Брачно-семейные отношения в Древнем Риме

Носить украшения запрещалось  только женам и дочерям римских  граждан. А жены чужеземцев, наоборот, были «роскошно разодеты в золото и пурпур; эти женщины разъезжают по Риму, тогда как [наши] вынуждены ходить пешком, как будто империей правят не римляне, а чужеземцы. Для мужчин это должно быть оскорбительно. Что же можно сказать о женщинах, которые расстраиваются даже по пустякам?

Изящество, украшения  и красота – это достоинства, которыми награждена женщина».

Хотя снисходительный  тон выступления Валерия был  более обидным для женщин, чем  откровенные нападки Катона, закон  Оппия отменили. Двести лет спустя историк Валерий Максим заметил, что мужчины, отменившие этот закон, «не имели представления о степени расточительности, до которой доведет неудержимая женская страсть к новым модам, и о крайностях, до которых дойдет их бесстыдство после того, как однажды им удалось попрать законы» ³². Если мода тех времен была похожа на нынешнюю в том, что касается постоянных изменений фасона, стиля и длины одежды, может быть, Римская империя никогда бы не погибла. Но в действительности внешний вид женских платьев оставался примерно одинаковым, а изменения моды касались тканей и украшений. Великолепные тирийские ткани, ожерелья, броши, кольца, тяжелые золотые браслеты, индийский хлопок, диадемы, серьги с драгоценными камнями из дальних областей Азии, стоившие дороже, чем целое земельное владение, плащи из китайского шелка, ценившиеся буквально на вес золота, – вот что все это значило.

Если в период ранней республики прочность брака зависела от церемонии свадьбы, то к III в. до н.э. критерием брака стало состояние  «совместного житья по обоюдному  согласию», т.е. простое соглашение, которое так же легко было расторгнуть, как и заключить. Раньше жены не могли развестись с мужьями ни на каких основаниях; теперь же они могли дать мужу развод практически без оснований, что они и делали с большим энтузиазмом и возрастающей частотой.

Однако легкость развода  имела для женщин и свои недостатки, особенно для тех, чья эмоциональная независимость была сильнее, чем финансовая. Если женщина принадлежала к одной из аристократических семей, которые использовали брак как средство скрепления политических союзов, то ее брачные отношения могли быть расторгнуты по желанию ее семьи и независимо от ее желания так же быстро, как они были заключены.

Весьма важной особенностью семейных отношений в Древнем  Риме было то, что мужей мало заботило, чем занимались их жены, если они  их не беспокоили. Главная причина этого заключалась в том, что женщин не хватало на всех. Мужчина женился ради того, чтобы произвести на свет сына и наследника, а также чтобы приобрести через приданое жены определенную сумму денег. И независимо от того, как он впоследствии относился к своей жене, единственным способом сохранения приданого для него было хорошее обращение с женой. Таким образом, борьба за женщину была весьма суровой ³³.

Как и в случае с  Грецией, расширение горизонтов и открытие новых земель сперва привели Рим к изобилию, богатству и роскоши. Однако со временем ситуация изменилась. В I в. н.э. Плиний утверждал, что римская торговля с Азией стала убыточной (в современных аналогиях убытки составляли 30 миллионов долларов в год). Хотя по современным стандартам это не очень крупные убытки, но в древнем мире они считались весьма значительными: они в 4-5 раз превышали годовую добычу, получаемую Римом от завоеванных областей Средиземноморья, Галлии, Испании и Западной Азии. Почти половина наименований товаров, ввозимых в Римскую империю из Азии и с Восточного побережья Африки, состояла из специй и пряностей, а остальными четырьмя из пяти «жизненно необходимых предметов роскоши» были китайский шелк, слоновая кость из Африки, янтарь из Германии и ладан из Аравии. В этих торговых отношениях Рим мог предложить иноземным купцам лишь стекло, гончарные изделия, коралловые бусы, геммы и виноградное вино – и то в небольших количествах. Намного большим спросом у чужеземцев пользовались золото и серебро римлян. Постепенно этих драгоценных металлов становилось все меньше и меньше.

Богатые залежи серебра  в Греции истощились, а собственно римские источники к 200 г. н.э. были настолько выработаны, что серебро  стали с величайшими трудностями  вымывать из воды. Монетная система Римской империи стала постепенно угасать, пока экономика окончательно не развалилась.

Среди множества экономических, политических, социальных и военных  причин, вызвавших падение Римской  империи, невозможно выделить одну, которая  была бы более существенной, чем все остальные. Но нет никаких сомнений в том, что расточительность была важным дополнительным фактором этого падения ³⁴.

