Идеальный человек в философском наследии Античности

1.1Идеальный человек в философском наследии Античности

Каждой эпохе, каждой культуре и субкультуре свойственно своё понятие идеального, в том числе и в человеке, и если биология, археология, антропология, палеонтология и другие науки изучают происхождение человека как биологического вида, то философия стремится познать его духовное происхождение, а религия прямо его утверждает, основываясь на вере и предании. Однако именно древние философы впервые выдвинули гипотезу о естественном происхождении человека, они же первыми пришли к потребности осмысления человеческой души, поступков.

Возникновение осознания о том, что понятие «идеального» может быть применимо не только к вещи, строению, растению, но и к человеку, причем не только к его внешнему виду, но и к внутреннему миру, относится к дохристианской эпохе, к V-IV веках до нашей эры, когда был поставлен вопрос о происхождении человека. Так, древнегреческий философ Анаксимандр в VI веке до нашей эры утверждал, что человек произошел из рыб, которые «вышли на сушу и сбросили чешую». Демокрит считал, что первые люди произошли «из воды и ила». Т.е. эти мыслители ещё не вели речи о моральной составляющей человека. Однако уже Платон говорит о духовной сущности человека.

В период Средневековья философия позиционирует человека как божье создание, в Новое время осуществляются попытки соединения естествознания и философии. Гегель, при всем уважении к естественно-биологическим факторам, на первое место выдвигал все же духовные. В человеческом, общественном, государственном контексте и во всемирной истории в целом эта духовность реализуется в наибольшей степени. Согласно ей «Человека делает человеком мысль... то, что он есть дух...» [7,C.205].

Объективная мера, которая стала для классической европейской философии на протяжении веков «эталоном» измерения человека в плане определения его низости и, наоборот, его величия, была открыта Сократом. Вместе с тем это открытие Сократа не могло состояться без вклада софистов в философию человека. Именно софистами был осуществлен поворот к человеку в античной философии, перенесен акцент с мира натуры на мир культуры. Несмотря на то, что общий смысл философских выступлений Сократа, а в большей степени его ученика Платона, конкретно антисофистичен (Сократ оспаривает идеи софистов, и прежде всего Протагора), он не является абстрактным отказом от их взглядов. По словам Гегеля, «философия Протагора не отбрасывается, а «снимается» Сократом» [7,C.208].

Свои философские трактаты Сократ не писал, а излагал собственное понимание истины – в данном случае идеального – человека – в живых диалогах с учениками и согражданами, поэтому воссоздать его учение об идеальном человеке сложно. В этой связи наибольшим доверием у исследователей пользуется философское наследие Платона, в большей части его ранние диалоги. Сократ, по словам Платона, выделяет человека из мира природы, поскольку тот способен к самостоятельному выбору и поступку. Человек делает выбор и совершает поступки, исходя из представлений о том, что для него является «наилучшим». Таким образом, если у «досократиков», в частности у Демокрита, человеческое поведение объясняется цепочкой природных причин и следствий, то у Сократа эта цепочка разрывается, человек извлекается из мира природных связей и зависимостей. По мнению Сократа, поведение человека должно быть определено не внешними причинами, а внутренними целями, в связи с чем перед философом стоит задача – помочь человеку определиться в смысле и целях собственного поведения.

Суть человеческой жизни становится главной проблемой в учении Сократа. В ответе на вопрос о природе «наилучшего», к которому стремится человек в своей быстро проходящей жизни, и проявляется противоположность взглядов Сократа и Протагора. Здесь логично вспомнить, что именно софистам принадлежит первенство в обучении юношей тому, как определять мотивы своего поведения: только при осознании скрытых мотивов своих действий человек может возвести их в статус осознанных целей, в чем и заключается одно из условий личного успеха. Но кроме личного успеха существует еще одна причина для анализа своих поступков: человек живет не в одиночестве, из чего следует, что каждый, даже эгоистический поступок должен быть оправдан в глазах других людей, будь то родственники или сограждане. Вот почему софисты учили юношей не только ставить ясные цели, но и доказывать свою правоту во всех возможных обстоятельствах. Суть такой процедуры в том, чтобы выдать частный интерес за общий, доказывая при помощи софистических приемов, что из личного эгоистического поступка следует общая польза [4].

