Образная номинация и народная картина мира

Специфика стереотипных представлений носителей английского языка отражена в отсутствии собственно образных слов, характеризующих бедного человека. В английском языке посредством собственно образных единиц актуализировано одно состояние человека - разорение (stone-broke ‘разоренный, лишившийся денег, как будто его сломали, как камень’).

«Жадность». Жадность осуждается носителями любой культуры, критика данного порока находит отражение во всем образном строе языка. В рассматриваемой микрогруппе представлено 7 собственно образных слов русского языка и 3 слова английского языка.

В русском языке жадность ассоциативно связана с механическим действием, направленным на то, чтобы сначала что-то собрать в кучу (загребущий ‘очень жадный до денег, словно загребает все в одну кучу’), затем придавить, стиснуть, защемить (зажимистый ‘скуповатый, жадный, словно человек что-то зажимает, прячет’; прижимистый ‘избегающий трат, скупой, словно прижимает что-то’), тем самым не дать другим возможность использовать. Например: Принято считать, что россияне - люди щедрой души, а вот американцы, англичане, немцы и т.д. - народ зажимистый. Это так, но если о благотворительности, то все получается наоборот [24, с. 78]. Кроме того, в русском языке яркой внутренней формой обладают образные слова, негативно характеризующие мелочную скупость и ассоциативно связывающие ее с процессом собирания чего-то маленького, незначительного: крохобор ‘скупой человек, собирающий всякую мелочь, словно собирает крохи’, крохоборство ‘мелочная скупость; качество человека, который словно берет крохи’.

В английском языке образ жадного человека моделируется посредством использования в качестве ассоциатива образа кулака: hard-fisted ‘скупой, жадный, как будто с крепким кулаком’, tight-fisted ‘очень жадный и скупой человек, словно у него очень тугой кулак’. Кулак скупого человека, согласно ассоциативным представлениям англичан, должен быть твердым (hard) или тугим (tight). Признак твердости выступает основанием уподобления свойств кулака и свойств жадного человека, у которого как бы невозможно забрать деньги из твердо сжатых пальцев. Необходимо отметить, что в русской ЯКМ кулак не выступает в качестве ассоциатива ни одного собственно образного слова (в английском языке - 3 лексемы).

Национально-культурная специфика английского языка проявляется в том, что только в данном языке представлены собственно образные единицы с семантикой ‘щедрый человек’, объединенные в микрогруппу «Щедрость» (5 образных слов). Символом щедрости в английском языке выступает рука (hand): large-handed ‘щедрый, как будто с большими руками’, open-handed ‘щедрый, как бы с открытыми руками’, free-handed ‘щедрый, словно со свободными руками’. Руки у щедрого человека, согласно представлениям англичан, должны быть свободными (т.е. незаполненными ничем), большими (т.е. значительными по размеру) и открытыми (т.е. доступными). Человек, образно наделенный такими руками, оценивается положительно: He seemed good-natured, he was freehanded, he had money, he never said anything (The Secret Agent, Conrad Joseph). Казалось, он был добр и щедр, у него были деньги, но он никогда ничего не говорил (Секретный агент, Джозеф Конрад).

3. Лексико-семантическая группа «Отношения в обществе». Данное объединение образных слов насчитывает 23 лексические единицы в русском языке и 14 слов в английском языке, включает 4 микрогруппы.

Микрогруппа «Отношения подчиненности» состоит из 6 образных единиц русского языка и 3 слов английского языка. Национальная специфика образных представлений, транслируемых внутренней формой образных слов с данной семантикой, заключается в особенностях выражения субъектно-объектных отношений. Носители русского языка посредством собственно образных единиц негативно оценивают того, кто находится в подчинении (низкопоклонство, подкаблучник), носители английского языка, наоборот, отрицательно характеризуют того, кто находится на высшей ступени социальной лестницы (high-hat ‘важный человек, который как бы высокая шляпа’, high-handed ‘властный, который как бы с высокими руками’ и др.).

Многие образы, отраженные во внутренней форме русских и английских слов, заключают отпечаток культуры и истории. Например, на Руси было принято низко кланяться в церкви; крестьяне обычно кланялись при встрече с помещиком, барином. Эти факты стали образным основанием таких лексических единиц, как поклонник, поклонница, низкопоклонник, низкопоклонство ‘о том, кто угождает другим, восторженно почитает кого-либо, как бы (низко) кланяется’.

В ассоциативно-образном компоненте английских слов high-hat, silk-stocking отражена европейская традиция носить высокие шляпы или шелковые чулки богатыми людьми. Высокая шляпа, или цилиндр, долгое время являлся предметом одежды, который состоятельные люди носили даже днем. Что касается шелковых чулок, то они появились в аристократических кругах Англии в XVI в. и стали атрибутом богатого наряда. Первой англичанкой, позволившей себе шелковые чулки, была королева Елизавета I, которая в 1562 г. удивила придворных этим аксессуаром. Образ шелковых чулок стал ассоциатом собственно образного слова, характеризующего аристократичного и привилегированного человека.

