Люди позднего Боспора

Привести аналогичный  пример здесь не представляется возможным, так как Боспор в этот период был  единственным античным периферийным государством в составе империи¹⁵¹. Поэтому на Боспоре сохранились такие уникальные черты его политического строя, такие, как употребление архаичной титулатуры и династического имени, собственное летоисчисление и др.

Не смотря на то, что  вопрос о датировке надписи все  еще остается открытым и на неизвестное этническое происхождение, но то, что имя Дуптуна попало в официальную надпись, прямо указывает на то, что его власть была достаточно сильной и продолжительной.

В надписи царя Дуптуна (КБН 67) присутствуют две важные должности: комит и эпарх. В Римской империи еще со времен Августа известен титул комита. В провинциях империи комиты существовали с 327 по 336 гг¹⁵². По мнению В.Д. Блаватского, титул комита мог носить боспорский чиновник или византийский магистрат уполномоченный императором решать вопросы усиления безопасности Боспора¹⁵³. При этом должность комита была весьма важной в империи, чтобы быть назначенным на Боспор. Так же сомнительно, что византийский комит носил варварское имя Опадин (Спадин). Поэтому будет правильно предположить, что комит при царе Дуптуне был боспорским магистратом. Ю.Г. Виноградов так же упоминает имя еще одного комита – Аристона.

Есть аргументы в  пользу существования нецерковного территориального самоуправления локального характера на позднем Боспоре: общественное здание в Танаисе и надпись 1962 г. из Фанагории.

В надписи упоминается киммеридский протокомит Устан (Ουστανος). Протокомит – дословно «первый в коме», т. е. сельский глава¹⁵⁴. О том, что Устан возглавлял именно сельский округ Киммериду, говорит тот факт, что к IV-V вв. городов там уже не существовало¹⁵⁵. Так же иранское происхождение имени указывает на местный характер правления.

И.П. Засецкая считает, что  Боспор долгое время был самостоятельным  государством, а потом городом¹⁵⁶, этим она отмечает именно данный аспект проблемы, а именно выделение негосударственных структур. Другого, более точного материала  пока нет.

Ю.Г. Виноградов датирует надпись Устана второй половиной V в. По его мнению, протокомит один из значимых придворных чинов. По контексту надписи Ю.Г. Виноградов устанавливает, что Устан пал в бою. В каком бою мог погибнуть протокомит – важнейший чиновник, остается неясным¹⁵⁷.

Скорее всего эта  должность можно отнести к  примеру «региональной администрации», так как должность протокомита  была редкой и в Византийской империи. Поэтому маловероятно существование этого чина на Боспоре.

Принкипс (от лат. принцепс в греч. передаче) на Боспоре должность которую носил местный придворный¹⁵⁸.  Из принкипсов известен лишь Адас, по надгробию, сохранившемуся в Пантикапее.

Можно сделать вывод, что круг придворных и местная администрация существовали на позднеантичном Боспоре. Источники не доносят информации относительно наделения Адаса, Спадина и Аристона землями за службу, тем не менее других наград в случае почетной отставки у боспорских царей не существовало¹⁵⁹.

Саваг (Σαυαγας). Надпись на обломке колонны, датируется 478/479 г. Найдена в 1990 г. Комит, сын Аристона.

Биография позднебоспорского  магната Савага уже рассматривалась  в исторической литературе¹⁶⁰. Она требует целого ряда уточнений. Если принять дату надписи царя Дуптуна (КБН 67) за 502/503 г., то выйдет наименее противоречивая ситуация.

Упоминание в дуптуновской и таманской датированных надписях одного имени – Савага (в первом случае Сеавага, во втором - Савагаска), не противоречит близкой датировке этих надписей. При этом нет полного совпадения имен.

Необходимо отметить, не столь большое (чисто фонетическое) отличие имени Савага из керченского склепа датированного 491 г., от имени Забага из китейского склепа (КБН 944). Можно предположить, что китейский Забаг жил несколько ранее керченского Савага.

Забаг из Китея, по мнению В.Ф. Гайдукевича имел патронимик – сын Таисия. А поэтому, он однозначно не идентичен другому Савагу, сыну Аристона, который жил, скорее всего, позднее китейского Савага.

Между китейским Забагом  и его почти тезками знак равенства  поставить сложно, хотя бы только из-за серьезного временного разрыва¹⁶¹.

Если абстрагироваться от хронологии, можно указать на то, что имя китейского Забага и  Фиаспарты с филактерия из под  Акры найдены в одной микрозоне  – юго-восток европейского Боспора и относятся к одной эпохе – позднеантичному Боспору. Усложняет ситуацию похороненная в керченском склепе 491 г. пара с теми же именами – Саваг и Фиаспарта. Как правило, принадлежность к одному знатному роду в истории обычно может быть прослежена по антропонимике и лингвистическому сходству. Можно предположить, что связь между местной аристократией и столичной знатью все же существовала, хотя некоторые исследователи отвергают такую гипотезу.

