Семиосфера культуры

Введение.

Для осознания себя и своего места в мире, человек всегда стремится организовать окружающее его пространство. Для коммуникации с другими членами общества, человек вырабатывает некие символы – знаки, которые будут едины для него и для объекта его сообщения. Таким образом, происходит семиотизация окружающего мира. В соединении, две эти тенденции образуют семиосферу данного человека. Если мы заменим объект данного рассуждения с отдельного человека на целую культурную общность, то мы увидим семиосферу данной культуры.

Понятие и структура семиосферы.

Понятие семиосферы было разработано в семиотической культуралогии Ю.М.Лотманом. 

Семиосфера – это семиотическое пространство, т.е. пространство, наполненное знаками. Знак только потому становится таковым, что он включен в это пространство.

Вне семиосферы не может существовать ни один диалог. Для того чтобы возник акт общения, недостаточно только адресанта и адресата сообщения. Необходимо, чтобы их связывало единое семиотическое пространство, единая система координат. Таким образом, семиотический опыт должен парадоксально предшествовать любому семиотическому акту. Упрощённой моделью семиосферы является язык. Для общения путем передачи речевой информации оба участника общения должны знать какой-либо один язык. В то же время язык является и частью семиосферы и её воплощением. Для возникновения языка и развития его, необходимо семиотическое пространство, т.к. человеческое общение есть не только простейшая передача информации от одного объекта к другому. Фактически, семиосфера является суммой языков культуры и искусства, которая, в свою очередь объединяет их извне и позволяет им соотноситься друг с другом, развиваться в этом сотрудничестве и, в результате, порождать новые языки.

Согласно Лотману, структура семиотического пространства строится по двум основным законам: бинарности и асимметрии. Бинарность, в данном случае, означает множественность, упорядоченную в двоичной системе. Семиосфера состоит из бесконечного множества языков, которые постоянно умножаются и исчезают двоичным методом. То есть число языков увеличивается с помощью деления или дробления их и уменьшается методом исключения и унификации. Механизм такого умножения и уменьшения количества языков культуры заключён уже в самой культуре и её языках.

Как пример такого увеличения Лотман приводит появление в 20 веке киноискусства, которое в момент своего возникновения воспринималось скорее, как ярмарочный балаган – увеселение, а не как искусство. Развивая эту мысль можно прийти к выводу, что любое явление культуры становится искусством при условии существования человека или общества, которые считают это явление искусством. И, наоборот, без воспринимающего субъекта искусство существовать не может, т.е. оно всегда обращено вовне. Данное положение наглядно подтверждает существование семиосферы. Для того, чтобы информация, идущая от источника к реципиенту была расшифрована и воспринята как искусство, или даже только, как информация, оба они, и источник информации, и реципиент, должны находиться в единой семиотической системе. Доказательством этому служит то явление, что одна и та же информация может восприниматься субъектом, находящимся в той же системе, как наивысшее искусство, а субъектом, находящимся вне данной системы, как простой набор ничего не значащих знаков.

Отдельный язык культуры нельзя считать константной, мельчайшей единицей культуры. Его существование и функционирование возможно только во всем пространстве семиозиса и не будет актуально без него. Тогда единицей семиозиса становится всё пространство – семиосфера данной культуры.

Название – семиосфера – Лотман изобрёл по аналогии с понятием биосферы академика В.И. Вернадского. По Вернадскому, биосфера, с одной стороны, – это совокупностью всего живого на земле и, с другой стороны, сама является необходимым условием продолжения и существования жизни и её развития. Так и семиосфера является одновременно и результатом, и условием существования культуры.

Асимметричность семиосферы иначе можно назвать неоднородностью. Она заполнена множеством различных по своему происхождению и развитию языков. Лотман считает, что отношение друг к другу заполняющих семиотическое пространство языков, простирается в области между полной взаимной переводимостью и столь же полной взаимной непереводимостью. Следует отметить, что полной взаимной переводимости языков не может быть. Неоднородность семиосферы основана как на сопоставлении внутри неё различных языков культуры, так и на гетерогенности самих этих языков. Языки развиваются и существуют согласно множеству различных параметров. Два ребёнка с одинаковым набором генов (пара близнецов) будут всё же отличаться и внешне и внутренне, даже при одинаковых условиях развития и существования. Так и два языка, даже если они произойдут в одинаковых условиях из одного и того же источника неизбежно станут различными спустя мгновение. Стоит отметить, что двух совершенно одинаковых языков не может быть в мире в принципе, если бы можно было сказать, что два языка являются абсолютно переводимыми друг по отношению к другу, то это уже будет один язык. Только различия, хотя бы небольшие, указывают на существование двух языков.

