Модели взаимодействия государства университетов и предприятий

Тем не менее в России имеется масштабный потенциал для развития многих форм ГЧП, однако для его практической реализации необходимо решение ряда принципиальных вопросов.

Во-первых, обеим сторонам партнерских отношений следует четко понимать, что эффективное ГЧП нельзя рассматривать лишь как привлечение дополнительных ресурсов в капиталоемкие проекты властей всех уровней. Нужно учитывать реальные интересы обеих сторон. Конкретные механизмы партнерств, выработанные мировым опытом, создают основу для взаимовыгодного ответственного распределения правомочий сторон, не ущемляющего интересы каждой из них. Однако возможные преимущества не реализуются сами собой, после принятия соответствующего нормативного пакета. Необходимо разобраться в особенностях российской модели взаимодействия государства и бизнеса.

Эффективное партнерство реально только при условии полной ясности и предсказуемости стратегии дальнейшего развития страны. Без этого, без уверенности в стабильности "правил игры" от бизнеса нельзя ожидать ничего, кроме показного интереса и формального участия в крупномасштабных проектах государства в целях самосохранения. Фактор эффективного предпринимательства при этом может быть утрачен.

Во-вторых, необходим существенный прогресс в понимании и практической реализации публично-правовых функций государства. Пока российское законодательство не выделяет специально публично-правовых функций и не устанавливает связи между ними и публичной собственностью. Конструкция права такова, что публично-правовые функции реализуются либо административно, либо через гражданско-правовые функции. Организовать на такой основе распределение правомочий между сторонами партнерства невозможно. В странах с развитой рыночной экономикой накоплен большой опыт успешного поиска ответов на "парадоксы публичных благ", который с учетом отечественной специфики можно использовать и в России.

Предоставление государственной поддержки в реализации инвестиционных проектов, имеющих общегосударственное значение и осуществляемых на условиях ГЧП, является целью создания Инвестиционного фонда РФ. В соответствии с Положением об Инвестиционном фонде РФ возможны следующие формы предоставления государственной поддержки в рамках реализации проектов ГЧП:

- софинансирование на договорных  условиях инвестиционного проекта с оформлением прав собственности РФ, включая финансирование расходов на управление инвестиционным проектом, а также финансирование разработки проектной документации;

- направление средств в уставные капиталы юридических лиц;

- предоставление государственных гарантий РФ под инвестиционные проекты, а также иных предусмотренных бюджетным законодательством способов обеспечения обязательств, находящихся в компетенции Правительства РФ.;

- передача части рисков частному  инвестору. Идея ГЧП позволяет  грамотно разделять риски между участниками соглашения.

При реализации государственной поддержки частного сектора в условиях ГЧП следует учитывать проблему определения оптимальной доли участия инвестора в прибыли и в общем объеме инвестиций, вне зависимости от отрасли реализации проекта. Необходимо установить, что: 
каждый участник проекта самостоятельно устанавливает для себя цели и определяет интересы, в соответствии с которыми он оценивает выгодность проекта (как правило, это прибыль, которую рассчитывает получить участник от вложения инвестиций); разработчик проекта должен по возможности понимать цели и интересы участника и обосновывать выгоду его участия в проекте теми показателями, которые эти цели и интересы отражают лучше. При этом доля участия инвестора в капитальных затратах может составлять от 0 до 100%.

Формирование стимулов для инвестиционной деятельности должно опираться на создание возможностей достижения максимальной рентабельности. Инвесторам необходимы не временные льготы, а долгосрочные гарантии возврата вложенного капитала. Если этого нет, то рост предпринимательского риска ведет к сокращению инвестиционного предложения и "бегству" капитала из страны. В свою очередь, в обмен на предоставленные правовые гарантии стабильности государство может настаивать на новых формах контроля, на прозрачности отчетности. 
В целях привлечения инвесторов в инвестиционных проектах, реализуемых по схеме ГЧП, государство может применять стимулирующие инвестора меры (субсидии, субвенции, прямое возмещение инвестиционных затрат и др.) для обеспечения требуемой инвестору доходности. При этом важно учитывать, что государство, заключая договор с инвестором, руководствуется не только чисто предпринимательскими, "деловыми" мотивами, но и общественными интересами, общественно необходимыми целями, публичной полезностью, которые нередко требуют отступления от рыночных, частноправовых критериев поведения государства. 
Таким образом, в России запущен новый механизм привлечения инвестиций и начат диалог государства и бизнеса. Государство готово оказывать ГЧП финансовую помощь, а также принять на себя часть рисков. Сохраняется необходимость в том, чтобы выбор вариантов финансирования и реализации проектов со стороны государственного сектора осуществлялся на высокопрофессиональном уровне, поскольку российским ГЧП предстоит конкурировать с ГЧП, уже функционирующими на мировом рынке.8

