Международный валютный фонд и его роль в стабилизации экономик развивающихся стран

Имеется ли связь между  антиинфляционными мерами властей  в области денежно-кредитной политики, которые осуществлялись по настоянию  и под контролем МВФ, с одной  стороны, и углублением экономического спада – с другой? Есть веские основания ответить на этот вопрос положительно.

Чрезвычайно жесткая денежно-кредитная  политика российского руководства  привела к тому, что величина денежной массы (М^, включая депозиты в иностранной  валюте) по отношению к ВВП составляла по итогам 1995 г. всего лишь 12,3%3. Это  намного меньше допустимого нижнего  порогового уровня (50%), приведенного в  официально утвержденном Советом безопасности Российской Федерации Перечне показателей  экономической безопасности4 . Уровень коэффициента монетизации экономики в России был несопоставим с соответствующими показателями и во всех промышленно развитых государствах (диапазон значений – от 25,0% для Турции до 136,9% для Люксембурга), и в большинстве развивающихся стран5. Результат непомерного сжатия денежного предложения: вместо устойчивого, реального преодоления инфляции искусственное ее подавление с помощью задержек выплаты заработной платы и пенсий, всеобщий платежный кризис, спад и стагнация хозяйственной деятельности. Получается, что если во времена СССР инфляция, будучи в подавленном состоянии, находила выражение в товарном дефиците, то теперь – в дефиците денежном, в получившей огромный размах практике неплатежей.

Депрессивное состояние  экономики стало побуждать власти к определенному пересмотру макроэкономической политики. Это находило свое проявление, в частности, в некотором смягчении  жесткости денежно-кредитного компонента данной политики, более активном использовании  механизма эмиссии. Большую терпимость начал проявлять в этом отношении  и МВФ.

1996 г. ознаменовался, в  частности, тем, что впервые  с начала осуществления экономических  реформ прирост денежной массы  (33,7%) превысил (приблизительно в  полтора раза) величину повышения  уровня потребительских цен, которые  возросли на 21,8%1. В результате  этого также впервые несколько  повысилась степень монетизации  ВВП, т. е. насыщенность экономики  деньгами, что одновременно может  рассматриваться как снижение  скорости обращения денег (отношения  ВВП к объему среднегодовой  денежной массы): в 1995 г. она  составляла 10,4, а в 1996 г. – 8,72. Постоянное увеличение денежного  предложения (в 1998 г. –прирост на 21,0%3) при одновременном дальнейшем снижении величины ВВП имело своим следствием некоторое повышение значения коэффициента монетизации экономики – в 1998 г. при оценке денежной массы по состоянию на конец года он составил 16,8%4. Однако и этот уровень по-прежнему оставался весьма низким.

Искусственный, «виртуальный»  характер стабилизации внутренней и  валютной стоимости российского  рубля вытекал из того, что эта  стабилизация не опиралась на реальный экономический рост, на увеличение рыночного предложения товаров  и услуг. Такое положение со всей очевидностью проявилось в валютно-финансовом кризисе 1998 г. В результате отрезвляющего  воздействия кризисных потрясений обществом начинает осоз­наваться необходимость внесения существенных корректив в проводимую властями макроэкономическую политику, нацеливания ее на удовлетворение потребностей производства. В подготовленных Центральным банком «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2000 год» одной из важнейших задач экономической политики на ближайшую и среднесрочную перспективу названо «не только восстановление докризисного уровня реальных доходов населения, но и его превышение, которое возможно только в условиях более высоких темпов экономического роста». Предполагается, что денежная масса увеличится в 2000 г. на 21 – 25%, что означает продолжение увеличения денежной массы в реальном выражении.

Комментируя в ходе обсуждения первоначального проекта названного выше документа позицию Центрального банка, председатель Банка России В. Геращенко высказался следующим  образом:

«Стоит фундаментальный  вопрос: как нам дальше развиваться  как самостоятельному экономическому субъекту? Можно идти путем частичной  инфляции, а можно искать внутренние резервы. Мы не пытаемся дать полновесные  рецепты, мы просто говорим, хотим ли мы есть свою гречневую кашу или  будем кушать американскую из коробки»'. Если называть вещи своими именами, речь идет о том, чтобы в меньшей  мере полагаться на кредиты МВФ и  в большей – на собственные  резервы.