Женщины, принадлежавшие к высшим слоям римского общества, обладали свободой, редкой для обществ  древнего мира, однако они не могли воспользоваться ею. Им разрешалось делать многое, но лишь до тех пор, пока они не пытались сделать что-либо конструктивное. Формальные ограничения в сочетании с давлением общественного мнения возводили вокруг женщины своего рода защитный барьер, внутри которого она могла думать и действовать почти целиком по своему усмотрению. Но если ей хотелось повлиять на других людей, посягнуть на мужские права или участвовать в формировании политики государства, она не могла сломать этот барьер. Женщины утешались тем, что тратили деньги, украшали себя, поклонялись богам или добивались развода.

В то время религия, как  и в наши дни, предлагала людям  самую разнообразную помощь. Для  римлянок религия была спасением  от скуки, своего рода бегством от повседневных обязанностей.

Большинство исконно  римских богов либо представляли собой непривлекательные символы  абстрактной нравственности, либо являлись пережитками той эпохи, когда  роль богов заключалась в защите человечества в обмен на почитание  и поклонение. Одним из таких божеств была Веста, хранительница домашнего очага и домашнего хозяйства. На протяжении многих веков считалось, что благосостояние государства зависит от того, насколько прилежно девы-весталки, жрицы этой богини, заботятся о священном огне. Одновременно существовало всего шесть весталок, избранных по жребию из небольшого числа кандидаток, принадлежавших к наиболее аристократическим римским семьям. Нравственная чистота весталок была делом государственной важности. Когда Рим потерпел поражение при Каннах в 216 г. до н.э., вину за это возложили не на ошибки военных, а на грехи весталок. Две весталки были осуждены. Столетие спустя все шесть живших тогда весталок были признаны развратными и приговорены к медленной смерти: винновую замуровывали в маленьком подземном помещении, в котором была кровать, лампа и пища на несколько дней. Плутарх, описывая процессию, сопровождавшую осужденных весталок к месту их казни, писал: «Во всем мире нет зрелища более ужасного, а для Рима нет более устрашающего события».

По мере расширения связей с внешним миром римский пантеон пополнялся новыми божествами.

Несмотря на периодические  преследования, обрушивавшиеся на головы поклонников новых религий, когда  те начинали угрожать моральным и  политическим законам Римской империи, эти культы продолжали развиваться. У всех чужеземных культов было много общего между собой, поскольку они принадлежали к традиции мифа воскресения, характерного для древних земледельческих общин. Боги этих культов страдали, умирали и снова возвращались к жизни. Они требовали торжественных инициаций и очищения души в периоды аскетизма. Последователи таких культов поклонялись только одному богу, даже если они не заявляли, что их бог – единственный. Это выделение одного божества, в противовес многочисленному пантеону римлян, проложило дорогу христианскому монотеизму ³⁵.

Новые религии также  ставили акцент на личном благочестии, утверждая, что спасение может быть достигнуто не механическим послушанием  старым догмам, а только личными  обязательствами и личной добродетелью. Даже женщин, для которых официальная религия не играла большой роли, весьма привлекали в этих культах их красочность и музыкальность, экстатические состояния и духовный покой, следовавший за периодами самоотречения. Восточные религии отличались новизной и разнообразием. Они были способны придать жизни смысл, которого она была лишена; они направляли скучающий ум на пути, которые хоть куда-то вели. Женщины всегда были наименее критичными и наиболее верными среди последователей христианского учения. Это обусловлено тем периодом, который возник, когда ближневосточные религии распространились в Древнем Риме накануне возникновения христианства.

Многое должно было произойти, прежде чем римлянки стали исповедовать новое христианское учение. В начале II в. н.э. жизнь многих женщин в Риме была нестабильной и переменчивой, что вызвало рост числа разводов. Женщины разводились с мужьями потому, что те надоедали им; мужчины разводились с женами, потому что начинали замечать морщины на их лицах или из-за их безнравственного, сварливого или ленивого характера.

Римлянки и римляне  испытывали одинаковые сложности в  совместной жизни. Эмансипированные женщины  Древнего Рима имели много общего с самым ожесточенным типом современной  феминистки: властный ум, повелительные  манеры и откровенное презрение  к компромиссам. Однако мужья были столь же несносны: они отличались исключительным эгоизмом, разборчивостью, придирчивостью и т.д. В результате жены и мужья были не более совместимы, чем где-либо, но поскольку в Риме было больше целеустремленных женщин, чем в других странах древнего мира, голос их личных обид был слышнее.

