Понятие любви в философии

Концепция любви у Платона была первой попыткой раскрыть сущность “чистой” любви, понять и осмыслить то, что отличает эту сторону человеческой жизни от физиологического инстинкта, чувственного удовлетворения. Половой инстинкт отличается от любви тем, что он соответствует нашей психофизиологической организации, зависит от нашей чувственности, а его интенсивность - от степени нашей насыщенности. Половой инстинкт легко удовлетворить, и его монотонное повторение вызывает лишь утомление.

Любовь же - другая сторона человеческой жизни, она не сводится к удовлетворению нашей чувственности, так как вызывает не чувство утомления и пресыщения, а радость, восторг от бесконечного обновления. Она,  как и человек, открыта для бесконечности и по сути своей антипрагматична. Любовь преодолевает не только ограниченность человека на пути к совершенству, истине, но и делает его понятнее другому человеку.

В эпоху Возрождения происходит существенный поворот в восприятии любви, тематика которой расщепляется и развивается в духу либо неоплатонически-мистического (М.Фичино, Л.Эбрео, Дж.Бруно), либо гедонистического эротизма. Наиболее полно познавательная функция любви была выражена Паскалем: вслед за Августином он рассматривал любовь как движущую силу, приводящую человека к познанию Бога, а «логику сердца» - как основу истины. Роль сердца как морального чувства в постижении духовных явлений высоко оценивалось и в сентиментализме этическом. Для Р.Декарта и Б.Спинозы место любви - в сфере страстей. При этом Декарт сохранял существенное дл европейской мысли понимание любви как воплощенной целостности, в которую человек включает наряду с собой и другого человека, а Спиноза полагал, что желание любящего соединиться с объектом любви является не сущностью любви, но лишь его свойством.

И. Кант и Гегель не уделяли любви как таковой специального внимания, но в их учениях окончательно обнаруживается тенденция новоевропейской мысли экстраполировать существенные характеристики, изначально выявленные по отношению к любви уже в античности, на мораль и личность. Второй практический принцип категорического императива Канта в снятом виде содержит характеристики не только христианской любви-агапэ, но и аристотелевской любви-филии, и платоновской любви-эроса. Близкое содержание обнаруживается в раскрытии Гегелем понятия свободы как тождества меня с другим. Основные положения европейской философии любви воспроизводится Гегелем в рассуждении об основе семьи. По Л.Фейербаху, любовь, с наибольшей полнотой выражающее отношение Я-Ты, является основой человеческих отношений и заключает в себе всю тайну бытия. Любовь для Фейербаха - это именно чувственное, страстное отношение, в котором мужчина и женщина дополняют друг друга и в единении «представляют собой род, т.е. совершенного человека». Благодаря Фейербаху европейская философия по сути дела возвращается к пониманию любви в единстве ее сущностных проявлений. Вместе с тем, проблематизировав любовь в контексте концепции диалога ( рассматривая ее не в статичности состояний личности, но в динамике конкретных межличностных отношений), Фейрбах задал новое направление философствованию о любви.

С кон. 19 - 20 вв. философия любви развивается в трех основных направлениях: а) на почве русской религиозной философии; б) философской антропологии; в) психоаналитической философии. По В.С Соловьеву любовь - это отношение полного и постоянного обмена, утверждения себя в другом, отношение совершенного взаимодействия и общения. Смысл любви - в преодолении эгоизма, которое происходит, однако, благодаря «вполне объективированному субъекту» - другому. Как и для Фейрбаха, для Соловьева существенно то, что физическое, житейское и духовное соединение двух существ приводит к «созданию нового человека»; в любви как половом отношении эмпирические мужчина и женщина соединяются в «одной абсолютно идеальной личности». В любви другой мысленно переносится в сферу Божества, и т.о., по Соловьеву, происходит избавление от неизбежности индивидуальной смерти. Идеи философии любви получили развитие также в работах В.В.Розанова, Н.А. Бердяева, Б.П. Вышеславцева.

В феноменологически-аксиологической антропологии Шелера любовь рассматривается в качестве особой разновидности силы, которая направляет «каждую вещь» в сторону свойственного ей совершенства. Вырабатываемые в отдельной личности правила предпочтения одного и небрежения другим образуют, по Шелеру, «порядок любви» (ordo amoris) или его этос. Именно как «существо любящее» человек может быть «существом познающим» и « существом волящим». В любой своей разновидности любовь есть незавершенная любовь к Богу; как таковая она - наряду с ненавистью - представляет собой принципиальное ценностное основание бытия человека. Идея «порядка любви» получила развитие в книге «Метафизика любви» Д.фон Гильдебранда - наиболее фундаментальна в 20 в. философском произведении на тему любви. Рассматривая любовь как разновидность ценностного ответа (в любви другой человек воспринимается целостно и безусловно - как ценность сама по себе), Гильдебранд сознательно противопоставляет свое понимание платоновскому, согласно которому любовь - это тоска по совершенству.