В этом пункте и обнаруживается явным образом расхождение между софистами и Сократом, поскольку Сократ видит свою задачу не в том, чтобы выдать частный интерес за общий, а случайное желание за добродетель. Сократ ищет в индивиде ту побудительную силу, которую нет необходимости выдавать за общее и необходимое основание поступков, поскольку она является таким основанием, скрывающимся за частным интересом. И процедура самосознания, на которой вслед за софистами настаивает Сократ, должна обнажить за случайными и преходящими мотивами эту общую и объективную основу, которая способна заменить вековые традиции. Отсюда Сократ предлагает новый, ранее неизвестный способ овладения добродетелью, зафиксированный в ранних диалогах Платона. Знание, касающееся добродетели, может быть изначально присуще душе, а может привноситься в душу в процессе ее врачевания [14].

Так, идеальный человек в греческой философии у разных мыслителей понимался следующим образом: сократо-платоновская система предполагала, что главенствовать должна мудрость; Аристотель акцентировал внимание на умеренности; Эпикур считал, что идеальный человек должен победить страх; стоики во главу угла ставили мужество; Цицерон вершиной добродетели называл чувство долга, Сенека – стойкость; у Аврелия главный жизненный девиз – «Пусть меньше, да лучше», т.е. апеллирование к качеству.

Марк Аврелий воплотил судьбу, желаемую с древнейших времен всеми мыслителями: он был философом-правителем, «царем-философом». Конечно, и Цицерон, и Сенека в своё время занимали государственные посты и могли влиять на жизнь государства и общества, на формирование у общества своего понимания добродетели, возводящей это общество и каждого человека в статус идеального. Но Аврелию выпала поистине уникальная в этом плане возможность в период правления огромной империей. Свои взгляды на идеального человека он изложил в записках, названных «Наедине с собою», [12.C,80]что указывает на личный характер данных записок, давно разобранных потомками на цитаты. По мнению Б.Б. Лобановского, эти записки стали «уроком цивилизованному человечеству»[12.C,3].

Согласно Аврелию , главной целью жизни является духовный поиск и самоусовершенствование, непременным для чего является самодостаточность. Надо быть стойким под ударами судьбы, в то же время не стоит «цепляться» за жизнь, нужно быть готовым уйти из неё в любой момент. Но пока человек живо – он должен стремиться к простоте, естественности. Какое бы дело ни делал – следует отдаваться ему полностью, и какая бы цель ни была определена конечной, следует помнить, что она не столь существенна, а главное – идти к ней достойно. Из всего этого следует вывод, который Аврелий, очевидно, взял за руководство в своих действиях: «Положив себе эти имена: добротный, достойный, доподлинный; осмысленный, единомысленный, свободомысленный, – смотри, держись, не переименовывайся, не нарушай их и поскорее к ним восходи… Ну а почувствуешь, что соскальзываешь и что не довольно в тебе сил, спокойно зайди в какой-нибудь закоулок, какой тебе по силам, а то и совсем уйди из жизни – без гнева, просто, благородно и скромно, хоть одно это деяние свершив в жизни, чтобы вот так уйти» [12.C,80].

Таким образом, в записках Марка Аврелия отражены все существенные категории, присущие идеальному человеку согласно античной философии: стойкость, мужество, умение каждое, даже самое маленькое и незначительное дело доводить до конца, готовность расстаться с жизнью в любой момент, но в жизни быть естественным, без вычурности и суеты, ставить себе продуманную цель и упорно к ней идти. В целом здесь перечислены те человеческие качества, которые по сегодняшний день считаются добродетельными: достойно идти по жизни – значит, не творить зло, нести людям и миру добро, пользу; быть готовым расстаться с жизнью – следовательно, не поступаться принципами, не уступать злу, стоять на стороне добра и справедливости.

