Социальная и культурная динамика П.А. Сорокина

Наряду  с  приведенными  выше  причинами  взаимодействия  и  организации,  существуют  еще  причины,  по  которым организованные  группы  дифференцируются  и  стратифицируются: 1) биосоциальная гетерогенность индивидов, 2) преимущества социальной  дифференциации  и  стратификации, 3) предотвращение непрекращающихся распрей и содействие социальному порядку и солидарности, 4) непрерывно меняющиеся социокультурные  и отчасти космические и биологические  условия.

1. Ребенок не  может выполнять различных физических  и умственных функций, легко  выполняемых взрослым человеком;  мужчина и женщина не могут  осуществлять некоторые функции  противоположного  пола;  слабые  не  в  состоянии  выполнять   работу, требующую  значительной  физической  силы;  глупые  неспособны  решать  задачи,  требующие   умственных  способностей;  старые  и больные непригодны для многих  функций, с которыми справляются  молодые и здоровые. Эти чисто  биологические различия в возрасте,  поле,  здоровье,  телосложении  и  умственных  способностях  делают  неизбежной  дифференциацию  ролей  и  функций  в   группе взаимодействующих  индивидов.  Если  к  этим  биологическим   различиям добавить различия  приобретенные, то необходимость  дифференциации становится тем  более неизбежной. Разные в биологическом  отношении индивиды, даже если  их поместить в одинаковую  физическую,  биологическую  и   социокультурную  среду,  не  станут  от  этого  менее   разными;  если  уж  на  то  пошло,  некоторые эксперименты  показывают, что врожденные различия  будут становиться  при   этом  более  подчеркнутыми,  поскольку  каждый  будет реагировать  на эту среду по-своему и  поскольку эти различия в ходе  повторения  соответствующих   реакций  будут  усиливаться.

А поскольку среда  – физическая, биологическая и  социокультурная – является для  разных индивидов разной (это обычное  дело), то вдобавок к различиям чисто  биологическим будет возникать  множество других. В результате этой биосоциальной гетерогенности индивидов  социальная  дифференциация  становится  неизбежной  для любой  организованной  группы,  существующей  сколько-нибудь долгое время. Она становится неотъемлемой чертой любой организованной группы. Это объясняет, почему никогда не было и не будет  организованных  групп  без  какой-либо  социальной  дифференциации.

По  схожим  основаниям  постоянно  действующей  причиной групповой  дифференциации  является  биосоциальная  гетерогенность  членов  группы.  Биосоциально  неравных  индивидов  не  сделать  эмпирически  равными,  какие  бы  средства  для  этого  ни  использовались.  Биосоциальная  гетерогенность  членов  группы не  предопределяет,  какие  конкретные  формы  примут дифференциация и стратификация, но служит достаточной причиной для  той или иной формы дифференциации и стратификации.  Вторая  причина  дифференциации  и  стратификации  обнаруживается в тех неоценимых преимуществах – экономических  и прочих, – которые они дают группам и их членам. Если бы все  члены группы пытались выполнять  идентичные функции, без всякой иерархии  высших  и  низших  авторитетов,  то  выживание  группы было бы невозможным

Организованная  группа  без  всякой  дифференциации и стратификации фактически невозможна; и даже если бы она была возможна, она была бы лишена тех колоссальных преимуществ, которыми пользуется дифференцированная и стратифицированная группа. Конечно, существуют некоторые пределы для  преимуществ дифференциации и стратификации, но в этих пределах приведенные выше утверждения достоверны.

