Возникновение молитвы и её психология

 Молитва  вносит огромный вклад в развитие  религиозного чувства развивающегося  человеческого разума. Она является  могущественным фактором, помогающим  предотвратить изоляцию человеческой личности⁴.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Формы молитв
1. Молитва в языческих культах

 

У древних греков и римлян молитвы играли весьма важную роль при всех выдающихся событиях частной и общественной жизни; пренебрежение  к ним грозило гневом богов. На отдельные случаи (рождение, бракосочетание, прошение богатого урожая и т. п.) установлены были особые формулы молитвы, которые при общественных богослужениях произносились жрецами или магистратами. Молитвам приписывалась чудодейственная сила; обмолвки и запинки считались дурным предзнаменованием. Значение имели и внешние обряды, сопровождавшие молитву; к ней приступали, умыв предварительно руки. Во время молитвы древние воздевали руки к небу. Греки молились с непокрытою головою, римляне (и иудеи) — с покрытою⁵.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Молитва в христианстве

 

Согласно библейскому  писанию Иисус Христос, придя в мир, осудил как лицемерие молящихся напоказ, так и многословие в молитве, уподобив подобную молитву языческой. В связи с этим он установил правила моления, предусматривающие немногословность молящегося (так как Господь заранее знает, о чём Его попросят) и сокрытие процесса моления от посторонних глаз, так как молящийся на публику уже получает свою награду на земле и Господь его прошения слушать не будет. Вместе с тем, он преподал «совершеннейшую из всех христианских молитв» (Отче наш). Другой образец молитвы, встречающийся в Евангелии — это Молитва мытаря, переданная Иисусом Христом в притче о кающемся грешнике. Как своим примером, так и в своих поучениях, Иисус Христос постоянно указывал на спасительное значение молитвы: «Смотрите, бодрствуйте, молитесь, ибо не знаете, когда наступит это время (Страшного Суда)». Сам Христос показал пример горячей молитвы во время моления о «чаше» в Гефсиманском саду. На основании учения Христа и апостолов древняя церковь постепенно выработала единообразные правила (нормы), определяющие порядок совершения молитв как в общественном богослужении, так и в домашнем молитвословии. От иудеев перешёл обычай молиться стоя. Также от иудеев заимствовано было и коленопреклонение и распростертие ничком (только во время уединённой келейной молитвы).

В древней церкви существовал обычай воздеяния рук  во время богослужения, в подражание Моисею, молившемуся при сражении между иудеями и амаликитянами  с воздетыми к небу руками; ныне это действие совершает только священник во время литургии. В общинах христиан, обратившихся из язычества, весьма рано утвердился греческий обычай молиться с непокрытой головою; но для женщин установлено было противоположное правило.

 

Сообразно заповеди Христа о непрестанной молитве христиане  молились во все времена суток, а  так как римляне и за ними иудеи  делили день и ночь на 12 равных частей и дневные часы делили на 4 части: 1-й (соответствует 7 часам утра), 3-й, 6-й и 9-й час, и ночные также на 4 части, то в христианской церкви, сверх литургии, издревле установлены 8 ежедневных служб: вечерня, повечерие, полуночница, утреня, 1, 3, 6 и 9 часы с междучасиями. В древние времена службы эти совершались отдельно одна от другой, так что верующие, особенно в монастырях, собирались на молитву по 8 раз в день. С течением времени церковь ввиду занятий христиан в частной и общественной жизни начала совершать эти службы большею частью три раза в течение суток: утром (полуночницу, утреню и последование первого часа), перед полуднем (последование 3-го и 6-го часа и божественную литургию) и вечером (последование 9-го часа, вечерню и повечерие)⁶.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Молитва в исламе

 

Обычно русским  словом «молитва» переводят два  исламских богослужения, обозначающихся разными арабскими словами:

1.) Дуа, то есть молитва-просьба, обращенная к Аллаху.

2.) Салят (на персидском и тюркских языках — намаз), то есть ритуальная молитва, состоящая из определенных действий.

У мусульман  молитва считается делом особенно благочестивым и является одним из столпов ислама.

Ислам основывается на пяти столпах: свидетельстве о  том, что нет бога кроме Аллаха, и что Мухаммед — его посланник в совершении молитвы, выплате закята, совершении хаджа и соблюдении поста в месяц Рамадан.

