Контрольная работа по "Философии"

 

 

Содержание

 

1. Философский  смысл проблемы единства исторического  процесса.

2. О. Шпенглер: критика концепции всемирной  истории.

3. Проблема единства  истории и понятие «осевого  времени» у К. Ясперса.

 

 

 

 

1. Гобозов И.А. Введение в философию  истории. – М., 1993.

2. Поппер К. Нищета историцизма.  – М., 1993.

3. Самосознание европейской культуры XX века. – М., 1991.

4. Философия истории / Под ред.  А.С. Панарина. – М., 1999.

5. Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. – М., 1993.

6. Ясперс К. Смысл и назначение  истории. – М., 1994.

 

 

 

История России

(Россия в мировой цивилизации):

  Курс лекций Сост. и отв. редактор  А. А. Радугин. —

  М.: Центр, 2001.—352с. Стр 10-14

 

Философия: Энциклопедический словарь / Под  ред. А.А. Ивина. - М.: Гардарики,

2004. - 1072 с.

 

 

Процесс эволюции общественных структур и связей — сложный, неоднозначный и чрезвычайно динамичный — постоянно находится в центре внимания представителей едва ли не всех отраслей социального знания. Подлинным содержанием бытия общества выступает именно процесс, «посредством которого во времени происходит структурная реорганизация, рано или поздно создающая такую форму или структуру, которая качественно отличается от предыдущей формы»1. Иными словами общество является по своей сути бесконечно становящимся объектом во множестве своих форм. Наметившийся при этом отход современной философской и социальной теории от идеи линейности развития (процессов развертывания и трансформации социума) соответственно актуализирует необходимость теоретического анализа феномена многовариантности, становящегося одной из базовых компонент в системе социального познания.

Тем не менее, философские  проблемы вариабельности общественного  процесса, относительно недавно привлекшие внимание мыслителей, достаточно редко  становились предметом социально-философского анализа. Несмотря на целый ряд глубоких концепций, вскрывающих те или иные аспекты многообразного бытия общества, философское осмысление проблем, связанных с многовариантностью социальных процессов, не теряет своей актуаль- ности в том числе и в связи с появлением и развитием постмодернистских теорий, все более превращающих реальную историю в виртуальную, где рассматриваемые альтернативы зачастую не связаны с реальным контекстом, возможностями, условиями формирования и реализации вариантов.

Изучение феномена многовариантности может иметь  важнейшее значе-ние и для исторической науки, способствуя выработке методологического  обоснования исследования дискуссионных  проблем многообразия истории.

Без учета многовариантности  невозможен анализ спектра проблем, охваченных понятием смысла истории, составляющего ключевую проблему философии истории: выяснение направленности развития общества, анализ факторов, от которых зависит судьба мировой цивилизации, и т.д.

Тем более что  в настоящий момент — на наполненном драматическими событиями рубеже тысячелетий — человеческая цивилизация находится перед выбором, имеющим интегральный характер. Проблемы глобализма (экономические, политические, психологические и т.д.), истощение ресурсов, загрязнение биосферы, вполне реальная и сегодня опасность ядерной войны, колоссальная разница в уровне жизни «богатого Севера» и «бедного Юга», вандализация культуры, повсеместный рост преступности — тенденции, которые способны привести в действие механизмы самоуничтожения человечества. Регулятивные механизмы общества начали давать сбои. Как в международных, так и во внутригосударственных отношениях предпочтение все чаще отдается "грубой силе как единственному сдерживающему фактору человече-ских отношений" .

Поэтому сегодня  чрезвычайно важно проанализировать те способы и направления воздействия, которые могут сделать реальностью наиболее адекватный «вызову истории» сценарий цивилизационного развития. Для современного российского общества, стоящего перед необходимостью выбора сценария модернизации, данный аспект приобретает особую актуальность

Во многом именно поэтому в работе делается упор в  основном на российский материал, что, безусловно, несколько сужает поле анализа. Однако, такое сужение, как  представляется, вполне компенсируется возможностью более детального рассмотрения ряда проблем и позволяет избежать слишком широких (а потому поверхностных) обобщений.

Попытку комплексного решения названных теоретических  проблем в сочетании с выходом  на практические проблемы современной России и представляет собой предлагаемое диссертационное исследование.

 Сорокин  П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 500.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Философия истории  — раздел философии, дающий филос. интерпретацию  исторического процесса. Элементы филос. осмысления истории содержались еще в антич. филос. и историографических работах. В Средние века филос. исследование истории не отделялось сколько-нибудь ясно от теологических представлений об истории. Как особый раздел философии Ф.и. сложилась только в 18 в. Сам термин «Ф.и.» был введен Вольтером в 1765. В работах И.Г. Гердера Ф.и. конституировалась как автономная дисциплина. Важный вклад в последующее ее развитие внесли Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, О. Конт, Н.Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П.А. Сорокин, К. Ясперс и др.

