Начало деятельности молодежных организаций фашистского рейха

Под лозунгом «Вся молодёжь фюреру» была развёрнута мощная рекламная кампания, адресованная детям, с привлечением радио, кино и издательской индустрии. Кампания велась и в школах, и в спортивных секциях. По словам Шираха, пропаганда должна подвигнуть молодёжь к самостоятельному вступлению в ГЮ. «Пропаганда рисовала образ этакого совершенного нацистского мира показывая юных членов организации на сборке урожая, скрывая истину»²². Рассылались официальные бумаги по адресам, где проживали мальчики и девочки, с требованием к родителям привести своих детей в Юнгфольк и Юнгмэдль. В школах на родительских собраниях учителя и местные вожаки агитировали за вступление детей в ряды этой организации. Учителя средних школ были обязаны заставлять учеников вступать в ГЮ. Бывший председатель СПД Ханс-Йохен Фогель: «Я ходил в первый класс гимназии. Однажды у входа меня встретил директор. Он спросил, почему я до сих пор не в Гитлерюгенде. Я объяснил: моя семья переехала, и я теперь живу далеко от школы. Ректор сказал, что мне уже 10, и я должен состоять в организации. В противном случае у школы могут появиться  проблемы. Так я вступил в Гитлерюгенд. Не припоминаю, чтобы в нашей школе кто-нибудь был вне Юнгфолька или по достижению 14 лет не вступил в Гитлерюгенд. Это были сами собой разумеющиеся вещи. Никаких споров. Вряд ли у молодёжи была альтернатива».²³    

 Ранее мальчики и девочки сами выбирали, в каком отряде состоять. Но спустя некоторое время каждой местной ячейке НСДАП соответствовала местная организация ГЮ, куда прикрепляли всех детей из ближайших кварталов. Примерно 150 мальчиков в возрасте от 10 до 14 лет образовывали дружину Юнгфолька, а девочки соответственно Юнгмэдль. Сама я маленькая ячейка из 10 человек называлась «камерадешафт», а у девочек – «юнгмэльдшафт».  Дети, уже вошедшие в ГЮ, активно участвовали в кампании по набору рекрутов. В ход шли торжественные марши, раздача листовок и хоровое пение.

19 апреля 1936 года Ширах сообщил Гитлеру по радио о том, что 90 % десятилетних детей по всей Германии последовали его приказу. Каждый год  сотни детей вечером накануне дня рождения Гитлера  собирались в городе Мариенбург, в готических залах старого орденского замка, чтобы произнести присягу. Трансляция церемонии шла на всю страну. Многих охватывало чувство принадлежности к  «общности людей, скрепленной клятвой», когда дети, маршируя с факелами, затягивали песню «Мы клянёмся фюреру в верности до смерти». В этот же день новички организации произносили слова присяги: «Я обещаю, будучи членом Гитлерюгенда, исполнять свой долг в любви и преданности фюреру и нашему знамени. Да поможет мне Бог!»²⁴ Позднее обращение к Богу отменили. 20 апреля 1945 года мальчики 1935 года рождения последний раз присягали своему фюреру – за десять дней до самоубийства деспота в бункере под руинами рейхсканцелярии. Многие дети, лишь спустя годы, поняли, как преступно их использовали.

Среди членов ГЮ веру в  божественного отца заменила вера в  фюрера. «Календарь Гитлерюгенда» включал  все праздничные национал-социалистические и памятные даты. На протяжении года от «дня прихода к власти» и «дня рождения фюрера» до «годовщины путча» 9 ноября 1923 года миллионы детей поклонялись новой «национальной религии» под знаком новой троицы: «Наша вера-фюрер, наша религия – Германия, наше желание – святая империя немецкой веры!»   

   Деятельность Гитлерюгенда была построена таким образом, чтобы всё свободное время членов организации было заполнено делами  и мероприятиями. Главная задача - «охватить как молодёжь, так и все жизненные сферы молодых немцев». Школьные занятия отменялись, если дети участвовали в «государственном молодёжном дне». Писатель Эрих Лоест рассказывает: «Дважды в неделю была служба. Скоро я стал «фюрером», и у меня появились обязанности по понедельникам. В воскресенье у нас были занятия по стрельбе, или мы мчались куда-нибудь на велосипедах, или участвовали в маршах. Таким образом, 4-5 дней в неделю мы «служили» в Гитлерюгенде. У нас не было времени размышлять, чем мы, собственно говоря, занимаемся. Все время происходило беспрерывное движение»²⁵. 

С 1935 года особые группы ГЮ несли патрульную службу, выполняя фактически полицейские функции. Цель – дополнительный контроль над членами организации. Они  следили за соблюдением запрета на употребление алкоголя, сигарет и устанавливали личности подгулявших подростков. При оказании сопротивления, они обращались в гестапо или полицию.

