Исследование жизненой перспективы в период взрослости

     В построении временной перспективы, как уже отмечалось, огромное значение имеют когнитивные процессы. Для  временной перспективы когнитивные  репрезентации – то же самое, что  зрительные восприятия для перспективы  пространственной. Когнитивные репрезентации  напрямую связывают нас с событиями, вне зависимости от их объективного и реального присутствия. Тот  факт, что события, входящие во временную  перспективу субъекта, по определению  не симультанны, не отменяет их симультанной репрезентации. В данном контексте  крайне важна человеческая способность  к почти неограниченному заполнению времени. Эта способность необходима для того, чтобы отдаленный объект-цель мог повлиять на осуществляемое сейчас поведение, а также для того, чтобы  было возможно увидеть связь между  действием и его значительно  отсроченными во времени последствиями.

     На  уровне восприятия события выступают  как сиюминутные реальности. Они  имеют пространственный и темпоральный знаки – здесь и теперь. Однако в ментальную репрезентацию события  обычно входят вместе с характерной  для них пространственно-временной  локализацией. Одни события вспоминаются как принадлежащие далекому прошлому, другие (например, публикация статьи) –  как то, что должно произойти в  более или менее близком будущем. Многочисленные объекты, мыслимые человеком  или побуждающие его действия (объекты-цели), принадлежат различным  моментам времени (прошлому или будущему). В его сознании они сосуществуют с непосредственно воспринимаемыми  объектами. Но каждый из этих объектов имеет (по меньшей мере, имплицитно) некоторый темпоральный знак: написание  статьи не смешивается во времени  с будущей публикацией этой статьи. Временная перспектива строится на базе этих темпоральных знаков.

     Происхождение темпоральных знаков для событий  прошлого и настоящего достаточно понятно: знаки связаны с моментами  реального осуществления событий. Темпоральный знак будущего события  имеет два компонента: 1) событие  располагается в будущем как  таковом, и 2) оно локализовано внутри более или менее определенной зоны (некоторого периода) будущего. Что  касается локализации в будущем  как таковом, то общую ориентацию на будущее создает мотивационное  состояние – человеческие потребности, которые когнитивно переводятся  в целевые объекты и поведенческие  проекты. Целевые объекты носят  темпоральные знаки «еще не реализованных», «еще не достигнутых» событий, то есть событий, «принадлежащих будущему». В  этом будущем располагаются и  позитивные, и негативные мотивационные  объекты, имеющие темпоральные знаки, отнесенные к будущему.

     Более точная локализация объектов или  событий в более или менее  отдаленном будущем зависит от целостного опыта индивида в контексте нормального  течения жизни в его культурном окружении и мире в целом. События, интересующие и мотивирующие индивида, имеют темпоральные знаки, подобные тем, которые он помнит. Совокупность этих темпоральных знаков, присущих объектам сознания индивида, создает временную перспективу в его поведенческом функционировании. Такие темпорально помеченные объекты исходно связаны с мотивационной и аффективной жизнью субъекта: это его личные события, объекты его стремлений. Сугубо когнитивные понятия обычно не имеют пространственно-временной локализации, тогда как цели, которые должны быть достигнуты, или аффективно заряженные события эти темпоральные знаки имеют.

     Некоторые события, темпорально локализованные в сознании субъекта, выступают в  качестве точки отсчета, к которому привязываются менее важные объекты. В жизни каждого есть несколько  ключевых – «знаковых» – событий, отмечающих время на циферблате личных или социальных часов (в дополнение к часам физическим и биологическим). Они помогают индивиду в относительной  темпоральной локализации других событий. Эти знаки создают темпоральное основание, вокруг которого структурируется, оформляется и более ранний опыт, и проекты будущих событий.

     Наше  понимание временной перспективы  исходит из того, что события с  их темпоральными знаками «присутствуют» во временной перспективе субъекта так же, как объекты, локализованные в пространстве, присутствуют в пространственной перспективе субъекта. Действительно, пространственная перспектива создается  актуально присутствующими объектами, расположенными на разном расстоянии. Но что мы имеем в виду под «присутствием» объектов во временной перспективе  будущего?

