То есть основные
мотивы введения степени бакалавра:
это эффективность, совместимость,
конкурентоспособность, а также
идея об обществе, базирующемся
на знаниях (которому присуща
экономика знания), осуществление
которой требует гибкого подхода.
Долгосрочная, монолитная система
образования не слишком хорошо
приспособлена к научному прогрессу.
При этом образовательные программы
в большей степени должны быть
ориентированы на рынок труда.
Для этого одинаково нужны
и расширение диалога с работодателями,
и изменения в отношении работников
ВУЗов к проблемам трудоустройства
выпускников. Работодатели должны
участвовать в планировании учебных
программ на постоянной основе.
Таким образом, в будущем бакалавры
должны составить значительную
часть рабочей силы.
VI. «ИДЕАЛ УЧАЩЕГОСЯ НАРОДА»
И МОДЕЛЬ ОБРАЗОВАНИЯ ХХI ВЕКА В ФОРМЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА. ОСНОВНЫЕ
ПРИНЦИПЫ
«Доктрина» российского
образования исходит из «идеала
учащегося народа» сформулированного
В. И. Вернадским в начале
ХХ века. Этот общественный идеал
исторически сложился в России (Д.И.Менделеев,
В.И.Вернадский, В.И.Ленин и др.). В конце
ХХ века он становится установкой образовательной
политики многих государств мира (Англия,
Япония, Германия и др.).
Возвращение образовательной
политике в России «идеала
учащегося народа» осуществляется
через возвращение в систему
ее оснований принципа народности
образования, противостоящего ложному
принципу элитарного образования.
Это означает что
«Доктрина» российского образования,
как национальная доктрина —
есть Доктрина народного образования
со своими основными принципами:
— государственности;
— бесплатности основного
образования, образовательный ценз
которого постоянно повышается,
с переходом в начале XXI века
к бесплатности всеобщего высшего образования;
— доступности;
— массовости;
После установления
российского государства на этой
громадной территории наступила
геополитическая устойчивость развития.
Россия является центром
устойчивости и неустойчивости
геополитического развития мира.
Распад России приведет к «взрыву»
неустойчивости развития мира
— военной, экономической, демографической
и т.д. и к возможному военному
глобальному коллапсу на ее
территории, которое уведет человечество
в небытие.
Россия в этом своем
геополитическом измерении —
«сердце» устойчивости и неустойчивости
развития мира, пересечение токов
напряженности в его развитии.
Поэтому она является
в конце ХХ века (на фоне
первой Глобальной Экологической
Катастрофы и надвигающегося
в начале XXI века глобального ресурсного
и энергетического кризиса) самым большим
«напряжением» в логике «движения» мира
в «пространстве императива выживаемости
человечества в XXI веке». Россия снова
испытывает напряжение «разрыва». Это
не случайно. Это отражение ее геополитического
«местоположения» в общем механизме логики
цивилизационного развития [21].
Для России доктринально,
в смысле целей ее развития
гибельны как европейство («европейничанье»
по Н. Я. Данилевскому), западничество,
так и чистое «азиатство». Западничество
особенно гибельно потому, что
оно стало основой философии
реформ в образовании, потому,
что «европоцентризм» как форма
исторического и цивилизационного
мировоззрения претендует на глобальное
представительство и выступает формой
унификации, гомогенизации культур, этносов,
наций, что нарушает закон исторического,
этнического, культурного разнообразия
человечества как условия его здоровья
и выживания. В конце ХХ века «евроцентризм»
под воздействием захвата СМИ американизированной
масс-культурой приобрел форму «американоцентризма»,
усиливаемого после распада СССР переходом
мира к «однополюсной» геополитической
структуре с мировой гегемонией США и
силового мондиализма на его основе.
Исторически доктрина
развития России складывается
как доктрина развития евразийской
уникальной цивилизации со своими
системными (системогенетическими) законами
функционирования и развития.