Фромм подчеркивает значение любви как страсти, преодолевающей отчуждение между людьми, порожденное чувством стыда, вины или волнения. “Без любви человек не мог бы просуществовать ни дня”. “Возмужавшая любовь - условие, при котором сохраняется целостность, единство, индивидуальность каждого. Любовь - активная сила человека, это сила, пробивающая стены, отделяющие одного человека от другого, и объединяющая его с другими: любовь помогает человеку преодолеть чувство изоляции и одиночества, одновременно он может остаться самим собой, сохранить свою индивидуальность. В любви реализуется парадокс - два существа становятся одним, и одновременно их двое”.¹ Любовь, продолжает Фромм, не пассивное, а активное действие, “состояние, в котором любишь”, но вовсе не влюбленность. Любовь связана с отдачей, а не восприятием. Самая главная сфера отдачи - царство гуманизма, в котором человек отдает себя, часть своей жизни (не всегда это означает приносить в жертву жизнь): радость, понимание, задачи, юмор, интересы и т.д. Отдавая эту часть своей жизни, подчеркивает Фромм, человек обогащает другого, углубляет смысл своей жизни, углубляя смысл жизни другого. Возможности любви зависят от степени развития личности и предусматривают достижение состояния творчества, в котором человек побеждает зависть, самолюбование, властолюбие, приобретает сознание своей силы, уверенность в своих силах при достижении цели. В той мере, в какой у человека не хватает этих качеств, он боится отдать себя, то есть боится любить. Об активном характере любви, продолжает Фромм, говорят и следующие ее элементы:

• забота как активное отношение к жизни и благосостоянию того, кого мы любим, труд на пользу других;
• отзывчивость как готовность “отозваться” на призыв другого, просьбу и т.п.;
• уважение как способность видеть человека таким, какой он есть, признавая его индивидуальность (а не таким, какой нужен для наших целей); это только тогда, когда любовь свободна;
• познание, которое преодолевает слепоту, неумение разглядеть друг друга; только в любви реализуется жажда знать себя и своих близких. Единственно полный путь познания реализуется в акте любви. Мне надо знать себя и другого человека объективно, чтобы быть способным разглядеть его истинную сущность или, точнее, преодолеть иллюзии, неверные, уродливые представления о нем. Только тогда, когда я познаю живое существо объективно, я могу узнать его до самой интимной сущности, и это я делаю в процессе любви.

Аспект любви, связанный с необходимостью отдавать, преодолевая свой личный эгоизм, жизненные инстинкты, играет особую роль в христианской морали, что выразилось в известном тезисе о любви к ближнему и врагу как к самому себе. Такого рода любовь важна не только для христианства, но и для морали вообще.

Любовь - и в этом проявляется ее уникальная роль в жизни - одна из немногих сфер, в которых человек способен почувствовать и пережить свою абсолютную незаменимость. Во многих социальных ролях и функциях конкретного человека можно заменить, заместить, сменить, только не в любви. В этой сфере жизни индивид имеет, таким образом, высшую ценность, высшее значение по сравнению со всем остальным. Здесь человек не функция, а он сам, в своем конкретном и непосредственном абсолюте. Именно поэтому только в любви человек может прочувствовать смысл своего существования для другого и смысл существования другого для себя. Это высший синтез смысла существования человека. Любовь помогает ему проявиться, выявляя, увеличивая, развивая в нем хорошее, положительное, ценное.

И, наконец, любовь - это одно из проявлений человеческой свободы. Никто не может заставить любить - ни другого, ни самого себя. Любовь - дело собственной инициативы, она основа самой себя.

Специфику любви Ортега-и-Гассет характеризует так: “Любовь - и именно любовь, а не общее состояние души любящего - есть чистый акт чувств, направленный на какой-либо объект, вещь или личность. Как одно из чувственных проявлений памяти, любовь сама по себе отлична от всех составных памяти: любить - это не соотносить, наблюдать, думать, вспоминать, представлять; с другой стороны, любовь отлична и от влечения, с которым она зачастую смешивается. Без сомнения, влечение - одно из проявлений любви, но сама любовь не есть влечение… Наша любовь - в основе всех наших влечений, которые, как из семени, вырастают из нее”.¹

Революционирующее воздействие на понимание источника и психической природы любви оказала антропология З.Фрейда, хотя он и не привнес новых идей в понимании ее сути. Фрейд редуцировал любовь к либидо, любовь есть «душевная сторона сексуальных стремлений». Феномен Я-либидо, в отличие от объект-либидо получил название нарциссизма- своеобразное выраженного себялюбия. Либидо - это психофизическая основа не только любви в собственном смысле слова, но всего разнообразия тех привязанностей и влечений, которые в живом языке называются любовью в неспецифических и частных смыслах. В отношении к другому человеку либидо реализуется в сексуальном единении; однако спроецированное на иные объекты или виды деятельности либидо сублимируется и преобразуется в различные формы творчества. В поздних работах Фрейда намечается характерное различие между либидо и эросом: поскольку полное удовлетворение либидо как сексуальной энергии мыслиться в реализации инстинкта к смерти (танатоса), именно эрос как инстинкт жизни позволяет человеку сохранить себя, придает жизни новизну и усиливает напряжение творчества. Полемизируя с Фрейда, Э.Фромм синтезирует его поздние идеи с классическими философскими представлениями о любви как о способе преодоления одиночества и объединения с другими людьми; деструктивному либидо противопоставляется «продуктивная любовь»- созидательная и творческая сила, проявляющаяся главным образом в заботе, ответственности. Уважения и знаний; именно благодаря ей себялюбие оказывается полностью опосредованным любовью к ближнему. Углубленный психологический анализ позволил последователям Фрейда (К.Хорни, Фромму,Э.Эриксону и др.) развернуто представить феноменологию любви, в т.ч. в разнообразии ее аберраций.

