Стиль жизни студенчества: показатели и тенденции

 

Распределение студенчества по полу в течение многих лет остается почти неизменным. В данном исследовании 43% составляют юноши и 57% девушки: такова их доля в вузе в среднем. Естественно преобладание юношей в технических вузах и девушек среди будущих гуманитариев. Процесс феминизации высшего образования остается «стихийно стабильным», хотя ситуация социального наполнения безработицы (большинство незанятых – женщины с высшим образованием) давно требует регуляции.

 

Как показывает исследование, в технических  вузах приток студентов из родного  города стал больше, чем ранее. С  одной стороны, их «стартовая позиция» во многом выгоднее: теснее связь с семьей, нет необходимости испытывать трудности жизни в общежитии, легче определиться с будущим местом жительства. С социальной же точки зрения эта часть вузовской молодежи оказывается менее динамичной и самостоятельной, ее статус надолго остается зависимым от положения родительской семьи. И в самоопределении через вуз элемент личной инициативы проявляется немного позже.

 

Студенты из малых и средних  типов поселений, как правило, возвращаются в родные места, хотя в настоящее время это можно считать вынужденной акцией. Выявленное в прежних исследованиях желание закрепиться в более развитых типах поселений сегодня не обеспечивается гарантиями трудоустройства. Отсюда – увеличение в перспективе миграционной подвижности молодежи не только в связи с потребностью в высшем образовании, но и в силу необходимости обретения в будущем более стабильной социальной позиции.

 

Говорить о социальном статусе  студентов в зависимости от социальной принадлежности родителей весьма затруднительно в условиях перекомпозиции всей социальной структуры. В исследованиях был взят один признак – образование, связь которого с фактором выбора вуза была всегда сильной.

 

Более важными являются те статусные  характеристики, которые складываются в период обучения в вузе. Именно на этом этапе происходит дифференциация студентов, связанная с собственной активностью в учебной, научно-поисковой, общественно-полезной, экономической деятельности. Изучение этой дифференциации важно потому, что ее структура отчасти предопределяет будущий социальный статус специалистов и является прообразом распределения в социальной структуре группы населения с высшим образованием. Ясно, что традиционные и новые слои российского общества уже воспроизводятся с участием этой молодежи.

 

Особенностью современного студенчества является то, что процесс его включения  в общественную жизнь идет не только через учебную деятельность и  профессиональную подготовку, но и  путем формирования независимых  материально-бытовых условий, новых форм проявления собственной активности и путем выбора форм социального взаимодействия. Процесс формирования молодежью независимого от родителей финансового, имущественного и жилищного статуса имеет две «узловые точки»: 16-17 лет, когда начинается более или менее массовое включение во взрослую экономическую жизнь, и 21-22 г., когда накапливается первый опыт реализации материально-бытовых намерений студенчества.

 

Насколько успешны, попытки современных  студентов обрести собственный  материально-бытовой статус? Основным источником доходов для студентов по-прежнему является помощь со стороны родителей и близких. Семейной поддержки вообще не имеют 6% от опрошенных студентов, а каждый пятый, не отрицая наличия таковой, просто не считают ее существенной. Второй по значимости источник – стипендия, но размер ее таков, что в качестве основного источника средств к существованию могут назвать ее лишь 1/3 студентов (различия между вузами здесь несущественны).

 

Весьма существенным источником является заработная плата, которую сегодня имеют 13% студентов. Утрачивают значение в качестве источников средств к существованию стройотряды. Их роль сегодня стала сопоставима с прибылью от перепродажи товаров, теневого бизнеса и других «новых» видов получения доходов, хотя официально в наличии разовых заработков признается каждый десятый студент.

 

Существенны различия по полу. Дополнительный доход имеет каждый пятый, но среди  юношей это 27%, а среди девушек  – 14%, т. е. вдвое меньше. Различные  заработки дополнительно к стипендиям, пособиям, помощи родных помогают продержаться, в среднем, третьей части студентов, что характерно для 52% юношей и 21% девушек. В отличие от прежних лет, когда летний труд в стройотряде мог обеспечить средства для нескольких месяцев нормальной жизни, сегодня главное для молодежи – уже в вузовский период найти постоянный заработок и сохранять трудовые отношения в период обучения.