Евразийство — есть
своеобразная национальная форма
образования и просвещения в
России, в которой постановки
вопросов «как» и «почему», характерные
для «западных» цивилизаций, дополняются
постановкой вопроса «для чего»,
есть форма, характерная для
российской цивилизации и культуры,
и служит источником генезиса
теленомичности (В. П. Казначеев)
русского космизма и русской
философии [12, 18]. Евразийство в
этом своем содержании определило
цивилизационно-культурную установку
общественного интеллекта России
на дальние стратегии, затрагивающие
судьбы многих поколений. Поэтому
стратегия реформ образования,
их целевые установки не могут
исходить из краткосрочных целей,
они гибельны для России. «Большое
пространство» и «большое время»
(по М. М. Бахтину) как черты
российской цивилизации, и ее
культурно-духовного самоотражения
и самовыражения определяют примат
долгосрочных стратегий образовательной
политики, в том числе в стратегиях
образовательной политики.
Примат духовного над
материальным как основополагающая
характеристика «общинной цивилизации»
требует одновременно (по внутренним
законам Бытия) примата долгосрочных
стратегий в «политике развития»
России над краткосрочными стратегиями.
Вот почему монетаризм с его
экономическим прагматизмом и
утопической установкой на саморегулирующую
силу рынка оказался губительным
для России, ее экономики, культуры
и образования.
Мировая тенденция
роста роли образования в системе
внутренних механизмов устойчивости
развития, становления его функций
как главного социогенетического
механизма воспроизводства общественного
интеллекта в силу изложенных
факторов геополитической функции
России в общей системе устойчивости
мира в XXI веке делает образовательную
политику в России геополитической политикой.
Россия внесет свой
вклад в геополитический сценарий
стратегии обеспечения устойчивости
развития мира только как «Образованная
Россия», как государство на
базе образовательного общества.
Последнее означает, что
«Доктрина» российского образования
должна включать в себя внутреннее
осознание (рефлексию) российской
государственной образовательной
политикой себя в статусе геополитической
политики.
Данное положение усиливается
вследствие появления геополитической
межстрановой конкуренции по
качеству интеллектуальных ресурсов
и по качеству образования,
все более проявляемой стратегии
интеллектуально-образовательной гегемонии
как формы мировой власти и
новых возможных форм неоколониализма
в XXI веке.
Россия должна противостоять
этим капиталистическим тенденциям
становления меритократии как
власти интеллекта, «подпитывающим»
идеологии установления «нового
мирового порядка» с установкой
на выживание «золотого миллиарда»
и силовые методы его ресурсного
обеспечения под гегемонией США,
потому что они есть проявление
утопичности рыночно капиталистического
устроения мира, грозящей обернуться
«геополитическим коллапсом». —
обязательности полного среднего
10-12-летнего образования с постепенным
переходом в начале XXI века к обязательности
для большинства населения образовательного
ценза в 16-17 лет обучения; — научности;
— духовности; — воспитания.
Модель образования
России в XXI веке есть образовательное
общество.
Триада «доиндустриальное
общество—индустриальное общество—постиндустриальное
общество» затрагивает только
индустриальную, техногенную логику
развития, не являющуюся сущностной
для судеб человечества в XXI
веке.
Экологический крах
прежних механизмов цивилизационного
развития человечества в конце
ХХ века (частично он признан
в документах Конференции по охране
окружающей среды и развитию в Рио-де-Жанейро
в 1992 году) поставил вопрос об осмыслении
логики развития человечества по энергетическому
базису обменных процессов между обществом
и природой.
История развития человечества
предстала как диалектика взаимодействия
двух типов «логик с большой
буквы»: Внутренней Логики Социального
Развития и Большой Логики
Социоприродной Эволюции.
Внутренняя Логика
Социального Развития, в свою
очередь отражает в себе диалектическую
логику взаимодействия двух типов
детерминаций в Истории — стихийной,
материальной на базе механизмов
стихийной регуляции через частную
собственность и рынок и идеальной,
телеологической (или теленомичной;
от слова «теле» — цель) через
общественный интеллект. До конца
ХХ века Внутренняя Логика
Социального Развития реализовалась
как Стихийная Логика при доминанте
механизмов стихийной детерминации
(которую Гегель оценил как
«бессознательное» Истории по
принципу «не ведаем, что творим»).