Асинхронность проявляется в самых разных пластах семиосферы. Одни явления задерживаются в семиозисе надолго, другие лишь задевают его и мгновенно пропадают из пространства семиосферы. В пространственном отношении также наблюдается асинхронность. Даже в различных областях одного и того же государства, не говоря уже о разных странах, одни и те же элементы культуры возникают и исчезают в разное время. Асимметрия временная проявляется в различной протяжённости возникновения, развития и угасания культурных явлений. Скорость изменений модных тенденций в одежде несравнима с периодом смены этапов литературного языка, а романтизм в танцах не синхронен романтизму в архитектуре. Таким образом, в то время как в одних участках семиосферы будет переживаться поэтика романтизма, другие могут уже далеко продвинуться в постромантическом направлении.

Также следует отметить, что семиосфера никогда не будет замкнутым пространством, лишённым воздействий извне. Часто можно наблюдать подъём одной или другой культуры, до и после которого существовали спады. Примером может быть русская музыкальная культура. После бурного развития хоровых жанров в XII - XV веках наступил период некоторой стагнации. Затем Пётр Первый стал прививать в России Европейскую музыкальную культуру, тем самым ещё более ослабив традиционные жанры, но в то же время дав импульс к возникновению новых течений. И к концу XIX века уже русская музыкальная мысль стала интересна Европе. Накопив определённое количество образцов, и включив их в собственную семиосферу, русская культура создала затем некий самобытный культурный феномен, который в свою очередь стал обогащать культуру Запада.

Таким образом, на любом синхронном срезе семиосферы сталкиваются разные языки, разные этапы их развития, При этом не следует упускать из виду, что все элементы семиосферы находятся не в статическом, а в подвижном, динамическом соотношении, в постоянном изменении формул отношения друг к другу.

В отличие от биологического вымирания видов, на смену которым приходят эволюционно более развитые, или технического прогресса, где на смену существующим техническим системам приходят более новые системы, культура сохраняет свои «древности», как часть общего семиозиса, часть неотделимую и необходимую ему. Как в языке, равно родном и чужом существуют два уровня словарного запаса – оперативный словарь – это слова, которые человек употребляет постоянно, с определённой периодичностью, а также пассивный словарь – это слова и выражения, которые человек знает, но не употребляет. Они хранятся в мозгу, как ассоциации, подкрепляющие и питающие оперативный словарь. Обе эти группы могут пополняться и сокращаться в зависимости от особенностей существования человека. Пассивный словарь служит как бы базой, подкреплением оперативного. Так и  ушедшие далеко в прошлое произведения искусства в семиосфере. Здесь «работает» не последний временной срез, а вся толща текстов культуры. По сути дела всё, что содержится в актуальной памяти культуры, прямо или опосредованно включается в ее синхронию.

Один из основных механизмов генерирования новой информации – перевод, выражение некоей сущности средствами другого языка. Но поскольку ни один язык не может полностью соответствовать другому, то в этом процессе и рождаются новые сущности.

В любой семиосфере существует центр – естественный язык данной культуры и периферия – отдельные частные языки или языковые новообразования, а также вторгающиеся в семиозис чужеродные элементы, которые существуют только в контексте семиосферы. Естественный язык служит базой для объединения различных элементов в единую семиотическую структуру. На уровне таких элементов происходит пересечение разных семиосфер, их обогащение и развитие, но также и их упадок (подавление слабой семиосферы более сильной). Соотношение центр-периферия также является одной из осей асимметрии семиосферы.

Результирующей формой организации семиотического пространства является его самоописание путём создания грамматик языков, юридических и этических норм, теорий различных видов искусства и т.д. Описание и самоописание позволяет окончательно утвердить семиосферу, как единое целое, ограничить излишнее разнообразие внутри неё и помешать излишнему количеству тенденций извне, способных изменить семиосферу до неузнаваемости.  В то же время, в процессе описания или самоописания система теряет гибкость и вариативность, а с ней и импульс к развитию, что может привести к стагнации и гибели системы.