Содержание  и проблематика Ф.и. существенно  изменялись с течением времени. В  круг основных задач современной  Ф.и. входят:

исследование  развития человеческой истории, на какие  она делится эпохи, цивилизации, культуры, выявление ее общей схемы;

анализ общей  формы исторического процесса, указывающий  на характер отношений между прошлым, настоящим и будущим (к этой теме относятся теории, согласно которым  история имеет форму прямой линии, в силу чего времена не могут повторять  друг друга, или форму круга, не несущего с собой никакой принципиальной новизны, или форму спирали, сочетающей линейное и кругообразное движение, или форму колебаний между некоторыми достаточно устойчивыми полюсами, и т.д.);

изучение главных  факторов исторической эволюции (предопределенность истории волей Бога, историческими законами, детерминация ее системой ценностей, взаимодействием материальной и духовной культуры, и т.д.);

исследование  смысла истории, ее направления и  ее целей, если предполагается, что  такие смысл, направление и цели существуют;

изучение процесса постепенного формирования единого  человечества и, соответственно, мировой  истории;

предсказание  общих линий или тенденций  будущего развития;

анализ предмета науки истории и выявление  тех факторов, которые связывают многообразные исторические дисциплины (политическая история, экономическая история, история культуры, история религии, история искусства и т.д.) в определенное единство.

В решении этих задач Ф.и. и наука история должны тесно взаимодействовать. Нередко возникающая между ними полемика и взаимное непонимание не могут поставить под сомнение то, что им трудно, если вообще возможно, обойтись друг без друга. Перефразируя известное выражение, можно сказать, что Ф.и. без науки истории пуста, а наука история без Ф.и. слепа.

Наука история  и Ф.и. принципиально различаются  в своих подходах к реальной истории. Историк стремится заниматься прошлым  и только прошлым. Он не делает прогнозов  и не заглядывает в будущее. Он рассматривает только имевший место  ход событий и неодобрительно относится к мысленному эксперименту в истории, к анализу, наряду с реальным, также возможного хода событий («история не имеет сослагательного наклонения»). Историк смотрит в прошлое из настоящего, что определяет перспективу его видения. Хотя истории, написанной с «вневременной» или «надвременной» позиции, не существует, историк стремится максимально ограничить воздействие на свои суждения о прошлом не только своего будущего, но и своего настоящего. Т.зр. Ф.и. является более широкой. Выявляя определенные линии развития событий в прошлом, Ф.и. стремится продолжить их в будущее. Представления не только о настоящем, но и о будущем определяют общие рамки философ-ско-исторического рассуждения. Ф.и. рассматривает также являвшиеся возможными, но не осуществившиеся варианты исторического развития, хотя и относится к такой «истории мыслимых миров» с известной осторожностью. Как и история, Ф.и. исходит из настоящего, но оно существенно шире, чем настоящее историка. В частности, историк избегает вербализации своих представлений о настоящем, стремясь максимально отстраниться от него. Ф.и. открыто высказывается о настоящем как моменте между прошлым и будущим. Наука история, как говорят, ничему не учит, точнее, стремится не учить современников, усматривая в этом — и не без основания — один из залогов своей объективности. Ф.и., связывающая прошлое с будущим через настоящее, учит уже самим фактом установления такой связи.

Более широкий, чем у истории, кругозор Ф.и. таит в себе многие опасности и объясняет, почему она нередко вырождается в утопию, как это было у Платона, или в антиутопию, как у Ж.Ж. Руссо. Вместе с тем широта кругозора позволяет Ф.и., представляя основные линии развития человеческого общества, наметить ту точку их схода на горизонте, которая, не будучи видима сама, создает более широкую, чем у науки истории, перспективу исторического изображения и в большей мере упорядочивает реальное историческое пространство. Погружая исторические события в широкий контекст не только прошлой, но и настоящей и будущей культуры, Ф.и. очищает эти события от исторических случайностей, отделяет важное от второстепенного и, подчеркивая основные линии исторического развития, придает реальной истории недостающие ей ясность и схематичность. Конструкции Ф.и. всегда являются идеализациями, или образцами, но образцами, сопоставление с которыми реальных событий и их последовательностей позволяет яснее понять суть последних.

