Творчество Натали Саррот

     Любопытно, что их «внутренняя» подвижность, готовность изменить свое мнение в соответствии с общим очень четко коррелирует с приверженностью ко всему уже сделанному. Эти персонажи заняты только тем, что пользуются уже готовым. Они не мыслят, а используют мысли, не чувствуют, а обмениваются знаками чувств, не разговаривают, а играют в слова. Их главная способность - быстро переходить от одного шаблона к другому.

     Для персонажей второй группы речь идет не о понимании, а об имитации, симуляции понимания. Саррот очень тонко и убедительно показывает, как люди блокируют всякое взаимопонимание, как они стремятся не иметь собственной точки зрения, как они разговаривают на действительно разных языках (используют разные коды). И такое положение дел их устраивает, тогда как персонажи первой группы вынуждены играть в эту игру.

     Думается, что пример этого романа убедительно показывает, что творческий метод Натали Саррот всегда был связан с традицией психологической прозы, которая имеет дело с живым человеком. Очевидно, что именно поэтому в конце семидесятых годов двадцатого века художественные дороги Саррот и «новых романистов» разошлись.

 

§6.Жанровое своеобразие и коммуникативные свойства прозы

Натали Саррот.

     Поиски Н. Саррот приводят к тому, что в ее произведениях видоизменяется литературный жанр: происходит объединение романа и поэзии, за счет чего художественный язык прозаического произведения Н. Саррот претерпевает изменения. В нем на площади небольшого текста концентрируется косвенным путем большая информация, и за счет очень высокой гибкости сарротовского языка в произведении появляется дополнительная смысловая емкость, создающая особую энтропию поэтического содержания.

     Н. Саррот не приняла сартровское определение ее «Портрета неизвестного» как «антиромана». Она настаивала на присвоении жанрового статуса романа своим произведениям, которые она называла «romans», подчеркивая, что фрагментарность ее произведений заложена в них изначально, что их прочтение возможно различными способами - нелинейно. В эстетике постмодернизма такого рода произведение будет называться «гипертекстом».

Романы Н. Саррот приобретают черты, свойственные «культуре ризомы», которые дают возможность использовать книгу как механизм, позволяющий экспериментировать с ней, а значит, и с собой, со своим восприятием. В романах писательницы на передний план выходит проблема творческой роли личности в познании мира посредством коммуникации между автором и читателем, где читатель сам выстраивает «смысл произведения». В романах Н. Саррот отсутствуют привычные схемы повествования, но присутствует закодированная «сетка общения», с ее помощью писательница вынуждает читателя додумывать, продолжать и завершать написанный текст.

     Коммуникативные свойства сарротовского письма модифицируют жанр ее романов, превращают их в ментальные упражнения по распознанию самого себя, это своего рода художественная интроспективная психология. Эти интроспективные исследования сближают работы Н. Саррот с «лечебной виртуальной реальностью».

     Своеобразие сарротовского языка вынуждает писательницу прибегать к необычной для романного жанра типографии, в которой важное место отводится отточиям и пробелам, которые на звуковом уровне выражаются тишиной - важной составляющей эстетики писательницы. Именно такая типография «устного текста» обеспечивает языку романов Н. Саррот высокую гибкость и множественность смыслов. Н. Саррот одна из первых в художественной форме воплощает проблему силы и власти, которой обладают слова, столь важную для постмодернистских текстов. Чтение сарротовских романов становится своеобразным испытанием, романистка приглашает читателя отведать из «семантического Грааля» слов, почувствовать стык между ментальностью и словом - и в этом заключается значимость «поэтического искусства» Н.Саррот.

 

§7.Тропизмы как вариант письма коллажирования.

