Экскурсия как творческий процесс

Умение сохранить в экскурсии „сквозное действие" и добиться того, чтобы она представляла нечто цельное, несомненно, является актом творческим.

Нужно ли вообще стимулировать восприятие на экскурсиях в таком музее, как Эрмитаж, где предметом обсуждения являют­ся высокохудожественные подлинники, сами по себе, казалось бы, предельно наглядные и „держащие внимание" зрителя? Безу­словно, нужно. Стимулирование восприятия носит и в данном слу­чае закономерный характер, объяснение которому лежит вне сфе­ры нашей статьи.

Здесь следует особо остановиться на преимуществах и на труд­ностях, заключенных в обращении экскурсовода к подлинникам. Преимущество экскурсовода по сравнению с педагогом, лектором, докладчиком, как уже отмечалось, состоит в том, что высокоху­дожественные подлинники стимулируют воприятие. Однако, как известно, „смотреть" и „видеть" — вещи разные.]!Задача экскурсо­вода — научить „видеть" памятник, в пределах возможного, в огра­ниченном временном отрезке экускурсии^]И здесь преимущество обращения к оригиналу оборачивается огромной трудностью, с которой не сталкивается, например, педагог, демонстрирующий учебное пособие (или репродукцию), либо лектор, демонстрирую­щий диапозитив. В обоих случаях ученик, слушатель, зритель „домысливает" представленное ему, пособие соответственно сво­им представлениям. Экскурсовод же как бы проходит „испытание оригиналом": то, о чем он говорит, зритель тут же „проверяет" на подлиннике. Поэтому доказательным и эстетически эффектив­ным анализ будет лишь в том случае, когда экскурсовод сам достаточно „вжился" в особенности рассматриваемого памятника. Естественно, экскурсовод выходит на экскурсию, уже освоив и продумав свой материал, но процесс „вживания" в произведение искусства и для специалиста происходит не сразу, а постепенно.

Вот почему анализ экспоната в экскурсии требует от самого экскурсовода высокой творческой активности и исключительного чувства „ответственности перед оригиналом".

же, говоря, например, о „Блудном сыне", может вести свой рас­сказ, как бы переживая представленное событие — и тогда зритель проникается чувством, вложенным в картину ее автором.

„Искусство экскурсовода" близко в этом плане искусству мастеров художественного слова.

В статье „Все краски спектра"6 Б. Львов-Анохин, давая анализ творческого мастерства Дмитрия Журавлева, приводит ряд приме­ров творческой практики артиста и ряд его высказываний о своем творчестве, которые полезны и для понимания творческого меха­низма экскурсионного процесса.

Так, например, артист рассказывает, - пишет Львов-Анохин: „Если я просто говорю текст: „яркий зимний день", - это только сухое обозначение, это еще не искусство. Все слова должны быть проработаны моей фантазией. Я должен видеть отблеск на инее, на снежном пути, может быть, „Март" Левитана. Вот если я это увижу, тогда и зритель увидит. Необходимо видеть то, о чем ты говоришь. Это самое главное в нашем искусстве, без этого ниче­го нет."

Конечно, творческий процесс чтения со сцены не идентичен экскурсионному творческому процессу прежде всего потому, что слушатель „домысливает" образ, посланный ему чтецом, экс­курсовод же художественного музея, как уже говорилось выше, имеет дело с творческой интерпретацией оригинала, который „во плоти" находится перед ним и зрителями. Но основная твор­ческая предпосылка остается действительной в обоих случаях — слово должно быть проработано творческой фантазией, должно получить особое наполнение.

Заметим, что процесс воссоздания образа и „посылки" экскур­сантам блестяще применялся, по рассказам экскурсоводов стар­шего поколения, на экскурсиях 1920-х гг., проводимых С. М. Ле-видовой, Н. П. Анциферовым, А. Ю. Якубовским, М. К. Картером. Якубовский, ведя экскурсию по городу, мастерски воссоздал, например, картину восстания 14 декабря 1825 года, Анциферов свои литературные экскурсии водил в белые ночи, создавая на­глядно „зримый" образ гррода Достоевского.

Итак, творческая основа экскурсионного процесса, приводящая к отсутствию штампа при повторяющемся в общих чертах или схо­жем тексте, определяется „внутренним видением" экскурсовода, его отношением к анализируемым памятникам. К этому следует добавить необходимость развивать в себе способность каждый раз заново „вживаться" в показ памятника, как бы впервые откры­вая для себя его эстетическую ценность. Немаловажное значение для того, чтобы экскурсия превратилась в „художественное целое"

(грани которого - экскурсовод, зритель, экспонат), имеет также развитие в себе способности сопереживать и смотреть на картину вместе со зрителями, — вести анализ, помогая зрителю увидеть памятник, но при этом как бы смотреть на него не только своими глазами, но и глазами зрителя, как бы предугадывая его вопросы, угадывая ход логики зрителя и мышления экскурсантов.

