Формирование немецкой нации конец XIX века – XX век

Что же сделали это национальное государство и его правительство для дальнейшего развития нации, и в первую очередь в плане нерешенных проблем ее политической модернизации? Во время первых выборов в рейхстаг (1871 год) только около 25% избирателей проголосовали за партии, поддерживавшие ту форму государства, которую создал Бисмарк; преобладающее большинство народа осталось безучастно или было настроено оппозиционно. Его еще нужно было привлечь на сторону этого государства. Многие, в основном либерально настроенные, чиновники в различных учреждениях рейха вели работу в этом направлении. За сравнительно короткое время они добились создания целого ряда таких институтов, которые должны были способствовать интеграции населения Германского рейха: сюда относиться введение единых мер и весов, а также единой монеты (1873 год; основание Имперского банка, 1875 год); единого почтового ведомства (1875 год) и единой системы железных дорог (1873 год); создание национальной правовой системы (Уголовный кодекс 1870 года, закон о государственной юстиц-коллегии 1873 и 1877 годов, открытие имперского суда в Лейпциге, 1879 год, Свод гражданских законов, 1896 год); введение социального страхования рабочих (1883 - 1889).  В 1890-е годы имперская бюрократия все больше вытесняла бюрократию прусскую, и Берлин все более становиться настоящей национальной столицей. К началу XX века все немецкоязычные слои населения в большей или меньшей степени признавали своим национальным государством Германских рейх в его существующих границах, он действительно стал Отечеством, как бы различно не мыслили немцы его будущее.[10]

Германский рейх рассматривался многими его гражданами как незавершенное национальное государство. Можно назвать несколько аспектов, которые позволяют сделать такой вывод: во-первых, процесс образования государства Германского рейха основывался на самоограничительном принципе «Малой Германии»; одни из основополагающих принципов современной нации – соответствие между территорией расселения и государственными границами -  не был соблюден при образовании этого государства. С одной стороны, на востоке, на севере и на западе государственная граница проходила по территориям, населенным другими нациями, с другой стороны, часть населения немецкой национальности осталась за пределами государственных границ Германского рейха. Во-вторых, согласно конституции Германских рейх представлял собой союз немецких князей, т.е. юридически не был современным национальным государством. Основной национальный принцип суверенитета народа не был реализован в Германском государстве. Его граждане не имели равных политических прав: граждане были ограничены в избирательном праве, а рейхстаг как представительство нации не имел прямого влияния на правительство. В-третьих, население Германского рейха представляло собой нацию, расколотую социальными и политическими противоречиями. У нее не было основного общего консенсуса относительно своего политического устройства и культуры.[11]

Таким образом, незавершенный характер рейха в качестве национального государства был очевиден.

Было ли нацией население Германского рейха? Ввиду противоречий в сфере социальных интересов и противостояния различных политических лагерей встает вопрос о том, на какой стадии находилось становление нации.

Несмотря на то, что общество в значительной мере идентифицировало себя с войной 1870 года и возникшим в результате этой войны Германским рейхом, далеко не все безоговорочно принимали государство, созданное Бисмарком. Хотя правительство кайзера очень мало сделало для разрушения социальных барьеров, даже среди тех групп населения, которые сначала оставались в стороне от общих настроений, можно было наблюдать готовность принять Германский рейх как национальное государство: сначала это проявилось в группе консерваторов, затем у католиков и, наконец, даже в рядах рабочего движения. Действия государства, направленные на модернизацию экономической и социально-политической сферы, и не в последнюю очередь работа рейхстага, вызывавшая все более сильный отклик в обществе, в конечном счете привели к тому, что у населения Германского рейха постепенно стало вырабатываться чувство единой политической общности.[12]

Однако в это время еще не приходиться говорить об образовании нации как состоявшемся факте. По-прежнему оставались большие нерешенные проблемы, которые мешали выработке национальной идентичности. Классовые противоречия оказывали непосредственное воздействие на национальное сознание, приводя к проблематическому отмежеванию отдельных частей населения.[13] Бюргерски-дворянские слои не желали принимать в солидарную общность нации «своего» рейха рабочих, чтобы вместе с ними выработать общие цели и солидарное согласие. Социал-демократия в ответ на это выдвигала революционные лозунги.[14]