Следует отметить интересный феномен, который возникает практически всегда в процессе самоописания культуры. Вначале создаётся описание какого-либо одного, центрального элемента системы (грамматика естественного языка, юридические нормы центральной области и т.п.), что структурирует сам этот элемент. Но затем данная структура захватывает и остальные области культуры данной системы, они все организуются по тому же принципу. Такая структура становится основной – реальной, именно она остаётся в описаниях культуры для потомков. То же, что выходит за рамки данной организации, считается несущественным, а значит несуществующим, и пропадает из поля самоописания, а с ним и из поля зрения потомков.

Список того, что в данной системе культуры «не существует», хотя практически происходит, всегда является существенной типологической характеристикой принятой системы семиотики. Такие «несуществующие сущности» наглядно видны на отношении «Благородных рыцарей» к сельским жителям. Благородные, исполненные множества добродетелей рыцари нередко проявляли себя совсем не великодушно, а часто и вовсе жестоко по отношению к своим крестьянам и не считали это зазорным, поскольку не воспринимали крестьян, как часть культуры, семиотической системы. А значит, что их просто не существует, как отдельных личностей (проблема «личности» в семиотическом пространстве культуры будет рассмотрена позднее), и любые действия по отношению к ним возможны.

Для изучения реальной картины мира и для описания в дальнейшем данной семиосферы очень важно найти эти «пропущенные» части. Поскольку именно они дают огромную базу для развития семиотики. Например, центральная языковая норма обычно входит в противоречие с множеством диалектов на периферии. При этом с одной стороны, диалекты изменяются в сторону нормы, но с другой, диалекты вносят в норму чужеродные новообразования, которые, затем, интегрируясь, изменяют саму норму, а затем обновлённая норма вновь сталкивается с диалектом. Причём и сам диалект заимствует в итоге какие-то черты нормы. Такой процесс может продолжаться очень долго, вплоть до полной смены нормы диалектом.   Таким образом, на метауровне создается картина семиотической унификации, а на уровне семиотической «реальности» кипит разнообразие тенденций.

Периферийная область семиосферы —  это область семиотической динамики. Именно здесь создается то поле напряжения, в котором вырабатываются будущие языки. 

Граница семиосферы.

Для того, чтобы семиосфера была описуема, как законченное (до определённой степени) пространство, а не бесконечность, необходимо ввести понятие границы между внутренним пространством семиосферы и внешним. Именно самоописание пространства даёт определение границы семиосферы. Граница семиосферы находится там, где кончается её самоописание. До того момента, пока описание ведётся от первого лица, пространство осознаётся как своё, естественно организованное. Там, где появляется «чужой», второе и третье лицо – появляется граница между семиосферой и окружающим миром. Всякая культура начинается с разбиения мира на внутреннее («своё») пространство и внешнее («их»). Такое разбиение может быть основано на множестве факторов. Оно подразумевает, что люди находящиеся в одном и том же семиотическом пространстве, осознают границу его различно. Тем самым, понятие семиосферы парадоксально своему обобщающему характеру становится понятием индивидуализированным.

Несмотря на сказанное выше, всё же существуют единые для всего человечества знаки и понятия. Это те понятия, которые основаны на физических законах существования человека, единых для всех. Сила притяжения земли определяет, например, отношение понятий верх-низ. В любой человеческой культуре подняться наверх - значит преодолеть сложность, победить мешающие силы. А опуститься вниз всегда легче. Если бы люди существовали в условиях безвоздушного пространства – вакуума, то такое отношение могло бы развиться лишь случайно в какой-то определённой культуре, но не носить общий характер. Подобно этому, возникает общее для всех семиотическое восприятие передвижения звёзд на небе, смены дня и ночи, холода и тепла, правого и левого, живого и мёртвого и т.д.

Помимо организации пространственной – выделением пространственной границы, семиосфера должна быть организована и по оси времени: прошедшее, настоящее и будущее. Семиосфера организует время, но и сама не может быть организована вне времени. В этом ещё одно из проявлений двойственности и парадоксальности семиосферы.

Внутри семиотического пространства существует неисчислимое количество культур, субкультур и их языков. Но все они организованы в пространстве и времени, как указано выше. И одновременно семиотическое пространство организует то, что остаётся за его пределами, также семиотизируя это.

Если существуют границы семиотического пространства, то существуют и пограничные культуры. Они принадлежат уже частично не к этой семиосфере, а к некому иному миру за её пределами. Такие культуры питают основные языки семиосферы и всегда являются «новаторскими» по отношению к основным понятиям данной культуры.