Наконец, для того, чтобы экскурсия состоялась как творческий процесс, необходимо еще одно важнейшее условие: творческий настрой самого экскурсовода. Необходимо верить в зрителя, в его способность, воспринять предлагаемый ему высокий уровень подачи материала. Если у экскурсовода отсутствует внутренняя установка на то, чтобы передавать зрителю свое „внутреннее виде­ние", или если он формально относится к своему труду, экскур­сия как творческий процесс не состоится и ее воспитательное зна­чение не достигнет должного уровня. (По сути дела, необходимость творческого подхода нужна во всякой профессии. „Художником своего дела" может оказаться человек, далекий от искусства, а иной человек творческой профессии может оказаться далеко не творцом).

Экскурсия как жанр дает широкие возможности для того, чтобы сам процесс подачи материала явился подлинно художест­венным творчеством. Экскурсия должна обогатить человека духов­но, дать пищу для размышлений. (Е. Б. Вахтангов говорил: „Я хочу, чтобы после спектакля человек долго ходил по улице, раз­мышляя".)

Если экскурсия затронула сердце зрителя, привела к рождению у него каких-то новых качеств, стала фактом его личной жизни, принесла радость познания и эстетического наслаждения, - можно считать, что творческий процесс состоялся.

Бакушинский А. В. Музейно-эстетические экскурсии 1919 года. -В кн.: Бакушинский А. В. Исследования и статьи. М., 1981, с. 120.

2 См.: Кантор А. По поводу картины. - „Художник", 1979, № 9, с. 30.

3 Данилов М. А. Педагогический процесс и его диалектика. — „Советская педагогика", 1970, № 7, с. 1 03-103.

4 Рондель Н. Г. Основы педагогического мастерства (методическая раз­работка для преподавателей учебной сети предприятий) . Л., 1974.

5 Бобанский Ю. Методы стимулирования учебной деятельности школь­ника. — „Советская педагогика", 1980, № 3.

6 „Литературная газета", 17 декабря 1965 г.

Развивающее общение и взрослого и ребёнка-дошкольника на материале народного декоративно-прикладного искусства

Дошкольный возраст — это период эмоционально-практического освоения мира ребёнком. Познавать дей­ствительность, ориентироваться в окружающем про­странстве, адаптироваться к социальной среде, учиться адекватйо оценивать" себя и других помогают ребёнку активные занятия различными видами художественно-творческой деятельности. Такие занятия, обеспечива­ющие активное вхождение детей в культуру, системати­чески проводятся в дошкольных образовательных уч­реждениях. В них реализуются разнообразные програм­мы по развитию изобразительного и декоративно-при­кладного творчества детей и приобщению их к народ­ной культуре.

Правильно организованное взрослыми знакомство дошкольников с произведениями декоративно-при­кладного искусства во многом позволяет существенно обогатить палитру детских представлений о культуре предметного мира и о духовных традициях жизни лю­дей. Педагог обращает внимание детей на то, что они, их семьи, их родные и близкие живут на территории России, что это огромная страна с разными климати­ческими условиями в разных её частях. Природа, раз­нообразие .растительного и животного мира определи­ли условия жизни людей в разных районах, сказались на их быте, видах трудовой деятельности, формах досу­га и творчества. Местные традиции духовной культу-

ры, фольклора, ремёсел, костюма, орнамента форми­ровались под воздействием условий жизни, видов се­зонных работ и календарных праздников. Рассказывать об этом помогают картины исторического и бытового жанра, сказки, былины, пословицы, поговорки и потеш­ки. Они легко воспринимаются детьми и становятся для них источниками новой информации, увлекательной, эмоционально переживаемой. Взрослый, рассказывая истории и сказки, участвуя с малышами в игре и пении, трогая и рассматривая различные предметы, активизи­рует детское восприятие и помогает усвоению малыша­ми новых знаний. Именно при знакомстве с произведе­ниями декоративно-прикладного искусства в суждени­ях ребят чуть ли не впервые возникает оценочная кате­гория — «красиво».

Посещение с дошкольниками музейных экспозиций декоративно-прикладного искусства в Музее этногра­фии, Русском музее и Эрмитаже — всегда волнующее событие как для детей, гак и для взрослых — педагогов и родителей. Педагогические наблюдения свидетель­ствуют о том, что на экспозиции музеев среди предме­тов народного творчества первыми ребята обычно ра­достно отмечают игрушки: они близки детским душам. Взрослый беседует с ними об игрушечных персонажах, об их образах, о важном значении игрушки в жизни ре­бёнка (обереги, свистульки и погремушки, маленькие орудия труда и охоты, куклы и др.), о материале, из которого сделана игрушка (глина, дерево, текстиль, жесть, береста и др.). Особый интерес девочек привле­кают народные куклы из разных материалов, а мальчи­ки готовы подолгу рассматривать деревянных и оловян­ных солдатиков.

