Социологические теории американского периода творчества П.А. Сорокина

        вряд ли когда-либо существовали общества, социальные слои которых были абсолютно закрытыми или в которых отсутствовала бы вертикальная мобильность в ее трех основных ипостасях – экономической, политической и профессиональной;

        никогда не существовало общества, в котором вертикальная социальная мобильность была бы абсолютно свободной, а переход из одного социального слоя в другой осуществлялся бы безо всякого сопротивления;

        интенсивность и всеобщность вертикальной социальной мобильности изменяется от общества к обществу, то есть в пространстве;

        интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности – экономической, политической и профессиональной – колеблются в рамках одного и того же общества в разные периоды его истории;

        в вертикальной мобильности в ее трех основных формах нет постоянного направления ни в сторону усиления, ни в сторону ослабления ее интенсивности и всеобщности. Это предположение действительно для истории любой страны, для истории больших социальных организмов и, наконец, для всей истории человечества [21, с. 235].

В целом социальная мобильность общества – противоречивый процесс. Если сложное общество позволяет индивидам относительно свободно миновать барьеры между социальными классами и слоями, то это вовсе не означает, что всякий индивид, обладающий талантами и мотивацией, может безболезненно и легко двигаться по ступеням лестницы социального восхождения. Мобильность всегда трудно переносится всеми индивидами, так как им приходится адаптироваться к новой субкультуре, налаживать новые связи и бороться со страхом потери своего нового статуса. Но для сложного общества открытый путь наверх, большое число достигаемых статусов – единственный путь развития, ибо в противном случае возникают социальные напряжения и конфликты [24, с. 348].

Таковы в общих чертах основные положения разработанной Сорокиным теории стратификации и социальной мобильности, которая признана многими крупными социологами и широко применяется в социологической науке в настоящее время.

2.2 Концепция социокультурной динамики

Основные теоретические концепции Сорокина были направлены на объяснение изменений в мире. Среди них центральное место занимает теория социокультурной динамики. Значительное внимание в своем творчестве Сорокин уделил объяснению изменений, происходящих в мире. В этой связи им была разработана теория социокультурной динамики, в которой ставилась задача проанализировать источники и движущие силы социальных изменений, происходивших в разные эпохи.

Не отрицая роль географического, биологического, психологического и даже космического факторов в становлении социума, ученый все же подчеркивал значение тех социологических теорий, которые рассматривали «различные социальные и культурные факторы как главные движущие силы социокультурного изменения» [29, с. 45].

Разработке данной проблемы Сорокин посвятил свой четырехтомный труд «Социальная и культурная динамика» (1937 – 1941) , где утверждал, что историческая действительность представляет собой иерархию в различной степени интегрированных систем – от мелких до самых крупных. Последние он называет «суперсистемами», поскольку они охватывают значительные массы людей и их взаимодействий, а также определяют все виды их нравственно-духовной деятельности.

Под культурой П.А. Сорокин понимает совокупность материальных и духовных достижений, созданных или измененных людьми в процессе их совместной деятельности. К ним относятся наука, техника, измененная природная среда, философия, религия, искусство и т.д. В ходе своего развития человечество создает различные культурные системы – познавательные (наука, религия, философия), этические (мораль), эстетические (искусство), право, техника. Эти элементы культуры имеют тенденцию интеграции в более крупные образования. Таким образом, категория «культурная суперсистема» является у Сорокина исходной для типологизации культурного развития человечества. Каждая суперсистема ценностей – это особый вид исторической целостности, интегрированный в некий духовный идеологический стиль, который структурно определяется ответом на четыре вопроса: каковы преобладающие представления о природе бытия? каковы основные потребности человека, степень их реализации и методы их удовлетворения?

Соответственно, и классификация ценностей представлена в концепции социолога четырьмя группами [27, с. 152]. Первая из них содержит в себе ценности, возникающие в результате познавательной деятельности (где основополагающей ценностью является истина); вторая – охватывает ценности эстетического удовлетворения (поэтому центральной ценностью здесь оказывается красота); третья – включает ценности социальной адаптации и морали (неудивительно, что в этой группе доминирует добро); четвертая группа охватывает ценности, объединяющие все в единое целое (польза). Неслучайно поэтому наиболее интегральной среди всех этих ценностей, по мнению Сорокина, является именно польза [27, с. 161].