Восхищенно взирали  шестилетние первоклассники на старших  товарищей, которые в форме и  с ножами торжественно маршировали. Зачастую дети едва могли дождаться  момента вступления в большое  «движение». Рассказывает Ханс Юрген Хабенихт: «Мой старший брат был уже в Гитлерюгенде. Я тоже хотел наконец-то принадлежать этой организации, с которой были связаны такие понятия, как товарищество, родина, честь. В форме я чувствовал себя уверенней. Я был теперь вместе с большими»²⁶.

«Форменная одежда пользовалась уважением. Коричневые шорты. Коричневая рубашка, чёрный треугольный галстук, который крепился на коричневых кожаных ремешках. Портупея из кожи, кожаный ремень, а на пряжке рунические знаки победы. На ногах были коричневые башмаки и белые гольфы, а на голове коричневая пилотка. Мы дерзко сдвигали пилотки на ухо и были горды собой. Девочки нас обожали», - вспоминает Клаус Маульсхаген. Походный нож с рукояткой, украшенной «руной победы» и свастикой был настоящим оружием: из хорошей стали, с клинком 12-14 сантиметров. «Я больше не маленький, я теперь большой и стану солдатом фюрера!», - нечто подобное я произнёс, когда моя мать сказала: «Это же дети!», - рассказывает Альберт Бастиан²⁷. При дисциплинированности, свойственной немецкой молодёжи, руководство организации могло не опасаться, что нож будет применён как оружие в драке, хотя бывали и чрезвычайные происшествия. Но, как бы там ни было, нож был скорее символом, деталью униформы. Зимняя форма включала в себя длинные чёрные брюки и коричнево-зелёное однобортное пальто с накладными  карманами на груди. Как парадная, так и повседневная униформа дополнялась множеством нашивок, шевронов, шнуров и нарукавных повязок, отражавших положение подростка в организации, его функции, принадлежность к тому или иному отделению и подразделению. Шорты, входившие в униформу, не воспринимались как детская одежда, напротив, они стали знаком отличия гитлеровской молодёжи. Пропагандисты ГЮ проводили следующее различие между детьми и юношами: «Дети носят матросские костюмчики с длинными брюками. Юноши одеты  в шорты и открытые рубашки. Детей родители по воскресеньям водят на прогулки. Юноши в воскресенье отправляются в походы».²⁸ Для девушек была разработана своя форма одежды: синяя юбка с ремнём, белая блуза (летом - с коротким, зимой – с длинным рукавом), чёрный  галстук, платок, повязывавшийся на голову, коричневый жилет с 4 карманами и китель. В походе униформу дополняли солдатская фляга, планшет и ранец, а зимой – коричнево-зелёное приталенное пальто.

«Молодёжь должна руководить молодёжью»,- догма нацистской молодёжной организации. Руководители дружин зачастую были старше всего на несколько лет. Это был ещё один стимул для  детей, чтоб следовать примеру родителей. Чтобы воспитывать молодых руководителей ГЮ, Ширах в августе 1934 года объявил «год обучения». На 287 учебных курсах было подготовлено 12727 «фюреров» ГЮ и 24660 «фюреров» Юнгфолька. Ширах потребовал «стать проповедниками национал-социалистической веры и офицерами национал-социалистической службы в деле воспитания молодого поколения»²⁹.

Ещё в своей книге  «Майн Кампф» Гитлер провозгласил физическое воспитание, спорт главным законом  национал-социалистической работы с  молодёжью: «Народное государство, заботясь о молодёжи, не просто накачивает её знаниями, а в первую очередь уделяет внимание воспитанию её крепкого здорового тела. На второе место мы ставим воспитание её духовных качеств и лишь на третье общеобразовательную научную подготовку»³⁰.

Для детей младше 14 лет  физическая подготовка была возможна лишь в рамках нацистской организации. Молодёжь имела право посещать спортивные и физкультурные секции лишь при наличии членства в ГЮ. Под лозунгом «Посвяти себя тому, что закаливает» сотни тысяч детей состязались, чтобы получить знак отличия ГЮ. Расовая идеология национал-социализма отдавала приоритет наиболее сильным в «борьбе за существование». Шло «выведение породы сильнейших». Гитлер, не освоивший даже велосипед, ожидал от физической закалки молодёжи «возрождения нации через воспитание нового человека». ГЮ пропагандировал лозунг «Ты обязан быть здоровым».

К детям предъявлялись  жесткие требования. В детское  троеборье были включены следующие  состязания: бег на дистанцию в 60 метров за 12 секунд, прыжки в длину  на 2,75 метра и бросание мяча на 25 метров. Клаус Беллинг рассказывает о «проверках на мужество»: «Нас привели в бассейн имперского стадиона в Берлине. Каждый из нас должен был прыгнуть в воду с 5-метровой вышки. Это стоило больших усилий»³¹. Самые младшие заучивали по вечерам песню «Хорст Вессель», зазубривали биографию Адольфа Гитлера и слова присяги членов Юнгфолька: «Члены Юнгфолька  должны быть суровыми, молчаливыми и верными». После проверки новички получали нож для ношения на ремне с надписью «Моя честь – моя преданность».