Несмотря на обширную реконструкцию биографии боспорского  магната Савага, проведенную Ю.Г. Виноградовым, в ней существует несколько неясностей. Если с отождествлением Савага, сына Аристона и Савагаска можно согласиться, то Сеаваг из из «дуптуновской» надписи как и сама ее датировка остаются под вопросом в силу вышеуказанных замечаний¹⁶².

Саваг, сын Аристона (по Ю.Г. Виноградову) в 478/479 г. «недавно приобрел» участок для рыбного промысла в окрестностях Гермонассы. Комит Саваг известен на Тамани и из надписи христиан-фиаситов (КБН 1099). Знатный вельможа Саваг был похоронен вместе с женой Фиапартой в Пантикапее. В районе Акры – Китея был найден амулет того времени с именем Абрагадзы (Аббагадзы) – дочери Фиаспарты. В надписи царя Дуптуна упоминается имя сына протевона (В.В. Латышев) или комита (Н.И. Храпунов) Савага; этот сын (Аттас) – протокомит, то есть глава сельского округа¹⁶³. Датировка этой надписи 502 годом делает упоминание сына Савага, уже сделавшего успешную карьеру, более логичным (Саваг умер в 491г.) чем в 483г. В китейском склепе упоминается IV в. упоминается Забаг (Саваг), сын Таисия. От прямого отождествления китейского Забага с его почти тезками все же стоит воздержаться¹⁶⁴. Тем не менее, «родовыми землями» клана Савага, носивших почти одно и тоже имя, правильнее будет считать район Китея – Акры (три упоминания), а не Гермонассы (два упоминания), где Саваг, сын Аристона имел владения и именно поэтому стал здесь известен. Подобные совпадения скорее всего не случайны.

Таким образом, китейский  магнат Саваг на царской службе расширяет  свои владения за счет покупки земель на азиатской стороне Боспора. В «темное» время гуннского «протектората» (посл. Четв. V в. – начало VI в.) государство здесь сохраняется, опираясь на местных магнатов, женившихся на своих землячках (Фиаспарта), делавших успешную карьеру на государственной службе, христиан по вероисповеданию, но при этом с очень эклектичным мировоззрением. За родовыми землями присматривали наследники (дочь Абрагадза, или Аббагадза).

Довольно сложно будет  считать такое государство сильным  и самодостаточным в духе этатизма. Основой преемственности и сохранения традиций были локальные микрозоны и сохранявшийся на протяжении тысячелетия консервативный уклад жизни, а также кланы местной знати, в силу античных традиций еще привязанные к государству, которое выступало как гарант сохранения античных традиций¹⁶⁵.

Следовательно, «боспорский  феномен» тысячелетнего самостоятельного существования на периферии ойкумены, вне универсальной империи античного мира, сложно организованного локального общества и государства приобретает наиболее оригинальные очертания именно в позднеантичный период, накануне включения в состав Византии в 20-30-е гг. VI в., что видно по материалам биографии боспорского магната Савага.

Крайне мало известно о боспорских женщинах. За исключением  цариц Динами и Комосарии, а также героинь ряда боспорских надписей, практически ничего неизвестно¹⁶⁶.

  Касательно периода поздней античности, в источниках есть небольшой объем информации о знатной боспорянке из Китея Фиаспарте, погребенной в столице, а также о потерявшей свой амулет в китейской степи  Аббагадзе.

Аббагадза (Αββαγαζα) (в  прочтении Ю.Г. Виноградова). Надпись  внутри бронзового амулета (без даты, шрифт и контекст – конец V в.)¹⁶⁷ найденного в 1896 г. в районе Акры (сейчас с. Заветное). Скорее всего, надпись указывает на имя владельца амулета.  Судя по всему имя женское, а его носительница дочь Фиаспарты и Савага из катакомбы 491 г. (КХНБ 49).

Фаиспарта (Φαεισπαρτα). Надпись на стене катакомбы 491 г. Найдена в Керчи, Госпитальная улица, в 1890 г. (КХНБ 49). Жена Савага, погрбенная вместе с ним. Имя греческое (возможно иранское), носительница – христианка¹⁶⁸.

Скорее всего, Фиаспарта  следовала повсюду за своим мужем  Савагом, вслед за его перемещениями  по государственной службе. Ее дочь Аббагадза в силу возраста, вполне вероятно дожила до вхождения Боспорского государства в состав Византийской империи в 30-е гг. VI в.

