Средства и методы социально гуманитарного познания

логизма, посылки выражают интенцию субъекта, его желание достигнуть

некоторой цели и осознание им средств достижения этой цели. Но интенция не является причиной действия. Интенция может быть одна – желание утолить жажду, но она способна приводить к различным действиям. Человек может зачерпнуть воду из ведра кружкой и напиться. Но может случиться так, что человек, явно желая утолить жажду, отказывается от воды. Интенция отнюдь не вызывает определённого действия с той непреложностью, с которой причина вызывает следствие. Как справедливо заметил А.П. Никифоров в своей работе "Философия науки: история и методология", "Бильярдный шар, получив удар в бок, покорно покатится в направлении удара, но человек под влиянием одной и той же интенции способен "покатиться" куда угодно, порой даже в противоположном направлении. Поэтому интенцию нельзя уподобить причине того действия, о котором говорит заключение практического силлогизма". [2].

С позиций бесстрастной логики трудно понять, почему же люди иногда не совершают тех действий, которые неизбежно обеспечили бы им достижение поставленной цели. А это обусловлено тем, что человек – не только рациональное, но и нравственное существо, и его реальные действия опираются не только на рациональные соображения, но и на морально-этические установки. Если учесть, что выбор средства определяется не только целью, но и нравственными представлениями субъекта, то принцип "переноса" интенции от цели к средствам следует признать ошибочным. Можно стремиться к некоторой цели, но одновременно отвергать средства, имеющиеся в данный момент, для её достижения. В этом случае становится совершенно ясным, что в практическом силлогизме, посылки которого говорят о некоторой желаемой цели, а заключение описывает действие, приводящее к этой цели, вывод не является необходимым. Он может использоваться для объяснения уже совершённых действий, но его никак нельзя использовать для предсказания тех действий, которые еще не осуществлены.

В гуманитарном знании в качестве оснований для объяснения часто

выступают типологии, а процедуры объяснения с необходимостью дополня-ются описанием, пониманием и интерпретацией, в частности, предпосылок и мотивов, смыслов текстов и явлений культуры. Эти приёмы представлены как познавательные процедуры и в философской герменевтике. Всё дело в том, что очень часто методология социально-гуманитарного познания обращается к дологическим, допонятийным – вообще дорефлексивным формам и компонентам, эмпирическим предпосылкам всякого рода. (Отсюда и роль герменевтики в постижении социально-культурных феноменов). Социальное и, особенно гуманитарное познание, имеет дело, прежде всего, с текстами (соответственно, с контекстами и подтекстами), символами – в целом, с естественным и искусственным языками. Поэтому задача постижения природы понимания, интерпретации текстов, знаковых систем, символов – становится для этих областей знания очень важной. Она позволяет выяснить проблемы, связанные с использованием языковых средств в познавательных процедурах. Известно, что в познавательной деятельности и в формировании знания необходимо опираться на смысло-полагание или раскрытие уже существующих смыслов, на постижение значения знаков, т.е. на интерпретацию. А это выводит исследователей в проблемное поле герменевтики, где субъект предстаёт как "человек интерпретирующий".

В рамках западной философии линию развития герменевтической

проблематики в направлении превращения её из конкретно-научной мето-

дологической концепции в общенаучную философскую дисциплину продолжил немецкий философ В. Дильтей (1833-1911). Он предпринял попытку создать общую теорию понимания. Герменевтика выступала у него как "органон наук о духе". Эта попытка была осуществлена им с психологических позиций и на базе герменевтической методологии. Дильтей считал метод понимания методом непосредственного постижения духовной целостности. Предметом понимания могут выступать внутренний мир человека, внешний мир и культура прошлого. Понимание внутреннего мира осуществляется при помощи интроспекции (лат. – смотрю внутрь). Дильтей стремился осуществить то, что, по его мнению, не успел сделать И. Кант – дополнить "Критику чистого разума" и "Критику практического разума" – Критикой исторического разума. [6]. Его интересовал вопрос о том, как исторический опыт может стать наукой, если в историческом мире отсутствует естественнонаучная причинность, но имеет место связность, темпоральность, "переживание" и "проживание жизни". В этих науках отношение к времени – разное. В естествознании от него можно отвлечься, если оно не влияет на результаты опыта. В социальных и гуманитарных науках от него нельзя отвлечься, не утратив при этом сущностных характеристик объекта познания. В "науках о духе", считает Дильтей, особую значимость приобретает

нерасчленённость субъекта и объекта, специфический способ данности внутреннего опыта, самодостоверного и "переживаемого", исходящего из него самого. При таком подходе понимание приобретает новые черты: осознание себя возможно лишь через понимание другого. Это предполагает наличие общей для них духовной инстанции.

