Уголовно-правовая характеристика состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ

Выделяются стадии процесса умирания человека: агония, клиническая смерть, смерть мозга и биологическая смерть¹⁸ (посмертные изменения во всех органах и системах, которые носят постоянный, необратимый, трупный характер). Данная инструкция подтверждает, что с гибелью клеток головного мозга прекращается уголовно-правовая охрана жизни конкретного индивидуума.

Для квалификации убийства необходимо установить две последние  стадии процесса умирания человека: смерть мозга и биологическая смерть.

В учебниках по уголовному праву единодушно признается, что смерть есть процесс, а не одноактное событие. Но о том, когда следует ее констатировать и в соответствии с этим решать проблему юридических последствий смерти, мнения расходятся или выглядят весьма неопределенно.

С точки зрения уголовного права, смерть – это всегда событие, с которым связаны определенные юридические последствия. Причем в зависимости от того, на какой стадии процесса юридически признается, что человек мертв, данные последствия будут различны. При этом, констатируя смерть, право должно опираться на медицину, чтобы свести до минимума ошибки и, наконец, исходить из общих принципов, которые определяют правоспособность человека и его юридический статус в обществе.

Заключение о смерти дается не на основании констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерть мозга), установленной в соответствии с процедурой, утвержденной Министерством здравоохранения РФ смерти мозга инструкцией закреплено: «…не могут включаться специалисты, принимающие участие в заборе и трансплантации органов»¹⁹.

Такая законодательная инициатива, по-видимому, связана с уничтожением двойных стандартов, т.е. заинтересованности медицинских работников в трансплантации органов и тканей умирающего, умышленное неоказание помощи умирающему.

В этой связи в юридической практике возникает ряд спорных моментов:

- уничтожение плода до начала  процесса родов не является  убийством, однако, если роды уже  начались, то лишение жизни ребенка  является убийством;

- умышленное нанесение смертельных  ранений человеку, находящемуся  в состоянии клинической смерти следует квалифицировать, как убийство;

- нанесение умышленных смертельных  ранений умершему человеку следует  рассматривать как покушение  на убийство²⁰.

Большая часть людей умирает  в результате наступления патологической смерти, т.е. смерти, наступающей от какой-либо болезни, или вызывается насильственными действиями. Убийство также является одним из родов насильственной смерти, т.е. патологической.

Итак, в соответствии с ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку. Однако такая, чрезмерно лаконичная и упрощенная законодательная формулировка понятия убийства не случайно вызвала возражения ученых.

Так, С. В. Бородин отмечает, что «в законодательном определении убийства, не достает указания на противоправность и виновность деяния. Определение понятия убийства, данное в законе, не вполне совершенно еще и потому, что в нем не заложен критерий отграничения убийства от других преступлений, которые также предполагают умышленное лишение жизни другого человека»  и предлагает сформулировать его следующим образом: «Убийство — это предусмотренное статьей Особенной части Уголовного кодекса виновное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть»²¹. А.И. Коробеев отмечает, что «чрезмерный лаконизм использованной в законе формулировки приводит к тому, что из определения «выпадают» признак противоправности и характеристика объекта посягательства». Автор мотивирует свою точку зрения тем, что «отсутствие первого из них не позволяет отграничивать убийство от правомерных способов лишения человека жизни (при необходимой обороне, задерживании лица, совершившего преступление, в процессе исполнения смертной казни). Очевидно, что и в подобных ситуациях один человек умышленно причиняет смерть другому. Но убийством эти действия признать нельзя, ибо они лишены противоправности»²². Мнение о необходимости включения в определение убийства признака противоправности ранее уже высказывалось и другими авторами ²³.

Таким образом, критика законодательного определения убийства в части отсутствия в нем признака противоправности возражений, не вызывает.

Относительно же второго обстоятельства («выпадения» из определения убийства характеристики объекта посягательства) А.И. Коробеев пишет, что «пробельность формулы убийства влечет за собой трудности в отграничении классических видов убийств от их нетипичных аналогов, когда умышленное причинение смерти потерпевшему рассматривается законодателем как побочный результат действий, направленных на причинение вреда иному (нежели жизнь) объекту. Имеются в виду такие составы преступлений как посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК РФ), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК РФ), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ), геноцид (ст. 357 УК РФ)»²⁴. Поэтому по изложенным им основаниям и принимая во внимание эволюцию понятия убийства в истории дореволюционного, советского и постсоветского российского уголовного законодательства автор предлагает определить в настоящее время убийство «как противоправное умышленное посягательство на жизнь другого человека в качестве частного лица, выразившееся в причинении ему смерти»²⁵.

