Холодная война

   Хигинс. Да  все что угодно. Помните, вы  мечтали  о  цветочном   магазине?

Пикеринг может  вам это устроить - у него куча денег. (Хихикает.)  Ему  еще

придется заплатить  за тряпки, которые вы сегодня надевали, а если к  этому

прибавить плату  за прокат  бриллиантов,  то  плакали  его  двести  фунтов.

Сознайтесь, ведь полгода  назад вы и мечтать не смели  о таком счастье,  как

собственный цветочный  магазин. Ну, выше нос! Все будет в  порядке. А теперь

мне пора в постель - чертовски хочется спать. Да, кстати, я ведь за чем-то

пришел... Будь я проклят, если помню, за чем...

   Элиза. За  туфлями.

   Хигинс. Совершенно  верно, за  туфлями.  А  вы  ими  запустили  в  меня.

(Подбирает туфли  и собирается уходить, но Элиза  встает и задерживает его.)

   Элиза. Прежде  чем вы уйдете, сэр... 

   Хигинс, услышав  это обращение, роняет от неожиданности  туфли. 

   Хигинс. А?

   Элиза.  Я   хочу  знать:  мои  платья  принадлежат  мне  или   полковнику

Пикерингу? 

   Хигинс возвращается  в комнату с таким  видом,  словно  ему  никогда  не

приходилось слышать  долее нелепого вопроса. 

   Хигинс. На  кой черт нужны Пикерингу ваши  платья?

   Элиза. Они   могут  понадобиться  ему   для  эксперимента  над  следующей

девушкой, которую  вы найдете.

   Хигинс (уязвленный). Так вот вы какого мнения  о нас!

   Элиза. Я  не желаю больше разговаривать  на эту тему. Я желаю лишь  знать,

что из вещей принадлежит  мне.  Мои  вещи,  в  которых  я  пришла  сюда,  к

сожалению, сожжены.

   Хигинс. Да  не все ли равно? С чего  это вы вздумали задавать мне   в  час

ночи дурацкие вопросы?

   Элиза. Я  хочу знать, что я могу взять  с собой. Я не хочу,  чтобы   потом

меня обвинили в  воровстве.

   Хигинс (глубоко  оскорбленный). В  воровстве!  Зачем   вы  так  говорите,

Элиза? Не думал я, что вы такая бесчувственная.

   Элиза. Прошу  прощения, но я простая, невежественная  девушка, и  в  моем

положении мне надо быть очень осторожной. Между такими, как вы, и  такими,

как я, не может быть никаких чувств. Прошу вас, скажите  точно,  что  здесь

принадлежит мне, а  что нет.

   Хигинс (угрюмо). Выносите хоть весь дом, черт  вас дери! Оставьте только

бриллианты:  они  взяты  напрокат.  Вас  это   устраивает?   (Возмущенный,

направляется к  двери.) 

   Элиза упивается  его раздражением, как нектаром, и обдумывает,  как  еще

спровоцировать Хигинса, чтобы продлить наслаждение. 

   Элиза. Погодите! (Снимает с себя драгоценности.)  Будьте  так  любезны,

возьмите их и  спрячьте  у  себя.  Я  не  хочу  отвечать  за  них  -  вдруг

что-нибудь пропадет.

   Хигинс (взбешенный). Давайте! 

   Она передает  ему драгоценности. 

   Если бы  они принадлежали мне, а не  ювелиру,  я  бы  заткнул   ими  вашу

неблагодарную глотку.  (Яростно  рассовывает  украшения  по  карманам,  не

замечая, что украсил  себя свешивающимися концами ожерелья.)

   Элиза (снимая  кольцо). Это кольцо не взято  напрокат. Вы купили мне  его

в Брайтоне. Теперь оно  мне больше не нужно. 

   Хигинс швыряет  кольцо в камин и оборачивается  к ней с таким  угрожающим

видом, что она  прячется за рояль, вскрикивает и  закрывает лицо руками. 

   Не бейте  меня!