     Индивид в определенный момент времени может  думать только об одной ситуации или  об одной категории объектов, но его временная перспектива не конституируется локализацией только этого элемента. Перспектива обычно предполагает наличие более чем  одного объекта, пусть и не обязательно  в фокусе внимания. То, что мы понимаем под ментальным присутствием, проясняется, если мы возьмем в качестве образца события и целевые объекты, составляющие жизнь какого-то человека (или гомогенной группы людей), то очень может статься, что те же самые объекты для одних людей (или групп) будут заполнять значительно более длительный временной период, чем для других людей или групп. В каждый момент времени внимание субъекта сфокусировано только на одном событии, но вместе с ним латентно (виртуально) присутствуют многие другие объекты или события. Можно сказать, что эти объекты и события занимают сознание субъекта привычным, или виртуальным образом, они мотивируют и определяют его действия, могут изменяться как функция его жизненных условий или ситуаций. В опасных и стрессовых ситуациях жизненная перспектива может сужаться до очень близко находящихся целей или объектов, а в период спокойной рефлексии она может расширяться вплоть до очень отдаленных моментов прошлого и будущего.

     Временная перспектива – не некое предсуществующее «пустое пространство» вроде  абстрактного понятия времени; о  ней нельзя говорить независимо от ее содержания, поскольку именно темпорально  локализованные объекты образуют темпоральные зоны, определяют их насыщенность и  протяженность. С другой стороны, конкретные цели и способы их достижения (как  и воспоминания) в действительности не существуют вне некоторой временной  перспективы, поскольку они имеют  темпоральные знаки, неотъемлемые от содержания объектов-целей. Содержание – важный элемент временной перспективы, а темпоральное измерение – важный элемент конкретных целей и воспоминаний. Вот почему при изучении временной  перспективы прошлого и будущего должны быть приняты во внимание оба  аспекта – и содержание, и темпоральное измерение.

     Самую элементарную структуру течения  времени можно образовать, если разделить  это течение на две части –  прошлое и будущее, с настоящим  моментом в качестве точки отсчета. Объекты легко локализуются в  одном из этих трех секторов. Явные темпоральные знаки некоторых ключевых событий в дальнейшем используются как точки отсчета для более точной локализации других событий. Тогда наша проблема состоит в том, чтобы понять, как может быть измерена временная перспектива субъекта? Как это может быть операционализировано? Тут следует напомнить, что временную перспективу в собственном смысле слова надо отличать от временной ориентации и временной установки (см. выше). По нашему мнению, измерение временной перспективы связано со следующими ее параметрами: 1) протяженность, или глубина; 2) насыщенность распределения объектов в различные периоды (прошлого и будущего); 3) степень структурированности этих разбросанных объектов – наличие или отсутствие связей между объектами или группами объектов (например, связи «средство-цель» в противоположность простой рядоположенности объектов); 4) степень яркости и реалистичности восприятия объектов субъектом как функция их удаленности во времени. Все эти параметры имеют отношение к темпоральной локализации объектов и к тем связям, которые соединяют их вместе во временной перспективе. Далее рассмотрим  дополнительные аспекты временной перспективы.

     Определяя временную перспективу, мы обращаемся к объектам, существующим на уровне ментальной репрезентации. Очевидно, однако, что многие объекты мысли и  репрезентации не имеют темпоральных знаков. Это, например, идеи, понятия, значения слов, когда-то выученные и теперь понимаемые вне зависимости от какого-либо темпорального контекста, и т.п. Понятно, что изучение временной перспективы  имеет дело лишь с теми объектами, которые могут быть расположены  во времени. Некоторые авторы даже хотят  ограничить временную перспективу  только теми объектами, которые оказывают  какое-то реальное влияние на внешнее  поведение. Таковы, например, целевые  объекты, которые регулируют действия и ради которых человек готов  испытать фрустрацию. Мы полагаем, что  в определенной степени это тот  случай, когда мы используем термин «мотивационные объекты». С другой стороны, когда субъект мечтает о немотивационных объектах («строит воздушные замки»), тогда у него есть когнитивная, или воображаемая временная перспектива. Предлагаемое        Р. Кастенбаумом (Кастенбаум, 1963) различение личностной и когнитивной будущностей аналогично нашему различению действенной (мотивационной) и когнитивной (воображаемой) временной перспективы.

     В связи с понятием «действенная временная  перспектива» необходимо сделать важное замечание. Есть опасность сведения влияния временной перспективы  только к уровню открытого поведения. Определенные воспоминания и предвосхищаемые  мотивационные цели могут вообще не приводить к открытому поведению, однако они могут оказывать ослабляющее  или усиливающее воздействие  на скрытое психологическое функционирование. Объекты нереалистических стремлений или прошлых фрустраций могут  сильнейшим образом воздействовать на когнитивные и эмоциональные  процессы и даже на общее благополучие индивида, если они ассоциируются  с реальными мотивационными тенденциями. Поэтому подобные объекты принадлежат  к действенной временной перспективе.