Вторым постоянным направлением требований МВФ к России является приватизация государственной собственности  и проведение структурных реформ в экономике. В последние годы в связи с тем, что выявилась  недостаточная эффективность мер, направленных на достижение макроэкономической стабилизации. Фонд стал уделять этим проблемам особое внимание. Помимо собственно приватизации, наиболее важные конкретные условия в рамках данного  направления, с выполнением которых  МВФ связывает предоставление России кредитов, таковы:

всемерное поощрение частного сектора в промышленности и других отраслях национального хозяйства; /

усиление роли рыночных сил  в распределении и перемещении  производственных и финансовых ресурсов;

полное устранение административного  контроля за ценами и уровнем прибыли предприятий, за исключением, на первых порах, нескольких естественных монополий;

радикализация земельной и сельскохозяйственной реформы, отмена ограничений на куплю и продажу земли;

укрепление банковского  сектора – усиление эффективности  надзора над коммерческими банками  со стороны Центрального банка, повышение  уровня ликвидности банков, совершенствование  платежной системы; формирование и  развитие финансовых рынков, что предполагает создание более действенной правовой и организационной основы для  функцио­нирования рынка ценных бумаг, в частности, секыоритизацию долгов предприятий путем вве­дения новых финансовых инструментов, в первую очередь стандартизированных векселей; обеспечение для иностранных инвесторов равных с национальными предпринимателями возмож­ностей участия в приватизации собственности.

Особый упор на осуществление  структурных преобразований делается в экономических программах 1998 и 1999 гг. Эти программы направлены на реформирование финансового сектора, включая реструктуризацию банковской системы. Имеется в виду совершенствование  финансового законодательства, выяснение  ситуации со слабыми и неплатежеспособными  банками, улучшение банковской отчетности, усиление контроля за деятельностью банков. Должны быть приняты меры по расшивке взаимных  неплатежей  между предприятиями, причем так, чтобы можно было обойтись без кредитных вливаний со стороны Правительства и Центрального банка. Фонд добивается от российских  властей внедрения конкуренции в функционирование естественных монополий в сфере инсфраструктуры («Газпрома», РАО «ЕЭС России» и др.), усиления прозрачности в их деятельности, разукрупнения этих компаний. Наконец, выдвигаются требования, направленные на совершенствование сферы управления, механизма принятия управленческих решений, в частности, касающихся разработки и исполнения государственного бюджета. МВФ настаивает на повышении прозрачности операций Центрального банка и/отношений между властями и коммерческими банками.

Вопросы, относящиеся к  приватизации собственности, роли государства  в экономике, в том числе и  в контексте соответствующих  требований МВФ, являются предметом  острых дискуссий в российском обществе и политической элите страны. В конечном счете эти дискуссии отражают борьбу за выбор той или иной модели рыночной экономики, а диапазон таких моделей весьма широк – от ультралиберальной экономики США до Скандинавских стран с наиболее значительным удельным весом государственного сектора и акцентом на социальные цели. Вот что сказал, к примеру, член коллегии Министерства экономики Российской Федерации Я. Кузьминов в своем выступлении на заседании «круглого стола» в Государственной Думе в ноябре 1999 г.: «Основные модели реформ ориентировались на экономику США, наиболее либеральную и возникшую из атомистической товарной экономики, никогда не имевшей дела с феодальным наследием, с приватизацией предприятий секторов экономики, долгое время находившихся в государственной собственности, и отсюда наша экономика больна идеализмом.

Неоднозначно и отношение  к темпам осуществления приватизации. По словам депутата Госдумы Н. Савельева, в странах Западной Европы «вопросы приватизации, к примеру в Англии, проходили осмысленно, с расчетами, а у нас в один день решили построить рыночную экономику. В итоге –потерпели крах».

Третья группа условий  кредитов, предоставляемых МВФ России, - либерализация внешнеэкономической  деятельности. В результате введения внутренней конвертируемости рубля  единственным механизмом регулирования  внешнеторговых операций стал инструментарий собственно торговой политики: лицензирование, количественные огра­ничения (квотирование) ввоза и вывоза, экспортные и импортные тарифы. Экспортные ограничения использовались с целью сдерживания чрезмерного вывоза, в первую очередь энергоносителей и сырья. Импортные тарифы направлены на обеспечение более благоприятных условий для национальных предприятий ради оживления производства в России. Однако в ходе осуществления согласованных с МВФ установок на либерализацию внешнеэкономической деятельности механизм государственного регулирования этой деятельности был в значительной мере демонтирован.

