Теневая экономика как часть рыночного хозяйства

С ликвидацией государственной монополии на внешнюю торговлю российские регионы и компании, действующие на их территории, стали субъектами мировых экономических отношений, что также открывает новые возможности для теневой деятельности и ее сокрытия от правоохранительных органов.

В 1990-х годах процесс суверенизации российских регионов — так называемый парад суверенитетов стал одной из причин бурного развития на их территории теневой экономики. Администрация субъектов Федерации получила многие властные функции, в результате чего создалась парадоксальная ситуация: практика централизованного административно-командного управления была в значительной степени перенесена на региональный уровень. Региональная администрация получила возможность выдавать различные квоты, лицензии, определять налоговые ставки и льготы, распределять бюджетные средства.

Сообщество глав администраций в 1990-х годах превратилось в силу, равной которой по воздействию на президента и правительство в стране не существовало. При этом сами главы администраций для руководства государства неуязвимы: избраны населением и обладают депутатской неприкосновенностью. Даже за совершенное преступление губернаторов невозможно не только привлечь к уголовной ответственности, но и снять с должности. И лишь когда они лишаются своих полномочий, у правоохранительных органов более или менее развязываются руки. Во всем этом таится серьезная опасность для общества, тем более что хозяева регионов, обладая огромной властью, ресурсами, связями, которые, с одной стороны, могут тянуться в преступный мир, с другой — в правительственные кабинеты, объединены в мощную политическую силу. Эта влиятельная политическая сила во многом формировала не только региональную, но и общероссийскую экономическую политику государства, основные направления и принципы его развития.

Вообще проблема государственной власти в российских регионах не нова. Еще М.Н. Сперанский называл региональное управление в Сибири «дном беззакония».

По сути, в 2000—2008 гг. произошел новый передел собственности на региональном уровне. В более конкретном плане в сфере взаимодействия региональной или местной власти и бизнеса существует целый ряд возможностей для теневой активности.

Во-первых, возможность контролировать ресурсы (финансовые и материальные), что позволяет политическим элитам создавать каналы самообогащения. Общественное мнение давно привыкло смотреть на умеренное самообогащение власти сквозь пальцы, понимая, что на декларируемую зарплату руководитель жить не будет.

Во-вторых, в условиях несовершенства и отчасти необоснованности законодательства (например, налогового) региональные и муниципальные власти, администрация предприятий, частный бизнес имеют возможность ловчить, т.е. так перераспределять средства, строить свою финансово-экономическую деятельность, чтобы как можно больше прибыли оставить в своем распоряжении.

В-третьих, большие возможности дают подрядные работы по региональным и муниципальным проектам. Выбор исполнителей работ становится основным легальным каналом для обогащения представителей власти. Существует масса отработанных схем, в результате которых через подставных лиц происходит присвоение командой власти заметной части местного бюджета (завышение объема работ, превышение оплаты труда, манипуляции с ценами и т.д.). Этот тип незаконной деятельности практиковался и ранее, но в современных условиях получил широкое распространение, так как выгоден всем — и экономической элите, и истеблишменту.

В-четвертых, «карманные» структуры администраций. Фактически это частный бизнес политиков, когда, используя служебное положение, бюджетные деньги обналичивают и присваивают через созданные (часто зарегистрированные на имя ближайших родственников) коммерческие структуры.

В-пятых, заурядное взяточничество — элементарный подкуп чиновников экономическими структурами для получения выгодных подрядов, кредитов, лицензий, льгот и т.д.

В-шестых, местный бюрократический рэкет, предполагающий два подхода:

• «пассивный», когда чиновники искусственно тормозят выполнение своих служебных обязанностей и предприниматели вынуждены прибегать к финансовому стимулированию;
• «активный», в рамках которого чиновники вынуждают предпринимателей делать взносы или отчисления (официальные или неофициальные), не предусмотренные действующим законодательством.

В-седьмых, наконец, собственно незаконный бизнес. Это прямая и непосредственная связь с криминальными структурами и получение личной прибыли от незаконной деятельности (игорный бизнес, сутенерство, торговля оружием, наркотиками и т.п.).

Все перечисленные типы незаконной деятельности свидетельствуют о тесном переплетении интересов политики и бизнеса. Все перечисленные типы незаконной деятельности, за исключением последнего, являются скорее правилом, чем исключением, в повседневной политической действительности, хотя их удельный вес в ней постоянно меняется.

Теневые союзы региональных политических лидеров с крупными бизнес-структурами получили настолько широкое распространение, что возникло новое понятие — «захват государства».

Анализ показал, что законодательные органы многих субъектов Федерации находятся под влиянием определенных заинтересованных кругов. Это обеспечивает существенные выгоды одним компаниям и предприятиям и отрицательно сказывается на работе других, не имеющих такого влияния. Следует отметить, что российские государственные предприятия занимаются «захватом государства» так же, как и частные фирмы. Это означает, что государство не осуществляет жесткого контроля над такими предприятиями, а его функции взяли на себя руководители, использующие денежные потоки в собственных интересах (табл. 7).