3.  Кроме   того,  без  стратифицированной  властной  иерархии группы –  с «вышестоящими»,  чьи  законные  распоряжения  обязательны  для  «низших»,  или  подчиненных   агентов, – взаимодействующие   члены  находились  бы  в   состоянии  непрекращающегося  конфликта, когда каждый командует  и никто не подчиняется. При  такой  организации  никакая группа  не  смогла  бы существовать  сколько-нибудь  продолжительное время.  Она либо распалась бы на части, либо оставалась бы в состоянии постоянной анархии.  Поэтому в силу  организационных и распределительных функций правовых  норм за  возникновением  и  кристаллизацией официального права неизбежно следует специфицированное распределение прав и обязанностей между членами, в том числе иерархия властей и право высших властей требовать подчинения от низших властей и членов, а также некоторая форма правительства для управления делами группы и некоторая форма судебной  процедуры  для  авторитетного  разрешения  конфликтов между  членами. 

4.  Непрерывно  меняющиеся  социокультурные   и  в какой-то степени физические  и биологические условия постоянно  создают  для  разных  индивидов  «удачу  и  неудачу».  Социальная  жизнь по сути своей динамична.  Она постоянно меняется, причем  быстрее, чем физические и биологические  условия. Тем самым она создает   выгодные  условия  для  социального   подъема  одних  индивидов  и социального спуска других.

Этих  четырех  постоянных  причин  вполне  достаточно  для объяснения того, почему все  организованные группы дифференцируются и стратифицируются. В совокупности эти причины означают,  что  появление  и  существование  стратификации  и  дифференциации  являются «спонтанными  и  естественными»,  присущими  самой природе организованных групп.

Наличие  этих  четырех  постоянных причин социальной дифференциации и стратификации  категорически опровергает все  теории, преподносящие социальную стратификацию  как случайную черту организованных групп, искусственно им  навязанную.  Ни  одна  из  четырех причин не является случайной, ограниченной или  преходящей. Все они неотрывно  присущи группе и никоим образом  не искусственны.  Искусственными  являются  лишь  некоторые  преувеличенные формы, то тут, то там навязываемые одной  частью группы другим ее членам или  одной группой другой. В отсутствие этих искусственных  форм  все  такие  группы  обладают  той  или  иной  формой дифференциации и стратификации.

Все четыре способа  начала взаимодействий и их организации  – преднамеренный и целенаправленный, случайный, преднамеренный  для  одних  членов  и  отторгаемый  или  случайный  для других, отторгаемый  всеми напрямую затронутыми членами  группы – являются методами введения и сохранения социальной дифференциации и стратификации в организованной группе или комплексе групп.

1.  Целевая   и  добровольная  организация   группы  включает  в себя дифференциацию  функций и стратификацию властей  и рангов в группе.

2. Случайно организующиеся  группы возникают с непреднамеренно  развивающимися  формами социальной  дифференциации, стратификации и  власти.

3.  В  принудительно   организованных  группах  завоеватели,  властные клики и т.д. насильно  и целенаправленно навязывают  не желающим  этого  или   индифферентным  сторонам (покоренным, подконтрольным или более слабым  элементам) свою форму стратификации.

4. Наконец, есть  стратификации и дифференциации, навязываемые  группе  вразрез   с  желаниями  всех  ее  членов  внешней  для нее   инстанцией.  Государство,  вынуждаемое   более  могущественным государством  к принятию форм стратификации  и дифференциации, отторгаемых всеми  его членами, служит примером  такого метода установления стратификации.

4. Название  и символ организованной группы

Практически каждая организованная группа имеет название, знак  или  символ,  обозначающий  ее  индивидуальность.  Название группы вводится одним из тех же четырех способов, которыми устанавливается  организация группы.

Было описано почему и как происхождения и организации групп с их правовыми нормами, их законными, рекомендуемыми и запрещенными социальными связями, их стратификацией и дифференциацией, их аппаратом управления и органами,  отвечающими за  авторитетное разрешение конфликтов. Далее мы обратимся к процессам, необходимым для продолжения жизни группы».²

4. Кризис нашего времени в контексте теории социокультурной динамики П.А. Сорокина: пророчество о судьбах мира и России

Автор рассматривает  кризис нашего времени в контексте  теории социокультурной динамики П.А. Сорокина. В.И. Добреньков видит много пророческих замечаний относительно судеб мира и России в работах П.А. Сорокина.