Сопоставительное рассмотрение собственно образных слов русского и английского языков позволяет говорить о негативном отношении представителей обеих культур к социальному неравенству, что стало причиной появления большого ряда собственно образных единиц, языковых метафор, фразеологизмов, пословиц и поговорок об отношениях подчиненности.

«Мужчина - Женщина». Как в русской, так и в английской лингвокультурах внимание в большей степени нацелено на представителей сильного пола. В русском языке образная характеристика мужчин идет в двух направлениях. Во-первых, это оценка образа мужчины, который пользуется успехом у женщин. В образных словах с подобной семантикой в качестве ассоциа-тивов выступают сердце (вместилище чувств) - сердцеед и юбка (женская одежа) - юбочник. Во-вторых, это характеристика мужчины, которому изменила жена - рогоносец ‘мужчина которому изменила жена, который как бы носит рога’. Рога - в русской культуре являются символом супружеской измены. Если сначала рога были символом мужской силы, то постепенно они стали ассоциироваться с чем-то дьявольским и стали символом супружеской неверности. Одна из версий, почему рога стали знаком семейного обмана, связана не с рогом, а с «рожками» из пальцев - символическим жестом победы удачливого любовника над обманутым мужем. Другое трактование связано с «рогом» рыцарей, уезжающих на войну и оставляющих своих жен. В английском языке также есть яркий образ покорителя женщин - lady-killer. Согласно стереотипным представлениям носителей русского языка мужчина образно съедает только сердце женщины, а внутренняя форма образной лексемы lady-killer говорит о всепоглощающем чувстве - мужчина должен убить (kill) женщину (lady). Если в русском языке представлены образные единицы, семантика которых указывает на факт измены (рогоносец), то английские собственно образные слова транслируют тенденцию к осуждению такого чувства, как ревность: green-eyed, heartburning.

Таким образом, рассмотрение собственно образных лексем двух языков позволяет говорить о том, что русские и англичане положительно оценивают равноправные отношения мужчины и женщины, предъявляют более строгие требования к поведению мужчины, осуждая измены и ревность.

«Хозяин - Гость». Данная микрогруппа демонстрирует приоритетное отношение русских к гостеприимству (представлено только 4 собственно образных слова в русском языке): хлебосол, хлебосольство, хлебосолка, пустодом.

Гостеприимство очень важно для русской культуры, поэтому язык не обходится одним его обозначением, а располагает сразу тремя словами: гостеприимство, радушие, хлебосольство. Эти слова обозначают качества хотя и близкие, но все же не совсем одинаковые. Если радушие указывает в первую очередь на любезность и приветливость по отношению к гостям, а в значении слова «гостеприимство» на первом плане - готовность впустить чужого человека в свой дом или даже предоставить ему кров, то хлебосольство является наиболее специфичным качеством. Хлебосольный хозяин любит потчевать своих гостей, искренне радуясь, когда они едят много и с удовольствием. Хлебосольство предполагает изобилие, вкусное и разное угощение. Например, Без чашки чаю, без рюмки вина, без закуски от русского купца старого закала никому не уйти. Старинное хлебосольство не чуждо было и Корниле Егорычу (Мельников-Печерский, Красильниковы).

Гостеприимство и радушие могут быть присущи самым разным народам, хлебосольство обычно сочетается со словами «русское» или «украинское». Внутренняя форма данных собственно образных единиц указывает на русскую традицию встречать гостей хлебом и солью.

Негативную оценку передает образная лексема пустодом ‘плохой, незапасливый хозяин, у которого как бы пустой дом’, во внутренней форме которой актуализируется значимость запасов продуктов питания впрок, на будущее, что являлось неотъемлемой частью жизни русского человека долгое время. Бескультурие понимается нами как отсутствие должного уровня развития умственной деятельности, определенных условий жизни, образованности, начитанности. Данное качество человека оценивается отрицательно в русском и английском языках: в русском языке выявлено 1 собственно образное слово, в английском языке - 6 единиц. Преобладание английских собственно образных единиц с данной семантикой подтверждает правильность стереотипных представлений об англичанах как о консервативных приверженцах культурных традиций.

В русском языке образ некультурного человека моделируется посредством переосмысления механического конструктивного действия тесать ‘изготовлять из дерева или камня, обрабатывая их определенным образом’: нетесаный, неотесанный. Таким образом, невоспитанный человек сравнивается с необработанным деревом, которое, как и человек, нуждается в дальнейшей шлифовке. Национальная специфика образных представлений англичан отражена в образных словах, ассоциатом которых является шея (neck): red-neck ‘некультурный человек, у которого как бы красная шея’, rough-neck ‘человек, нарушающий общественный порядок, словно у него грубая шея’.