 

Для того, чтобы снять негативные последствия необходимого отключения от учебы на заработки, можно обратить внимание на связь дополнительной работы с получаемой в вузе подготовкой. У половины «подрабатывающих» студентов такая связь отсутствует. На возможность работать по близкой специальности однозначно указывают лишь 11% от опрошенных, еще 12% используют свои профессиональные знания частично. Интересно, что в тех вузах, где студенты идут на «приработки» реже, они в большей степени согласуют это со своей будущей профессией.

 

Расходы студентов, естественно, связаны  с удовлетворением первоочередных потребностей, в число которых  входят: питание, рекреационные занятия, покупка одежды. У каждого четвертого студента основная часть средств идет на оплату жилья, у каждого пятого – на приобретение учебных принадлежностей. В то же время тенденция приема в вузы местной молодежи оборачивается тем, что 2/3студентов не нуждаются в затратах на жилье, на приобретения товаров длительного пользования, финансирование летнего отдыха, ибо опираются на поддержку родительской семьи.

 

Трудно однозначно выявить и  оценить такие статьи расходов, как  «для досуга» и «на каникулы». Без специального анализа не ясно, связанно ли это с содержанием программы досуговой деятельности или же тем, что свободное время уходит не на развлечения, а в основном на приработки, что косвенно подтверждается значительным количеством тех студентов, у которых нет вообще затрат на свободное времяпрепровождение.

 

Развитие материально-бытового статуса  студентов связано с их отношением к предметно-вещному миру, всегда существенному в самосознании и  самочувствии студентов.

 

Судя по результатам исследования, каждый пятый студент уже имеет собственное жилье (квартиру, частный дом). Это естественно, ибо половина опрошенных живут с родителями, имея право на жилплощадь, и еще 7% являются непосредственными собственниками жилья.

 

На вопрос о «частной собственности», точнее, о наличии в собственном распоряжении некоторых предметов – товаров длительного пользования, выступающих в данном случае в качестве «знаков статуса», получены следующие ответы: из числа престижных вещей, символизирующих статус индивида в современной молодежной субкультуре, были отмечены наличие в своем распоряжении автомобиля, видео- и телеаппаратуры, компьютера. Не обошла молодежь и новые формы «вложения капитала»: у половины студентов классического и педагогического университетов имеются ценные бумаги и драгоценности (дорогие ювелирные изделия и т. д.), которые более чем у третьей части всех студентов считаются необходимым атрибутом материального статуса. В ряде вузов используются кредитные карточки при получении стипендии через банковские депозиты.

 

То, что материально-бытовой статус студента находится в процессе становления  и оформления, это очевидно. С  чисто юношеским эгоизмом студент  ориентирован пока только на себя. Об этом говорит хотя бы тот факт, что  такая статья расходов, как помощь родителям, оказывается в нижней части шкалы.

 

В то же время самоопределиться в  бытовой сфере у части студентов  связано с наличием собственной  семьи. Студенческие семьи (т. е. семьи, в которых студентом является хотя бы один из супругов) нуждаются  в поддержке – это бесспорный факт.

 

Плохое социальное самочувствие значительной части студентов вызвано не решаемыми  социальными проблемами. Степень  тревожности девушек-студенток значительно  выше, чем у юношей. Всех одинаково  волнует плохое материальное положение. Но по перспективам – возможная безработица, плохая забота о досуге, друг о друге – настроение девушек заметно хуже, чем мужчин, которые, в свою очередь, больше беспокоит дополнительный заработок.

 

 

3.2. Политические, нравственные и  культурно-досуговые ориентации студентов.

 

Вес и значимость молодежи как субъекта политических перемен (что далеко не всегда связано с ее реальным участием в этих переменах) осознается представителями  различных политических сил –  от правящих до оппозиции. И этот интерес  побуждает к изучению проблемы «молодежь и политика».

 

Как и других групп молодежи, политика не является приоритетной сферой интересов  и потребностей современных студентов, хотя они и испытывают определенное влияние политических событий в  стране на свою жизнь.

 

Важнейшей детерминантой отношения  молодежи к политике становится ухудшение  ее материального положения. Политическая заинтересованность современной молодежи имеет «избирательный» характер и проявляется от случая к случаю.