1.1.2Особенности идеального человека эпохи Средневековья

Для того, чтобы понять, почему в эпоху Средневековья идеальный столь разительно отличается от античных идеалов, необходимо дать характеристику самой эпохе.

Средневековая философия – исторический этап развития западной философии, охватывающий период с V по XIV века. Эта эпоха развития философского учения о человеке характеризуется теоцентричностью взглядов и приверженности идеям креационизма идеологами (богословами) данного периода философской мысли.

Средневековье – это господство религиозного мировоззрения, находящего своё отражение в богословии. Философия фактически призвана на службу теологии. Её основными функциями становятся истолкование Священного Писания, формулировка догматов Церкви и доказательство бытия Бога. Параллельно развивается логика, осуществляется разработка понятия личности (спор о различии ипостаси и сущности) и спор о приоритете единичного или общего (реалисты и номиналисты).

Особенности средневековых теорий идеального человека обусловлены самой атмосферой того времени, когда человек был несвободен, когда во главу угла ставилось не человеческое достоинство, а авторитет, традиция, обычай, это достоинство принижающие.

Ещё одна особенность, которая отличает средневековое общество от всех остальных, как бывших до него, так и возникших после него – существование особой системы социальных взаимосвязей, где «отношения между людьми определялись феодальным строем; отношения людей к церкви определялись идеей теократии; отношения людей к Богу определялись принципом аскетизма»[5,C.123-124].

Одной из первых и наиболее важных причин стала теологичность мышления, в основе которой стояла церковная догма. По мнению многих исследователей проблемы, конец I – начало II вв. стало началом процесса коренных перемен в мировоззрении античного человека, которое из преимущественно мифологического, где вера в могущество многочисленных богов была соединена с пантеистическими, отчасти материалистическими и идеалистически-философскими воззрениями, становится полностью теологическим. Философия утрачивает свою роль «водительницы души», уступая место религии, которая предлагает новую систему жизненных ориентиров, базирующихся на постулатах христианства. Орудием формирования нового мировоззрения выступает католическая церковь, владеющая в каждой стране третьей частью всех земель, обладающая могущественной и эффективно действующей организацией. Могущественная церковь дает религиозное освящение не только светскому государственному строю, но и направлению развития науки и культуры. Церковные догмы становятся исходным пунктом и основой всякого мышления. Юриспруденция, естествознание, изящные искусства – все приводится в соответствии с учением церкви. Перед философией ставится задача создания теоретической базы, позволяющей оправдать «Священное писание» перед лицом разума и она, вынужденно отказавшись от своих притязаний на роль науки, просветляющей и облагораживающей умы, превращается в «прислугу богословия». Наибольшее воздействие религиозной мысли на все сферы духовной жизни начинается после 1-го Никейского собора (325 г.), принявшего «Символ веры» и объявившего непримиримую войну всем последователям еретических учений [13].

Второй значимой причиной принципиально нового восприятия человека и отношения к нему стал синкретизм менталитета. Главной чертой менталитета человека эпохи Средних веков, по мнению многих видных модиевистов (Ж. Ле Гофф, И. Хейзинг, Л.П. Карсавин, П.М. Бицилли, А.Я. Гуревич и др.) была синкретичность мировосприятия, т.е. мир воспринимался им нерасчлененным, целостным. По мнению средневекового человека, единство мира определялось тем, что он создавался Богом по единому плану, рожденному Божественной волей. В этом мире не может существовать разделения на природу и культуру, хотя на первый взгляд проводится резкая грань между материей и духом, между лишенной свободы и подлежащей необходимости низшей тварью и человеком, наделенным свободой усмотрения – liberum arbitrium. Материальное и духовное не различаются, как две несводимые области – область необходимости и область свободы, но объединяются в общую сферу, где верховенство принадлежит обычаю. Общественный порядок так же вечен и неизменен, как природный [13].