   Хигинс. Бить  вас, тварь вы этакая! Как вы  смели подумать, что  я  ударю

вас! Это вы ударили  меня! Вы ранили меня в самое сердце!

   Элиза (трепеща  от затаенной радости).  Очень   рада,  что  хоть  немного

поквиталась с вами.

   Хигинс (с  достоинством, самым изысканным  профессиональным  тоном).  Вы

меня вывели из себя, что случается со мной чрезвычайно  редко. На  этом  мы

прервем наш разговор - я иду спать.

   Элиза (дерзко). Оставьте лучше записку миссис  Пирс насчет  кофе,  я  не

собираюсь ничего передавать ей.

   Хигинс (педантично). К черту миссис Пирс! К черту  кофе! К черту вас!  К

черту мою собственную  глупость! Надо же было  мне,  идиоту,  тратить  свои

упорным трудом приобретенные  знания, сокровища своей души, свои чувства на

бессердечную уличную  девчонку! (Величественно покидает комнату, но  портит

весь эффект, хлопнув  изо всех сил дверью.) 

   Элиза впервые  за весь вечер улыбается и  выражает  свои  чувства  бурной

пантомимой, то пародируя  горделивый уход Хигинса, то  упиваясь  торжеством

победы. В конце  концов она опускается на колени перед  камином  и  начинает

искать в нем  кольцо. 
 
 

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ 
 

   Гостиная  миссис Хигинс. Хозяйка  сидит   за  письменным  столом.  Входит

горничная. 

   Горничная  (в дверях). Мистер Генри, мэм,  и с ним полковник Пикеринг.

   Миссис Хигинс. Просите.

   Горничная.  Они говорят по телефону, мэм.  По-моему, вызывают полицию.

   Миссис Хигинс. Что?

   Горничная  (подходит  ближе  и  понижает   голос).   Мистер   Генри   в

расстроенных чувствах, мэм. Я сочла нужным вас предупредить.

   Миссис Хигинс. Я удивилась бы  гораздо   больше,  если  бы  узнала,  что

мистер Генри не в расстроенных чувствах. Попросите  их  подняться  ко  мне,

когда они покончат свои дела с полицией. Мистер  Генри,  наверно,  потерял

что-нибудь.

   Горничная.  Слушаю, мэм. (Направляется к двери.)

   Миссис Хигинс. Поднимитесь наверх и скажите   мисс  Дулитл,  что  мистер

Генри и полковник  здесь. Передайте, чтобы  она  не  выходила,  пока  я  не

пришлю за ней.

   Горничная.  Слушаю, мэм. 

   Врывается  Хигинс. Он, как правильно  заметила  горничная,  пребывает  в

расстроенных чувствах. 

   Хигинс. Послушайте, мама, произошла дьявольская история!

   Миссис Хигинс. Доброе утро, мой милый. 

   Он сдерживает  свое нетерпение и целует ее, в  то  время  как  горничная

покидает комнату. 

   Что же  случилось?

   Хигинс. Элиза  сбежала.

   Миссис Хигинс (спокойно продолжая писать). Вы, наверно, напугали ее.

   Хигинс. Как  же! Ее напугаешь! Вздор! Вчера   вечером  она,  как  обычно,

задержалась, чтобы  погасить свет и всякое прочее,  а  потом  вместо  того,

чтобы пойти спать, переоделась  и  сбежала.  Ее  постель  даже  не  смята.

Сегодня рано утром  она приехала на такси за  своими  вещами,  и  эта  дура

миссис Пирс, не сказав мне ни слова, отдала их. Что мне  теперь делать?

   Миссис Хигинс. Обходиться без нее, Генри.  Девушка  имела  полное  право

уйти, если ей так  хочется.

   Хигинс (блуждая  по комнате). Но я не могу  найти ни одной своей вещи.  Я

не знаю, с кем  и когда у меня назначены встречи. Я... 

   Входит  Пикеринг.  Миссис  Хигинс  кладет  перо   и   отодвигается   от

письменного стола. 