Наряду с физическими упражнениями господствовал почти военный распорядок дня. Марширование, речёвки, упражнения, длившиеся часами. Слабаков наказывали муштрой. Ганс Мюнхеберг рассказывает, что как-то раз его взвод наказали за непорядок в шкафчиках. Их воспитатель Эркенбрехер сказал: «В таком случае после обеда построение для всех в зимней одежде!» это происходило жарким летом. Ганс Мюнхеберг: «Мы должны были сложить все наши учебники в ранцы. Затем нам приказали построиться в походной форме. Эркенбрехер лично руководил построением и маршировкой. Он выбрал для нас строевую песню «Как часть мы шагали по узкой африканской тропе». Эркенбрехер, однако, был недоволен. На его взгляд, пение напоминало кряхтенье. Младшие воспитанники не поспевали. Тогда Эркенбрехер остановил колонну. Затем скомандовал: «Шапки снять! Наушники опустить! Шапки надеть! Ранцы снять! Держать их  перед собой! Колени согнуть! Прыгать! Прыгать! Прыгать!»³². В конце концов, Мюнхеберг упал без сознания. Будущее нации – поколение, идущее строем. В каникулы и выходные дни дети устраивали военизированные игры на местности. Они пробирались с картой и компасом по «вражеской» территории, передавали донесения, занимались разведкой. Юноши от 14 до 18 лет пользовались малокалиберными винтовками.

«Вместо молодёжи, которую воспитывали получать удовольствие от жизни, подрастает иная молодёжь. Она воспитывалась в духе готовности к жертвам, лишениям. И, прежде всего, в духе взращивания здорового, способного противостоять испытаниям тела. Так как мы верим, что без такого тела не может быть здорового духа нации», - заявил Гитлер молодёжи на съезде НСДАП в 1937 году.

ГЮ успешно использовал желания  молодых людей вести активный образ жизни и предлагал его  детям из богатых семей. Поездки  по Германии, путешествия, велосипедные туры, палаточные лагеря, приключения и впечатления. «Раньше у детей не было возможности поехать куда-нибудь во время каникул. Не каждому выпадало счастье иметь деревенскую бабушку в Мекленбурге, куда можно было отправиться погостить. И вдруг дети смогли на 2-3 недели уехать из дома, путешествовать. Это было что-то новое»³³. Путешествия на природе помогали детям сменить детям рутинную домашнюю обстановку. «Нам нравилось быть в компании, ощущать душевный подъём и радоваться  путешествиям. Мы замерзали, потели, спали в сырых палатках. Мы могли  ругаться и негодовать, но всякий раз снова стремились обратно в коллектив. Это было важнее всего. Лагерные костры и палаточная романтика заставляли быстрее биться наши сердца. Это чувство невозможно забыть»³⁴ - так вспоминает о детстве Карл-Альберт Шлютер.

Огромное внимание уделялось 14-летним детям, которые переходили в ГЮ. Писатель Вальтер Кемповский вспоминает: «Ребёнок  мог изучать планерное дело в авиационной секции Гитлерюгенда. В механизированной секции он осваивал мотоцикл, а в военно-морской, надев красивую морскую форму, плавал под парусом. Такие возможности для детей! Разве он мог дома испытать подобное? Многих это привлекало»³⁵.

Происходящий процесс  модернизации породил множество  статей критически настроенных журналов об опасных последствиях появления «массового общества», которое, по мнению многих, вело к «закату Европы». «В школе у нас измеряли головы и подгоняли тела под шаблоны. (См. приложение №4) Если кто-то не соответствовал арийским критериям, его спрашивали о происхождении прабабушки. <…> Однажды наш ректор в партийной форме построил нас и сказал: «В вашем классе есть еврейка. Вы не должны с ней играть, делать домашние задания и сидеть за одной партой. Вы не должны её больше замечать». А мы даже и не знали, что среди нас есть еврейка. Через несколько дней она исчезла. Больше мы её не видели», рассказывает Пауль Штюбен. Учителя и руководители ГЮ распространяли идею избранности. На арифметических задачах педагоги показывали, во сколько обходится содержание «одного неполноценного человека»³⁶. Например, строительство интерната для сумасшедших стоит 6 миллионов рейхсмарок. Сколько можно на эти деньги построить жилых домов стоимостью 1500 марок за один дом? Или – «Евреи в Германии чуждая раса. В 1933 году в Германии было 66 060 000 жителей. Среди них – 499 482 правоверных евреев. Сколько процентов это составляло. Даже самые простые задачки становились пропагандистскими – Впиши в данный круг 8 см в диаметре свастику, ширина перекладин которой, также как ширина белых промежутков между ними, составит 1 см»³⁷.