3.2 Особенности формирования «тройной спирали» в России

В постсоветской России «тройной спирали» присуща определенная специфика, которая заключается в том, что основной объем научных исследований фундаментального характера приходится не на университеты (вузы), как в большинстве стран мира, а на институты Академии наук. В то же время вузы осуществляют основной объем подготовки кадров, в том числе и высшей квалификации, при достаточно слабой научной базе и скромных масштабах финансирования НИОКР. Создание инфраструктуры для содействия развитию связей между наукой и бизнесом в такой системе представляет собой нетривиальную задачу, поскольку на формировании инфраструктуры вокруг университетов будут сказываться недостаток научного потенциала, а в случае создания ее при научных организациях — нехватка молодых кадров.

Организационную структуру государственного регулирования сфер науки и инновационной деятельности в России можно отнести к централизованному, традиционно ведомственному типу, являющемуся наследием советской системы. Только сравнительно недавно были начаты изменения, направленные на придание ей большей гибкости, на формирование структур, позволяющих включать в процесс разработки стратегического видения не только представителей органов исполнительной власти, но и других участников национальной инновационной системы (в первую очередь представителей бизнес-сообщества).

Научно-техническая и инновационная политика, поддержка определенных видов НИОКР находятся в ведении целого ряда министерств и агентств, координация усилий между которыми, даже ключевыми ведомствами, развита слабо. Помимо министерств и агентств, в структуре государственного управления существуют и вневедомственные координационные, консультативные и совещательные органы. В их состав входят представители заинтересованных ведомств, но они скорее лоббируют свои интересы, чем координируют решения. Добиться перераспределения приоритетов в этой системе достаточно трудно, так как действует своеобразная инерционная траектория процесса принятия решений «от достигнутого».

Бизнес в «тройной спирали»: российская специфика. Принято считать, что крупный бизнес в России недостаточно активен в сфере технологических инноваций. В течение нескольких последних лет инновационно активными, согласно статистике Росстата, являлись лишь 9 — 10% промышленных предприятий.

В зависимости от того, что понимается под технологическими инновациями, уровень инновационной активности будет различаться. Российский бизнес восприимчив к инновациям по параметру привлечения нового, высокотехнологичного оборудования, что видно по растущим объемам его импорта. Действительно, покупка зарубежного оборудования более выгодна предприятиям по ряду причин: из-за сравнительно меньшей пены, высокого качества предлагаемых послепродажных сервисов, способов оплаты. Интерес к обновлению технологий возник у предприятий после кризиса 1998 г., и стратегии развития компаний базировались в значительной мере на привлечении зарубежных инвестиций. Соответственно обновление происходило за счет заимствования зарубежных технологий, не всегда, правда, самых современных. Вместе с тем развитие инновационной деятельности только на базе покупки зарубежного оборудования чревато сохранением технологического отставания.

Если уровень инновационной активности компаний рассматривать по параметру расходов на внутрифирменные НИОКР, то Россия окажется позади не только развитых индустриальных стран, но и некоторых развивающихся. С этой точки зрения показательно ее сравнение с другими растущими и развивающимися экономиками — со странами БРИК (Бразилией, Индией и Китаем). Расходы фирм на НИОКР (процент от продаж) составляли в 2004 г. в Китае 2, 5%, в Бразилии — 0, 9, в Индии — 0, 46, в России — 0, 3% (11). Опросы относительно инновационной активности промышленности дают более высокие оценки: расходы на НИОКР имеют около 40% компаний(12). Более глубокое исследование характера НИОКР, проводимых на предприятиях, позволило авторам опроса сделать вывод о том, что они направлены преимущественно на небольшие усовершенствования, чтобы выжить в создавшихся условиях. Только половина из предприятий, назвавшихся инновационно активными, постоянно осуществляет вложения в НИОКР.

Кроме того, важен такой параметр, как уровень расходов на НИОКР. По данным опроса ИЭПП, в России затраты компаний на них не превышают 8% общих расходов на технологические инновации, тогда как в европейских странах он составляет в среднем 20%; расходы фирм на приобретение патентов и лицензий и вовсе небольшие — менее 2%(13).