     Для содержания временной перспективы  человека наиболее важны объекты, относящиеся  к личностным тенденциям, однако предвосхищение или воспоминание о каких-то других действиях и их последствиях (как  и о событиях, не относящихся непосредственно  к самому человеку) также являются частью временной перспективы. В  той мере, в какой они связаны  с личными интересами человека, они  составляют часть его действенной  временной перспективы. С другой стороны, события, являющиеся объектами  сугубо когнитивной временной перспективы, по определению нейтральны (не действенны). Таким образом, когнитивную временную  перспективу (например, исторический анализ XIV столетия или футурологический интерес  к тому, что будет в XXI веке) необходимо отличать от действенной и личностной временной перспективы человека.

     Степень реальности объектов, образующих действенную  временную перспективу, является важной переменной, влияющей на поведение. Это  влияние уменьшается вместе со снижением  степени реальности удаленных (в  пространстве и во времени) объектов. В своей первой публикации по темпоральному  измерению К. Левин (Левин, 1931) противопоставлял максимальную степень реальности воспринимаемого объекта пониженной степени реальности объектов в их ментальной репрезентации (такой как временная перспектива). Но и эти объекты репрезентации имеют неодинаковую степень «реальности» и, следовательно, психологического влияния. Таким образом, объекты, выходящие за пределы привычного темпорального горизонта индивида, являются для него менее реальными. Из этого следует, что короткая временная перспектива – это дополнительная переменная, снижающая степень психологической реальности удаленных объектов.

     Люди  склонны воспринимать последовательность событий во времени как проявление их причинной связи. Событие, следующее  за каким-то личным действием, воспринимается как следствие этого действия. Целевой объект, напротив, рассматривается  как реализуемый посредством  соответствующей активности. Эта  проблема исследовалась в различных  контекстах. Исследования установок  относительно будущего показали, что  некоторые субъекты видят свое будущее  как детерминированное случаем. Другие рассматривают его как  в основном зависящее от их собственных  действий; они видят будущее как  нечто, более или менее контролируемое и реализуемое ими самими. В  этом случае их собственная деятельность в высокой степени инструментальна.

     Другой  тип исследований, проведенных в  этой области, связан с теорией локуса контроля. Одни люди воспринимают все  происходящее с ними (и, конечно, результаты своих действий) как детерминированное  внешними факторами (экстернальная, или  внешняя атрибуция), а другие связывают эти события и последствия с такими внутренними факторами, как способности и прилагаемые усилия.

     В двух типах упомянутых исследований мы находим два необходимых условия  влияния перспективы будущего на текущее поведение: первое из них  – определенная степень темпоральной интеграции, чтобы будущее (например, карьера) виделось как активное продолжение  настоящего и прошлого (например учебы); второе – установка на осуществление  интернальных каузальных атрибуций; в  такой установке проявляется  роль личной активности в достижении результатов.

     Как только индивид начинает работать для  достижения отдаленной цели, между  этой целью и текущей активностью  устанавливаются каузальные связи, и степень реальности этого целевого объекта прогрессивно возрастает. Структура  «средство-цель» подобно мосту  заполняет интервал между текущей  активностью и целевым объектом. И напротив, пустой временной интервал не связан с действиями индивида и  увеличивает психологическую дистанцию  до целевого объекта. В соответствии с этой гипотезой действенная  и реалистичная временная перспектива  в значительной степени зависит  от субъективного восприятия (например, от осознаваемой инструментальности) и от наличия причинно-следственных структур (темпоральной интеграции). Можно  сказать, что субъект с высокой  степенью такой временной интеграции обладает временной компетентностью. 

     В этом контексте следует рассматривать  понятие временной компетентности, введенное Э. Шостромом, а также идеи некоторых психотерапевтов, подчеркивающих отрицательное влияние временной перспективы.

     В последние годы перестало быть общепризнанным положение о том, что длинная (глубокая) временная перспектива благоприятствует эффективному, целенаправленному поведению. Считается, что люди, в чьем поведении  прошлое и будущее играют какую-то роль (то есть люди с временной перспективой), не способны актуализировать собственные потенции (самоактуализироваться). Такая позиция характерна для теорий А. Маслоу, К. Роджерса, Ф. Перлза и гештальттерапевтов. Конечно, можно представить себе человека, чье сознание настолько поглощено прошлыми или будущими событиями, что он не может воспользоваться настоящей ситуацией как источником поведенческой активности. Однако для нормального, активного человека будущее – вовсе не бегство реальности настоящего; это мир его целевых объектов, направляющих и координирующих его деятельность в настоящем. Более того, важные человеческие достижения требуют времени: достаточно длительный временной отрезок требуется для разработки важных поведенческих проектов и структур «средство-цель» (Нюттен, 2004).