Человеческие культуры состоят из миллионов индивидов, предметов и событий, связанных воедино бесчисленным множеством всевозможных комбинаций, так как все люди вступают в систему социальных взаимоотношений  под влиянием целого ряда факторов. Как эти элементы становятся социальными системами? В «Динамике» указывается четыре способа их интеграции: пространственная интеграция, ассоциация, каузально-функциональная интеграция и логико-смысловая интеграция. Первые две формы, являющиеся простейшими, социологически недостаточны для становления социальной системы, так как характеризуются отсутствием ясных и пролонгированных связей. Каузально-функциональная  интеграция, сосредоточенная на причинно-следственных взаимосвязях, важна для эмпирического знания. Наиболее важна логико-смысловая интеграция. Сорокин утверждал, что культурные системы организуются вокруг центральной ценности или принципа, которые придают им порядок и единство. Социолог открывает их с помощью логико-смыслового метода. «Суть этого метода… нахождение центрального принципа (смысла), который пропитывает все составные части (какой-либо культуры), придает смысл и значение каждой из них и таким образом творит космос из хаоса не интегрированных фрагментов». «При этом логико-значимые культурно-ценностные системы – детерминанты культурного качества – формируются под воздействием «двойственной» природы человека – существа мыслящего и существа чувствующего. Преимущественное качество при этом совпадает с одним из полюсов ценностно-культурной шкалы [27, с. 169]. Если основной акцент сделан на чувственной стороне человеческой природы, то соответственно детерминируется чувственный образец культурных ценностей; на воображении и разуме – нечувственный. Причем и в том и в другом случае не нейтрализуются полностью противоположные мотивы поведения, мышления. При условии же баланса чувственных и рациональных стимулов формируются идеалистические культуры» [27, с. 170].

В каждую историческую эпоху, считает социолог, доминирует какая-то одна из культурных суперсистем, в структуре которой в то же время можно обнаружить как остатки ее «предшественницы», так и ростки «наследницы». Причем история имеет не прогрессирующий, а циклический характер попеременного господства культурных суперсистем, каковых насчитывается три. Итак, используя логико-смысловой анализ истории, Сорокин выделил три типа культуры. Они получают, соответственно, названия идеациональная (умозрительная), сенситивная (чувственная) и идеалистическая [27, с. 183].

Идеациональная культура (и основанная на ней цивилизация) характеризуется тем, что ее высшие ценности восходят к сверхчувственному миру и его абсолютной доминанте – Богу. Что касается этики данной культуры, то ей свойственно пренебрежительное отношение к социальным ценностям – власти, материальным благам, богатству, телесным удовольствиям. Поэтому земная жизнь рассматривается здесь как нечто второстепенное и малозначительное. Главная цель и высший смысл жизни в этом типе культуры неотрывны от идеи служения Богу.

«Идеациональная  культура и общества средних веков базировались и были артикулированы во всех своих аспектах на том простом принципе, что истинная реальность или ценность – это сверхчувствительный и сверхрациональный Бог и его Царство, как определено в христианском Символе Веры; в то же время чувственная реальность или ценность либо просто мираж, либо даже что-то негативное и греховное» [27, с. 186].

К идеациональной этике и морали непосредственно примыкает идеациональное право, в котором своды законов предстают как данные свыше. И поскольку юридические нормы рассматриваются как божественные заповеди, то они приобретают характер безапелляционных предписаний, требующих неукоснительного исполнения, а посему в них запрещено вносить какие бы то ни было изменения. В идеациональном праве повиновение закону равнозначно послушанию Богу, а нарушение юридических норм расценивается как грех. Самыми страшными преступлениями считаются проявления непочтительного отношения к Богу в виде святотатства, богохульства, ереси, нарушений религиозных обрядов и священных запретов [27, с. 188].

И коль скоро судьи в идеациональной цивилизации являются одновре-менно и священниками, а многие юридические процедуры оформляются как священные ритуалы, то присущему ей правосознанию запрещена критика судей и законов. Ему также не дозволены сомнения в правомерности существующих норм-заповедей. В государствах, принадлежащих к цивилизации данного типа, легитимностью обладают лишь те правители, чья родословная восходит к богам, а также те, кто имеет прямую божественную санкцию на правление. Поэтому в таких государствах монархия, как правило, является одновременно и теократией.

Второй тип культуры (и, соответственно, цивилизации) Сорокин называет сенситивным по той причине, что систему ценностей здесь венчают земные радости и чувственные удовольствия. Сенситивная этика также носит гедонистический характер: она призывает наслаждаться и веселиться, ловить каждое мгновение земной жизни, поскольку последняя скоротечна, а дальше тлен и пустота. Поэтому главный смысл человеческого существования для представителей данной культуры состоит в стремлении к удовольствиям и обретению счастья в этом изменчивом мире [27, с. 290].

«Чувственная форма культуры и общества базируется на том основополагающем принципе, что истинная реальность и ценность является чувственно воспринимаемой и что за пределами реальности и ценностей, которые мы можем видеть, слышать, ощущать во вкусе, прикосновении и запахе, нет другой реальности и нет реальных ценностей» [27, с. 239].

Чувственное право, опирающееся на принцип гедонистического мироотношения, выступает в качестве инструмента подчинения и эксплуатации одних социальных групп другими. Поэтому цели его норм и законов сугубо утилитарны и заключаются в том, чтобы обеспечивать элиту, имеющую наибольший доступ к разнообразным жизненным удовольствиям, охранять ее собственность и благосостояние, а также поддерживать стабильный правопорядок в обществе, гарантирующий все эти прерогативы.