Вместе с тем надо отметить, что намечается и положительная тенденция роста расходов на НИОКР со стороны крупного бизнеса. Компании создают собственные исследовательские подразделения или институты, в том числе покупают бывшие отраслевые институты. Увеличиваются также расходы компаний на научно-исследовательские проекты, выполняемые в организациях государственного сектора науки и вузах. Системных данных о размерах финансирования НИОКР со стороны бизнес-сектора нет, доступны только цифры по отдельным крупным компаниям, свидетельствующие о наличии значительных ресурсов поддержки науки. Можно также сделать вывод, что только некоторые, как правило, крупные и не самые высокотехнологичные компании начинают систематически финансировать НИОКР. Крупных наукоемких фирм в России пока нет.

Главной проблемой инновационного развития в современных российских условиях является недостаточная активность предприятий именно с точки зрения объемов, периодичности и результативности проводимых ими НИОКР или тех разработок, которые они заказывают сторонним организациям (включая организации государственного сектора науки и вузы). С точки зрения общих тенденций развития инновационных моделей можно предположить, что процесс «первоначального накопления», основанный на эксплуатации сырьевых ресурсов страны, начинает давать эффект в тех компаниях (часто монополистов), которые интенсивно наращивают как закупки оборудования, так и собственные и заказные НИОКР.

Оценить «пересечения», или интерфейсы, бизнеса с другими компонентами «тройной спирали» сложно. Однако можно утверждать, что они существуют и качественно отличаются от тех, которые действуют в развитых странах. Пока общие условия, регулирующие взаимодействие государства и бизнеса, неблагоприятны для инноваций на любых типах российских предприятий. Вместе с тем тесные пересечения существуют у государства и тех предприятий, в которых значительную долю составляет государственная собственность, и именно эти предприятия пользуются режимом максимального благоприятствования. Многие из них являются сырьевыми, они располагают широкими возможностями лоббировать свои интересы и накопили достаточные ресурсы для развития инновационной деятельности. Однако для трансфера технологий перспективы взаимодействия этого сектора с остальными невелики хотя бы потому, что сама технология этой отрасли в ограниченной степени является объектом трансфера.Взаимодействие государства и бизнеса в «тройной спирали» можно схематично представить следующим образом.

Пересечения во взаимодействии государства и бизнеса образуются на основе формальных и неформальных связей (о чем свидетельствует наличие значительного числа бывших государственных служащих в крупном бизнесе). В оставшейся части как науки, так и бизнеса эти связи почти не проявляются. Пока сложно оценить последствия нового сращивания бизнеса и государства, происходящего в форме создания государственных корпораций. По мнению экспертов(14), этот процесс приведет к росту трансакционных издержек и снижению эффективности производства, сужая тем самым инновационный потенциал экономики. Остальная часть предприятий не имеет долгосрочных стимулов к развитию, и, следовательно, их взаимодействие с сектором науки минимально. Даже стратегия имитации для них представляется слишком дорогой, и замещающих инноваций они, как правило, не осуществляют. Высокий приоритет, который государство отдает крупному сырьевому бизнесу, создает устойчивый «локальный оптимум» между этими двумя компонентами, который ни остальные отрасли, ни наука разрушить не могут.

Происходящий в последние пять лет ежегодный прирост бюджетного финансирования науки не может быстро изменить негативные тенденции. Растущие средства не будут использоваться эффективно до тех пор, пока они распределяются в старой организационной структуре и на основе прежних принципов. В нынешних условиях высокая доля государственного финансирования науки является свидетельством низкого спроса на результаты науки в экономике страны, а не показателем щедрого государственного финансирования.

Спецификой науки в России является относительная изолированность научных организаций и вузов не только от бизнес-сектора, но и друг от друга. По данным социологических обследований, 40, 6% научных организаций выполняют исследовательские проекты самостоятельно, 16, 4 — сотрудничают с академическими НИИ, 13, 1 — с отраслевыми НИИ, 8 — с вузами, и только 0, 8% — с предприятиями(16). Слабо развито и международное сотрудничество в российской науке. По данным Центра исследований и статистики науки, в 2006 г. только 11, 6% научных организаций сотрудничали с коллегами из стран СНГ и 17, 3% — с коллегами из других стран(17).