Высшие формы понимания – это транспозиция (перенесение себя на-

место другого), сопереживание, подражание. Отсюда ясно, что понимание

не сводимо к процедуре мысли. Его нельзя представить только формулами

логических операций. Понимание предстаёт как истолкование, интерпретация устойчиво фиксированных проявлений жизни, культуры, языка, прошлого. Усилия Дильтея были направлены на постижение не абстрактных объектов, а на познание реального, "живого", индивидуализированного, осуществляющего исторически определенную жизнедеятельность целостного человека в системе его ценностей и смыслов.

Немецкий философ Х.Г. Гадамер, намечая дальнейшее развитие гермене-втики, задумал "онтологический поворот герменевтики к путеводной

нити языка". На связь герменевтики с языком указывал ещё М. Хайдеггер. Гадамер во многом следует своему предшественнику. Многие категории, которые использует в своей герменевтике Гадамер, рассматривались

Хайдеггером. Среди них, прежде всего, следует выделить предпонимание,

традицию, предрассудок и горизонт понимания.

Предпонимание – это определяющаяся традицией предпосылка понима-ния, поэтому оно должно выступать одним из условий понимания. Совоку-пность предрассудков и "предсуждений", обусловленных традицией, составляет то, что Гадамер называет "горизонтом понимания". Центральным, обусловлива-ющим все остальные, здесь является понятие предрассудка. Оно понимается Гадамером весьма специфично и не несёт только негативную смысловую нагрузку. Гадамер считает предрассудком суждение, которое имеет место до окончательной проверки всех фактически определяющих моментов. Традицию Гадамер считает одной из форм авторитета. Она связывает историю и современность. В современности живы элементы традиции, которые и были названы им предрассудками. Понятие предрассудка, как уже было отмечено, двойственно. С одной стороны, к нему относят некоторые негативные явления прошлого, которые тормозят ход исторического развития, а с другой – это то, что предшествует процессу рассуждения (предсуждение). Они есть объективно заложенные в языке и в способах мыслительной деятельности людей компо-

ненты, которые влияют на речемыслительную и понимающую деятельность человека. Отсюда – и необходимость учитывать их в герменевтических методиках. Поскольку любая традиция нерасторжимо связана с языком, то она в нём выражена и им в определенной степени обусловлена. Язык выступает как структурный элемент культурного целого. Здесь видно, что исходным пунктом в герменевтике Гадамера является положение о всемогуществе языка. Основной проблемой он считает трудность определения характера проявления в языке предпосылок понимания. Решение этого вопроса Гадамер связывает с идеями Хайдеггера о том, что язык есть мир, который окружает человека. Без языка невозможны ни жизнь, ни сознание, ни мышление, ни чувства, ни история, ни общество. Всё, что связано с человеком, находит свое отражение в языке. Язык есть не только "дом бытия" (Хайдеггер), но и способ бытия человека, сущностное его свойство. Так понимаемый язык становится условием познавательной деятельности человека. В таком отношении Гадамера к языку и

герменевтике просматривается тенденция к онтологизации понимания. Понимание считается неотъемлемой функцией языка, наряду с говорением, а язык является существенным свойством человеческого бытия. Таким образом, понимание из модуса познания превращается в модус бытия. Гадамер считает понимание моментом человеческой жизни. Теперь его основной задачей выступает не методологическая направленность на феномен постижения смысла, а выяснение онтологического статуса понимания как момента жизни человека. Герменевтика в связи с этим приобретает ещё большую философскую значимость, она становится учением о человеческом бытие, своеобразной философской антропологией. [3].

Современной герменевтике свойственно стремление к дополнительности, к диалогу и синтезу с другими типами философствования и системами знания. Так, французский философ П. Рикёр "прививает" герменевтику к феномено-логии, соотносит её с персонализмом, структурализмом, психологизмом, религией. Для постижения культуры, её семантических характеристик он обращается к аналитической философии и лингвистическому анализу. От герменевтики текста Рикёр переходит к герменевтике социального действия.

Американский философ, представитель аналитической философии Д.

Дэвидсон считает, что реальность не только объективная, но и субъективная, – формируется и существует с помощью языка и интерпретации. Сознание не носит личного характера, так как основой познания является наша комму-никация с другими людьми и объектами. Ситуации и события в нашей жизни интегрированы в один и тот же "контекст значения", предполагающий с необходимостью интерпретативную деятельность. Реальность для американского ученого – это "сплав языка и интерпретации". Его теория получила название "радикальной интерпретации".