Нормы сенситивного права по преимуществу относительны, изменчивы и условны. Не содержащие в себе ничего высшего, вечного и священного, они полезны одним и вредны для других, ибо защищают права одних социальных групп и ущемляют права и свободы других. В силу этого правовые нормы чувственной культуры игнорируют вопросы высшей нравственности, индифферентны по отношению к Богу, душе и бессмертию [27, с. 243].

В уголовных кодексах, создаваемых в условиях чувственной цивилизации, нет места для религиозных преступлений – ересей, отступничества, святотатства, колдовства и т. д. В перечне наказаний отсутствуют сверхчувственные санкции. При этом цель уголовных наказаний состоит не в искуплении вины, а задается утилитарными мотивами – воздаяние за содеянное, перевоспитание преступника и безопасность общества. Личные и имущественные отношения в системе сенситивного права регулируются соображениями целесообразности, полезности и взаимной выгоды. Судьями здесь являются не жрецы, а светские лица [27,    с. 295].

И, наконец, третий тип культуры – идеалистическая – занимает, согласно Сорокину, промежуточное место между идеациональной и сензитивной культурами и играет переходную роль, представляя собой своеобразное сочетание двух выше рассмотренных ценностных систем. «Изредка появляется и расцветает на сравнительно короткое время третий основной тип культуры и изящных искусств, промежуточный между чувственным и идеациональным типами. Его основной принцип гласит, что истинной реальностью-ценностью является Неопределенное Многообразие, которое имеет сверхчувственные, рациональные и чувственные формы, неотделимые одна от другой». Поэтому она предписывает видеть высшую ценность в Боге и одновременно положительно относится к тем чувственным ценностям, которые не противоречат и не препятствуют почтительному отношению к Абсолюту. Ее наиболее характерным проявлениям может считаться протестантское морально-правовое сознание, поскольку в нем мирно уживаются любовь к Богу, честность, трудолюбие, бережливость с умением «делать деньги» и готовностью пользоваться земными благами, приносимыми материальным достатком. В этой связи социолог не без иронии замечает, что протестант по воскресеньям способен верить в Бога и вечность, а в будни – в фондовую биржу [27, с. 287].

Кроме того, по Сорокину, существует  тип культуры, где ценности чувственного, идеационального и  идеального типов эклектически сосуществуют, не образуя органической связи. Такой тип культуры, как правило, характерен для эпохи упадка. Каждый тип культуры имеет свой закон развития и свои «пределы роста». Это и есть социокультурная динамика. Поскольку каждый тип культуры стремится предельно расширить присущий ей способ мышления, то в чувственном обществе, в конце концов, настолько возрастает роль ощущений, что оно создает основу для своей собственной гибели. Поэтому неслучайно в настоящее время западная (европейская и американская) «чувственная», т.е. основанная преимущественно на материальных ценностях, культура находится в глубоком кризисе, который затрагивает одновременно почти все сферы жизни общества, все его главные институты. Речь идет о кризисном состоянии искусства и науки, философии и религии, права и морали, образа жизни, брака и семьи, социальной, политической и экономической областей жизнедеятельности. Для полноты картины циклическую смену социокультурных типов, по мнению Сорокина, следует дополнить перемещением центра «культурного лидерства» в географическом пространстве. Сорокин подчеркивает, что к несчастью, смена идеационального, идеалистического и чувственного типов суперсистем могут продолжаться вечно, не приближая человека к конечной истине [27, с. 295].

Таким образом, Сорокин, с одной стороны, подтверждает сделанный Шпенглером в «Закате Европы» вывод о глубоком кризисе, поразившем культуру Запада; однако, с другой стороны, в отличие от немецкого культуролога, он не склонен слишком драматизировать ситуацию, поскольку, по его мнению, «настоящий кризис представляет собой лишь разрушение чувственной формы западного общества и культуры, за которым последует новая интеграция, столь же достойная внимания, каковой была чувственная форма в дни своей славы и расцвета». Более того, полное разрушение западного типа общества и его культуры, которое предрекают пессимисты, невозможно по той причине, что общая сумма социальных и культурных феноменов данного общества никогда не была интегрирована в одну унифицированную систему, а то, что никогда не было соединено, не может быть и разъединено [27, с. 298].

Тем не менее, несмотря на некоторый оптимизм, все последующее творчество Сорокина строилось, так или иначе, вокруг темы кризиса современной культуры и общества западного типа. Он настойчиво указывал на неизбежность деградации и мировой катастрофы при сохранении существующих в нем норм взаимоотношений между людьми и пытался показать способы преодоления кризисного состояния, ведущие к «моральной реконструкции человечества». Эта мысль настойчиво звучит в таких работах социолога, как «Кризис нашего времени» и «Общество, культура, личность».