     История «нового романа» начинается с 1938 г., когда появился сборник коротких рассказов «Тропизмы» французской писательницы Натали Саррот. 
Изначально тропизм - это биологический термин, который обозначает реакцию растения и в целом живого организма на внешнее воздействие. У Натали Саррот тропизмы - это мельчайшие психические реакции («вибрации»), образы, возникающие в сознании человека еще на довербальном уровне. Саррот писала о тропизмах: «В наиболее потаенных уголках нас что-то едва трепещет… Ждать, когда наметятся в густоте тины эти неуверенные продвижения, эти свертывания, до сих пор пока вновь нечто не высвободится… Можно сказать, что там что-то вроде биения, некая пульсация… Это увеличивается, развертывается… Это имеет силу, нетронутую свежесть молодых побегов, первых трав, это растет все с той же сдержанной силой, проталкивая вперед слова…» [Цит. по: 10, с. 61]. Таким образом Саррот хочет запечатлеть неуловимое: мысль до того, как она успеет оформиться в слова, то естьмысль еще до высказывания, даже до «потока сознания», и прозу Натали Саррот можно рассматривать как постоянный поиск адекватных способов передачи тропизмов.

     Роман у Натали Саррот возникает еще в подсознании и предназначен для того, чтобы адекватно передавать тропизмы. Для этого существует суггестивный метод письма, который не передает само психологическое состояние, а вызывает по ассоциации у читателя сходные ощущения. Если раньше читатель соотносил, сравнивал себя с героем романа, то теперь он должен буквально сам занять место героя в художественном пространстве текста, заполнить собой, своими тропизмами пустоту. Такая подстановка возможна потому, что тропизмы - это воплощение коллективного бессознательного, поэтому психологические, социальные и другие характеристики конкретной личности значения не имеют. Носитель тропизмов безразличен, потому что тропизмы - это неиндивидуальная, анонимная (то естьне имеющая имени), фольклорная, архетипичная речь, подобная клише. Такая речь не может быть воплощена в одном единственном персонаже, и персонаж заменяется коллективным героем, некой самопорожающейся «внутренней речью». Таким образом, основное место действия в романах Натали Саррот - это надындивидуальное подсознание, где каждое ощущение представляет собой сконцентрированный образ, который может быть развернут в целый сюжет. Внешние события в романе являются только поводом и причиной разыгрывающихся в подсознании трагедий. Например, в последнем романе Саррот «Откройте» описан процесс рождения речи, «анатомия разговора». Роман состоит из 15 фрагментов, сюжет которых составляет сам процесс подбора слов, а действующими лицами являются слова. В романе представлен собой особый вид внутреннего монолога, когда непосредственно сама реальная беседа не воспроизводится, а читателю представлено только то, что происходит в сознании человека до и после произнесения слова: выбор слова, сомнения, сожаления. В предисловии к роману Саррот пишет: «Действующие лица этих маленьких драм - слова, выступающие как самостоятельные живые существа. Когда им предстоит встреча с чужими словами, то мгновенно воздвигается загородка, стена. С внешней стороны остаются только те, кто может оказать визитерам достойный прием. Остальные уходят за загородку, где их накрепко запирают. Но загородка прозрачная, и запертым все видно и слышно. Иногда происходящее вызывает у них непреодолимое желание вмешаться, они не выдерживают и начинают стучать, звать… Откройте!» [42, с. 4]. В результате процесс разговора Натали Саррот представляет в виде следующей цепочки: 1) «внутренняя речь» → «перегородка»: цензура (мораль, этикет, табу, условности) → 2) рождение слова во внешний мир, внешняя речь как воображаемая сцена, где слова играют свои роли → 3) «внутренняя речь» как рефлексия над произнесенным словом.

     В качестве «строительного материала» для тропизмов Саррот использует популярные литературные жанры (детектив, авантюрный роман, рыцарский роман, вестерн и др.). Чаще всего в роли архетипических ситуаций выступают сюжеты сказок, басен и их персонажи. Коды искусства, дополняя природные и социальные, от произведения к произведению занимают все больше места, тропизмы материализуются, становятся уже не способом, а предметом изображения. Ранние произведения Саррот перенасыщены литературными аллюзиями и реминисценциями, в них часто упоминаются и анализируются известные тексты, в качестве сюжетных опор используются скульптуры и картины. В своих поздних романах Саррот переходит к исследованию самого процесса творчества и роли искусства в жизни общества. Персонажами ее книг становятся художественные тексты и их авторы, читатели и критики. В произведениях Саррот мир рисуется только в процессе его восприятия, поэтому люди, вещи и слова оказываются равноценными. Они одинаково описываются, заимствуют признаки друг друга, получают одинаковые функции во фразе, в сюжете.

