Автор работы: Пользователь скрыл имя, 14 Июня 2013 в 18:52, контрольная работа
В XVIII столетии русская культура вступила в новый период своего развития. Это был первый век развития светской культуры, век решительной победы нового, рационалистического мировоззрения над суровыми, аскетическими, догмами религиозной морали. И вместе с тем русская культура XVIII века не отвергала своего прошлого. Приобщаясь к богатому культурному наследию Европы, русские деятели в то же время опирались на коренные отечественные традиции, накопленные за длительный предшествующий период художественно-исторического развития, на опыт древнерусского искусства.
Ввёл ряд новых слов: общественность, всеместный, усовершенствовать, человечный, общеполезный, промышленность, влюблённость и т. д. Целому ряду старых слов Карамзин придал новые смыслы, новые оттенки значения, расширяя тем самым смысловые , выразительные возможности языка, он расширил значения слов: образ , потребность, развитие, тонкости, отношения, положения и многих других.
И тем не менее Карамзин не смог совершить великого дела, которое выпало на долю Пушкина. Он не создал того реалистического, живого, полноценно – народного языка, который лёг в основу развития русской речи в дальнейшем, он не явился создателем русского литературного языка.
Он приблизил
письменную речь к разговорной,
Карамзин в принципе отменил деление на три стиля, введёное Ломоносовым. Он выработал единый, гладкий, изящный и лёгкий слог для всякой письменной речи. Для Карамзина не столько интересно, о чём говорится, сколь интересен говорящий, его психологический мир, его настроения, его оторванное от действительности внутреннее бытие.
Проза Карамзина стремится быть поэтической. Мелодия и ритм играют в её организации существенную роль, аккомпанируя раскрытию психологической темы. Самое словотворчество Карамзина, самое новаторство его во всех элементах языка имеет прежде всего психологическую направленность. Он ищет новых слов и словосочетаний не для более точного изображения объективного мира, а для более тонкого изображения переживаний и их оттенков, для изображения их оттенков и чувств.
Поездка – ее цели и особенности описания
То, зачем путешественник отправляется в Европу, он пишет в самом начале «Писем…»: это «беспокойство сердца человеческого, которое влечет нас от предмета к предмету, от верных удовольствий к неверным, как скоро первые уже не новы, - которое настроивает к мечтам наше воображение и заставляет нас искать радостей в неизвестности будущего! », и, чтобы «собрать некоторые приятные впечатления и обогатить свое воображение новыми идеями », чтобы своими глазами увидеть те места, где жили известные люди и происходили действия известных книг, например, «видеть собственными глазами те прекрасные места, в которых бессмертный Руссо поселил своих романических любовников ». Одним словом, увидеть новые места, и те, о которых он знает понаслышке.
Другая цель, которую он нигде прямо не называет, но которая четко видна из «Писем…» - это встречи с известными людьми. В первую очередь это философы – Кант в Кёнигсберге, его последователь Фридрих-Адольф Тренделенбург в Данциге, Иоганн-Готфрид Гердер в Веймаре, писатели – Филипп Мориц в Данциге, Иоганн Каспар Лафатер в Цюрихе, Шарль Бонне в Женеве, Пьер-Шарль Левек в Париже и многие другие. Путешественник ведет с ними долгие беседы, в ходе которых нам раскрывается видение ими определенной темы, с некоторыми устанавливает деловые контакты. Так, например, Бонне позволил ему переводить на русский язык его произведения, даже дополнил их пока никому не известными примечаниями.
Таким образом, «Письма…» показывали читателям-современникам новые места, где те не были, раскрывали взгляды известных людей на различные вопросы.
Как произведение, написанное в стиле сентиментализма, оно показывало галерею обычных людей, их переживаний, их мировоззрений. Причем, каждый человек, описанный путешественником, похоже, должен представлять определенный тип людей, например, одной профессии или одного социального статуса. На мой взгляд, это достаточно спорное утверждение. На примере одного студента он пытается изобразить все студенчество – озорным, сметливым. На примере одного англичанина, который застрелился вследствие своего меланхоличного характера, он обобщает, что в Англии «от скуки стреляются ». Важное место занимают эмоции самого путешественника. Он восхищается пейзажами (из описания водопада Рейхенбах: «Рейн и Рейхенбах, великолепные явления, величественные чудеса природы! В молчании удивляться будет вам всякий, имеющий чувство; но кто может изобразить вас кистию или словами? - Я почти совсем чувств лишился, будучи оглушен гремящим громом падения, и упал на землю », «Я смотрел и наслаждался; смотрел, радовался и - даже плакал, что обыкновенно бывает, когда сердцу моему очень, очень весело! - Вынул бумагу, карандаш; написал: "Любезная природа!" - и более ни слова!! Но едва ли когда-нибудь чувствовал так живо, что мы созданы наслаждаться и быть счастливыми; и едва ли когда-нибудь в сердце своем был так добр и так благодарен против моего творца, как в сии минуты. Мне казалось, что слезы мои льются от живой любви к Самой Любви и что они должны смыть некоторые черные пятна в книге жизни моей »)
Однако многие
взгляды путешественника
Увлеченность автора просвещением также бросается в глаза. Он дает множество точных фактов, которые просвещают читателя, рассказывая об истории мест, где он бывал, описывая памятники культуры, искусства. Он восхищается тем, что плоды просвещения дают нациям, их имеющим («Кто хочет видеть просвещенный народ, который посредством своего трудолюбия дошел до высочайшей степени утончения в жизни, тому надобно ехать в Англию »). Он восторгается природой, как он называет ее - «натурой», - и призывает к «возвращению к натуре», при этом, нисколько не имея в виду отказ от больших городов, а лишь отказ от ненужного пафоса во всем, и необходимость помнить, что природа – основа всего. Он не скрывает своей любви к Руссо и Вольтеру, и всегда обращает внимание на отношение к ним своих собеседников. Более того, похоже, что потенциальные читатели «Писем…» тоже увлечены просветителями. Вот, например, отрывок из описания Ж-Ж. Руссо: «Человек редкий, автор единственный, пылкий в страстях и в слоге, убедительный в самых заблуждениях, любезный в самых слабостях! Младенец сердцем до старости! Мизантроп, любви исполненный! Несчастный по своему характеру между людьми и завидно-счастливый по своей душевной нежности в объятиях натуры, в присутствии невидимого божества, в чувстве его благости и красот творения! … Сколь же красноречив пепел такого автора, который сильно действовал на ваше сердце, которому вы обязаны многими из любезнейших своих идей, которого душа отчасти перелилась в вашу?»
