История отечественной социологии

2

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

СОЧИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТУРИЗМА И

КУРОРТНОГО ДЕЛА

ИНСТИТУТ ТУРИСТСКОГО БИЗНЕСА

Контрольная работа

по дисциплине:

СОЦИОЛОГИЯ

Тема:

История отечественной социологии

                                                                                Выполнила  студентка 5 курса

                                                                                 Группа 06 – ЗСТ-ДО

                                                                                 Трифонова Варвара

                                                      Александровна

г. Сочи 2010

Содержание

Введение

Развитие социологии в целом и каждой ее отдельной отрас­ли является результатом творческой деятельности многих поко­лений ученых и мыслителей разных стран и народов. В этом смысле социология интернациональна по своему характеру, це­лям и задачам; она является общечеловеческим феноменом.

В то же время социология никогда не была единой наукой, как, например, физика или астрономия. Одновременно сущест­вовало значительное число школ и направлений, различных по содержанию и характеру, пониманию теории и методологии, предмета и структуры социологического знания. Эти школы и направления часто базировались на диаметрально противопо­ложных мировоззренческих, философских и социальных пози­циях, характеризовались весьма различными подходами к опре­делению предмета исследования и возможностей его познания. Специфика и национальные традиции (что особенно важно) проявляются не только как сторона или специфическое качест­во чего-то цельного и единого, а как самостоятельное направ­ление, претендующее на выражение самой сущности социоло­гии или на представление социологии в целом.

1. Социология в России в XIX и начале XX века

Общечеловеческие и национальные особенности социоло­гии в России имеют несколько аспектов.

Во-первых, они уходят корнями в русскую культуру, тради­ции русского освободительного движения. Русская социологи­ческая, вернее социальная, мысль складывалась как из откро­венно идеологизированных, так и из академических школ (про­грессивного и консервативного направлений).

На формирование социальной, а затем и социологической мысли в России большое влияние оказали французские просве­тители (Ш. Л. Монтескье, Ф. Вольтер, Д. Дидро, К. А. Сен-Си­мон), английские экономисты (А. Смит, Д. Рикардо), немецкие романтики (Ф. В. Шеллинг).

Это влияние преобладало до первой четверти XIX в., но на­чиная с первой четверти XIX в. преобладающими и противо­борствующими ориентациями в социальном мышлении в Рос­сии стали славянофильство и русофильство, с одной стороны, и западничество — с другой.

Наиболее крупными представителями русофилов были Н. Я. Данилевский, М. Н. Катков, К. Н. Леонтьев, К. П. Побе­доносцев.

Взгляды русофилов левого крыла сформулировал Данилев­ский. Он считал, что именно в России произойдет взлет куль­туры после ее падения на Западе. Выразителем идей правого крыла русофилов стал Победоносцев, который решительно вы­ступал против «разрушительных» сил западной культуры. Толь­ко путем соблюдения национальных традиций под руководством церкви, осуществляющей волю Бога на земле, утверждал  он, русское общество может достичь гармонического единства желаний, эмоций, разума.

В западничестве сложились три направления: теоретическое (1830-х гг.), крупнейшей фигурой которого был П. Я. Чаадаев, гуманистическое (1840-х гг.) во главе с В. Г. Белинским, народ­ническое (1860-е гг.), основанное А. И. Герценом (его наиболее яркими последователями стали Н. Г. Чернышевский, Н. А. Доб­ролюбов, Д. И. Писарев и др.).

Во-вторых, социологическая мысль в России развивалась как интегральная часть европейской культуры. Выдающиеся деятели русской социологии (М. М. Ковалевский, Л. И. Меч­ников, Н. К. Михайловский, Е. В. де Роберти и т. д.) оказали существенное влияние на ее становление как самостоятельной науки об обществе, вышедшей за пределы национальных гра­ниц. В то же время она испытала заметное влияние концепций западных социологов — Конта, Спенсера, Зиммеля, Вебера, Дюркгейма и др.

Николай Яковлевич Данилевский (1822—1885) — создатель первой в истории социологии антиэволюционистской модели общественного прогресса. Взамен «произвольных» систем он предложил «естественную» систему группировки исторических событий, учитывающую многообразие человеческой истории, исходя из определенных типов ее развития, тогда как времен­ная классификация (по степеням и фазам изменения культуры) объявляется второстепенной. Каждый организм, в том числе культурно-историческое явление, рассматривается как целост­ная система, некий «морфологический принцип», структурный план которого «начертан рукою промысла».