 

              

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

     «Волшебницей французского языка» называли одну из создательниц «нового романа» Натали Саррот (1900-1999). Она  полагала, что время литературных героев и характеров прошло и в мире существует нечто более постоянное и ценное - мир вещей, среди которых человек только присутствует. С ее точки зрения не важны в романе интрига и сюжет. Жизнь бессмысленна и абсурдна, поэтому ни о каких отношениях и связях с ней человека не может быть и речи.

     Творчество Саррот бесспорно представляет собой уникальное явление в литературе. Но в чем состоит эта уникальность, ведь проблемы, которые затрагивает писательница, типичны для всех представителей авангарда? Творчество Саррот не похоже на творчество ни одного из ее собратьев по перу, как и ее великих предшественников. Уникальность его - в его образной системе или, иными словами, в его форме. Однако не надо думать, что содержание при этом не представляет собой ничего оригинального, ибо его проблемы типичны для всей новой литературы. Подобное представление о форме и содержании как о двух отдельных сущностях глубоко ошибочно: форма и содержание неделимы и, если оригинальна форма, то в такой же мере оригинально содержание. В этом смысле можно сказать, что творчество любого выдающегося писателя, как и вообще любого выдающегося художника, всегда уникально, в противном случае он не был бы выдающимся.

     Поддержав усилия по защите особого художественного языка, Н. Саррот предположила, что некоторые рьяные его защитники «рискуют прийти к результатам, противоположным искомым». Оппоненты заставляли Натали Саррот признать: «Ничего не существует вне слов», до слов. Писательница же упорно повторяла: «. . . нет, существует пред-язык, некое ощущение, понимание, нечто такое, что как раз и устремляется на поиски языка».

     Конечно, углубляла свою мысль Н. Саррот, ни одно произведение «не существует без языка, но языка не существует без этих ощущений». Само творчество - это и есть, по мнению Н. Саррот, поиски «хрупкого равновесия между невыраженным и языком». Детально развернув свой спор с «новейшими романистами», Н. Саррот уточнила, что различия между их позициями и ее позицией «достаточно значительны и проявляются все сильнее и сильнее». Не покидая уровня тропизмов, Натали Саррот прикасается к психологическим процессам, все более существенным, теснее связанным с исторической реальностью мира. Поэтому роман «Вы слышите их?» (1972) «оказался одним из самых значительных откликов на такое историческое явление, как бунт контркультуры», а повесть «Детство» (1983) вобрала в себя катаклизмы начала века и воссоздала с поразительной утонченностью разлад между видением одного и того же феномена ребенком и взрослым.

     Если раньше Н. Саррот защищала и мотивировала право передавать психическую субстанцию «в чистом виде», не связанную с конкретной личностью, с конкретной формой сознания, то в «Детстве» (мемуарный жанр не отменяет возможности сопоставлений), напротив, сильно выражена именно индивидуальность, особый, неповторимый взгляд на мир. На основе психической субстанции начинает выкристаллизовываться характер, а не просто «магма подсознательного»; определенный тип сознания, обусловленный   обстоятельствами и приобретающий индивидуальные черты. При этом писательница не меняет поля своей работы - ее по-прежнему интересуют первые, интуитивные реакции, не выявленные до конца человеческие отношения. Роман 1989 г. «Ты себя не любишь»Роман 1989 г. «Ты себя не любишь» состоит, как и «Золотые плоды», из серии реплик, причем обсуждается даже не книга, наделавшая шум в литературных кругах, а само слово - как оно проявляется, окостеневает, меняет свое значение, воспринимается. И тем не менее это роман не о жизни слов, а о контрастных человеческих позициях.