Считается, что предлагаемые С. В. Бородиным и А.И. Коробеевым определения понятия убийства в полной мере нельзя признать удачными. Анализируемое понятие, требует уточнения по следующим основаниям.

Во-первых, убийство хотя и является виновным деянием, но может совершаться лишь умышленно. Да и сам С.В. Бородин отмечает, что из законодательной формулировки следует, что убийством является только умышленное деяние и тем самым из категории убийств исключается причинение смерти по неосторожности²⁶.

Во-вторых, посягательство на жизнь не охватывается убийством другого человека, совершенное с косвенным умыслом. Посягательство на жизнь другого человека может совершаться лишь с прямым умыслом. Оно (посягательство) является одним из звеньев цепи, имя которой «стадии осуществления преступного намерения»²⁷.

В-третьих, само по себе посягательство на жизнь другого лица не может выразиться в причинении ему смерти. Под посягательством на жизнь следует понимать такую деятельность лица по реализации преступного намерения, при помощи которой преднамеренное убийство другого человека должно быть непосредственно приведено в исполнение²⁸. Поэтому причинить смерть другому человеку в качестве публичного либо частного лица (в смысле наличия в деянии виновного лица составов преступлений, предусмотренных ст.ст. 277, 295, 317 УК РФ) возможно лишь путем посягательства на его жизнь, которое сопряжено с успешным непосредственным приведением преднамеренного убийства в исполнение.

Таким образом, понятие убийства можно определить как противоправное умышленное причинение смерти человеку в качестве частного лица либо посягательство на жизнь другого человека в качестве публичного лица (а равно его близкого), сопряженное с причинением ему смерти.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава II . Уголовно-правовая характеристика состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ «простое убийство»

 

§ 1. Объективные признаки убийства

 

В качестве объекта преступления в теории уголовного права традиционно  рассматривается охраняемое законом общественное отношение, которому в результате совершения преступления причиняется существенный вред.

Наряду с общественным отношением в структуру объекта входит также  предмет преступления и потерпевший. Под предметом следует понимать элемент материального мира, воздействуя на который виновный посягает на объект преступления. Потерпевшим является живой человек, на которого в процессе осуществления преступного деяния осуществляется физическое или психическое воздействие.

В теории уголовного права существуют различные мнения по поводу определения видов объекта преступления. Наиболее часто учеными и практиками используется следующая классификация объекта на четыре вида: общий, родовой (специальный), видовой, непосредственный²⁹. Виды объектов преступления не имеют законодательного закрепления. Они разработаны лишь уголовно-правовой теорией. Под общим объектом принято понимать всю совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом и указанных в ст. 2 Уголовного кодекса Российской Федерации (Приложение Б). Деление общего объекта преступления на родовые, видовые и непосредственные соответствует структуре Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации: разделы, главы, статьи.

В соответствии с данной классификацией объектов родовым объектом для раздела VII Уголовного кодекса Российской Федерации является личность, видовым объектом главы 16 Уголовного кодекса Российской Федерации является жизнь и здоровье человека, а непосредственным объектом ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации является жизнь человека.

Одна из первых проблем уголовно-правовой науки – это проблема объекта  преступления против жизни, находящаяся постоянно в поле зрения ученых, но так и остается остро дискуссионной.

Понятие жизни человека рассматривалось в предыдущей главе, из которой следует, что она представляет собой процесс функционирования человеческого организма, основанный на биологической активности мозга с момента рождения и до момента смерти. Из споров ученых о моменте начала жизни человека, сделан вывод, что моментом начала уголовно-правовой охраны жизни человека следует считать момент выхода плода наружу (через родовые пути или через операционный разрез полости в результате кесарева сечения) и появления признаков его жизнедеятельности (дыхание, сердцебиение, движение мускулатуры и т.п.).

Об определении момента смерти, сделан вывод, что заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга, установленной в соответствии с процедурой, утвержденной Министерством здравоохранения РФ.

Некоторые авторы полагают, что непосредственным объектом убийства являются общественные отношения по охране жизни и здоровья человека. Право на жизнь рассматривается  ими как объективное право  каждого человека, которому противостоит обязанность всех других лиц воздерживаться от посягательства на жизнь любого другого человека³⁰.