«Сейчас, в начале XXI в., перед человечеством более остро, чем когда-либо за всю его многотысячелетнюю историю, встали грозные вопросы: что происходит в мире? Куда мы идем? Что нас ждет впереди? Выживем ли мы? Ситуация во всех сферах человеческой жизнедеятельности давно уже стала критической. Над планетой висит дамоклов меч самоуничтожения в результате ядерной войны, миру угрожают все более обостряющиеся экологические проблемы поистине планетарного значения. Человечество разорвано имущественной поляризацией между странами “золотого миллиарда” и “непривилегированными” странами, между богатым и могущественным Западом и слабыми и бедными Востоком и Югом. Всюду царит насилие, которое прославляет западная массовая культура. Кажутся непобедимыми коррупция, преступность, наркомания, СПИД. Всему человечеству угрожают бездуховность, деморализация, цинизм, конформизм и культ потребительства. Агрессивность на государственном уровне становится доминирующей тенденцией мирового развития. Все человечество находится в состоянии глубочайшего системного кризиса. В результате у огромного большинства людей планеты растут отчаяние, пессимизм и апокалиптические настроения. Ученые рисуют различные варианты будущего человечества, и, как правило, все они выдержаны в мрачных тонах: всемирная война, медленная гибель от истощения ресурсов, духовное одичание, распад мира на ряд перманентно враждующих цивилизаций. Призрак конца человеческой истории, конца света бродит по всему миру. Будущее человечества покрыто тайной. Оно неведомо и непредсказуемо, поэтому так страшно заглядывать в него. Оно пугает, но и притягивает к себе. Какая-то сверхъестественная сила заставляет каждого человека думать о нем, а ученых — пытаться поставить диагноз, делать прогнозы, описывать возможные альтернативы его развития. Фокусом всех прогностических проектов и предсказаний стала бурно и широко обсуждаемая в последнее время в мировой науке и средствах массовой информации проблема глобализации и мирового кризиса. Недавно разразившийся в США финансовый кризис вовлек в свою орбиту практически все страны мира, затронул все сферы жизнедеятельности общества — экономическую, политическую, духовную. Вновь со всей остротой поставил перед всем человечеством вопросы: в чем суть кризиса нашего времени? Что нас ждет впереди? Как должна Россия определять свое место и роль в условиях наступившего мирового кризиса? Что несет кризис человечеству, какие вызовы и угрозы? В наибольшей степени нас интересует вопрос о том, каковы место и роль России в глобализирующемся мире. Чтобы ответить на него, необходимо прежде всего уяснить, что же такое современная глобализация, понять ее суть и логику цивилизационного развития. Какова судьба мира и человечества? Вот вопросы, которые волнуют всех людей и каждого человека в отдельности. В какой точке исторической траектории развития человеческой цивилизации мы находимся? Несмотря на кажущуюся безнадежность поиска ответа на эти вопросы, я все-таки попытаюсь это сделать. Мне представляется, что правильно было бы рассмотреть нынешний глобальный системный кризис человечества через призму социокультурной парадигмы, которая лежит в основании всех цивилизационных процессов.

Для рассмотрения данного вопроса в наибольшей степени подходит макротеория социокультурной  динамики американского социолога  российского происхождения П.А. Сорокина. Она трактует человеческую историю  как процесс динамического чередования  трех типов социокультурных (цивилизационных) суперсистем: идеационного, идеалистического и чувственного. Процесс ломки  одного типа системы и установления другого есть цивилизационный кризис, который, по мнению П. Сорокина, является показателем исчерпанности базовых  ценностей общества». ³

5. Чувственный, идеациональный и интегральный социокультурный типы общественного строя Сорокина П.А.

«Продолжающийся распад чувственной социокультурной системы Запада и возникновение и рост нового - интегрального - социокультурного строя важны для настоящего и будущего человечества. Для того чтобы в полной мере раскрыть значение этого положения, я должен дать дефиниции этих терминов.