«Человечество», по мнению Данилевского, — только отвле­ченное понятие, реальными же носителями исторической жиз­ни выступают «естественные» системы — обособленные куль­турно-исторические типы. Главным критерием выделения ти­пов является языковая близость, а сам культурно-исторический тип понимается как сочетание психоэтнографических, антро­пологических, социальных, территориальных и прочих призна­ков. На место однолинейной исторической схемы Данилевский поставил «драму» многих культурно-исторических типов, каж­дый из которых образует целостный организм и подобно живо­му организму переживает соответствующий жизненный цикл от зарождения через расцвет к упадку.

Другим, не менее оригинальным отечественным социологом был Лев Ильич Мечников (1838—1888). Главное его произведе­ние — «Цивилизация и великие исторические реки. Географи­ческая теория развития современных обществ» (1889). В этой работе Мечников выступил как крупнейший представитель гео­графической школы в социологии, стремился объяснить нерав­номерность общественного развития изменением значения од­них и тех же географических условий, прежде всего водных ре­сурсов и путей сообщения, в различные эпохи под влиянием экономического и технического прогресса.

В соответствии с этим он выделял три периода в истории ци­вилизации: 1) речной — со времени возникновения первых рабо­владельческих государств в долинах Нила, Тигра и Евфрата, Ин­да и Ганга, Хуанхэ и Янцзы; 2) средиземноморский — от основа­ния Карфагена; 3) океанический — после открытия Америки.

Усматривая критерий общественного прогресса в «нараста­нии общечеловеческой солидарности», Мечников считал неиз­бежным и закономерным переход человечества от деспотиче­ского правления к свободе, от угнетения к братству всех людей и народов, покоящемуся на добровольной кооперации.

Ситуация, сложившаяся в социальном мышлении в России во второй половине XIX в., предопределила характер и направ­ление развития русской социологии. Многие русские социоло­ги явились наследниками первого поколения народников (Чер­нышевский и др.). Определяющей ориентацией социологиче­ской мысли в России стал субъективизм, наиболее яркими представителями которого были П. Л. Лавров, Н. К. Михайлов­ский, Н. И. Кареев.

Петр Лаврович Лавров (1823—1900) первым ввел в социоло­гическое знание такие термины, как «антропологизм», «субъек­тивный метод», «субъективная точка зрения».

Социология представлялась Лаврову наукой нормативной. По его мнению, индивид является единственной реальной дви­жущей силой общества, поэтому пренебрегать его интереса­ми — значит проглядеть самые важные социальные явления. Хотя ход истории определен объективными законами, индивид, по-своему интерпретируя исторический процесс, ставит свои цели и выбирает свои средства, трансформируя объективно необходимое в акт собственной воли.

Лавров попытался дать определение социологии. Раскрывая основное содержание своего подхода к жизни об­щества и его процессам, Лавров отмечал, что личность всегда имеет право и обязанность стремиться изменить существующие формы сообразно собственным нравственным идеалам, имеет право и обязанность бороться за то, что она считает прогрессом (постоянно подвергая критике по основным требованиям этики свои представления о прогрессе), вырабатывая общественную силу, способную восторжествовать в подобной борьбе.

Другой крупный русский социолог — Николай Константи­нович Михайловский (1842—1904).

Михайловский считал, что социология и этика неразрывно связаны между собой. Он утверждал, что нельзя беспристраст­но относиться к фактам общественной жизни. «Скажите мне, — говорил он, — каковы ваши социальные связи, и я ска­жу, как вы смотрите на мир»2. Михайловский отверг эволюци­онную теорию Дарвина и Спенсера и исходил из теории необ­ходимости спасения индивида от разрушительного воздействия социального контроля. По его мнению, между индивидом и об­ществом происходит непрекращающаяся война, свидетельст­вом чему является история России. Обратив внимание на то, какое влияние на социальное поведение оказывают подража­ние, внушение, престиж, Михайловский предвосхитил психо­анализ 3. Фрейда и А. Адлера.

Главный интерес Николая Ивановича Кареева (1850—1931) лежал в области философии и истории, однако им написано много работ и по социологии. Особое внимание Кареев уделял роли индивида в истории, главной составляющей единицы организованной среды. Он пришел к выводу, что общество является сложным продуктом взаимодействия биологических и физических факторов, а также факторов внешней среды. Социологические исследования Ка­реева были направлены на развитие идеи прогресса общества.