Вслед за игрушками внимание детей привлекают предметы с ярко выраженной бытовой функцией (чему

служат) и художественной выделкой (как красиво офор­млены). Детям нравятся расписные чайницы, коробоч­ки, табакерки из папье-маше, созданные мастерами села Федоскино. Они с удивлением узнают от педагога, что знакомая им бумага при определённой обработке мо­жет стать очень прочной, покрывается лаком и распи­сывается звонкими красками. А картинки на этих пред­метах полны удивительных сюжетов и персонажей, рас­сказы о которых сказочно увлекательны. Малыши с интересом рассматривают ковши и жбаны из дерева, сделанные архангелогородскими и охтинскими резчи­ками, а также расписную деревянную посуду из Хохло­мы, роспись по дереву городецких мастеров. Восхище­ние детей вызывают красочно расписанные металличес­кие подносы из Жостово, Нижнего Тагила, С.-Петер­бурга. Беседа с детьми перед этими экспонатами наво­дит на размышления о том, как и для чего создаются подобные предметы, чем отличаются изделия разных ма­стеров и разных ремесленных промыслов, почему эти бытовые предметы находятся в музее. Для развития ана­лизирующего восприятия и навыков рассматривания целесообразно привлекать детей к обследованию раз­личных предметов и их деталей, выслушивать детские предположения и версии. Важно узнать, чем понравился тот или иной экспонат детям, есть ли похожие вещи у них в доме и как используют люди предметы старины в современной жизни.

Полученные в музее эстетические впечатления от произведений декоративно-прикладного искусства зак­репляются в собственном рисовальном творчестве де­тей. Изображая предметный мир, ребёнок обычно пе­редаёт те эстетические качества, на которые он обратил внимание и выделил в процессе восприятия. Рисункина темы «Игрушечные кони», «Красивая посуда», «Под­нос в подарок маме», «Бабушкин платок» обычно со­здаются детьми по ассоциациям с виденными в музее образцами. Они воспроизводят образный строй произ­ведений народного искусства — декоративность изоб­разительных мотивов, яркость красок, фантастические цветы и диковинных зверей.

Для детей, испытывающих неуверенность в собствен­ных силах, пример простых народных мастеров, наивно и искренно воплощающих красоту в предметах челове­ческой культуры, может активизировать их творческое воображение и вызвать желание творить. В этом случае ребёнок может лепить вместе со взрослым, принять уча­стие в коллективной работе вместе с другими детьми.

Впечатления от знакомства с произведениями на­родного декоративно-прикладного искусства могут стать основой для совместной игры с детьми. Вообще, юмор и игровая природа народного творчества сродни детским играм. Открываемые в нём сказочные и мифо­логические сюжеты, персонажи, мотивы и образы мо­гут обыгрываться в пластических играх и театрализа-циях, при создании карнавальных костюмов, причём характеры этих персонажей оцениваются детьми соот­ветственно их роли в произведениях. Значение всякой ролевой детской игры в том, что в её процессе заклады­вается ряд важнейших психических качеств, и в пер­вую очередь — способность ребёнка к творческому об­разному перевоплощению, к партнёрским взаимоотно­шениям, умение учитывать позицию других людей и оценивать свои поступки как бы со стороны, глазами этих людей. Опыт игрового творчества и изобразитель­ная практика позволят ребёнку в будущем осмысленно ориентироваться в собственных мотивах и переживани­ях, управлять своим поведением.

Занятия с детьми по указанной тематике строятся по принципам развивающего общения. Комфортные условия, партнёрские отношения, импровизации в об­щении помогут привлечь внимание ребёнка к феноме­ну народного декоративно-прикладного искусства, к участию в интересных диалогах и дискуссиях по по­воду создаваемых предметов. Тем самым устанавли­вается связь прошлого с настоящим, когда культур­ные традиции народа усваиваются детьми в их жизни и творчестве. Роль традиционной культуры в декоративно-прикладном творчестве

детей

Живая природа в фольклоре выступает носителем нравственного начала. Она всегда выразитель Красоты и Добра. Человек, являющийся преобразователем объектов природы в пространство культуры, извечно стремился окружить себя миром вещей, через которые осуществлялась связь с этой исконной реальностью его существования. И в этой связи знакомство детей с тра­диционной культурой позволяет открывать им не толь­ко образную красоту природы, но и погружает их в мно­гообразие смыслов и символов, которые явились осно­вой для искусства на всём протяжении его историчес­кого развития.

В Детском этнокультурном центре «Китежград» для работы с детьми по данному направлению мы предла­гаем использовать наиболее эффективный путь пере­дачи культурной информации от старшего поколения младшему — через ритуал, обряд, театрализованное дей­ство, что даёт возможность не только понять глубин­ный смысл фольклорных текстов, но и усвоить нрав­ственные категории и нормы, выработанные в обществе с традиционным укладом жизни.