Проблема смысла истории

Основная мысль, исследуемая философом в данном сочинении звучит следующим образом - история только в том случае имеет смысл, если она имеет конец; смысл истории находится вне ее самой, ибо только за ее пределами разрешим трагизм времени. Учение же о бесконечном прогрессе ведет к отрицанию смысла истории, к дроблению исторического бытия, к краху, в конце концов, самого положительного гуманистического идеала, обнаруживая тем самым ложь и несостоятельность своих предпосылок.

Для Бердяева история  – это, прежде всего культура, которая находится на одном из полюсов развития общества. На другом полюсе находится Просвещение, которое противопоставляется духовной культуре, как разлагающее ее основы. Философ пишет: "Но в самой культуре обнаруживается тенденция к разложению своих религиозных и духовных основ, к низвержению своей символики, и культура античная, и культура западноевропейская переходит чрез процесс "просвещения", которое порывает с религиозными истоками культуры и разлагает символику культуры. В этом обнаруживается роковая диалектика культуры".

Читая «Смысл истории» Бердяева, мы встречаемся с острым катастрофическим мироощущением, раскрывающимся в целостную концепцию конкретной метафизики истории. Бердяев говорит о "конце Ренессанса и кризисе гуманизма", понимая под этим исчерпание той исторической эпохи, жизнь которой определялась самоутверждением самозаконного человека, верившего в возможность всецелого удовлетворения своих потребностей средствами посюстороннего культурного строительства. [1,c.54]

В рамках исторического  процесса, по Бердяеву, не разрешима  трагедия индивидуального: Царства Божьего на Земле быть не может! А утверждение Царства Божьего и преодоление трагедии истории как цель может, согласно Бердяеву, быть постигнуто только в рамках идей христианства.

Отсюда и  неизбежность конца истории.

По Бердяеву получается, что внутренний духовный опыт человека совпадает с божественным, что история черпает источник не только в Абсолюте, но в и в глубине человеческого духа, что не только божественное начало, но и сам человек определяет свою судьбу на Земле  и судьбу человечества в целом. «История - не только откровение Бога, но и ответное откровение человека Богу... Поэтому история есть такая страшная, такая сложная трагедия», - писал философ. Мировой порядок, общество, история – результат объективации творческой деятельности человека, ее противоречивости. Сознание и самосознание человека не есть лишь явления психологии, они связаны с высшим началом, божественным духом. Человек присущ одновременно двум мирам – духу и природе.

Оценка истории  Н. Бердяевым вообще имеет принципиально двойственный характер. Апокалипсическое сознание может рассматривать всемирную историю только как комедию, но этой, можно сказать, фарсовой стороной смысл истории отнюдь не исчерпывается.

Анализируя  «Смысл истории», можно увидеть, что  сама история у Бердяева - дискретна, в ней зияют провалы исторических катастроф, оборвавших существование великих культур. Впрочем, каждая погибшая культура, согласно концепции Бердяева, способна воскреснуть: она оживает, когда к ней в своих творческих исканиях обращаются люди иных эпох, иных культур, когда они в поисках смысла жизни «переносят свою духовную судьбу во все великие эпохи»; судьба христианства, более того — судьба человеческого мира вообще для Бердяева зависит от нравственного выбора отдельной личности, способной своим духовным усилием связать распавшуюся связь времен. Последовательный исторический оптимизм, как можно констатировать, приводит религиозного мыслителя к отрицанию личности; последовательный исторический пессимизм приводит к тому, что личность с ее духовной судьбой мыслится как единственно важное и ценное в истории.

Начавшись, история  человечества, по мнению Бердяева, - должна будет закончиться. В противном  случае, при предположении «дурной  бесконечности»  мирового процесса, считал Бердяев, в истории не было бы разрешения, перехода в другое состояние, выхода из несовершенства в полноту вечной жизни. Эсхатологические мотивы, обостренное ожидание завершения этого падшего мира многое объясняют в философии истории Бердяева и прежде всего то, почему, живя в такое «вулканическое» время, он был достаточно равнодушен к политическим оценкам, прогнозам и тому подобным «частностям».

История по Бердяеву - свершение, имеющее внутренний смысл, некая мистерия, имеющая свое начало и конец. Первопричиной истории и ее целью является Христос. Движение истории по Бердяеву - спиралевидное, цикличное. И это движение повторяется без конца.

