"Просвещенный абсолютизм" в России

В тех районах Сибири, где местное купечество из-за своей  экономической слабости было не в состоянии полностью удовлетворять потребности населения в привозных товарах, региональная администрация проявляла, как правило, меньшую настойчивость в реализации запретительных мер в отношении предпринимательства приезжавших из Европейской России купцов, торгующих крестьян и разночинцев, и более того - в некоторых случаях даже поощряла их торговую активность. Так, Канцелярия Колывано-Воскресенского горного начальства в период становления горнозаводского производства на Алтае, когда приписанные к заводам купцы из-за своей малочисленности и отсутствия необходимых коммерческих навыков не справлялись со снабжением заводского населения потребительскими товарами по приемлемым ценам, неоднократно издавала постановления о том, чтобы «до будущего здешнего купечества поправления» иногородние торговцы «при заводах и рудниках пользовались всеми выгодами равно против здешнего купечества».

«Переселенческое общество», складывающееся в ходе колонизации Сибири в сельской местности, отличалось сложным полиэтническим и поликонфессиональным составом и незавершенностью процессов формирования единого сословия. Отсутствие в Сибири помещичьего землевладения, хотя и делало сельское население более однородным, но в нем сохранялась и, со временем усиливалась, разобщенность между русским и автохтонным населением, старожилами и ссыльнопоселенцами и переселенцами, православными, раскольниками и представителями других конфессий. Неформальная общественная организация (мирское общество, мир), стихийно возникавшая для удовлетворения хозяйственных потребностей и решения внутренних задач крестьянского коллектива, ограничивалась территорией одно-, двух деревенской общины, объединенных не только общими угодьями и формой хозяйственной деятельности, но и единым языком, вероисповеданием и, в целом, образом жизни¹⁰³.

Законодательные акты 60–80-х  гг. XVIII в., рассматривали в качестве основы крестьянского самоуправления - мир, на официальном языке - селение, наряду с более крупными территориальными образованьями, типа погоста, слободы, волости. Так, указы 1765 и 1769 гг. устанавливали круговую ответственность в платежах податей и при поимке вора на жителей селения¹⁰⁴. В Екатерининском указе Экономическим директорам запрещалось вмешиваться в словесные разбирательства казенных поселян, которые вели «между себя избираемые в каждом селении». В 1783 г. подтверждалось право казаков, мещан и крестьян казенного ведомства производить самостоятельно в городах, местечках, селах, деревнях уравнение и раскладку положенных с них доходов. В «Установлении сельского порядка в казенных Екатеринославского наместничества селениях…» 1783 г. наряду с селениями, которые определяются как первичный территориальный уровень, появляются пятисотные участки для выполнения разных повинностей, в том числе и рекрутской. Введение этой единицы нарушало самостоятельность селения при установлении рекрутской очереди. В «Сельском положении», составленном Екатериной II, в качестве предполагаемой Жалованной грамоты свободным сельским обитателям, сельская управа должна была избираться в каждом селении, состоящем не менее чем из пяти дворов. В тоже время упоминается и вторая ступень сельского управления - погост. В Уложенную комиссию приказано было выборы производить среди крестьян по погостам, «по их обыкновениям»¹⁰⁵.

Использование в качестве первичного, территориального уровня управления - селения, отвечало интересам, прежде всего, самого населения. Крестьяне были заинтересованы в том, чтобы органы крестьянского самоуправления, решавшие все вопросы жизнеобитания, включая такие важные, как судебные, окладные, действовали под контролем данного общества, на территории, где сложилась фактическая общественная организация. Но интересы общества не совпадали, с интересами государства, которое, в данном случае, исходило из удобства управления, а именно необходимостью наладить сбор податей и установить эффективный контроль за деятельностью органов крестьянского самоуправления. Порядок взимания денежных сборов с казенных поселян на государственные подати, земские повинности и мирские расходы во многом определяли размеры территории низовой административной единицы, ее социальный состав и структуру. Государство стремилось к организации крупной и однородной по сословному составу территориальной общности. Реально же, большинство селений Западной Сибири до 80-х гг. XVIII в. были неоднородны по сословному составу и незначительны по численности¹⁰⁶. По данным М. М. Громыко, из 40 селений Тюменского уезда к 1780 г. только 8 были сословно однородными. Наиболее крупные населенные пункты Тарского уезда в 70-е гг. только на 65 % были крестьянскими по сословному составу. Общая территория проживания, однородный характер деятельности порождали общие интересы, но удовлетворение их в сильной степени затруднялось разделением сельского населения на различные категории по формальному признаку - виду государевой службы или тягла, с запрещением составлять единое общество. Кроме государственных крестьян на территории слободы проживали и занимались землепашеством, но не являлись членами крестьянского общества, мещане, купцы, служилые казаки. Самостоятельные общества составляли ямщики, экономические крестьяне и однодворцы, даже если их земли располагались чересполосно с крестьянскими.