А.Н. Красиковым высказана точка  зрения, согласно которой при убийстве происходит посягательство, прежде всего на права лица, а не на общественные отношения. Под непосредственным объектом посягательства при убийстве он рассматривает право на жизнь³¹.

Н.И. Загородников отождествляет понятие  «жизнь человека» и общественные отношения по охране жизни. «Когда мы говорим жизнь, здоровье, мы имеем  в виду не физиологическое значение «жизнь», а понимаем эти термины как совокупность общественных отношений, относящихся к охране личности»³².

Ряд авторов рассматривают жизнь  человека в качестве объекта посягательства наряду с общественными отношениями³³. Так, по мнению Ю.А. Демидова, «ценность жизни или здоровья неизмеримо выше, чем совокупность подвергающихся посягательству общественных отношений… Учитывая ценностное соотношение, с одной стороны, общественных отношений, которым может быть причинен ущерб этими преступлениями, а с другой – жизнь и здоровье человека, закон указал на последние как на объекты, охраняемые нормами об ответственности за убийство и за телесные повреждения. Иное теоретическое решение данного вопроса – признание охраняемым объектом только общественных отношений – противоречит этическим положениям о ценности человека и прямым указаниям уголовного закона³⁴.

Наиболее убедительной представляется последняя точка зрения, поскольку жизнь человека является не только субъективным правом, охраняемым правовыми нормами, но и самостоятельной социальной, духовной и биологической ценностью.

Дискуссионным в науке уголовного права является вопрос о квалификации действий лица, пытавшегося лишить жизни уже мертвого человека, ошибочно принятого за живого. А.А. Пионтковский, М.Д. Шарогородский, Н.И. Загородников предлагали квалифицировать такие действия, как покушение на негодный объект, то есть считали необходимым привлекать виновное лицо к ответственности за покушение на умышленное убийство³⁵. Данная точка зрения нашла своё отражение и в судебной практике.

Приговором Архангельского областного суда О. был осужден по ст.15 и п. «б» ст. 102 УК РСФСР. Вечером 22.06.1969 г. также осужденный по данному делу В. убил в общежитии рабочего лесопункта Д. Пьяный О. вошел в комнату, где лежал уже мертвый Д., и, не подозревая, что Д. убит, острием топора нанес ему удар по лбу. Судебно-медицинская экспертиза установила, что смерть потерпевшего наступила от острой кровопотери в результате множественных ножевых ранений сердца и верхушки правого легкого. Все эти ранения нанесены прижизненно. Рубленная рана в области лба нанесена после смерти Д. Президиум Верховного Суда РСФСР, переквалифицировав действия О. на ст. 15, ст. 103 УК РСФСР указал, что он действовал с умыслом на убийство Д., но преступный замысел не был осуществлен, поскольку потерпевший был ранее убит другим лицом, совершенное О. деяние является общественно опасным, влекущим уголовную ответственность (Приложение В)³⁶.

Идею ненаказуемости покушения  на негодный объект в науке российского  уголовного права отстаивал Н.С. Таганцев. По его мнению, «убийство определяется по закону как лишение жизни человеческого существа, следовательно, необходимыми элементами внешней объективной стороны этого преступления должны быть человеческое существо, и притом обладающее жизнью в момент посягательства, и как скоро в данном случае окажется, что виновный выстрелил в пень или тень, нанес удар кинжалом трупу, то мы не можем уже говорить не о покушении, а только об обнаружении умысла…наказывая его, мы в действительности все-таки будем наказывать nudda cogiatio, мысль заявленную, но еще не осуществляемую по отсутствию необходимых для этого элементов»³⁷. Точку зрения Таганцева разделяли такие российские ученые, как Л.С. Белогриц-Котляревский, Н.А. Неклюдов³⁸.

Константинов П. выражает точку зрения, в которой указывает, что более убедительными на сегодняшний день представляются доводы сторонников ненаказуемости умысла на убийство при деянии, направленном против уже умершего человека. «Объектом убийства являются общественные отношения по охране жизни и человека и сама его жизнь, следовательно смерть человека необходимо рассматривать, как  основание прекращения общественных отношений и их охраны уголовным законом в отношении жизни конкретного человека… Любое покушение на преступление должно содержать в себе такой элемент преступления, как объект…Аргументы сторонников привлечения лица, стрелявшего в труп с целью умышленного убийства, к уголовной ответственности за покушение на умышленное убийство недостаточно убедительны»³⁹.