   Пикеринг. Доброе  утро, миссис Хигинс. Генри уже  рассказал вам? (Садится

на тахту.)

   Хигинс.  Ну,  что   сказал   этот   осел   инспектор?   Вы   предложили

вознаграждение?

   Миссис Хигинс (встает в негодовании). Неужели  вы  серьезно  собираетесь

разыскивать Элизу  через полицию?

   Хигинс. Конечно!  Для чего еще существует полиция?  И что нам  оставалось

делать? (Садится  в елизаветинское кресло.)

   Пикеринг. Я  с трудом договорился с инспектором.  Он, кажется, заподозрил

нас в не совсем чистых побуждениях.

   Миссис Хигинс. Безусловно. Вообще, какое вы  имели   право  заявлять  об

этой девушке в  полицию, как  будто  она  воровка  или  потерянный  зонтик?

Безобразие! (Снова  садится, крайне возмущенная.)

   Хигинс. Но  мы же хотим найти ее.

   Пикеринг. Мы  не допустим, чтобы она вот  так ушла от  нас.  Что   же  нам

оставалось делать, миссис Хигинс?

   Миссис Хигинс. Здравого  смысла  у  вас   столько  же,  сколько  у   двух

младенцев. Почему... 

   Входит горничная,  прервав начатый разговор. 

   Горничная.  Мистер Генри, к вам какой-то  джентльмен  по  срочному  делу.

Его направили сюда с Уимпол-стрит.

   Хигинс. А  ну его ко всем чертям! Мне  сейчас не до дел. А кто  он такой?

   Горничная.  Некий мистер Дулитл, сэр.

   Пикеринг. Дулитл? Так ведь это мусорщик!

   Горничная.  Мусорщик? Что вы, сэр! Это джентльмен.

   Хигинс (возбужденно  вскочив с места). Черт побери, Пик!  Это,  наверно,

ее родственник, у  которого она скрывается.  Кто-нибудь,  кого  мы  еще  не

знаем. (Горничной.) Тащите его сюда, да поживее.

   Горничная.  Слушаю, сэр. (Уходит.)

   Хигинс (подходит  к матери, нетерпеливо). Ну, сейчас  мы кое-что услышим.

(Садится на чипендейлевский  стул.)

   Миссис Хигинс. А вы знаете кого-нибудь из  ее родных?

   Пикеринг. Только  отца. Помните, мы вам о нем  рассказывали.

   Горничная  (объявляет). Мистер Дулитл. (Уходит.) 

   Входит Дулитл. Он великолепно одет: новый, модный  сюртук, белый жилет и

серые брюки. Цветок в петлице, сверкающий цилиндр и  лакированные  ботинки

завершают картину. Войдя, он не замечает миссис Хигинс,  так  как  целиком

поглощен целью  своего визита. Он направляется прямо  к Хигинсу и обрушивает

на него град упреков. 

   Дулитл (указывая  на свой костюм). Смотрите! Видите  вы это? Все  это  вы

наделали!

   Хигинс. Простите, что "все"?

   Дулитл. Вот  это все, говорю я вам. Взгляните  на меня! Взгляните на  эту

шляпу! Взгляните  на этот костюм!

   Пикеринг. Элиза  купила вам эти вещи?

   Дулитл. Как  же, Элиза! Держи карман шире! С  какой это стати Элиза будет

покупать мне тряпки?

   Миссис Хигинс. Доброе утро, мистер Дулитл. Не  угодно ли присесть?

   Дулитл (смущенный  тем, что не заметил хозяйку   дома).  Прошу  прощения,

мэм.  (Подходит  к  ней  и  пожимает  протянутую  руку.)  Благодарю   вас.

(Усаживается на  тахту справа от Пикеринга.) Совсем  я убит тем, что со мной

приключилось, ни о  чем другом думать не могу.

   Хигинс. Что  же, черт побери, с вами приключилось?

   Дулитл. Да  если б  это  со  мной  просто  случилось,  ну,  что   ж,  как

говорится, ничего не поделаешь, с каждым может случиться,  на  то  и  воля