В 60-е гг. XVIII в., в связи с окончательной отменой десятинной пашни и натурального оброка оброчные и пашенные крестьяне Сибирской губернии были переведены на денежный оброк. Коммутация ренты являлась очередным шагом по формированию сословия государственных крестьян. До 1764 г. самостоятельные общества составляли однодворцы, организация которых была аналогична крестьянской. Государство разрешало «для разобрания ссор» учреждать выборных и старост. В 1764 г. однодворцы, не имеющие актов, подтверждающих дворянское состояние, были введены в состав казенных крестьян. Особые общества, организационно не связанные с крестьянскими, составляли разночинцы. После перевода крестьян на денежный оброк, разница между этими категориями оставалась только генетическая. Разночинцы - специфическая сибирская категория, происходившая от служилых людей XVII в., осевших на пашню. При образовании волостей они были включены в состав крестьянских обществ¹⁰⁷.

Сословная пестрота общин затрудняла выполнение мирских повинностей. Для крестьянина главным в самоуправлении было равное распределение общественных функций, а не доступность для всех членов данного общества участия в процессе управления. Кроме членов общества, на территории слободы проживали и пользовались казенными угодьями, но не участвовали в выполнении земских и мирских служб, посадские жители. Депутат Уложенной комиссии от черносошных крестьян Енисейской губернии отмечал, что посадские люди, проживающие в деревнях, «пашут собственные пашни и имеют прочие угодья как настоящие крестьяне, а только кроме сорока алтынной подати, ничего не платят и не участвуют в исполнении ни земской гоньбы, ни в исправлении мостов и дорог». Крестьяне просили у администрации либо выселить посадских людей в город, либо определить их в крестьянское сословие для равномерного распределения натуральных повинностей. Местные власти, отвечая на жалобы крестьян в «утеснении их по разным видам», пытались привести в соответствие род занятий и сословную принадлежность. Мероприятия в этом направлении проводились регулярно с 40-х гг. XVIII в. Более радикальный путь решения этой проблемы предложил М. М. Сперанский, проведя массовое зачисление мещан, занимающихся хлебопашеством и проживающих в сельской местности, в сословие государственных крестьян. Фактически посадские жители не только проживали на территории волости, занимались хлебопашеством на казенных землях, но и принимали активное участие в общественной жизни крестьянского общества, нередко оказывались в числе выборных начальников. Доля грамотных среди мещан и купцов была несомненно выше, чем в крестьянской среде, поэтому мещан часто избирали на должность волостных писарей¹⁰⁸.

Купцы и мещане, имеющие постоянное проживание в сельской местности, выходили из-под контроля городского общества и, поэтому крестьянское общество являлось единственным инструментом, с помощью которого государство могло контролировать выполнение ими государственных повинностей. В отношении посадских жителей государство проводило двойственную политику. С одной стороны, оно не признавало их членами крестьянского общества, с другой, исходя из интересов фиска, обязывало крестьянское общество контролировать исполнение государственных повинностей¹⁰⁹.

Манифестом 1764 г. бывших монастырских крестьян, под именем экономических, определили в сословие казенных крестьян. Экономические крестьяне составляли отдельные «экономические общества», по территории совпадавшие с бывшими монастырскими вотчинами. Для государства принципиальной разницы между государственными и экономическими крестьянами не было, и та, и другая категория являлись держателями казенных земель и, соответственно, выплачивали за это одинаковый с 1768 г. оброк. «Экономические общества» сохраняли некоторые традиционные обязанности перед монастырями. Выделение экономических крестьян в особую категорию сохранялось в ведомостях до середины XIX в., хотя с 80-х гг. XVIII в. категории экономических и государственных крестьян не имели различий в характере податных повинностей, образе управления и роде занятий. Благодаря этому, стало возможным слияние «экономических обществ» и обществ государственных крестьян в ходе реформы 1786 г.

Заключение

Благодаря привнесённому  императрицей Екатериной II новому политическому взгляду на назревшие проблемы государственной модернизации в России, выраженному в «Наказе», правительственная идея правовой реформы преобразовалась, как было показано, в идею полного законодательного обновления правовой системы и перевода всего законодательного регулирования на качественно новый уровень. Под влиянием, очевидно, предыдущих опытов кодификации права в России, рождённых идеологией просвещённого абсолютизма новых представлений о взаимоотношениях Власти и Общества, а также ряда привходящих политических соображений, связанных с поисками новой легитимности власти, Екатерина II (в согласии с узким кругом ближайших сановников) пришла к мысли о созыве новой уложенной комиссии, основанной на достаточно широком для своего времени общественном участии.