И третьей причиной стала теологическая концепция бытия. Следует учитывать, что в теологической концепции бытия смысл человеческой жизни виделся в подготовке к вечному существованию после смерти. Такое понимание лишало самоценности повседневную жизнь с ее заботами, а, следовательно, и результаты человеческой деятельности. Любая материальная деятельность человека как нечто, создаваемое руками и разумом такого несовершенного, с христианской точки зрения, существа как человек, не только не может обладать атрибутом сакральности, как говорил Протагор и другие софисты, но более того, ее значимость весьма сомнительна, поскольку создание ценностей человеческой деятельности и человека в целом не может быть путем к обретению божественной благодати и праву на вечную жизнь на небесах. Поэтому любое занятие, не направленное на аскетическую подготовку к загробной жизни, не просто нецелесообразно и бессмысленно, а граничит с нарушением установлений святой церкви и догматам Священного писания[13,C.-133].

Основными представителями этой эпохи считаются Плотин, Филон Александрийский, Тетрулиан, Аврелия Аврелий Августин (Блаженный). Наиболее известным на сегодняшний день является наследие Аврелия Августина. Будучи видным церковным деятелем, он вел борьбу с еретиками, занимался творчеством, поэтому его мнение было для современников весьма значимым. Его философское наследие («Исповедь», «О граде Божьем») стало своеобразным откровением и образцом для подражания мыслителям последующих эпох. В «Исповеди» и «О граде Божьем» автор осуждает ненасытное стремление к власти и богатству, эгоизм, чревоугодие, жажду чувственных наслаждений, корыстолюбие, отсутствие совести и стыда у тех, кто считает себя гражданами Великого города, носителями цивилизаторского начала. Им он противопоставляет тех, кто в поте лица своего добывает хлеб свой, кто молитвой, аскезой и добрыми делами доказывает свое право на вечную жизнь за гробом. «Вавилонской блуднице» (так неоднократно именует Августин Рим в своих трактатах) он противополагает град Божий, который в его понимании есть вселенская церковь, сообщество верующих во Христа людей, где отношения строятся между индивидами на основе любви, понимания, взаимной поддержки и уважения[13,C.113].

Таким образом, в период Средневековья происходит резкий спад развития учений об идеальном человеке, и наиболее значимыми причинами, обусловившими этот спад интереса мыслителей Средневековья к дальнейшему развитию античных теорий идеального человека, познающего и развивающегося, самосовершенствующегося и совершенствующего окружающий его мир, являются: теологичность мышления, основанная на церковной догме; синкретичность мировосприятия; теологическая концепция бытия. Господствующее положение надо всем, в том числе и человеком, занимает Бог, в то же время ещё нет понимания человека как Божьего подобия; человек считается низшей ступенью синкретичного мира, и основной добродетелью его является аскеза, предполагающая тотальную сдержанность во всем – в потребностях любого плана: пище, одежде, жажде деятельности и познания. Будучи Божьим творением (не подобием), человек должен быть смиренным и покорным перед Богом и церковью, перед всеми превратностями судьбы, поскольку они посланы Богом (т.к. мир синкретичен, сотворен Богом во всех его аспектах). Согласно Средневековым понятиям, в человеке, присутствуют два начала – тело и душа, что единственное не расходится с суждениями античности. Главенствующее положение в этом тандеме отводится душе, главенствующей над её «темницей» – телом. Тело бренно и грешно, в этой связи высшей добродетелью являлось его усмирение, отказ от мирских благ – с целью испытания души. Идеальными людьми считались монахи и аскеты, добровольно отказывающиеся от плотских радостей, постоянно помнящие о Боге. Вместе с тем идеальный человек должен обладать, согласно Августину, любовью (к Богу), трудолюбием, уважительным отношением к людям и миру. Таким образом, идеальным считается тот человек, чьей главной задачей и всем смыслом жизни стала подготовка себя к будущему, вечному существованию.