформу, ибо без нее, по его мнению, экономическая реформа не пойдет. При этом выдвигалось требование разграничения функций партийных и государственных органов, а решающим направлением политической реформы объявлялось обеспечение полновластия Советов как основы социалистической государственности и самоуправления в стране. Казалось бы, все логично: обе проблемы серьезные и важные. Но беда была в том, что, по точному замечанию академика С.С. Шаталина, в то время секретаря ЦК КПСС, “Советская.власть не ответственна, потому что она никогда не управляла страной”. При кадровой чехарде, которая началась на местах в связи с полученной директивой, управленческой беспомощности Советов и требованиях всеобщей выборности руководителей предприятий как одного из звеньев демократизации общества ни об экономической, ни о политической реформе уже не могло быть и речи. Она заглохла, по существу не начавшись.

 Как гласит мудрая русская  пословица, беда не приходит одна: вслед за неразберихой и хаосом  в модернизации экономики и  политических преобразованиях всплыла  более серьезная, более опасная  проблема, несшая угрозу самому  существованию СССР. Демократия  и гласность выплеснули на  поверхность все боли и обиды, которые нанес тоталитарный сталинский  режим своей национальной политикой  народам, подвергшимся репрессиям  и депортации. Прибалтийские республики  не замедлили поставить под  сомнение добровольность вхождения  в состав СССР, заявив, что в  соответствии с секретными протоколами  пакта “Молотова – Рибентропа” 1939 г. они были оккупированы и насильственно присоединены к СССР. Возвращения в родные места требовали крымские татары, турки-месхетинцы, немцы Поволжья. В середине 80-х гг. волнения на национальной почве прокатились по западным областям Украины, по Молдавии и Грузии. В тогдашней столице Казахстана Алма-Ате произошли столкновения студентов с правоохранительными органами, вызванные волюнтаристским решением центра заменить первого секретаря ЦК Компартии Казахстана, казаха по национальности, на русского. В начале 1988 г. армяне Нагорного Карабаха поставили вопрос о выходе из Азербайджана и присоединении к Армении.

 Но все эти проблемы, как  и вопросы реформирования Союза  ССР как федеративного государства, не входили в планы перестройки. Позднее М.С. Горбачев был вынужден  признать, что он недооценил их  сложность. Во-первых, партийно-государственным руководством страны не было учтено, что в многонациональной стране даже при относительном спокойствии национально-государственные конфликты между этнорегиональными силами и центром имеют объективный характер и неизбежны при переходе от авторитаризма к демократии, что национальные меньшинства при ослаблении контроля воспринимают демократию и политические права сквозь призму групповых, а то и клановых интересов. Во-вторых, ЦК КПСС не учел, что при переходе к гласности и демократии реформы в национальной сфере должны быть радикальными и быстрыми, потому что медлительность и нерешительность власти способствуют активизации национальных движений и могут привести к национальному размежеванию, которое примет необратимый характер.

 Только в сентябре 1989 г. был  проведен Пленум ЦК КПСС, принявший  платформу партии по национальному  вопросу и реформированию СССР. Однако его решения, в целом  носившие конструктивный характер, уже били мимо цели. Они не  открывали дорогу главному –  началу договорного процесса, целью  которого стало бы подписание  нового Союзного договора, реально  дававшего права союзным республикам, четко разграничивавшего компетенции  Союза и входящих в него  республик. К этому времени ряд  республик по собственной инициативе  принял правовые акты, закреплявшие  их верховенство над союзным  законодательством. Начался процесс, получивший название борьбы законов.

Почин был сделан Верховным Советом Эстонской ССР, который 16 ноября 1988 г. принял Декларацию о суверенитете Эстонской Республики. По сути, этим актом Эстония реализовала свои ранее направленные в ЦК КПСС предложения о незамедлительной разработке конституционного закона СССР, который регулировал бы взаимоотношения союзных республик с Союзом и между республиками. Тогда же ряд компартий союзных республик предложил создать при Верховном Совете СССР с участием представителей союзных и автономных республик комиссию по пересмотру действующей Конституции СССР и разработке проекта Союзного договора как основополагающего документа союза равноправных республик.

 Высшее руководство СССР, и  прежде всего Политбюро ЦК  КПСС, не приняло этих предложений, считая их сепаратистскими. Массовые выступления армян за присоединение Нагорного Карабаха к Армении, антисоветские и антикоммунистические движения в Грузии, борьба прибалтов и молдаван за “суверенизацию” своих республик вынудили союзный центр сдавать одну позицию задругой, нередко прибегая к сомнительным компромиссам (например, в вопросе о Нагорном Карабахе) и к силовому давлению, вплоть до использования военной силы (сначала в Тбилиси, а позднее в Баку и Вильнюсе). Столкновения на национальной почве произошли в Фергане (Узбекистан), Новом Узене (Казахстан), Ошской области (Киргизия) и Душанбе (Таджикистан).

 Съезд народных депутатов  СССР под давлением депутатов, представлявших интересы союзных  республик и автономных образований, начал активно вторгаться в  процесс реформирования Союза  ССР. В выступлении известного  русского писателя Валентина  Распутина на Съезде народных  депутатов СССР впервые прозвучали  слова о возможности выхода  России из Союза. Хотя они были  сказаны в ответ на оскорбительные  высказывания отдельных депутатов  в адрес русского народа, резонанс  от этих слов в скором времени  обернулся политическими требованиями  дать РСФСР такие же права, как у других республик. Стало  понятно, что в случае неуправляемой  “суверенизации” остановить процесс распада СССР будет невозможно.