4. Типы любви

В художественной литературе и научной литературе было не мало попыток раскрыть разные формы любви, особенности этого всеобъемлющего чувства. Многолика земная любовь. Французский писатель Стендаль обратил внимание на то, что эрос имеет множество оттенков. Он даже попытался выделить четыре рода любви: любовь-страсть, любовь-влечение, физическая любовь и любовь-тщеславие.

Существуют и иные понимания любви как глубинного чувства. Например, братская любовь представляет собой фундаментальный тип любви, лежащий в основе всех ее типов. Под братской любовью понимается чувство ответственности, заботы, уважения, знания другого человека, желание бескорыстно помочь ему. Именно о такой любви говорится в Библии: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Братская любовь - это любовь ко всем людям, ее характерная черта - отсутствие избирательности.

Любовь к слабому, любовь к бедняку и чужестранцу - это начало братской любви. Любить собственную плоть и кровь - не бог весть какое достижение. Животное тоже любит своих детенышей и заботится о них. Беспомощный пес любит своего хозяина, потому что от него зависит его жизнь. Ребенок любит своих родителей, потому что они ему нужны. Однако истинная любовь раскрывается по отношению к тем, от кого ты ничего не ждешь и от кого не зависишь.

Еще один тип любви - материнская любовь как безусловное утверждение жизни ребенка. Она имеет две стороны: одна из них - забота и ответственность; другая идет дальше простого сохранения жизни и представляет собой установку, которая прививает ребенку любовь к жизни, дает ему почувствовать, как прекрасно жить: быть маленьким мальчиком или маленькой девочкой. Соловьев писал: «Любовь родительская - в особенности материнская - и по силе чувства, и по конкретности предмета приближается к любви половой, но по другим причинам не может иметь равного с нею значения для человеческой индивидуальности».¹

Братская любовь есть любовь равных. А материнская любовь - любовь к беспомощному. Отличаясь одна от другой, те две формы любви имеют то общее, что они по самой своей природе не ограничены одним человеком. Если я люблю своего ребенка, то я люблю всех своих детей. Более того, я люблю всех детей вообще, особенно тех, кто нуждается в моей помощи. В отличие от двух данных типов любви, эротическая любовь - страстное желание полного слияния, соединения с одним человеком. Это желание по своей природе избирательно, а не вообщее…

Не часто можно встретить двух «любящих», которые не любят больше никого. В действительности их любовь есть не что иное, как самовлюбленность. Им кажется, будто они преодолели одиночество, но, отделенные от остальных людей, они остаются отдельными и друг от друга. Их ощущение соединения иллюзорно. Эротическая любовь избирательна, но она может быть подлинна лишь в том случае, если в лице одного человека мы любим все человечество, все живое. Эротическая любовь исключает любовь к другим только в смысле физической близости, но не в смысле братской любви.

Можно выделить и такой тип любви, как любовь к себе. Обычно никто не возражает против применения понятия любви к различным объектам, в том числе и к себе. Тем не менее широко распространенно и другое мнение: любить других - добродетель, любить себя - грех. Эта точка зрения имеет в западном мышлении глубокие корни. В частности, французский богослов Жан Кальвин (1509-1564) называл любовь к себе чумой. Таким образом, любовь и себялюбие - взаимоисключающие понятия в том смысле, что чем сильнее одно, тем слабее другое. Значит, если любить себя - плохо, то не быть эгоистом - хорошо.

В настоящее время слово «любовь» в обычном случае выступает как общее обозначение для совокупности самых разных (по характеру и уровню) отношений между женским и мужским началами. Именно началами, а не мужчиной и женщиной в их конкретной отвлеченности. Пол, как известно, образуется не исключительным наличием того или много начала в человеке, но лишь преобладанием какого-либо из них (на первоначальных стадиях своего развития эмбрион двупол, т.е. существует теоретическая вероятность развития пола по любому из двух направлений). И поскольку в мужчине преобладает мужское начало, но остаются и следы женского (аналогичным образом и в женщине), то реальное отношение между ними разворачивается не как одноуровневое взаимодействие двух сторон, а как двухуровневое - четырех: на внешнем уровне взаимодействуют мужское начало одноименного его носителя и женское начало одноименной его носительницеы; на скрытом уровне взаимодействуют - в обратном позициоровании - вытесненные культурой и воспитанием в подсознание следы (остатки) второго начала, напоминающее об изначальной целостности «замысла о человеке».