Открытие экономики России но линии внешней торговли началось в 1994 г. с ликвидации нетарифных мер регулирования экспорта. Были отменены квоты и лицензии но экспорту всех товаров, кроме нефти. А с 1 января 1995 г. правительство либерализовало и нефтяной экспорт. В 1995 г. были полностью устранены ограничения в отношении экспорта и импорта, а также на допуск хозяйствующих субъектов к участию во внешнеэкономической деятельности, завершена ликвидация (в декабре 1995 г.) тарифных льгот. Указом президента от 5 марта 1995 г. упразднен институт «специальных экспортеров» стратегических товаров, включая нефть. В июле 1996 г. вступил в силу принятый по настоянию МВФ порядок свободного доступа к нефтепроводам.

Меморандум 1996 г. предусматривал отмену обязательной предтаможенной экспертизы экс­портируемых товаров. Кроме того, правительство отказалось от предполагавшегося введения количественных ограничений на импорт алкоголя, а также от предоставления льгот по уплате импортных пошлин на материалы, обеспечивающие деятельность средств массовой информации.

Параллельно с устранением  количественных ограничений либерализация  распространялась и на таможенные тарифы. В 1995 г. были отменены экспортные пошлины  на все товары, кроме энергоносителей. В 1996 г. ликвидированы также пошлины  на нефть и газ, а связанные  с этим потери для бюджета компенсировались с помощью повышения акцизов. Экономическая программа, осуществлением которой была обусловлена договоренность о кредите «стэнд-бай», достанутая в июле 1999 г., предусматривает дальнейшую либерализацию внешней торговли и иностранных инвестиций.

В связи с трудностями, которые переживает экономика России, высказываются суждения (и, надо сказать, небезосновательные) относительно целесообразности использования в течение определенного  времени некоторых протекционистских  мер, которые содействовали бы выводу национальной экономики из состояния  застоя. Согласно этим взглядам, следует, сохраняя магистральный курс на либерализацию  внешнеэкономической деятельности, пойти на временное повышение  некоторых таможенных тарифов на импортируемые товары и услуги, а  также на частичное применение нетарифных барьеров (квоты, обязательная сертификация продукции и т. п.), в особенности  при наличии признаков недобросовестной зарубежной конкуренции. Цель –защита на первых порах наиболее уязвимых категорий национальных производителей.

В контексте мер, направленных на решение бюджетных проблем, власти вынуждены были ввести ряд экспортных пошлин. В частности, ставка экспортного  тарифа на нефть и кампанию решил  внести и сам глава Фонда М. Камдессю. Выступая 27 ноября в Мадриде, он сказал буквально следующее: «При рассмотрении вопроса выделения  кредита России Совет директоров Фонда вынужден принять во внимание мнение мирового сообщества… Мы не сможем выделить деньги, если весь мир  будет против этого»'. А за словом последовало и дело: 7 декабря  Исполнительный совет МВФ в очередной  раз отказался от рассмотрения вопроса  о предоставлении Москве многострадального  второго транша кредита «стэнд-бай''.

Министр финансов М. Касьянов признал, что решение МВФ «болезненно  для России». Более того, по его  словам, политические мотивы могут  теперь проявиться и на переговорах  с Лондонским клубом2. Непоступление кредитов из-за рубежа (для покрытия дефицита бюджета на 2000 г. предусмотрены внешние заимствования в объеме 5,96 млрд. дол.), а также замораживание переговоров с Лондонским и Парижским клубами о реструк­туризации российской задолженности создали бы реальную угрозу выполнению бюджета 2000 года.

Конечно, никто из руководителей  МВФ не объясняет напрямую задержку с предоставлением России очередного кредитного транша политическими причинами. Более того, на рабочем совещании  Исполнительного совета 6 декабря  М. Камдессю заявил, что удовлетворен ходом выполнелпения программы макроэкономической стабилизации. Однако у Фонда остаются претензии к тому, как Россия реализует согласованные с ним меры по линии структурной политики. Это относится и к шагам, предусмотренным Заявлением об экономической политике России на 1999 г., и к дополнительным условиям, которые поставила «семерка». Недовольство МВФ, в частности, вызывают: фактический отказ российской стороны выполнить требование о ежеквартальном независимом аудите Центрального банка, который предлагается заменить мониторингом практики управления золотовалютными резервами, осуществляемым самим Банком России; задержка подготовки технического задания на аудит Сбербанка; неясность ситуации с аудитом внебюджетных фондов; недостаточная эффективность реструктуризации банковской системы; ограниченность размеров реальных денежных платежей («живых» денег) в расчетах за услуги естественных монополий; несовершенство законодательства о банкротстве пред­приятий; введение прямых ограничений на экспорт нефтепродуктов. М. Камдессю заявил, что когда российская сторона представит удовлетворительные разъяснения по всем этим вопросам. Исполнительный совет их рассмотрит и может предоставить кредит4.