Лексико-грамматические особенности перевода речевой партии персонажа (на примере романа М. Митчелл «Унесенные ветром»)

В художественном прозаическом тексте используются диалогические  вкрапления в виде речи персонажей.

The horses, feeling slack reins, stretched down their necks to crop the tender spring grass, and the patient hounds lay down again in the soft red dust and looked up longingly at the chimney swallows circling in the gathering dusk. Brent’s wide ingenuous face was puzzled and mildly indignant. “Look,” he said. “Don’t it look to you like she would of asked us to stay for supper?” “I thought she would,” said Stuart. I kept waiting for her to do it, but she didn’t. What do you make of it?”  “I don’t make anything of it But it just looks to me like she might of. After all, it’s our first day home and she hasn’t seen us in quite a spell. And we had lots more things to tell her.”  “It looked to me like she was mighty glad to see us when we came.”  “I thought so, too.”

Лошади, почувствовав ослабевшие поводья, принялись пощипывать нежную весеннюю траву, а терпеливые собаки снова  улеглись в мягкую красную пыль, с вожделением поглядывая на круживших  в сгущающихся сумерках ласточек. На широком простодушном лице Брента было написано недоумение и легкая обида. – Послушай, –  сказал он. – Не кажется ли тебе, что она могла бы пригласить нас  поужинать? – Я, признаться, тоже этого ждал, да так и не дождался, – отвечал Стюарт. – Что ты скажешь, а? – Не знаю, что  и сказать. Странно как-то. В конце концов, мы ведь давно не виделись и, как приехали, – прямо к ней. И даже почти ничего еще не успели и рассказать. – Мне показалось, что она поначалу здорово обрадовалась, увидав нас. – Да, мне тоже так подумалось.

Прямая речь в тексте романа представляет непосредственное общение  людей, обмен репликами. Кроме внешней  формы прямой речи, встречается внутренняя речь персонажа: «разговор» с самим собой или с воображаемым собеседником:

“Oh, it can’t be true!” she thought. “Why doesn’t he come?”	«Нет, неправда это! – убеждала себя она. – Но почему он не едет?»
“Oh, Ashley! Ashley!” she thought, and her heart beat faster.	«Ах, Эшли, Эшли!» – беззвучно воскликнула она, и сердце ее заколотилось еще сильнее.

Психологами (Л. С. Выготским, А. А. Леонтьевым, Н. И. Жинкиным и др.) выявлены такие особенности внутренней речи, как ассоциативность, усеченность, редукция конструкций, семантическая свернутость, неопределенность…

В. А. Кухаренко предложила следующую типологию внутренней речи: поток сознания, внутренний монолог, аутодиалог, малые вкрапления внутренней речи⁹.

Итак, речевая  сфера персонажа охватывает как  диалогическую, так и монологическую форму речи. Прямая речь изображает непосредственное общение людей, поэтому  диалогична. Не менее важную роль играет в психологически насыщенном тексте монологическая речь: «Монологическая речь персонажа в прозаическом тексте – сигнал текстового напряжения, поскольку она инициируется прежде всего каким-либо эмоциональным переживанием, накалом страстей, а значит, как правило, насыщена эмотивной, оценочной лексикой, экспрессивными синтаксическими конструкциями»¹⁰.

 

Выводы

В художественном тексте можно выделить два речевых  потока – авторская речь и чужая  речь, т. е. слово персонажа. Авторская речь сложноорганизованная, открытая для чужих точек зрения, диалогичная. Речь персонажа – это не только реплики, разговор, обмен мнениями персонажей, спор и т. п., но и монологическая речь. Именно монолог является знаком ключевой для понимания характера героя и для постижения авторского замысла информации. Речевую партию персонажа составляет не только речь внешняя, например реплики диалога, но и внутренняя – внутренний монолог, аутодиалог.

Монолог и диалог как реализация речевой  сферы героя необходимо рассматривать  как часть художественного целого, как развертывание авторского замысла.

Разговорная речь героев содержит наибольшее количество эмоциональных слов. Эмоционально-оценочная  лексика относится к языковым средствам, передающим особенности  поведения, чувства, эмоциональные  состояния героев произведения, авторскую  оценку, отношение к описанным  событиям и вызывающим эмоциональный  отклик, реакцию у читателя. Диалоги  и монологи героев, авторская речь, перетекающая в слово персонажа, отражающая его оценку явлений действительности, содержит большое количество национально  специфичных единиц.