4. Лексико-семантическая группа «Социальные проблемы». Данная группа включает 3 образные единицы русского языка и 1 образное слово английского языка, которые демонстрируют актуальные социальные проблемы для каждого общества.

В русском языке собственно образные слова моделируют одну из основных проблем русского общества - бюрократические проволочки (крючкотворство ‘намеренное нагромождение формальностей, мелочей, словно человек специально затягивает дело, как бы творит, т.е. создает, крючки’, волокита ‘чрезвычайно медленное решение какого-либо дела, как бы волочащееся по земле’, загвоздка ‘препятствие, помеха в решении какого-либо вопроса, словно оно зацепилось за гвоздь’). В английском языке образная единица goal-bird ‘преступник, арестант, который как бы птица, находящаяся в тюрьме’ передает некое сочувствие на основе ассоциирования преступника с птицей.

Подводя итоги рассмотрению национально-культурной специфики обозначения социальных характеристик человека, можно сделать следующие выводы:

1. Социальное всегда воспринимается остро в любой культуре, следовательно, носители языка используют достаточно яркие образы в целях оценивания тех или иных социальных качеств человека, его работоспособности, материального положения.

2. Собственно образные слова английского языка в первую очередь передают положительную оценку образу культурного человека, имеющего определенное профессиональное занятие, являющегося щедрым и неленивым, а также не подчиняющегося кому-либо.

3. Русские собственно образные единицы подтверждают тот факт, что в русской культуре порицается лень, богатство или бедность, положительно оценивается человек с хорошим социальным статусом, ловкий в работе с целью получения собственной выгоды. Особым качеством человека, положительно оцениваемым носителями языка, является гостеприимство - умение накормить и напоить гостя.

Итак, образные средства языка – метафоры, слова с метафорической внутренней формой и устойчивые образные выражения – характеризуются семантической двуплановостью. Они реализуют в своем значении ассоциативное сближение разнородных объектов и явлений действительности на основании их реального или мнимого сходства и воплощают в языке когнитивную метафору – именуют и характеризуют одну понятийную область «в терминах» другой понятийной области [25, с. 118]. В содержании образной языковой единицы выделяется три компонента в соответствии со структурными элементами метафорического значения. Это денотатив образного значения – содержание, связанное с отражением представления о называемом объекте (о том, что именуется); ассоциатив образного значения – содержание, связанное с отражением представления об объекте, уподобляемом называемому, сквозь призму которого именуется и характеризуется называемый объект (о том, посредством чего именуется); символ образного значения – содержание, отражающее общие признаки уподобляемых явлений (то, на основании чего именуется) [26, с. 48].

Таким образом, семантическая двуплановость образной лексической единицы может быть реализована в образном значении слова как ассоциативное выражение представления о предмете, свойстве, процессе или ситуации посредством предметных, признаковых или процессуально-динамических образов. При этом содержания денотатива и ассоциатива образного значения могут расходиться по своему категориальному лексико-грамматическому значению идентифицирующего или предицирующего типа (на уровне семантики языкового знака) и по концептуальному выражению ассоциируемых представлений (на когнитивном ментальном уровне).

Изучив теоретический и практический материал на заданную тему, анализ особенностей образной номинации и народной картины мира позволил сделать следующие выводы.

Практическая направленность основной концептуальной модели подавляет исходные мифологические установки, снижая их, давая им бытовые мотивировки. Русская ономастика достаточно свободна от религиозной окрашенности.

Обращение к живой речи, фольклорным текстам демонстрирует, на наш взгляд, не только их взаимосвязь с моделями образной номинации, но и специфику той информации, которая заключена в народной картине мира, как информации, ориентированной на более традиционные, ценностно-подчеркнутые области чувственно-конкретного опыта.

Выделяемые в материале концептуальные модели позволяют предположить следующий ход развития номинативных установок в русской образной ономастике: исходная общая номинативная модель была основана на мифологической картине мира, где главенствующими были антропоморфные и зооморфные образы, отражающие языческое отождествление природы и человека, космологическое по целевой направленности. Разработка этих исходных образов шла в направлении все большего учета хозяйственной, практической деятельности человека, в результате чего модель «природа - человек» постепенно приобретала вид «природа - результаты хозяйственной деятельности человека», при этом потребность в детальной разработке образных сфер дробила и расчленяла общую космологическую картину, превращая ее в набор гносеологически важных эталонов. Христианизация привела к уничтожению концептуальных основ исходной мифологической модели, и уже выработавшиеся на основе последней образы-модели продолжили свое развитие чисто автоматически. Номинативная деятельность оказалась в известной степени, оторванной от модели мировоззренческой, что привело ее к консервации. Статичность системы образной номинации в русской ономастике лучше всего подтверждается практически полным отсутствием в ней собственно новых для русского человека сфер образного отождествления.