 Проблема  исторического неразрывно связана  с вопросом о природе и специфики  времени, о соотношении времени  и вечности, потому что история есть процесс во времени, укорененном в вечности. Бердяев соглашается с Кантом, относящим время к формам чувственного созерцания феноменального мира, ноуменальный же мир - царство вечности, законы которой не поддаются человеческому восприятию. Но он решительно расходится с ним в истолковании связи между временем и вечностью. В частности, он различает три времени: время космическое, историческое и экзистенциальное, или  метаисторическое. Время космическое равномерно и имеет метрическое измерение. В нем каждое событие неповторимо. Время экзистенциальное не измеряется метрически, здесь нет различия между прошлым и будущим, концом и началом, но совершается вечная мистерия духа. История происходит в своем историческом времени. Но она не начинается и не кончается в нем. [1,c.62]

Бердяев даже нашел  геометрический образ для описания каждого времени - круг, линия и  точка. У космического времени - природная  закономерная логика круговорота, оно  оперирует не днями и годами, а  эпохами, тысячелетиями. Историческое же время идет по прямой и оперирует меньшими временными категориями. Но наиболее значительные события совершаются во времени экзистенциальном, именно в нем происходят творческие акты, свободный выбор, формируется смысл существования. Для него относительна длительность события: иногда день для человека более значителен и долог, чем десятилетие, а иногда и год промелькнет незаметно.

По Бердяеву, нет ничего важней для исторического  познания, как установление должного отношения к прошлому и будущему, необходимо преодолеть тот культ будущего, во имя которого различные теории прогресса приносят в жертву настоящее, а разрыв между вечным и временным - препятствие на пути создания подлинной философии истории. Философия истории - пророчество о будущем и прошлом, и никакой другой философии истории, кроме профетической, быть не может. 

  Бердяев  проводит последовательную критику  теории прогресса, с ее верой  в светлое будущее человечества:  в истории нет прямой линии  совершающегося прогресса добра,  прогресса совершенства, в силу которого грядущее поколение стоит выше поколения предшествующего; в истории нет и прогресса счастья человеческого - есть лишь трагическое все большее и большее раскрытие внутренних начал бытия, раскрытие самых противоположных начал, как светлых, так темных, как божественных, так и дьявольских, как начал добра, так и начал зла. В раскрытии этих противоречий и в выявлении их и заключается величайший внутренний смысл исторической судьбы человечества. Проблема отношения человека и истории, по Бердяеву, разрешима только на почве эсхатологии, т.е. философии истории как учения о конце земной истории и ее завершении в вечности, в Царстве Божием. Но наступление его не придет само собой или милостью Божией. Оно “уготовляется человеком”, зависит от его творческих усилий, - в этом он очень близок протестантизму.

Смысл истории, у Бердяева, в ее аннулировании, ее снятии; в том, что человек устремлен, как стрела, к будущему, где мертвенность объективированного бытия будет  побеждена, где будет торжествовать  полностью творческий дух, где он будет играть, где он будет расцветать. Поэтому эсхатология, для Бердяева, не была чем-то устрашающим. Он говорил о том, что человек должен приближать конец мира, что человек должен стремиться к этому моменту преображения бытия.

 У древних людей были совсем другие приоритеты. Они жили в гармонии с природой. А эта ценность стала на первое место только в конце 20 столетия, когда начались экологические бедствия. Бердяеву эти бедствия не знакомы, так как он жил в то время, когда машины еще только начинали входить в жизнь человека. Жизнь было еще не столь механизирована и автоматизирована. Кроме того, Бердяев отрицательно относится к природе и язычеству потому, что для него - это олицетворения дьявольских сил. Он не может признать того, что истинно русской религией является то самое славянское язычество, составляющее фундамент православного здания в России. Он не может признать этого, и потому говорит, что христианство по характеру - натуральная, природная религия. Для Бердяева чувство связи с природой - наивное чувство, как и для большинства религиозных людей начала века.

 В конце века люди изменят свои взгляды под напором  железного века, натиска машин. Бердяев не может признать того, что христианство, породившее машины, позитивизм, не может обуздать  своих детей , и может привести лишь к окончательной гибели Земли. Следовательно, тенденция, выделенная Бердяевым, в корне не верна. А это проистекает из того, что Бердяев жил в другое время, и не мог знать то, к чему окончательно приведет христианская мораль человечество. [1,c.65]

 Касаясь  Ренессанса, Бердяев говорит, что  данное явления стало возможным  в силу того, что на протяжении  средневековья человек концентрировал  свои силы, будучи монахом или  рыцарем. Именно это сбережение  сил и дало расцвет культуры Ренессанса.

