Международные переговоры по проблемам ядерной безопасности

Все переговоры выполняют и информационно-коммуникативную функцию, ибо участники рассчитывают на получение дополнительной информации по различным проблемам, в том числе и тем, которые не имеют непосредственного отношения к обсуждаемой проблеме, но проясняют позицию партнеров. Если партнеры по переговорам не ставят перед собой цель достижения договоренности, то информационно-коммуникативная функция приобретает самостоятельный характер, превращаясь в средство взаимодействия сторон. Это особенно важно в тех случаях, когда отношения между государствами не отличаются доверительностью.

Кроме того, переговоры могут выполнять такие функции как координация действий на международной арене, отвлечение внимания партнера от решения других проблем.

Все функции зачастую реализуются в ходе переговорного процесса одновременно.

Таким образом, переговоры – это один из типов социальной коммуникации, представляющий собой дискуссию, ориентированную на разрешение противоречия интересов ее участников. Данное противоречие воспринимается ими как проблема, составляющая предмет дискуссии и подлежащая решению в ее ходе путем договоренности (соглашения) между сторонами. В отличие от других типов социальной коммуникации переговоры характеризуются специфической, присущей только им целевой функцией – решением обсуждаемой проблемы с помощью договоренности участников.

1.2. Основные характеристики  переговорного процесса

Как отмечалось выше, основной функцией переговоров является решение проблем, в том числе и международных, причем (что крайне важно) не в одностороннем порядке, а совместно с противоположной стороной. Совместная с партнером деятельность, ориентированная, главным образом, на поиск взаимоприемлемого решения, является важнейшей характеристикой переговорного процесса и в этом смысле противостоит односторонним действиям участников. Надо отметить, что многие исследователи вообще рассматривают переговоры именно как процесс совместного с партнером решения проблемы. Для того, чтобы подчеркнуть важность этого момента, Р.Фишер и У.Юри ввели специальный термин «BATNA», являющимся аббревиатурой от английского «Best Alternative To а Negotiated Agreement» (лучшая альтернатива переговорному решению) в качестве одного из основных элементов переговорного процесса [22, с.89]. Переговоры двух сторон не состоятся в том случае, если хотя бы один из участников имеет БАТНА, т.е. альтернативу, которая рассматривается им как более выгодная, чем переговорное решение. По крайней мере, эти переговоры не будут нацелены на принятие совместного решения по проблеме, а значит, они будут являться квази-переговорами. Разумеется, в ходе обсуждения сторона (стороны) может обнаружить наличие у себя такой альтернативы (или напротив – ее отсутствие) и, в соответствии с этим, прервать переговоры, предприняв односторонние шаги, либо превратить квази-переговоры в реальный переговорный процесс. Иными словами, БАТНА не является раз и навсегда заданной участникам переговоров, а меняется вместе с развитием отношений сторон.

Решение проблемы путем переговоров, однако, не обязательно означает ее окончательного разрешения в конфликтных ситуациях, хотя ряд авторов скорее склонны видеть смысл переговоров именно в этом или, в крайнем случае, если не в разрешении, то в глубинном понимании того, что разделяет стороны. Это глубинное понимание в свою очередь выступает как основа для полного разрешения проблемы. Примечательны в этой связи наблюдения бывшего помощника государственного секретаря США по Ближневосточным проблемам, а также  проблемам Южной Азии Г.Сандерса по поводу урегулирования и разрешения конфликтов. Он считает, что у европейцев сформировался ошибочный стереотип, согласно которому американцы заинтересованы лишь в разрешении конфликтных ситуаций, в то время как сами европейцы скептически относятся к таким возможностям и ориентированы скорее на урегулирование конфликтов [20, с.94].

Такое понимание переговоров, основанное на анализе глубинной мотивации, базируется, во многом, на неофрейдистской ориентации, в рамках которой осознание, рационализация проблемы, вызывающей тревогу и дискомфорт, означает ее фактическое разрешение. Во многом он оправдывает себя, если речь идет о публичной дипломатии. Этот подход открывает возможность для более глубокого понимания, например, национальных противоречий, имеющих многовековую историю, с целью дальнейшего смягчения их. Так, геноцид армянского народа в 1915 г. является значимым психологическим фактором для целого комплекса отношений в Кавказском регионе. В ситуациях, когда конфликт обусловлен по терминологии американского исследователя В. Волкана сильной «психической травмой», лежащей в основе межнациональных отношений, контакты и переговоры на неофициальном уровне помогают изменить общественное мнение, делают его более толерантным, что в свою очередь облегчает дальнейший поиск договоренностей на официальном уровне       [15, с.50].