Философы пытались создать типологию герменевтики, но критериев для проведения процедуры классификации оказалось несколько. Представитель русской религиозной философии Г.Г. Шпет выделяет такие типы герменевтики, как: грамматическая, психологическая и историческая.

Грамматическая герменевтика имеет дело с такой интерпретацией, которая осуществлялась по отношению к каждому элементу языка, самому

слову, его грамматическим и синтаксическим формам в условиях времени

и обстоятельствах применения.

Психологическая разновидность герменевтики позволяет раскрыть

представления, намерения, чувства сообщающего, вызываемые содержанием сообщаемого текста.

Историческая интерпретация предполагает включение текста в реальные отношения и обстоятельства.

Другой подход к типологизации предложил Г.Х. Уайт. У него тоже

выделены три вида интерпретации. Основанием деления на виды является сам способ интерпретации, или подход к раскрытию семантических характеристик. Уайт выделяет: исторический подход, эволюционизм и функционализм.

В целом в герменевтике, поскольку она становится философской,

расширяется "поле" интерпретации. Она не сводится теперь только к методу работы с текстами, но имеет дело с фундаментальными проблемами человече-ского бытия в мире.

Таким образом, интерпретация, исследуемая в герменевтике, аналити-ческой философии, методологии и логике, является общенаучным методом и базовой операцией социально-гуманитарного знания. Применяется она и в естественных науках. Здесь без неё не обойтись, когда требуется осуществить перевод символов и формул на язык содержательного знания. Это ещё раз подчеркивает, что нет резкой демаркационной линии между методологическим инструментарием естественных наук и гуманистикой.

В социально-гуманитарном познании учёные нередко используют и

естественнонаучные законы. Например, для оценки и критики исторических свидетельств, при реконструкции способов возведения сооружений древности, при анализе хозяйственной деятельности и её результатов в древних госуда-рствах и т. п. – без помощи естественнонаучных знаний никак не обойтись. Именно такие ситуации позволяют говорить о необходимости использовать весь накопленный человеческим сообществом методологический инструментарий для решения возникающих в науке и культуре проблем.

Эмпирические и теоретические компоненты в социальном познании.

Современные парадигмы в социальных науках эмпиричны в том плане, что соединяют научный и вненаучный подходы, предстают во множестве вариантов. Между тем, эмпирические методы социально-гуманитарного познания, такие, как: опросы, анкетирование, модельный эксперимент – нацелены, прежде всего, не на чисто объективные свойства рассматриваемых объектов, а на их человеческие характеристики, выявление ценностных, смысловых и иных значимых экзистенциальных связей человека с миром. Учитывая гуманитарную и аксиологическую составляющую обществознания, можно дать следующую характеристику его эмпирическим методам.

Так, наблюдение, которое имеет место в методологии социально-гумани-тарного знания и принадлежит к эмпирическому уровню его исследования, имеет свои разновидности. В этих науках имеет место обычное наблюдение, когда бесстрастный наблюдатель "со стороны" фиксирует факты и регистри-рует результаты наблюдения. Такое наблюдение называется "невключённым наблюдением". Подобное наблюдение широко распространено и в естестве-нных науках, но здесь оно имеет отличительную особенность. Следует помнить, что в общественных и гуманитарных науках речь идёт о познании, касающемся одушевлённых, наделённых сознанием объектов. Неодушевлённые предметы при наблюдении за ними остаются совершенно безразличными по отношению к наблюдателю. В общественной жизни дело обстоит иначе. Здесь обнаруживается обратная реакция со стороны изучаемого объекта. И это может с самого начала сделать наблюдение невозможным. Оно может прерваться на каком-то этапе, либо сопровождаться такими помехами, которые существенно искажают результаты исследования. Присутствует здесь и соучаствующее (или включённое) наблюдение, когда наблюдателю приходится участвовать в исследуемых событиях в качестве действующего лица, вживаться в ситуацию для более глубокого её анализа.

Специфика наблюдения в этой области как раз и даёт себя знать в таком включённом наблюдении. Поэтому в социологии, конфликтологии, истории, социальной психологии, культурологии с большим доверием относятся к включённому наблюдению, которое осуществляется не со стороны, не извне по отношению к изучаемому объекту (скажем, малой или большой социальной группе), а изнутри её. При этом следует различать активное и пассивное включённое наблюдение.