Самоидентификация нации Германского рейха колебалась между понятием государственной и этнической нации. Исходя из этнической структуры населения Германского рейха, образование нации, казалось бы, должно было происходить в сторону государственной нации. Но этому препятствовала политика, проводимая правительством рейха в отношении национальностей, и поведение национальных меньшинств. Установка на образование этнически гомогенной народности нации была для этого государства нереалистична ввиду его территориальных границ и взятого за основу самоограничения в пределах «Малой Германии». То обстоятельство, что националистические силы тем не менее взяли ее на вооружение, имело роковые последствия для будущего. [15]

В последние годы правления Бисмарка все отчетливее стал осознаваться тот факт, что население, объединенное основателем Германского государства под одной крышей, на самом деле еще не было нацией, что не только создание национального государства, но и образование нации было еще далеко не завершено.[16]

Образование в 1870-м году Германской империи, заложило множество перекосов в дальнейшем существовании этого государства и построение единой нации. Такие перекосы как «малогерманские границы», когда соответствие между территорией расселения и государственными границами не было соблюдено, и тот факт что альтернатива иного пути развития была утрачена, - все это заложило конфликты раскола немецкой нации, которым было суждено осуществиться.

Но не мало шагов был сделано Германским рейхом на пути построения единой нации, это в первую очередь, меры способствовавшие интеграции населения, что так или иначе привело к тому, что к началу XX века практически все немецкоязычное население в большей или меньшей степени признавали своим отечеством, государством Германскую империю, но в то же время рассматривая это государство как национально незавершенное.

1.2   Первая мировая война

Образование немецкого национального государства было событием европейского масштаба, оно изменило соотношение политических сил в Центральной Европе.

После того как Италия и Германия образовали свои национальные государства, в Европе окончательно утвердился принцип национального государства в качестве новой политической структуры. Начиная с XX века Европа уже не мыслилась как единое целое, как система государств. Свою внешнюю политику правительства стали строить, исходя исключительно из интересов своего национального государственного «эгоизма» того или иного национального государства. В особенности для Германии, большого и сильного государства, расположенного в центре Европы, нужно было найти свое место в международной политики.[17]

В 1880-е годы у конкуренции между европейскими нациями появился новый аспект, вызванный движением империализма: европейские нации стали идентифицировать себя со «своими» колониями, воспринимая их как часть национальной территории, наличие колоний стало для них престижным моментом.[18]

Молодая Германия не могла остаться в стороне от этого процесса; как экономически процветающая страна она должна была отнестись к колониальной гонке как к вызову. «Нам следует понять, что объединенная Германия оказалась бы просто ребяческой шалостью немецкой нации, которую она совершила на старости лет, и ей лучше не стоило затевать этого дорогостоящего дела, если его завершение не послужит началом выхода на арену мировой политики в качестве великой державы»[19]. Это высказывание может служить иллюстрацией того, как сильно империалистическое мышление завладело тогда умами молодой нации.

Колониальную политику национальных государств на этапе их индустриализации следует рассматривать на фоне складывавшегося в это время мирового рынка. Строительство флота стало новым фактором в национальной политики, и это по-своему повлияло на отношения между государствами и нациями. На конференции по вопросу Конго, проведенной по инициативе Бисмарка в 1884 году в Берлине, конкурентную борьбу национальных государств в области колониальной политики еще удавалось как-то урегулировать при помощи целого ряда дипломатических соглашений. Но уже в начале XX века это конкуренция все больше стала выливаться в политические формы, связанные с силовыми методами, нарастала гонка вооружения. Европейская общественность все отчетливее осознавала, что это развитие должно привести к большой войне.

Война великих европейских держав, разразившаяся в начале августа 1914 года, не для кого не была неожиданностью. Эта большая война стала возможна благодаря новому национальному мышлению культурных народов Европы, его основные особенности можно выразить четырьмя понятиями: национализм, империализм, милитаризм и расизм.[20]

Опыт переживания четырех лет войны привел к коренному изменению национально-политического поведения всех слоев немецкого населения.