 Применительно же непосредственно  к процессу международных переговоров, которые ведутся на профессиональном  уровне, влияние глубинных психологических  мотивов, обусловленных историческими  событиями, представляются более  ограниченным, поскольку переговоры в значительной степени рационализированы и менее поддаются влиянию иррациональных, эмоциональных компонентов, хотя их участники, являясь представителями своего государства, не могут быть вне своей культуры. Кроме того, принимая решения на переговорах, они должны учитывать, как достигнутые договоренности будут восприниматься.

Неотъемлемой частью переговоров является общение. Именно посредством общения, через обсуждение участники переговоров ищут взаимоприемлемые решения, которые являются эффективными, - как пишет Дж. Бертон, - тогда, когда им предшествует предварительное взаимодействие сторон, направленное на его поиск [24, с. 57]. Р.Фишер и У.Юри, определив общение в качестве одного из семи элементов переговоров, отмечают: что «без общения не бывает переговоров. Переговоры являются процессом взаимного общения для достижения совместного решения» [22, с. 33]. Близкое к этому понимание международных переговоров имеется у Я. Стейна, который указывает, что «суть международных переговоров - в общении» [24, с.222].

В этом смысле процесс переговоров в значительной степени формирует их участников, меняя их представления и о предмете переговоров, и друг о друге. Причем речь идет, не только, и даже не столько о том, что участники международных переговоров создают некую единую «культуру», в результате чего им оказывается легче понимать друг друга, чем свои собственные правительства. На этот феномен обращал внимание также Р.Фишер, видя его истоки в том, что участникам переговоров приходится выполнять двоякую роль: с одной стороны - отстаивать интересы представляемого им государства, с другой - быть посредником между своим правительством и правительством другого государства [22, с.45]. Данный феномен действительно присутствует на многих переговорных форумов, особенно тех, которые длятся годами, что может оказывать очень сильное влияние, как на сам процесс переговоров, так и на его конечный результат.

Из характеристики переговоров как совместной с партнером деятельности следует два важных момента. Во-первых, решение, принимаемое участниками переговоров, - это всегда их совместное решение в том смысле, что  оно подразумевает согласие на него обеих сторон, даже в том случае, если одна из них считает, что оно более выгодно ее партнеру. Во-вторых, переговоры предполагают отношения в системе субъект – субъект, что, в отличие от отношений в системе субъект – объект, характерных, например, для таких видов деятельности, как диспетчерская, конструкторская и другие, требует учета интересов, целей и намерений противоположной стороны.

Следующая особенность переговоров заключается в том, что интересы их участников частично совпадают, а частично – расходятся, причем противореча друг другу. Этот аспект переговоров подчеркивается многими исследователями. Так, Р.Фишер и У.Юри указывают, что переговоры направлены на достижение договоренности в условиях, когда «ваши интересы и интересы противоположной стороны частично совпадают, а частично расходятся» [22, с. 53].

В иных случаях: при полном совпадении интересов или полном их расхождении – мы имеем дело с другими видами взаимодействия сторон, которое и строится по-другому. Именно совпадение интересов делает переговоры возможными, а их расхождение побуждает стороны к проведению переговоров.

Независимо от того, являются ли интересы содержательными или чисто процессуальными, их совпадение в любом случае имеется. В последнем случае оно состоит, по крайней мере, в заинтересованности сторон в том, чтобы данные переговоры состоялись. К процессуальным интересам относится также стремление сторон в поддержании нормальных отношений, которые также могут совпадать даже при расхождении содержательных интересов. При полном совпадении интересов участников, а также согласии относительно путей достижения целей, переговоры не требуются: стороны переходят к совместным действиям, к кооперации. При полном противоречии интересов наблюдается конкуренция, состязание, противоборство, конфронтация и, наконец, войны.

Важным моментом является то, что интересы имеют не одинаковую значимость для сторон. М.А.Хрусталев предложил различать три вида интересов в зависимости от их значимости: главный, основной и второстепенный [24, с.101]. Очевидно, что ситуации на переговорах будут различны в случаях, когда совпадают главные интересы, а расходятся второстепенные, или когда совпадают второстепенные, а расходятся главные.