Художественный  текст, в частности исследуемый  роман «Унесенные ветром», представляет картину общечеловеческих чувств. Однако сопоставление средств их вербализации в разных языках приводит к выводу о существовании общих смыслов, общих семантических компонентов  и национально специфичных. Будучи зеркалом действительности, каждый язык дает неповторимое ее отражение.

Перед переводчиком художественного текста стоит сложнейшая задача передачи эстетического, культурного, национально-специфичного в авторском  тексте средствами другого языка.

Глава 2. Лексико-грамматические особенности  перевода речевой партии персонажа (на примере романа М. Митчелл «Унесенные ветром»)

2.1. Понятие адекватного  и эквивалентного перевода

Перед переводчиком художественного произведения стоит  сложнейшая задача – перенести литературное произведение из одной языковой системы  в другую, при этом переведя его  в иную ментальную систему. Как при  этом добиться того, чтобы воздействие  перевода было тождественно эффекту, который  получает читатель оригинального текста? Как передать средствами другого  языка сложный комплекс эстетической, аксиологической информации, уловить коннотации и ассоциативно-образный компонент? Ответы на эти вопросы пытается найти теория адекватности и теория эквивалентности.

Так, выделяют два основных типа эквивалентности – формальную и динамическую. Для соблюдения формальной эквивалентности внимание сосредоточивается на самом сообщении. На языке перевода оно должно соответствовать элементам языка источника. Сообщение на культурном уровне языка перевода постоянно сравнивается с сообщением на культурном фоне языка оригинала, с целью определить критерий точности и  правильности. При таком виде перевода переводчик пытается буквально воспроизвести форму и содержание.

Понятие динамической эквивалентности основывается на «принципе эквивалентного эффекта», стремлении к естественности способов выражения. При таком переводе стремятся создать динамическую связь между сообщением и получателем на языке перевода, которая была бы такой же, как связь, существующая между сообщением и получателем на языке оригинала.

В. С. Виноградов называет эквивалентность перевода подлиннику относительным понятием. Степень сближения с оригиналом зависит от многих факторов – от мастерства переводчика, от особенностей сопоставления языков и культур, характера переводимых текстов.

Эквивалентность – сохранение относительного равенства  смысловой, семантической, стилистической и функциональной – коммуникативной  информации¹¹.

Л. С. Бархударов определяет эквивалентный перевод как перевод, осуществляемый на уровне, необходимом и достаточном для передачи неизменного плана содержания при соблюдении норм языка перевода. эквивалентным¹².

Классическое  определение адекватного перевода указывает на его семантическую  и прагматическую эквивалентность, то есть адекватный перевод можно  рассматривать как понятие более  широкое. Адекватный перевод обеспечивает прагматические задачи на максимально возможном уровне эквивалентности, не допуская нарушения норм и узуса языка перевода, соблюдая жанрово-стилистические требования и соответствуя конвенциональной норме перевода.

Условию эквивалентности текстов подчинена  конечная цель перевода в концепции  Дж. Кэтфорда. Эквивалентом можно считать постоянное равнозначное соответствие, не зависящее от контекста. Дж. Кэтфорд предлагает вместо «перевода» термин «передача» и отрицает само понятие эквивалентности как возможности воссоздания значения слова исходного языка средствами переводящего языка. Но отсутствие эквивалента, то есть постоянного и равнозначного соответствия, отнюдь не мешает адекватной передаче содержания высказывания другим способом, а именно вариантным соответствием¹³.

Итак, «эквивалентность»  апеллирует к количественной, в то время как «адекватность» – к  качественной оценке наблюдателя. «Эквивалентность» оценивает перевод по пропозиции, логико-семантическому содержанию, «адекватность» – по иллокутивной цели, по экспрессивной функции.

Интенция эквивалентности – «соответствовать структуре», а интенция адекватности – «соответствовать цели». За терминами «эквивалентность» и «адекватность» раскрывается серьезная, фундаментальная проблема современного переводоведения. Это непрекращающийся поиск межъязыкового тождества. В поисках тождества исследователи перевода исходят либо из интенции «соответствовать структуре», либо «соответствовать цели». Развитие художественного перевода идет в столкновении противоборствующих начал верности и вольности, но читатель судит по одним законам и оригинальное и переводное произведение.