Выводы по второй главе

Как и повсюду в  древнем мире, в Риме жены и дети считались собственностью своих  родственников мужского пола. Но в  Риме было одно отличие: воспитание детей  и ведение домашнего хозяйства считалось только частью всех обязанностей женщины. От нее ожидалось более активное и обширное участие в делах семьи.

Одним из следствий этого  стало то, что жизнь женщины  оказалась менее изолированной, чем в других обществах той  эпохи; другим – то, что женщина достаточно хорошо знала себе цену и обладала определенной уверенностью в своих делах.

Для многих женщин этого  было вполне достаточно. В Древнем  Риме большое количество женщин охотно отказывались от свободы в обмен  на удобства интеллектуальной и эмоциональной зависимости.

Постепенно сложился обычай, по которому жена оставалась под  защитой своего отца. Формальные выгоды такого положения дел были налицо, но возникали и другие последствия. Хотя дочь римлянина официально могла  находиться «в его руках», он редко мог присматривать за ней, а если присмотр все же существовал, то, как правило, он был чисто символическим; когда дочь достигала 25-летнего возраста, считавшегося в Риме возрастом вступления в зрелость, надзор отца над дочерью превращался в простую формальность.

Таким образом, к концу III в. до н.э. женщина в той или  иной степени обрела свободу, выйдя  из-под неусыпного присмотра; во всяком случае, на это жаловались ее современники-мужчины. Развитие общества в Древнем Риме достигло той фазы, когда женщина была готова не только жаловаться, но и дать себе такую волю в поступках, какая испугала бы благородных и добропорядочных матрон более раннего периода.

Весьма важной особенностью семейных отношений в Древнем  Риме было то, что мужей мало заботило, чем занимались их жены, если они их не беспокоили. Главная причина этого заключалась в том, что женщин не хватало на всех. Мужчина женился ради того, чтобы произвести на свет сына и наследника, а также чтобы приобрести через приданое жены определенную сумму денег. И независимо от того, как он впоследствии относился к своей жене, единственным способом сохранения приданого для него было хорошее обращение с женой. Таким образом, борьба за женщину была весьма суровой.

Римлянки и римляне  испытывали одинаковые сложности в совместной жизни. Эмансипированные женщины Древнего Рима имели много общего с самым ожесточенным типом современной феминистки: властный ум, повелительные манеры и откровенное презрение к компромиссам. Однако мужья были столь же несносны: они отличались исключительным эгоизмом, разборчивостью, придирчивостью и т.д. В результате жены и мужья были не более совместимы, чем где-либо, но поскольку в Риме было больше целеустремленных женщин, чем в других странах древнего мира, голос их личных обид был слышнее

Заключение 

Таким образом, можно  сделать следующие выводы.

В раннем римском праве  брак был в значительной степени  обусловлен началами родового быта и  священных законов. Ни о каком, даже приблизительном, равенстве ни супругов, ни вообще членов семьи в праве речи не шло. Существенными были и внутрисословные различия в брачных институтах.

Инициатива заключения брака принадлежала главам семейств, к которым принадлежали будущие  муж и жена (либо мужчине, если он обладал соответствующим статусом сам). Согласия женщины на заключение брака не требовалось – она переходила под власть мужа как нового для себя домовладыки (либо под власть его отца, если муж не был еще самостоятельным). Брак приобретал силу с исполнением ряда условий и обрядов, главнейшей частью которых было символическое «наложение руки» на женщину (родственное процедуре манципации), почему древнейшая форма брака и определялась как брак с наложением руки (cum manu).

Брак cum manu мог оформиться трояким путем, причем различия были существенными для разных категорий жителей Рима. Патрицианство заключало браки в виде священной процедуры (этрусского происхождения) – конфарреации, когда жених и невеста в присутствии домочадцев, глав семейств и обязательно верховного понтифика преломляли особый священный хлебец. Такой брак был священным институтом и означал, по сути, принятие невесты в другой род.

Процедура конфарреации была недоступна плебеям, а позднее  недопустима для разнословных браков (в 445 г. до н.э. законом Канулея были разрешены браки между плебеями и патрициями, первоначально запрещенные по Законам XII Таблиц). Поэтому в этих случаях брак оформлялся коэмпцией – символической покупкой невесты, где покупателем выступал муж, а продавцом – отец невесты. Наконец, к признанию браком cum manu вело и длительное совместное проживание даже без формальных процедур: женщина, не желавшая установления над собой власти мужа, должна была три ночи в году проводить вне дома (в доме отца).