Пророк Мухаммед сказал: «Совершайте молитву так, как вы видите, как я её совершаю».

 Отсюда следует,  что Мухаммед установил все обряды, касающиеся молитвы. Мусульмане должны читать молитву в любом чистом месте, где его застанет время молитвы, но молитва, совершенная в мечети, имеет наибольшую ценность, за это молящийся получает больше награды от Бога. Каждый мусульманин отвечает сам за свою молитву. Во время молитвы мусульмане обращаются лицом к Каабе (Мекке). Мусульманская молитва должна совершаться пять раз в день (перед восходом солнца, в полдень (на 15 мин позже полудня, чтобы не уподобляться солнцепоклонникам), во второй половине дня, после заката солнца, и ночью). В пятничный день каждому мусульманину, достигшему совершеннолетия, необходимо слушать проповедь в мечетях⁷.

4. Молитва в иудаизме и буддизме

 

Индусы считают  свои молитвы по шарикам или кораллам, в чём усматривают прототип чёток, употребляемых мусульманами и христианами. Механическое отношение к молитве  достигает крайних пределов у  буддистов Ваджраяны, у которых существуют молитвенные машины, или мельницы, впервые появившиеся в Индии. Это — деревянные цилиндры, достигающие иногда громадных размеров, приводимые в движение вокруг своей оси руками или ветряными или водяными двигателями; на бумаге, обвитой вокруг цилиндра, много раз повторяется молитва ламаистов: ом-мани и т. д.. Одному обороту цилиндра вокруг своей оси приписывается та же сила, как и произнесению этой молитвы столько раз, сколько раз она отпечатана на цилиндре. У бурят такие барабаны называются "хурдэ".

 Одновременно  с этим в ваджраянской традиции  существует утверждение, что мантра  или молитва, прочитанная с  полной осознанностью, приносит  больше пользы, чем «начитанная»  миллионы раз. Индуисты также  используют ранголи (рисунок-молитву). Рисунок, в виде орнамента, рисуется на земле цветным минеральным порошком. Подобной техникой пользуются и тибетские монахи для создания песочных мандал (мандала)⁸.

 

 

 

 

 

5. О молитве в художественных произведениях

 

Виктор Гюго в книге «Труженики моря» написал: «Молитва — могучая сила души, сила непостижимая. Молитва обращается к великодушию мрака; молитва взывает к тайне, сама подобная тайне, и мнится, что перед неотступной, неустанной мольбой не может устоять Неведомое. Проблеск надежды — это утешение»⁹.

Издавна русская интеллигенция задавала Православной Церкви вопрос о ее отношении к светскому искусству. Но получаемые ответы чаще всего казались отвлеченными нравоучениями, вызывавшими только протест и отторжение. Среди духовенства мало было людей с личным опытом «светского искусства», а возможно, те, кто имел этот опыт, не хотели о нем вспоминать или не имели дара слова. В судьбе и личности старца Софрония (Сахарова) все это соединилось, чтобы через него люди «новейшего времени» получали разрешение рождаемых новыми творческими открытиями духовных проблем, но разрешение именно творческое, а не фанатически отвлеченное.

Множество страниц  своих книг, а также устные беседы отец Софроний посвятил теме «искусство и молитва». Сам он с раннего  детства обладал незаурядным  талантом художника. В одной из своих бесед он признавался: «Занятия искусством владели мною, как рабом», «так что и во сне я продолжал работать все над новыми и новыми картинами».

Сергей Семенович  Сахаров, вынужденно эмигрировавший в  Париж, с успехом занимался живописью — у него было свое художественное ателье, он участвовал в престижных выставках, о ней писал во французских газетах. Был он и посетителем поэтических вечеров, устраиваемых русскими эмигрантами. И вот, после одного из таких вечеров в нем произошел духовный перелом, переменивший его жизнь. В своей книге «О молитве» (Париж, 1991) он пишет об этом так: «Однажды я был на вечере широко известного поэта, читавшего свои произведения. Было много изысканной публики. Все было организованно исключительно корректно с общественной точки зрения. В полночь я возвращался к себе. По дороге я думал: как соотносится это проявление человеческого творчества, одного из наиболее благородных, с молитвою? Войдя к себе в комнату, я начал молитву: «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный...». И вот тонкое пламя незримо и нежно пожигало на поверхности моего лица и груди нечто легкое, как воздух, однако несогласное с Духом Божиим».