Хорошее представление  о современной Ф.и. дают созданные  в 20 в. концепции Ф.и. Тойнби, Сорокина и Ясперса. Теория цивилизаций Тойнби продолжает линию Шпенглера и является, можно сказать, классическим вариантом теории локальных цивилизаций. По Тойнби, история слагается из множества самостоятельных, слабо связанных друг с другом цивилизаций, каждая из которых проходит, подобно живому организму, путь от рождения до смерти. В числе этих цивилизаций егип., андская, кит., шумерская, эллинская, зап., православная христианская (в России), арабская, индуистская, вавилонская и др. «Число известных цивилизаций невелико. Нам удалось выделить только 21 цивилизацию, но можно предположить, что более детальный анализ вскроет значительно меньшее число полностью независимых цивилизаций — около десяти» (Тойнби). Рост цивилизации состоит в прогрессивном и аккумулирующем внутреннем ее самоопределении или самовыражении, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Позицию Тойнби можно охарактеризовать как культурологический плюрализм — убеждение, что человеческая история представляет собой совокупность дискретных единиц социальной организации. Каждая из них проходит свой уникальный путь и имеет своеобразную систему ценностей, вокруг которой складывается вся ее жизнь.

Сорокин выделяет три основных типа культуры, или  мировосприятия, в истории человечества: идеационную, идеалистическую и чувственную. Эти типы можно назвать также «религиозным», «промежуточным» и «материалистическим». Основу религиозной культуры составляет представление о Боге как всепроникающей реальности, которой подчинено земное существование человека (напр., культура западноевропейского Средневековья). Материалистическая культура основывается на противоположном принципе: реально существует только то, что поддается восприятию органами чувств. Промежуточная культура соединяет в себе элементы как религиозной, так и материалистической культур. Вся человеческая история истолковывается как смена этими тремя типами культур друг друга. В антич. Греции вначале господствовала религиозная культура, на смену ей пришла греко-римская материалистическая культура. Эта эпоха сменилась христианской религиозной культурой. Затем, после сравнительно непродолжительной промежуточной культуры, утвердилась материалистическая культура. Теперь эта культура находится уже в глубоком кризисе, предвещающем становление новой, более совершенной формы религиозной культуры. «Ночь переходной эпохи начинает спускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами различим, однако, рассвет новой великой идеационной культуры, приветствующей новое поколение — людей будущего» (Сорокин).

Основная тема Ф.и. Ясперса — тема единства мировой  истории. Ясперс скептически относится  к популярной в 1920—1930-е гг. теории культурных циклов и подчеркивает, что человеческая история имеет  единые истоки и общую цель. Научно доказать это невозможно, единство истории может быть только предметом веры, но не религиозной, а филос. веры. Всю историю человечества Ясперс делит на доисторию, историю и мировую историю. Особую роль в фазе истории играет период, называемый Ясперсом осевым временем. В этот период между 800 и 200 гг. до н.э. произошел самый резкий поворот в истории, появился человек нового типа, сформировалась как бы ось мировой истории. Начало третьего периода, продолжающегося и сейчас, связано с возникновением науки и техники, внутренне и внешне революционизировавших мир. «Целостная концепция философии истории, которую мы пытаемся дать, направлена на то, чтобы осветить нашу собственную ситуацию в рамках мировой истории. Задача исторической концепции — способствовать осознанию современной эпохи» (Ясперс).

В последние  два десятилетия оживились два  старых предрассудка, касающихся Ф.и. Первый из них, реанимированный под влиянием постмодернистской моды, сводится к  мысли, что филос. исследование истории  не способно породить никаких общих идей, касающихся человеческой истории и тем более связных концепций исторического развития. Оно должно ограничиваться разрозненными деталями и мелочами. Др. предрассудком, сложившимся когда-то в недрах неокантианства, является утверждение, что одной из главных задач Ф.и. является изучение своеобразия исторического познания. Ф.и. истолковывается в результате как раздел теории познания. Первый предрассудок связан с разрушением грандиозных философско-исторических построений 19 в. и надеждой на то, что на смену филос. осмыслению истории вот-вот придет некая новая, более научная и более критическая теория развития общества. Однако надежда на создание теории общественной эволюции, не являющейся филос. и не вызывающей, подобно всем филос. концепциям, ожесточенных споров, является иллюзорной. Идея включить в число общих проблем Ф.и. и проблему своеобразия исторического познания, кажется приемлемой только на первый взгляд. Во-первых, если пойти по такому пути, придется для каждой из многочисленных социальных и гуманитарных наук создавать свою собственную «теорию познания» («теорию экономического познания», «теорию психологического познания» и т.п.). Но таких теорий нет, и очевидно, что их никогда не будет. Есть лишь общая, хотя и весьма слабая пока, эпистемология социальных и гуманитарных наук. Во-вторых, наука история является одной из гуманитарных наук, и обсуждать проблемы исторического познания в отрыве от общего контекста гуманитарного и социального познания непродуктивно. Особая «теория исторического познания» неизбежно окажется набором поверхностных советов, как писать книги по истории, включая рекомендации, как трактовать антич. историю, историю зарождения капитализма и т.д. Обе указанные идеи не соответствуют реальной эволюции Ф.и. 20 в., которая не выдвинула никаких «критических научных теорий» и не проявила заметного интереса к своеобразию исторического познания. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А.А. Ивина. - М.: Гардарики,