Духовно-идеологический аспект этой войны значительно способствовал превращению первоначального патриотизма в национализм. Военные цели, заявленные в начал этой войны, также были отмечены духом национализма. Так как германские армии в продолжение всей войны воевали на чужой территории, Германия оказалась в невыгодном положении. В добавление к этому германское правительство, подчинившись диктату военных стратегов, легкомысленно нарушило гарантированный Бельгией нейтралитет и оккупировала эту страну. Таким образом, Германия во многих отношениях оказалась агрессором.[21]

Правительство Германского рейха вступило в войну на основании союзнического обязательства и в надежде на успешную военную демонстрацию своей великодержавной роли, однако у него не было выработано конкретных политических целей на случай победы, на которую оно рассчитывало. Германия не сумела дать убедительного объяснения национально-мотивированного смысла этой войны, в которой такую огромную роль играли патриотические и националистические настроения, кроме разве что идеи защиты отечества; но на Германию никто не нападал, и она воевала на занятой ей вражеской территории. Завязавшиеся с самого начал войны, проходившие на различных уровнях секретности и публичные дискуссии о целях Германии в этой войне, возникли именно по причине легитимационного вакуума. Этот вакуум заполнялся националистами, предлагавшими опасные аннексионистские проекты, и, в конце концов, это привело к тому, что дебаты об аннексиях заняли центральное место во внутриполитической дискуссии.[22]

Немецкая сторона с самого начала фатальным образом вынуждена была занять оборонительную позицию; это не могла не привести к неблагоприятным последствиям. Ко всему прочему важнейшим союзником Германская империя была другая, тоже «немецкая», держава, а это уже давало военному национализму противной стороны прекрасный повод для перехода к этнонациональной аргументации: война против Германской империи превращалась в войну против немцев и всего немецкого. Волна антинемецких настроений прокатились по всему миру; особенно пострадали от нее немцы, живущие в странах противников, главным образом в России и США.[23]

За военным национализмом в значительной степени стоит вина в том, что война не закончилась раньше. Военные цели западных союзников были расширены, в них включили моменты идеологического характера, затрагивавшие политическую систему противника («прусачество», автократию германского императора, «милитаризм»). Уже при переговорах с Италией, в начале 1915 года, западные военные союзники были готовы ради вступления в войну Италии пойти на то, чтобы признать неоправданную с этнической точки зрения границу по Бреннеру. Когда центральноевропейские державы после миллионных потерь 1916 года сделали попытку выдвинуть не слишком убедительное мирное предложение, Ллойд Джордж уже принял твердое решение довести противника до «нокаута». В 1918 году, когда эта цель была достигнута, выяснилось, что, сложив оружие, нации отнюдь не отказались от националистической аргументации.[24]

Во время войны на первый план вышли внешние отношения между нациями; характер национального поведения определяли в это время военные события. Главными действующими лицами, от которых зависел ход событий, были правительство и военное руководство; они определяли те рамки, в которых должно было существовать общество. Под знаком гражданского мира кайзеровская Германия вынуждена была позаботиться о балансе между общественными группами с их различными интересами и политическими партиями. Особенно старался продемонстрировать благодарность профсоюзам и социал-демократам за сделанные уступки рейхсканцлер Бетман-Гольвег.

Но это правительство было слишком слабо, чтобы вести за собой нацию. Бетман-Гольвег был не Бисмарк, ему не удавалось отстаивать свою политическую линию против военного руководства, влияние которого с августа 1916 года настолько усилилось, что в июле 1917 года канцлер был вынужден уйти со своего поста. Дилемма германской политики в первой мировой войны состояла в том, что ее правительство не сумело взять на себя ведущую роль в национальной политике, и этот вакуум заполнили стоящие за его спинами военные руководители.[25]

Политика германского правительства определялась не политическими решениями, а военной необходимостью. Это началось еще перед объявлением войны, решение о котором было принято в значительной степени исходя из соображений военной стратегии. Между правительством и втянутой в войну нацией образовалась все увеличивающаяся пропасть недоверия. Она увеличивалась по мере нарастания числа жертв, которые приходилось нести не только армии, но и всему населению. Сюда же относиться  постоянное сокрытие истинного положения; и 3 ноября 1918 года наконец разразился скандал.[26]