Около тридцати лет тому назад я поставил подробный  диагноз современному положению  западной культуры и общества с предсказанием  грядущих тенденций, включая повторные  предостережения о надвигающихся  ужасных войнах, кровавых революциях, нищете и "высвобождении" в человеке "худшей из бедствий". В форме  резюме этот диагноз выглядел следующим  образом: "Каждый значительный аспект жизни, организации и культуры западного  общества находится в чрезвычайном кризисе... Мы тело, и душа его больны... Мы - живем, по-видимому, между двумя  эпохами: умирающей чувственной (секулярной) культурой нашего великолепного  вчера и наступающей (новой) культурной творческого завтра. Мы живем, думаем и действуем в конце блестящего шестидесятилетнего чувственного дня. Косые лучи солнца еще освещают славу  уходящей эпохи. Но свет гаснет и  в  углубляющейся тьме, в тумане сумерек  становится все труднее видеть и  безопасно ориентироваться. Ночь переходного  периода с  ее кошмарами, пугающими  тенями, разрывающими сердце ужасами, начинает неясно выступать перед  нами, однако вдали, вероятно, поджидает  заря новой великолепной культуры, чтобы встретить людей будущего".

Несмотря на враждебную критику моего диагноза, кричаще  оптимистичным общественным мнением 1920-х годов, мои предсказания в  течение последних тридцати лет  оказывались верными. Таким образом, история подтвердила мою правоту.

Поскольку переходное состояние современной евро-американской культуры и общества в значительной мере определяет его существенные черты, целесообразно обрисовать более  тщательно природу кризиса, в  котором они находятся в настоящее  время.

Главные элементы кризиса следующие: он заключается  в распаде чувственной формы  нашей культуры, общества и образа жизни, которые преобладали в  западном мире в течение последних  пяти столетий; кризис охватывает все  сферы этой чувственной культуры и общества; в этом смысле он всеобщий, эпохальный и  величайший из всех кризисов в истории западного мира.

• Чувственная культура

Чувственная форма  культуры и общества базируется на том основополагающем принципе, что  истинная реальность и ценность является чувственно воспринимаемой и что  за пределами реальности и ценностей, которые мы можем видеть, слышать, ощущать во вкусе, прикосновении  и запахе, нет другой реальности и нет реальных ценностей.

В целом система  чувственной культуры представляет собой артикуляцию и "материализацию" этого основного принципа в ее науке и философии, немного в  религии, в ее праве и этике, ее экономике и политике, изящных  искусствах и социальных институтах. Этот основной принцип становится также главной детерминантной доминирующей ментальности, стремлений и образа жизни чувственного общества. Достаточно последовательно чувственная культура делает свидетельство наших чувств критерием того, что есть истина и что есть ложь. Она интенсивно развивает научное познание физических и биологических свойств чувственной реальности, которая мало способствует творческому развитию мысли в сверхчувственных сферах религии и теологии.

Хотя чувственное  общество вполне успешно производит множество технологических открытий, имеющих целью увеличение телесного  комфорта чувственной жизни, оно  не достигает успеха в разработке эффективной технике для преображения душ и "производства" сверхчувственных ценностей Царства Божия. В т  о  время как оно весьма покровительствует  развитию материалистической, эмпирической, позитивистской и других чувственных  философий, оно не поощряет развитие  идеалистической, мистической и  сверхчувствительной систем философии. Несмотря на свое поверхностное служение ценностям Царства Божия, оно  заботится, главным образом, о чувственных  ценностях благосостояния, здоровья, телесного комфорта, чувственных  удовольствиях и жажде власти и славы. Его доминирующая этика  неизменно утилитарна и гедонистична. Оно рассматривает все этические  и законодательные правила как  простые изобретения человеческого  ума, в высшей степени относительные  и изменчивые. Его политика и экономика  также чрезвычайно утилитарны и  гедонистичны. И как мы увидим, его  изящные искусства отличаются подобными  же чувственными характеристиками.