Большинство социологических,
социально-философских, историческо-философских,
политэкономических работ в мире
было посвящено раскрытию внутренней
Логики Социального Развития
независимо от исповедуемых теоретических
схем: формационной, цивилизационной,
(цивилизационно-циклической), культурологической
(культуросоциоциклической).
Конец ХХ века поставил
вопрос о стадиализации Истории
с позиций Большой Логики Социоприродной
Эволюции. Здесь, по энергетическому
базису мирохозяйствования и
соответственно энергетическому
базису взаимодействия целостного
человечества и природы История разделилась
на 2-е «эпоха-цивилизации»: «эпоху-цивилизацию»
с «малой энергетикой» мирохозяйствования
до ХХ века, которая может быть названа
«аграрной или вещественной эпохой-цивилизацией,
и «эпоху-цивилизацию» ХХ века с «большой
энергетикой» мирохозяйствования, которую
можно назвать«энергетической цивилизацией».
«Большой Энергетический
Взрыв» в логике социальной
эволюции в ХХ веке — скачок
в энергетике мирохозяйствования
от 3-х до 10-ти порядков раз в
единстве с продолжающим действовать
механизмами стихийной регуляции
Истории, привел одновременно
к скачку в потоке социогенных
и техногенных катастроф, «резонанс»
которых в конце ХХ века
оформился в первую Фазу Глобальной
Экологической Катастрофы.
Предел, Стихийной Истории
в конце ХХ века, поставила
«энергетическая цивилизация» в
ее стихийно-энергетической логике
развития. Соединение стихийно-разрушительного
потенциала Истории с возросшей
энергетикой энергетической цивилизации
ХХ века привело к «стихийно-энергетическому»
коллапсу, переходящему в социоприродный
коллапс. «История, которая развивается
стихийно, оставляет после себя
пустыню» — эти слова Карла
Маркса в условиях энергетической
цивилизации получили зловещий
смысл – смысл самоуничтожения
человечества.
До ХХ века Стихийная
История человечества в социоприродном
пространстве «Человечество-Биосфера-Земля»
гармонизировалось Биосферой, ее
гомеостатическими механизмами,
действие которых А.Л.Чижевский
назвал Законом квантитативно-компенсаторной
функции Биосферы. Резкий скачок в «энергетическом
потенциале стихийной детерминации» привел
к наступлению состояния, приближающегося
к границам компенсаторного потенциала
Биосферы, противостоящего разрушительному
потенциалу стихийного мирохозяйствования.
В этом смысле, налицо
исчерпание либерального идеала
человечества, апологетизирующего
спонтанно-стихийный характер социально-экономического
развития, неправомерно мифологизирующего
самоорганизующий потенциал Рынка
(во Внутренней Логике Социального
Развития). Если во Внутренней
Логике Социального Развития
рынок не исчерпал своих потенций
как «позитивного» механизма
социальной эволюции, то в Большой
Логике Социоприродной Эволюции
он исчерпал свой потенциал
30-40 лет назад. И «отставание»
в преобразовании детерминант
в социальной эволюции человечества
от императивов в Большой Логике
Социоприродной Эволюции материализуется
в форме начавшегося процесса
Глобальной Экологической Катастрофы.
Наступил императив
выживаемости человечества в
XXI веке в форме императива Большой Логики
Социоприродной Эволюции, требующего
перехода к доминанте идеальной детерминации
на базе общественного интеллекта, но
уже в «пространстве управления» динамической
социоприродной гармонией.
Возник императив сущностного
переосмысления функции человечества
на Земле как глобального гармонизатора,
использующего гармонизирующие
потенциалы — механизмы суперорганизмов
— Биосферы и Земли — Геи.
Сущностная триада, противостоящая
феноменологической триаде «доиндустриальное
общество-индустриальное общество-постиндустриальное
общество», есть триада «аграрная
или вещественная цивилизация
до ХХ века» — «энергетическая
цивилизация ХХ века» — «образовательная
цивилизация или цивилизация
управляемой социоприродной эволюции
на базе общественного интеллекта
и образовательного общества».