 

Сегодня, когда выполнение общественных поручений, членство в политической организации перестало быть индикатором социальной активности, многие формы участия студентов в политической деятельности свелись к минимуму. Причем, как обычно бывает, налицо маятниковое движение – от формального, вынужденного участия («занимаюсь», «выполняю», «состою») – к неучастию. Надежды на то, что участие станет пусть и гораздо менее массовым, но осознанным и добровольным, не оправдались. Если же учесть (и это сегодня становится все более ясным), что в деятельности вузовских комсомольских организаций были не только негативные моменты (формализм), но и позитивные (организация учебы, труда, быта и досуга студентов, формирование качеств лидера и руководителя), то становится понятным: нынешние ориентации подавляющего большинства студентов будут серьезными препятствиями для преодоления институционального кризиса в молодежном движении.

 

Отмеченная тенденция является общераспространенной. Различия по полу (юноши чуть активнее), по направлению  обучения (естественники и экономисты чуть активнее «технарей» и гуманитариев), и по вузам мало значимы и лишь подтверждают общую тенденцию.

 

Основная форма интереса молодежи к политике сегодня – информационная. Выясняется несостоятельность распространенного  в последние годы стереотипа, когда аполитичность молодежи (факт реальный применительно к участию в политической деятельности, политических партиях, движениях) переносилась и на ее отношение к информации о политике. Особенно это недопустимо относить к студентам-гуманитариям и экономистам, чей интерес к политической информации выше среднего. Поэтому представляется не совсем оправданным происшедшее в последние годы свертывание налаженной системы политического информирования студентов. Этому способствовало и то, что многие кафедры общественных и гуманитарных наук – под предлогом «деидеологизации», «деполитизации» – крайне мало используют потенциал своих базовых курсов и спецкурсов для систематического информирования студентов по актуальным политическим проблемам. Однако недопустима односторонность политического информирования студентов, превращение его в политическую агитацию. В условиях предвыборной борьбы это может привести к втягиванию студенчества в политические игры на стороне тех или иных сил. Поэтому включение в уставы многих вузов положения о недопустимости политической пропаганды в обучении и воспитании студентов должно неукоснительно соблюдаться.

 

Большинство студентов отдают предпочтение демократическим реформам. Даже в  условиях, когда многие студенты непосредственно  ощущают негативные последствия этих реформ, общедемократическая направленность их ориентаций сохраняется. Хотя – и это нужно предвидеть – дальнейшая переоценка ценностей и снижение престижа в глазах студентов демократических партий и движений вполне возможны.

 

Деидеологизация, крушение веры в различные «измы» сказывается на достаточно широкой поддержке студентами неполитических движений и объединений, выдвигающих в качестве основной задачи социальную защиту определенных групп населения. Можно предположить, что немалую поддержку получило бы у студентов и движение, стремящееся специально выразить и защитить интересы молодых людей.

 

Отношение к политике, когда реальностью  становится все большее неучастие  в ней, студенты все чаще соотносят  с готовностью и способностью властных структур любого уровня решать конкретные социальные проблемы. Вполне нормальной можно считать характерную для молодежного сознания переориентацию с ценностей глобального уровня на конкретные острые и нерешенные проблемы.

 

Все более значимыми становятся не столько общественные, сколько личностные ориентиры. Особенно это проявляется в представлениях молодых людей об успехе в жизни, что и используется социологами как индикатор их ценностных ориентаций.

 

В ряду наиболее значимых ценностей:

 

• дело по душе, интересная работа.

 

• высокий заработок, материальное благополучие.

 

• хорошие, верные друзья, хорошие  отношения в семье, удовлетворенность  в интимной жизни, любви. Эти три  параметра одно-порядковые, эмоционально окрашенные и личностные. В ответах  девушек-студенток они отмечались чаще.

 

В целом можно сказать: студенчество становится практичнее, прагматичнее. Но одновременно сохраняется ориентация на творческий, интересный труд, возрастает значимость для успеха нематериальных ценностей (Дружба, Любовь, Семья). Обостряется противоречие: как соотнести рыночные установки (реально – установки «дикого рынка») и общечеловеческие ценности?

 

Наименее значимыми оказались  для студентов слава, связи, знакомства, власть, возможность командовать  людьми, спокойная жизнь.

 

Выясняется, что представления  о кризисе идеалов и ценностей  молодых нуждаются в серьезном  уточнении. Да, разрушились многие идеологемы, исчезли политизированные иллюзии  и стереотипы. Но сфера нравственная, ориентация на порядочность и искренность  в межличностных отношениях оказалась более устойчивой. И это – при всех издержках – позитивный момент.