 С отменой Съездом народных  депутатов СССР ст. 6 Конституции  СССР “О руководящей роли КПСС  в жизни советского общества”  и избранием Генерального секретаря  ЦК КПСС М.С. Горбачева Президентом  СССР вся полнота власти перешла  к Советам. Хотя процесс дискредитации  и самодискредитации КПСС начался раньше, но именно с этого момента партия стремительно покатилась на обочину общественной жизни. Вместе с этим начало рассыпаться Советское федеративное государство, поскольку партия, которая пронизывала и цементировала все структуры общества, строилась на принципах централизма.

 Верховный Совет СССР, значительно  ожививший свою законотворческую  деятельность в области государственного  строительства, пошел, к сожалению, на популистские меры: по инициативе  Президента страны он принял  ряд законов, которые в конечном счете привели к открытому противостоянию высших органов власти Союза ССР и союзных республик, прежде всего РСФСР. Не последнюю роль в этом противостоянии сыграла личная неприязнь, перешедшая во вражду, между Президентом СССР М.С. Горбачевым и избранным Председателем Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельциным.

 Среди законов, приведших к  противостоянию высших органов  власти Союза ССР и союзных  республик, следует назвать прежде всего союзные законы “Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик” и “О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации”. Они вступили в силу до внесения соответствующих изменений и дополнений в Конституцию СССР, хотя коренным образом меняли содержание ее раздела о государственном устройстве страны. Согласно этим законам, автономные республики приобретали статус “советских социалистических государств” и наряду с союзными республиками становились “субъектами Федерации Союза ССР”. Это “нововведение”, по мнению доктора юридических наук З.А. Станкевича, работавшего в то время в аппарате Верховного Совета СССР, должно было превратить “фактор автономий” в эффективное средство сдерживания явно выходящих из-под контроля центра союзных республик, но подстегнуло малопредвиденную лавинообразную “суверенизацию” не только союзных, но и автономных образований5. Из 40 автономных республик, областей и округов СССР 32 входили в состав РСФСР (в Грузии – 3, в Азербайджане – 2, в Узбекистане – 1, на Украине – 1, в Таджикистане – 1), следовательно, принятые центром законы были направлены на “усмирение” прежде всего нового, по сути антигорбачевского руководства самой крупной союзной республики. Оба названных закона усилили противостояние руководству Союза со стороны не только Верховного Совета РСФСР, но и Верховных Советов Украины, Азербайджана и Грузии.

С.М. Шахрай, специалист по конституционному праву и в то время сподвижник Б.Н. Ельцина, оценивая политические процессы, приведшие к распаду СССР, одной из причин назвал и попытку союзного руководства путем претворения в жизнь “плана автономизации ослабить и развалить ельцинскую РСФСР”. План “боевых действий” против роста влияния нового российского руководства назывался “процессом опоры на автономии”. По мнению Шахрая, за идеей выравнивания прав республик, защиты суверенитета автономий скрывалось стремление, смешав карты, создать государство из 35 республик и тем самым ликвидировать “мятежную” власть РСФСР, именующую себя демократической6.

Нет оснований сомневаться в том, что ни М.С. Горбачев, ни Верховный Совет СССР не ставили такой далеко идущей цели, как развал РСФСР, что ими двигала благородная цель сохранить СССР. Но объективно оба принятых закона давали юридическую основу для разрушения, при определенных обстоятельствах, РСФСР. Так это восприняли не только правоведы. А.И. Солженицын в своей книге “Как обустроить Россию” высказал мысль о целесообразности “мирного развода” ради сохранения России. “Надо теперь жестко выбрать, – настаивал он, – между империей, губящей прежде всего нас самих, и духовным и телесным спасением нашего же народа… Держать всемирную империю – значит вымертвить свой собственный народ… Отделением двенадцати республик (автор уже не брал во внимание Литву, Латвию и Эстонию.

 – В.М.), этой кажущейся жертвой, Россия, напротив, освободит сама  себя для драгоценного внутреннего  развития, наконец, обретет внимание и прилежание на саму себя”.

 Разрушительную силу по своим  последствиям для страны имели  Закон о земле от 28 февраля 1990 г. и Закон о собственности  от 6 марта 1990 г., принятые Верховным  Советом СССР. Они закрепили безраздельные  права собственности на землю (а они не мыслятся без территории) за национально-государственными  административными образованиями  и раздел объектов единого  народнохозяйственного комплекса  между десятками тысяч органов  власти и управления в республиках, краях, областях и районах. Эти  законы стали прочной правовой  основой сепаратизма, как национального, так и регионального, и он не  преминул заявить о себе декларациями о суверенитете. Так начался “парад суверенитетов”, в ходе которого шло растаскивание территорий и власти. Каждый стремился завладеть большей и наиболее ценной частью государственной собственности, что стало прологом приватизации в бывших республиках СССР, которая почти повсеместно вылилась в криминальную. Все это привело к “войне законов” и “параличу власти” союзных органов. Решения союзных органов не исполнялись, ибо для их действия отсутствовало единое пространство, и, как следствие, происходила нуллификация, т. е. аннулирование, союзных законов. Вопрос о ликвидации безвластных союзных структур стал вопросом времени8.