Говоря о совпадении и различии интересов, следует подчеркнуть, что различные интересы - это интересы не обязательно противоречащие друг другу. В них, в свою очередь, можно выделить взаимоисключающие и непересекающиеся интересы. Наличие взаимоисключающих интересов означает, что стороны хотят одного и того же, например, претендуют на одну территорию. Под непересекающимися интересами понимаются такие, когда реализация интересов одной из сторон никак не затрагивает другого участника, иными словами, эти интересы участников являются нейтральными по отношению к друг другу.

При этом важно, что все интересы на переговорах надо рассматривать в комплексе. Так, бессмысленно говорить о непересекающихся интересах вне интересов, совпадающих и взаимоисключающих, поскольку в этом случае сторонам вообще незачем вступать в какие-либо переговоры: каждый участник может реализовывать непересекающиеся интересы в одиночку. Однако, во-первых, в условиях развития интеграционных процессов в мире в различных областях непересекающихся интересов становится меньше, во-вторых, (и это принципиально для переговоров) возможно «подключение» непересекающихся интересов к совпадающим. Стороны могут договориться о взаимной помощи в реализации этих интересов. Например, оказывается, что партнер может сделать это с меньшими затратами, чем непосредственно в этом заинтересованная сторона. В результате непересекающиеся интересы переводятся в разряд совпадающих.

В каждой конкретной ситуации область совпадения или несовпадения интересов участников переговоров может быть больше или меньше. Очевидно, что при большем совпадении, особенно, если совпадают главные интересы сторон по сути обсуждаемой проблемы, переговоры будут ближе к сотрудничеству, при меньшем совпадении – к конфронтации.

Одновременное наличие совпадения и расхождения интересов сторон на переговорах в то же время делает переговоры противоречивой деятельностью, поскольку всегда есть некие основания перейти либо к конкуренции, либо к кооперации с партнером. Но как только это происходит, переговоры исчезают, даже если они сохраняют прежнее название, поэтому не все договоренности являются результатом переговоров. В случае договоренности, основанной только на совпадении интересов, переговоры вовсе не предполагаются, поскольку при отсутствии разногласий достижение договоренности становится чисто технической процедурой.

Из характера соотношения интересов участников переговоров следует важный вывод, заключающийся в том, что поскольку интересы переплетены, собственные интересы могут быть в полной мере реализованы лишь в том случае, когда реализованы и интересы партнера. В противном случае одна из сторон или обе предпримут односторонние действия. В этом смысле можно говорить о взаимозависимости интересов участников переговоров. Однако взаимозависимыми оказываются не только интересы участников переговоров. Деятельность каждого из них зависит от деятельности партнера, поскольку он представляет собой составную часть общей, совместной деятельности; взаимозависимы и их отношения. Кроме того, чем более стороны зависят друг от друга и осознают этот факт, тем более они ограничены в своих возможностях предпринимать односторонние шаги, а, следовательно, тем более они вынуждены искать решение проблемы совместно, т.е. путем переговоров.

Из взаимозависимости вытекает также еще одно важное следствие. Переговоры в принципе могут вестись – и как это часто бывает на практике, ведутся с позиции силы, когда один из участников диктует свои условия и использует различные методы принуждения. Однако, в случае крайне выраженного силового диктата переговоры перестают быть переговорами, поскольку они не учитывают того факта, что сторона, применяющая диктат в свою очередь в силу переплетения интересов, также находится в зависимости от своего более слабого партнера. В итоге переговоры превращаются в иную форму взаимодействия.

Само по себе объективное переплетение интересов, наличие взаимозависимости сторон и осознание им этого факта не достаточны для переговорного процесса. Стороны должны увидеть зоны, где возможен поиск решения, а значит и достижения согласия. Особенно это оказывается актуальным в ситуации вооруженного конфликта. В противном случае, при отсутствии таких зон его участники будут пытаться решить проблему через односторонние действия или бездействовать.

Наконец, последняя характеристика переговоров заключается в том, что этот процесс неоднороден и состоит из нескольких стадий, отличающихся по своим задачам, причем каждая из стадий обладает своими характерными особенностями, и в то же время это единый процесс в том смысле, что любая из стадий не может рассматриваться самостоятельно, вне зависимости от других.

Таким образом, говоря о переговорном процессе, необходимо выделить те его особенности, которые отличают переговоры от других видов деятельности и являются специфическими только для них, причем в данном случае не только в сфере международных отношений, но и в более широком плане. Представляется, что, прежде всего, эти особенности следует выявить, ориентируясь на главную функцию переговоров, т.е. на то, для чего переговоры предназначены.