  По Бердяеву, гуманизм - закваска новой истории.  Гуманизм отрицает подобие человека - Богу. Потому он губителен. Он  понижает ранг человека. В новое  время существовали гуманистические  монархии.

Государство - это  я  - принцип гуманистической монархии, аристократизма. Гуманизм демократии был ответом ответ на гуманизм аристократии. Мне кажется, что Бердяев этим выразил стержень идеологии своего класса, - ведь он дворянин, аристократ.

Конец гуманизма  Бердяев видит в двух вариантах: 1) Ницшеанском, -индивидуалистический конец 2)Марксистском: коллективистический конец.

Ренессанс и  гуманизм по своей природе аристократичны. А демократия лишь губит их - вот  истина для всех аристократов, включая  Бердяева.   Возрождение - это достояние  народов юга, Реформация - достояние народов севера - в этом проявился географический детерминизм, свойственный большинству мыслителей начала века.

  Гуманизм, по  Бердяеву, несет в себе революцию.  Он неизбежно вырождается в  революцию. Революция не могла  осуществить прав человека и его свободы. Она потерпела неудачу. Преследуя цель лишить демократов и социалистов основы их идеологии (основных свобод), Бердяев говорит о том, что права человека, забывающие права Бога, истребляют себя и не освобождают человека. А социализм это лишь реакция на неудавшуюся революцию.

 Бердяев  опоздал со своими призывами  вернуться к  ;светлому  прошлому  как минимум на двадцать лет.  Это философия конца века девятнадцатого, но никак не двадцатого. Именно  в XX веке потерпели крушение все надежды и чаянья идеологов, возвращения  идеи Ницше умерли в фашизме, а идеи социалистов - в коммунизме. Идеи были разными, но конец у них один. Фашизм и социализм, коммунизм - их зачатки содержатся в демократии, и используются ею в качестве регулятивов, но не как стержень жизни государства. Высказываясь насчет смерти гуманизма, Бердяев проявил классовый эгоизм. Гуманизм для аристократов, таких как он, навсегда умер. Гуманизм для остальных - только зарождался. Он так и не смог смириться с тем, что его потенции перестали совпадать с требованиями времени.

Н.А.Бердяева обычно причисляют к русским религиозным философам, или, что еще удивительнее, к православным экзистенциалистам. Основная идея Бердяева состоит в том, что свобода не детерминирована бытием, не определяется даже Богом, но имеет примат над ними и открывает возможность творчества нового, еще не бывшего в мире. Таким образом, Бердяев относится к  объективным идеалистам. А что касается православия, то вряд ли его можно назвать именно православным философом, - его взгляды - это взгляды еретика. Он сам называл себя "верующий вольнодумец". Религия веками занималась теодицеей (оправданием Бога), а Бердяев занимался антропозицией.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Историософская  тематика пронизывает традицию русской мысли с момента ее становления и до настоящего времени. Размышления о судьбах человечества, попытки увидеть внутреннюю логику смены эпох, страстная жажда постичь смысл истории собственной страны, — все крупные русские мыслители в той или иной мере отдали дань этим «вечным вопросам»; проблемы, которые, казалось, нашли убедительное решение в творчестве властителей дум прошлого, спустя десятилетия вновь вставали перед их потомками, требуя новых, адекватных времени решений. Вот почему бердяевский «Смысл истории» остается актуальным и по сей день.

Н.А. Бердяев  строил свою философию истории на основе христианского вероучения; смысловым  центром модели исторического процесса для него было рождение и историческое развитие христианства. Кроме того, философ, исповедуя православие, рассматривал христианство как целостность, понимая его в экуменическом ключе.

В своей работе Бердяев отрицает Просвещение, обвиняя  его в разрушении культуры и традиций исторически сложившихся обществ. "Эпоха просвещения, - отмечает он, - есть такая эпоха в жизни каждого народа, когда ограниченный и самонадеянный исторический разум ставит себя выше тайн бытия, тайн жизни, тех божественных тайн, из которых как из своих истоков исходит вся человеческая культура и жизнь всех народов земли. И вот в эпоху "просвещения" начинается постановка человеческого разума вне этих непосредственных тайн жизни и над ними. Для этих эпох характерна попытка сделать малый человеческий разум судьей над тайнами мироздания и тайнами человеческой истории. При этом, конечно, человек выпадает из непосредственного пребывания в историческом. Эпоха "просвещения" отрицает тайну исторического. Она отрицает "историческое" как специфическую реальность. Она его разлагает, производит над ним такие операции, что оно перестает быть той первоначальной целостностью, которая и делает его "историческим". Она разобщает человеческий дух и человеческий разум с "историческим".