     И сразу становится очевидным, что внимание к стилистике, к лингвистической фактуре повествования не обязательно означает пренебрежение к объективным процессам, идущим в окружающем мире, то есть не обязательно то явление, которое «больше, чем литература», перестает быть литературой. Здесь Натали Саррот впервые решает представить «магму подсознательного» как симбиоз множества «персонажей» в пределах одной личности (развитие мотива двойничества). «Я» - это одновременно «мы», и ни одно из многочисленных «я», входящих в «мы», не имеет права говорить от имени целостной личности; вместе с тем говорит или действует всегда лишь один из этих «персонажей»; вот откуда ножницы между прочувствованным и произнесенным, вот откуда полная неадекватность восприятия говорящего теми, кто слушает. Эту драму вечного непонимания Н. Саррот монтирует с драмой столкновения антагонистических личностей. Антагонизм не на уровне социальных групп, не на уровне поколений, а, в известной степени, как у Веркора, антагонизм, так сказать, врожденный между рыцарями и хищниками. Только вместо веркоровской рационалистичности и отчетливости здесь - неуловимая подвижность оттенков.

     Граница, которую пытается тончайшим резцом провести романистка,- это граница между двумя предрасположенностями. Одни люди спонтанно, не мучаясь никакими проблемами, умеют себя любить. Любовь «заразительна», окружающие тоже начинают их боготворить; на скрещении этих лучей формируется подобие сильной личности, которая всегда знает, как назвать то, что она чувствует, которая контролирует все свои реакции. Но есть другие, не обладающие этим талантом влюбленности в самих себя. «То, что мы чувствуем, нигде не описано.

     Оно проходит, никем не замеченное, никем не узнанное». Они всегда в колебаниях, сомнениях, почти никогда не могут передать словами, что же с ними происходит, замкнуты и недоверчивы к словам, даже если произносят их сами и как будто бы с полной откровенностью. Множество персонажей, составляющее такую личность, принципиальным образом отличается от множества, составляющего условную «сильную» личность; они не могут сосредоточиться на самолицезрении «потому, что взгляд наш устремлен в другую сторону» и не способен к нарциссистскому созерцанию. Так, многоликость человеческой души, заявленная вначале, постепенно в ходе обмена репликами оборачивается, напротив, цельностью. «Мы» в том едином «я», которое занято только собой, несовместимы с «мы» другого «я», обремененного иными заботами, имеющего совершенно иные реакции на события окружающего мира. В каком из этих «я» находит себе место Н. Саррот, становится ясно довольно быстро по мере чтения романа, а финал уточняет: «Как было бы хорошо для всех, как всех устроило бы, если бы мы тоже научились испытывать любовь к себе. - Лучшего и представить нельзя. - Нельзя представить лучшего? Можно видеть, что Натали Саррот последних лет, ни в чем не изменяя своей сложившейся манере, изменила тем не менее наполненность своего романа, заставив его прислушаться к голосам эпохи и вечности.

     В действительности же любое содержание познается через форму; общие идеи - это некий фундамент, на котором стоит творчество писателя, ибо любой писатель исходит из определенного культурного наследия, как и определенного культурного контекста. Общая концепция восприятия мира и человека воплощается в определенных образных элементах, которые становятся типичными для представителей той или иной художественной группировки, определенными канонами их художественной формы.

     Гениальное авторское открытие Н. Саррот - «тропизмы». Тропизмы, по Н. Саррот, это некая событийная масса, стучащаяся в дверь сознания до того как речь даст ей форму. Этот прием уникален и разработан самой писательницей, он позволяет воскресить неназванное путем «обхода речи». Ситуации Жизни и Смерти, принадлежащие трагедии и комедии, проживаются у Н. Саррот исключительно в словах. Писательница, не разрушает романную форму, а лишь модифицирует ее. В ее творчестве переплетаются модернистский «поток сознания» и постмодернистская интерактивность, трагизм культуры начала ХХ века и ирония его конца.