2.2. Типы переводческих  трансформаций

Процесс перевода – это постоянный поиск, выбор из возможных вариантов, основанный на лингвистических, когнитивных знаниях  переводчика и учитывающий лингвистические, когнитивные знания читателей. Чтобы текст перевода как можно более точно передавал всю информацию, заключённую в тексте оригинала при соблюдении соответствующих норм переводящего языка, переводчику приходится изменять исходный текст, прибегать к определенным трансформациям. Такие преобразования используются, когда адекватная передача требует отклониться от буквальных соответствий. Переводческие трансформации представляют собой своего рода межъязыковые перефразы. Выделяются стилистические трансформации, представляющие изменения стилистической окраски переводимой единицы. Например, нейтральный глагол to shut передан фразеологическим сочетанием захлопнуть перед носом.

If you say ‘war’ just once more, I’ll go in the house and shut the door.

– Если кто-нибудь из вас еще раз произнесет слово «война», я уйду в дом и захлопну дверь перед вашим носом.

Морфологические трансформации – замены одной части речи другой или несколькими частями речи. Так, существительное wallflower в русском языке не имеет соответствий. Словарь Мюллера дает описательный перевод этой единицы, имеющей помету разговорное: дама, оставшаяся без кавалера. В тексте романа существительное wallflower может быть передано словосочетанием подпирать стенку.

I couldn’t risk being a wallflower just waiting on you two. – Не могла же я беречь танцы для вас, а потом на балу стенку подпирать!

Суть  синтаксических трансформаций заключается  в изменении синтаксических функций слов и словосочетаний. Изменение синтаксических функций в процессе  перевода сопровождается перестройкой синтаксической конструкций: преобразования одного типа придаточного предложения в другой. Scarlett made a mouth of bored impatience – (досл. Скарлетт сделала рот скучающего нетерпения) – Скалетт сделала скучающую гримасу. Конструкция с предлогом of переведена словосочетанием скучающая гримаса. I’ve never gotten so tired of any one word in my life as ‘war,’ unless it’s ‘secession.’ – Это слово нагоняет на меня тоску… да и еще вот – «отделение от Союза». Замена английской пассивной конструкции русской активной относится к наиболее частых синтаксических трансформаций.

Семантические трансформации – осуществляются на основе разнообразных причинно-следственных связей, существующих между элементами описываемых ситуаций.

“Hurry, you slow poke!”может быть передано следующим образом: Живее, ты, мешок с трухой. Существительное poke в американском разговорном языке обозначает лентяя, лодыря, сочетание slow poke актуализирует признак медлительности, однако в русском переводе словосочетание медленный лодырь выглядит странно, поэтому переводчик обращается к другому значению слова poke – диалектизму мешок.

Лексические трансформации представляют собой отклонения от прямых словарных соответствий, часто обусловленные несовпадением объема лексических единиц исходного и переводящего языков. There hasn’t been any fun at any party this spring because the boys can’t talk about anything else. – Этой весной на всех вечерах царила такая тоска, потому что мальчики разучились говорить о чем-либо другом.

Грамматические  трансформации заключаются в преобразовании структуры предложения в процессе перевода в соответствии с нормами языка перевода.

But she smiled when she spoke, consciously deepening her dimple and fluttering her bristly black lashes as swiftly as butterflies’  wings.

Однако плутовка произнесла свои угрозы с улыбкой, – памятуя о том, что от этого у нее заиграют ямочки на щеках, – и, словно бабочка  крылышками, взмахнула длинными темными  ресницами.

Вышеприведенные примеры показывают, что трансформации  разного рода осуществляются одновременно, сочетаются друг с другом. Как лексику  невозможно рассматривать отдельно от семантики, так и лексическая  трансформация является одновременно семантическим преобразованием. И  грамматическое преобразование сопровождается лексическим. Меняя синтаксическую конструкцию, мы затрагиваем и грамматику, и лексику, и семантику составляющих ее единиц.

Л. С. Бархударовым выделяет четыре типа трансформаций, осуществляемых в процессе перевода: перестановку, замену, генерализацию и конкретизацию. Перестановка предполагает изменение расположения языковых элементов в тексте перевода по сравнению с текстом подлинника.

Her face felt stiff as from pain and her mouth actually hurt from having stretched it, unwillingly, in smiles to prevent the twins from learning her secret.

Она так  старалась ничем не выдать своих  чувств, что лицо у нее от напряжения странно онемело, а на губах еще дрожала вымученная улыбка.

Элементами  перестановки могут быть слова, словосочетания, части сложного предложения и  самостоятельные предложения.

Замены  – распространённый и многообразный вид переводческих трансформаций. В процессе перевода замене могут подвергаться формы слов, части речи, члены предложения – следовательно, замены могут быть грамматическими, и лексическими. Часто заменяются части речи, например отглагольное существительное в тексте перевода заменяет глагол в личной форме, прилагательное – наречие и т. д.