Какова была
цель публикации «Писем…»? Во-первых,
открыть для многих Европу. Далеко
не каждый в то время мог позволить
себе путешествие за границу. А путешественник
дает возможность полностью
14 Проблематика,
жанровое своеобразие и язык
повестей Н.М. Карамзина «
Психологическая повесть Карамзина «Наталья, боярская дочь»
Сентиментально-
«Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное платье свое наряжались, ходили своею походкой, жили по своему обычаю, говорили... как думали. По крайней мере, я люблю сии времена, люблю на быстрых крылах воображения летать в их мрачность, под сенью давно истлевших вязов искать бородатых моих предков, беседовать с ними о приключениях древности, о характере славного народа русского... Всегда отдаю преимущества их подкапкам и шубейкам перед нынешними и всеми галло-албионскими нарядами».
Во-вторых, в
«Наталье, боярской дочери» нарисована
картина «идеальной» монархии, где
царь радел единственно о
Картина государственной гуманности и справедливости в «Наталье, боярской дочери», быть может, несколько робко, но довольно недвусмысленно показывала Екатерине II и ее фаворитам, какими должны быть монархия, сама императрица и их приближенные.
Однако и здесь писателя в большей степени занимает жизнь сердца, история любви Натальи, дочери первого боярина государства, и Алексея, сына вельможи.
Пытаясь создать внутренний облик Натальи как характерный для москвитянки XVII века, Карамзин отмечает только то, что «прелестная Наталья» имела и «прелестную душу», «была нежна как горлица, невинна, как агнец», одним словом, была «благовоспитанной девушкой», хотя и не читала сочинений Руссо, Локка, Кампе, Вейса, Морица» (но их читал сам автор, что и наложило весьма ощутимый отпечаток на образ героини повести).
Отметим, что хотя психологию девушки XVII века Карамзин и не раскрыл, ио некоторые бытовые черты, свойственные тому времени, ему все же удалось воспроизвести достаточно верно. В повести правдоподобно описана теремная жизнь русской девушки.
Изредка у Натальи собиралось «общество» молодых девушек, и сам боярин забавлял их рассказами о «приключениях благочестивого князя Владимира и могучих богатырей Российских». Иногда Наталья сама отправлялась на вечеринки, где «мамы» и «няни» выдумывали для своих барышень разные забавы.
Увидев как-то в церкви прекрасного юношу, Наталья почувствовала, что это и есть ее избранник. «Помолившись с усердием, она не нарочно обратила глаза свои к левому крылосу,- и что же увидела? Прекрасный молодой человек, в голубом кафтане с золотыми пуговицами, стоял там, как царь, среди всех прочих людей, и блестящий проницательный взор его встретился с ее взором. Наталья в одну секунду вся закраснелась, и сердце ее, затрепетав сильно, сказало ей: вот он!..» Автор пытался вникнуть в ее душевные переживания, разобраться в возникшем чувстве любви, восхищения и одновременно удивления, живописать своеобразную «борьбу» застенчивости Натальи и ее желания взглянуть еще раз на прелестного юношу. «Она потупила глаза свои, но не надолго; снова взглянула на красавца, снова запылала в лице своем и снова затрепетала в своем сердце». «Любезный призрак», прельщавший ее воображение и днем и ночью, представился ей, наконец, образом «сего молодого человека».
Изображение
внутреннего мира героев в развитии,
в динамике было большой заслугой
писателя и его новаторством. Но
настойчивое стремление Карамзина
раскрыть перед читателем внутренний
облик действующих лиц его
повести ведет к модернизации
их в психологическом отношении.
Так, совсем в духе сентиментализма
описаны любовные отношения Алексея
с Натальей: при встречах «любовники»
бледнеют, доходят почти до обморочного
состояния, а из глаз их беспрестанно
льются слезы. Наталья оказывается
персонажем, наделенным всеми атрибутами
героинь сентиментальных
Языково-стилистические особенности «Натальи, боярской дочери» находятся в неразрывной связи с ее содержанием, идейной направленностью, с ее системой образов и жанровым своеобразием. В произведении отражены характерные черты стиля, свойственные беллетрической прозе Карамзина в целом. Субъективизм творческого метода Карамзина, повышенный интерес писателя к эмоциональному воздействию на читателя обусловливают в его произведении изобилие перифразов, сравнений, уподоблений и т. п.