Наличие дорогого (с серебряными  и золотыми вставками) филактерия (амулета) с заклинаниями, подтверждают высочайший социальный и имущественный статус обладательницы амулета и ее семьи. Сам факт ношения подобного филактерия указывает на свойственное женщинам стремление задобрить потусторонние силы, пообщавшись с ними.

Это все вполне характерно для такого времени, как позднеантичный период Боспорского государства.

§ 2. Духовенство позднего Боспора

В позднеантичный период церковь оказывает поддержку  переживавшим в тот  период боспорским городам. Город начинает играть роль религиозного центра. Хоть и в новом, христианском аспекте церковь своим авторитетом укрепляет полисную идею господства города над округой и тем самым поддерживала традиции античной городской общины¹⁶⁹.

В условиях «гуннского протектората»  и ослабления Боспорского государства во второй половине V в. церковь взяла на себя государственные функции в области общественной жизни¹⁷⁰ на местах¹⁷¹.

С формированием к 325 г. Боспорской епархии на Никейский  собор прибывает ее глава Кадм (Καδμος, греческая версия списка участников), или Домн (в синайской и арабской версиях). Имя греческое, носитель – христианин.

Так как Боспор уже в начале IV в. имел своего епископа, то разумно предположить, что христианство проникло в эти места задолго до 325 г. И если и не стало еще господствующей религией, то успело достаточно широко распространиться среди населения. На прямой путь проникновения сюда христианства указывают связи Боспора с городами Малой Азии. Так же о существовании на территории полуострова христианства прямо указывает одна эпитафия, датированная 304 г. н.э. (601 г. босп. эры)¹⁷².

Несмотря на то, что  культовые христианские сооружения в то время на Боспоре не известны, есть возможность предполагать, что в качестве христианского культового комплекса использовалась камера Царского кургана. Это в свою очередь подтверждает то, что несмотря на широкое распространение христианство не стало господствующей религией на Боспоре вплоть до VI века¹⁷³.

На существование епархии  и в дальнейшем указывают имена  ее следующих епископов, которые сохранились в списках последующих Соборов или упомянутых историками. Так один из боспорских епископов упоминается Созоменом в числе архипастерей, которым было велено явиться на Собор в Никодимию, где он и погиб в результате землетрясения.

«Евдоксий (Ευδοξιος) Епископ Боспора, участник церковных соборов 448 и 449 гг. (имя есть в Определениях Эфесского собора). Имя греческое, носитель – христианин»¹⁷⁴. Евдоксий был участником трех поместных соборов: Константинопольском в 448 г., Эфесском в 449 г., Константинопольском 459 г.

«Иоанн (Ιοαννος) Епископ Фанагории, принимавший участие в работе Константинопольского собора 519 г. (имя есть в Определениях собора). Имя еврейское, носитель – христианин»¹⁷⁵. Иоанн в 519 г. подписался под отношением Константинопольского Собора к местному патриарху Иоанну о возобновлении на священных скрижалях имен патриархов Евсевия и Македония, которые этот новый патриарх повелел было изгладить, а в 536 г. присутствовал на новом Константинопольском Соборе, бывшем под председательством патриарха Мины.

Боспорская епархия  продолжала существовать и в дальнейшем.

«Унила (Ουνιλα) – епископ крымских готов в 400-404 гг. (Иоанн Златоуст. Epist. Ad Olymp. XIV). Имя готское, носитель – христианин»¹⁷⁶. Единственный известный по имени из епископов Готских.

В период позднеантичного  Боспора по имени известен лишь один из епископов Готских – Унила. Еще об одном, но не называя его имени пишет Иоанн Златоуст в своем послании к Олимпиаде.

Св. Иоанн Златоуст уделял большое внимание адаптации готов  попавших на территорию империи после гуннского нашествия. К концу IV в. шла готская инфильтрация в высшие военно-политические структуры империи. Крупнейшие готские военачальники, Аларих, Гайна, Трибигильд, Фравитта и многие другие получали от империи в награду целые провинции.

Значительным средством  вхождения в состав империи готов  была христианизация. Довольно много исследований посвящено роли просветителя Ульфилы в этом процессе. Но этап истории готской церкви после его смерти практически не известен¹⁷⁷.

 Интересно, что одновременно с действиями государства по усмирению готов и перенаправлению из на Запад, константинопольская церковь размышляла в отношении готов о далеко идущих задачах. Во время рейдов Алариха по Греции, в момент грубой попытки Гайны захватить власть в Константинополе, патриарх Иоанн Златоуст задумывается об организации группы готских миссионеров. При его руководстве создается община готских монахов для осуществления миссионерской деятельности среди сородичей за морем¹⁷⁸.