Названные выше представители субъективизма в социоло­гии дают достаточно полное представление об этой ориентации социологической мысли в России в конце XIX — начале XX в. Все перечисленные авторы считали себя эмпириками и позити­вистами, что не мешало им придавать главное значение этиче­ским проблемам социологии. Интересно, что в научной иерар­хии они размещали психологию между биологией и социологи­ей, а этику возводили в ранг высшей ценности, хотя считали эти науки переходными и относительно независимыми. Особая роль отводилась психосоциальной деятельности интеллектуаль­ной личности.

Интересны взгляды отечественного ученого Евгения Вален­тиновича де Роберти (1843—1915). Центральная категория со­циологии де Роберти — понятие «надорганическое». С одной стороны, это высшая (социальная) форма проявления мировой энергии, а с другой — продукт психического взаимодействия. Надорганическое проходит в своем развитии две стадии: срав­нительно простых психофизических отношений, представляю­щих собой исходный пункт социальности (зачатки «животной общественности», общение первобытных людей), и психологи­ческих взаимодействий, охватывающих огромное количество исторических, т. е. общественных, процессов и явлений. Их де Роберти подразделяет на четыре большие группы: науку, фило­софию (или религию), искусство и практическую деятельность, или поведение. Последнее, в свою очередь, подразделяется на технику, экономику, право и политику. Эта классификация бы­ла призвана отразить любое психологическое взаимодействие и стать основой его теории «четырех факторов цивилизации».

Известное влияние на развитие социологической мысли в России оказал Петр Бернгардович Струве (1870—1944), который в начале своей научной деятельности был последователем со­циологических взглядов Маркса, а после поражения революции 1905 г. стал ярым его противником. Струве отверг диалектику и теорию социального развития Маркса. Он считал, что диалек­тика построена на метафизическом принципе, по которому за­коны логики являются одновременно законами внешнего мира. Логика, таким образом, переходит в онтологию. Преобразовать общество, по мнению Струве, может образованный индивид, а не классовая борьба и революции.

Михаил Иванович Туган-Барановский (1865—1919), придер­живаясь материалистического понимания истории, проанали­зировал ее по трем направлениям: 1) природа человеческих ин­тересов, их роль в социальном развитии; 2) соотношение эко­номической деятельности с другими аспектами социальной жизни; 3) классы и классовая борьба. Он выделил пять основ­ных групп интересов человека, среди которых наиболее важны­ми для социального развития являются психологические, аль­труистические и религиозные. Согласно взглядам Туган-Барановского, классовая борьба не применима к тем сторонам человеческой жизни, которые лежат вне экономических инте­ресов человека и общества.

Александр Александрович Богданов (псевд. Александра Александровича Малиновского) (1873—1928) разработал социально-философскую систему, дав ей название тектологии (от греч. tecto — строить, конструировать).

В области социологического знания Богданов разработал теорию социальной адаптации, считая, что последняя не суще­ственно отличается от биологической, показал, как изменения в естественной среде вызывают изменения социальных форм, большинство из которых не выживает в борьбе за существова­ние. Он выделил два типа социальной адаптации: относящуюся к знанию и к идеологии. Оба типа тем социальнее, чем больше они пронизаны «социальным инстинктом», силой, заставляю­щей человека находиться среди других людей, поступать, как они, что особенно полно проявляется в имитации. Социальный прогресс — это развитие обеих форм адаптации.

Кроме того, Богданов работал над теорией социальной эво­люции. В связи с этим особое внимание он уделял развитию исторических типов общества и их идеологий, завершив это ис­следование провозглашением «коллективного общества буду­щего». В отличие от Маркса Богданов утверждал, что «соци­альное бытие и социальное сознание — одно и то же, а поэтому социальное сознание определяет социальную борьбу».

Важным этапом в развитии социологической мысли в Рос­сии стала публикация двухтомного капитального труда Макси­ма Максимовича Ковалевского (1851—1916) «Социология». В своем подходе к социологии как системе научного знания Ковалевский придерживался точки зрения, согласно которой психология — не область биологии, а подразделение социоло­гии. Конкретные науки — этнография, статистика, политиче­ская экономия и др. — обеспечивают социологию необходимы­ми данными, в свою очередь, эти науки «должны опирать свои эмпирические обобщения на те общие законы сосуществова­ния и развития, какие призвана устанавливать социология как наука о порядке и прогрессе человеческих обществ». Однако социология должна не заимствовать у конкретных дисциплин свои основные посылки, а вырабатывать их сама, принимая во внимание разнообразие человеческих чувствований и потреб­ностей. Ковалевский утверждал, что не существует единого опреде­ляющего социального фактора.