Происшедшее в  тот вечер не было неожиданностью, потому что и в своих страстных  занятиях живописью будущий старец искал ответа на вопросы: «Как из небытия рождается бытие?», как передать средствами искусства тайну бытия, как связать этот видимый мир, эту видимую красоту с Вечностью? Все попытки разрешить эти вопросы средствами живописи, искусства вообще, приводили к болезненному ощущению трагизма человеческого творчества, его неспособности «вывести человека из узких рамок пространства и времени» и ввести «в бессмертие личное в Вечности».

В книге «О молитве» о. Софроний пишет об этом трагизме всякого художественного творчества: «Гению открываются умные видения, которых он не может реализовать, ибо они превосходят меру достижимого в сем мире. Убедившись в своей недостаточности осуществить в совершенстве свое видение, ставшее единственным смыслом его бытия, он претерпевает глубокий надлом в духе, и погибает. Особенно часто сей вид роковой развязки наблюдается у поэтов. Так художник живет как бы в замкнутом круге: он может производить что-либо только в состоянии конфликта, трагической борьбы, и если отнять у него это, то нет творчества». Эта постоянная жизнь в атмосфере трагизма надламывает силы человека. Выйти из этого круга — значит «увидеть пределы наших тварных дарований в их отрыве от сотрудничества с Богом». Тогда вместо «рокового конца, как в большинстве случаев у гениев человечества, благословенное начало может явиться человеку как Свет Воскресения, как вхождение в нетленный мир, где нет трагедии, ибо царит безначальная Вечность». Ввести в этот мир может только молитва. Но, соединить художественное творчество и молитву — дело невероятно тяжкое.

Отцу Софронию на личном опыте было дано пережить, что искусство и молитва —  «это две формы жизни, которые  требуют всего человека».

В 1930 г. состоялась знаменательная встреча о. Софрония с прп. Силуаном, который «отвечает на все те вопросы, на которые никто другой не ответил». Восемь лет, «проведенные у ног» великого старца Силуана, духовно обогатили о. Софрония на всю жизнь. Об этом опыте рассказано в его книге «Старец Силуан. Жизнь и учение» (Париж, 1952). «Общение со старцем привело нас к твердому сознанию, что пред верным христианином, святым подвижником, раскрываются пределы возможностей человека. Все проблемы человеческого бытия встанут пред ним и встанут с исключительной силой, проблемы жизни смерти, проблемы свободы и творчества, веры и знания, закона и благодати, вечности и времени». Решение этих проблем приходит как дар благодати, приходит через молитву, которую о. Софроний назовет «нескончаемым творчеством».

В книге «Видеть  Бога, как Он есть» отличию вдохновения Божественного от художественного посвящена специальная глава. В ней говорится о том, что «святое вдохновение» не навязывается силою, а «стяжается напряженным подвигом» и при этом оно не скоропреходяще и изменяемо, а «становится неотъемлемым обладанием человека на вечность». В своем предсмертном устном «Завещании» эссекской братии (монастыря, основанного им в Англии) старец свидетельствовал об опыте этого одухотворения: «Мы можем изнемогать, у нас нет сил, но вдохновение, как какой-то поток энергии, постоянно льется. И тогда наша жизнь не знает уныния». Это вдохновение не приходит неожиданно, как опьяняющее возбуждение, оно дается как постоянное покаянное состояние, вдохновляющее на молитву за весь мир. Таким образом, молитвенный подвиг приводит, казалось бы, к тому же, к чему и лучшие произведения искусства: к переживанию трагизма жизни, мира, человека в этом мире.

Старец Софроний отказался от профессиональных занятий  искусством еще в молодости, но до самой смерти он сохранил творческий дух и человеческая талантливость его не умалилась. И выразилось это, прежде всего в его слове, которое отмечено настоящей высокой художественностью, новизной, неповторимостью стиля. Можно сказать, что в его книгах и беседах соединились высокое искусство и молитва¹⁰.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. Психологический аспект молитвы

 

Джастис, который  занимается исследованиями молитвы  в течение нескольких десятилетий, подвел их итоги. "Исследования молитвы  были начаты задолго до того, как  это нашло отражение в ведущих  научных журналах", - сообщает Джастис. - "Начиная с 1980-х гг., было проведено несколько хорошо контролируемых исследований - наглядное свидетельство того, что все это не является лишь продуктом богатого воображения".