Дискуссии по ряду вопросов, развернувшиеся в Собрании, приняли  подчас острый, даже агрессивный характер в отстаивании сословных привилегий и в желании приобрести новые. Можно предположить, что такая острота (а нередко грубая агрессивность) стала неожиданной для императрицы по форме. Но по содержанию дискуссий ни разу прения не вышли на критику правительственного курса законодательных реформ в целом, ни по одной проблеме обсуждения не посягнули на принципы правового строя. Предположения по совершенствованию законодательства в общем виде дискуссий (не конкретных законопроектов!) в целом укладывались в рамки правительственного курса реформы, заданного «Наказом». Никакого активного закулисного или директивного вмешательства власти в работу Собрания (помимо нескольких частных моментов, о которых ниже) документально не прослеживается. Обсуждение всех вопросов шло в запланированном порядке. И начало русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. вовсе не было надуманным поводом роспуска Собрания: реально ситуация была такой, что многие депутаты занимали ключевые военные посты. И главное, роспуск Собрания депутатов вовсе не прекратил работы Комиссии, а переключил её внимание на другие формы работы.

Это переключение внимания на другие формы работы было не только вынужденным. Многонедельные обсуждения «на слух» старых законов были реально бесплодными. Обсуждения проблем  без принятия конкретных решений - также. К этой мысли стала приходить и Екатерина II, и эта мысль была итогом изначального противоречия замысла и выполнения. Но чтобы уяснить это изначальное противоречие, необходима была практика реальной деятельности Собрания депутатов.

Материалы дискуссий и различные документы, представленные общему собранию, а также бумаги, подготовленные затем в «частных» комиссиях, содержат ценные сведения как о политике правительства, так и о взглядах общества. Рассмотрим три группы документов: во-первых, наказы, привезенные депутатами с мест; во-вторых, протоколы обсуждения законов, оглашавшихся в Большом собрании; в-третьих, проекты, представленные «частными» комиссиями, и материалы их обсуждения.

Все наказы были написаны раньше, чем началась работа Уложенной комиссии в Москве. Поэтому в них отражены взгляды и мнения, существовавшие на местах прежде, чем депутаты испытали бодрящее воздействие идей екатерининского «Наказа». Эти документы содержат массу информации, касающейся локальной истории, — множество подробных сведений о местных обстоятельствах и условиях жизни, в особенности о ее недостатках, но они почти не проливают света на политические взгляды и позиции в обществе. В дискуссиях по поводу действующих законов и по законопроекту о правах дворянства уже заметно влияние «Наказа» Екатерины, внушившего многим депутатам новые идеи или новые формулировки старых мыслей. Депутаты, обладавшие достаточно широким кругозором, часто приводили слова «Наказа» в поддержку либеральной политики, будь то в области торговли, дворянских или городских прав, личной свободы и даже крепостного права. Опираясь на авторитет государыни, они могли высказывать более смелые предложения, чем те, что вошли в наказы с мест. Наконец, законопроекты, составленные в «частных» комиссиях, при всей их неудовлетворительности и отвлеченности, отражают мнения как высших правительственных чиновников, так и рядовых депутатов: прежде чем придать проекту окончательный вид, его авторы советовались с чиновниками Сената и коллегий, а затем проекты проходили одобрение в Дирекционной комиссии.

Работа Уложенной комиссии была приостановлена раньше, чем «частные» комиссии по разным сословиям представили законопроекты о правах всех социальных групп, за исключением дворянства. Но подготовленные позднее проекты, переданные на рассмотрение в различные правительственные учреждения, имеют существенный интерес, так как они не только показывают направление мысли в высших правительственных сферах и обществе того времени, но и служат в известной степени источником позднейшего общего и частного законодательства.

Список литературы

Источники

1. Екатерина II. Записки императрицы Екатерины II. М., 1990.
2. Екатерина II. Сочинения. М., 1990.

Специальная литература.

3. Белявский М.Т. Наказы оренбургских однодворцев 1767 г. // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1982. № 6. С. 69 - 79.
4. Белявский М.Т. Сословия и сословный строй // Очерки русской культуры XVIII века. Ч. 2. М., 1987. С. 21-43.
5. Брикнер А.Г. История Екатерины Второй. М., 2002.
6. В борьбе за власть. Страницы политической истории России XVIII в. Под ред. Е.В. Анисимова, Н.Я. Эйдельмана. М., 1988.
7. Вольтер и Россия. Под ред. А.Д. Михайлова, А.Ф. Строева. М., 1999.
8. Дружинин Н.М. Просвещённый абсолютизм в России.// Абсолютизм в России. М, 1964. С. 428 - 459;
9. Дружинин Н.М. Социально-экономическая история России. М., 1987.
10. Екатерина II в воспоминаниях современников, оценках историков. М., 1998.
11. Ерошкина А.Н. Деятель эпохи «просвещённого абсолютизма» И.И.Бецкой. // Вопросы истории, 1993. №9.0.165-169.
12. Зорин А. Кормя двуглавого орла. М., 2004.
13. Ильин В. В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции. перспективы. М., 1997.
14. Ильин В. В., Панарин А.С., Ахиезер А. С. Реформы и контрреформы в России. Циклы модернизационного процесса. М., 1996.
15. История государства и права России. /Учебник. Под ред. Ю.П.Титова. М., 1996.
16. История Европы. Т. 4. М.. 1994.
17. История Сибири Т. 2. Новосибирск, 1963.
18. Каменский А.Б. «Под сению Екатерины»: Вторая половина XVIII века. СПб., 1992.
19. Каменский А.Б. Екатерина II. // Вопросы истории. 1989. № 3. С. 62 - 88.
20. Каменский А.Б. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. М., 1999.
21. Каменский А.Б. Российское дворянство в 1767 году ( К проблеме консолидации).// История СССР. 1990. № 1. С. 58 - 77.
22. Каменский. А. Б. Реформы в России XVIII века в исторической перспективе. // Сословия и государственная власть в России: XV - сер. XIX вв. Ч.1.М.,1994. С. 136-152
23. Ключевский В.О. История сословий в России. // Соч. Т. 6. М., 1989..
24. Ключевский В.О. Курс русской истории, т.5. // Соч. Т. 5. М., 1989.
25. Козлова Н.В. Русский абсолютизм и купечество в XVIII в. М., 2000.
26. Курмачёва М.Д. Проблемы образования в Уложенной комиссии 1767 г. // Дворянство и крепостной строй России. XVI - XVIII вв. М., 1975. С.240 - 264.Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. Новосибирск, 1983.
27. Любавский М.К. История царствования Екатерины II. СПб., 2000.
28. Мадариага И. Россия в эпоху Екатерины Великой. М., 2002.
29. Мамсик Т.С. Сибирская деревня в 1760–1850-е годы: социальная структура и социальные конфликты. Новосибирск, 1992.
30. Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм. М., 1997.
31. Медушевский А.Н. Землевладельческое право в уложенных комиссиях XVHI в. // Иссследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1988. С. 114 - 126.
32. Медушевский А.Н. Наказы в Уложенную комиссию 1767 - 1769 гг. как источник изучения социальных противоречий эпохи.// Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. М., 1987. С. 147-181.
33. Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России. М., 1994.
34. Миронов Б.Н. Социальная история России. Т. 2. СПб., 1999.
35. Моряков В.И. Политические и социальные идеи консерватизма в «Наказе» Екатерины II // Вестник МГУ. Сер. 8. Ист. 1995. № 1 . С. 3 - 10.
36. Натуральнова Н.Н. Ещё раз о «Наказе» Екатерины Великой.// Екатерина Великая: эпоха российской истории. СПб, 1996. С. 149 - 152.
37. Омельченко О.А. «Законная монархия» Екатерины II: просвещенный абсолютизм в России. М., 1993.
38. Очерки истории СССР. Т. «Вторая половина XVIII века». М., 1958.
39. Павленко Н.И. Екатерина Великая. М., 1999.
40. Павленко Н.И. Идеи абсолютизма в законодательстве XVIII в. // Абсолютизм в России. М., 1964. С. 389 - 427.
41. Плавинская Н.Ю. Новые сведения о французских источниках «Наказа» Екатерины П. // Екатерина Великая: эпоха российской истории. СПб., 1996. С. 152- 153.
42. Предприниматели и предпринимательство в Сибири. Вып.3: Сборник научных статей. Барнаул, 2001.
43. Рындзюнский П.Г. Церковь в дворянской империи (XVIII в.) // Русское православие. Вехи истории. М., 1989. С. 230 - 308.
44. Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Тт. 22 - 29. / Кн. XI - XV. М., 1993-1996.
45. Троицкий С.М. Дворянские проекты создания «третьего чина» // Общество и государство феодальной России. М., 1975. С. 226 - 234.
46. Троицкий С.М. Комиссия о вольности дворянства 1763 г. ( К вопросу о борьбе дворянства с абсолютизмом за свои сословные права). // Т. Россия в XVIII веке. М., 1978. С. 140 - 192.
47. Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. Формирование бюрократии. М., 1977.
48. Федосов И.А. Абсолютизм.// Очерки русской культуры XVIII в. Ч. 2. М., 1987. С. 7 - 20.
49. Федосов И.А. Просвещённый абсолютизм в России. // Вопросы истории, 1970. № 9. С. 34 - 55.
50. Шмидт С.О. Политика «просвещённого абсолютизма» в России середины XVIII века. // Россия и Испания: Исторические ретроспективы. М., 1987. С. 261-286.
51. Эйдельман Н.Я. «Революция сверху» в России. М., 1989