Таблица 7 – Регионы с высоким уровнем «захвата государства»

Тип «захватчика»	Регионы
Федеральное правительство	Республика Саха (Якутия), Белгородская, Вологодская, Курганская, Нижегородская и Омская области
Правительство субъекта РФ	Республика Башкортостан, Республика Татарстан, г. Москва
Частный региональный собственник	Республика Мордовия, Республика Татарстан, Калининградская, Московская, Пермская, Ростовская, Тульская, Тюменская и Челябинская области
Частный общероссийский собственник	Республика Карелия, Красноярский край, Приморский край, Вологодская, Липецкая Оренбургская, Свердловская области
Иностранный инвестор	Республика Удмуртия, Оренбургская и Саратовская области

Борьба с теневой экономикой в регионе часто приобретает политическую окраску в зависимости от идеологических пристрастий и личных качеств руководителей региона. Одни используют силовые методы, другие ведут борьбу с криминалитетом под лозунгами социальной справедливости и патриотизма, третьи строят отношения с теневиками исходя из принципов прагматизма и возможностей использования теневых капиталов в общественно полезных целях18.

В целом выводы относительно развития теневой экономики в регионах неутешительны:

• главы региональной администрации зачастую не только опираются на региональный аппарат, но и пытаются установить свой контроль над местными правоохранительными органами, прокуратурой, судами (которые формально независимы от региональной власти и подотчетны своим центральным ведомствам). В этих условиях для лидеров теневой экономики важно установить личные доверительные отношения с региональной администрацией, что способствует процессу ее коррумпирования.
• стремление к независимости от центра побудило многих губернаторов искать финансовую поддержку со стороны регионального предпринимательства, в том числе и в кругах криминального бизнеса. В период избирательных кампаний и обострения политической борьбы некоторые губернаторы зачастую не брезгуют «грязными» деньгами. На региональном уровне существует опасность формирования разветвленных мафиозных структур в результате слияния криминалитета и власти.
• неприятие «новых русских», создавших значительное личное состояние путем теневых операций, со стороны населения регионов особенно заметно. В провинции люди лучше знают друг друга, традиции социальной справедливости здесь более живучи. Поэтому появление нуворишей и рост социальной дифференциации здесь особенно нетерпимы.
• население провинции оказалось наименее защищенным от криминала. В сельской местности, небольших городских поселках и некрупных городах безнаказанно действуют рэкетиры, организованные преступные группы. Вдалеке от административных центров, при плохой системе коммуникаций местные преступные авторитеты чувствуют себя полновластными хозяевами. Этому во многом способствует и ликвидация народных дружин. В некоторых районах страны стали стихийно возникать отряды самообороны, которые, не надеясь на власть, взяли на себя функцию защиты собственности и обеспечения личной безопасности.
• теневая экономика отдельного региона тысячами нитей связана с теневой экономикой других регионов России. Бывает, что экономическое преступление совершено в регионе, но его «концы» приходится искать за тысячи километров и даже за пределами России. Необходима согласованная деятельность региональных и федеральных правоохранительных органов.

 

2.5 Состояние теневой экономики  в 2010-2011 гг.

 

По состоянию на 01.01.2012 г. более 40% российского ВВП производится "всерую", и в ближайшее время эта доля достигнет новых вершин. В 2011 г. примерно половина работников торговли в РФ была занята в неформальном секторе, то есть неофициально и без уплаты налогов. В строительстве таким образом трудится четверть персонала. Годовой объем всей российской «серой» экономики составляет в среднем почти 20 трлн рублей. Отечественный бизнес предпочитает уходить в тень, поскольку подчас не в состоянии платить дважды – и в бюджет, и в карман чиновникам. Тем более сегодня, когда налоговая нагрузка выросла, да и аппетиты коррупционеров не снижаются.

Репетиторы, косметологи, автомеханики – перечень таких «темных», зачастую скрытых от налогов и контроля профессий можно продолжать. Добавим сюда зарплаты в конвертах – эта схема во время кризиса обрела второе дыхание.

Рисунок 8 – Объём скрытых зарплат и смешанных доходов в России, % ВВП

 

Показатели на рис. 8 были рассчитаны как разница между официальными доходами домашних хозяйств и их расходами.

Оценки объема российской теневой экономики, представленные в октябре 2010 года Всемирным банком, впечатляют – 43,8% ВВП (среднее значение за девять лет). Причем нелегальные виды деятельности, такие как продажа наркотиков или оружия, в данном исследовании не учитывались.

Авторы работы Shadow Eco№omies All over the World: №ew Estimates for 162 Coutries from 1999 до 2007 г. опирались на три макроэкономических показателя: объем наличных денег в обращении (вне банков), соотношение трудоспособных и официально работающих граждан и общее благосостояние людей, в частности ВВП на душу населения. Почему именно на них? Так, значительная масса «налички» дает бизнесу возможность использовать разные налоговые схемы; не работающие, но и не стоящие на бирже труда граждане, вероятно, заняты в неформальном секторе; а невысокий уровень жизни заставляет человека стремиться к любому заработку, рассуждали эксперты. Все эти показатели они ввели в общую формулу, по которой и рассчитали объем теневой экономики для 162 государств.

 

Рисунок 9 – Карта теневой экономики Евразии и Африки

 

Цифры, полученные по нашей стране, далеки от данных Росстата, опубликованных весной этого года. Отечественное статистическое ведомство рапортует о 16% ВВП, или о 7,2 трлн рублей, по итогам 2010-го. Если это правда, то Россия «белее» многих государств и должна стоять в одном ряду с Францией, Германией и Великобританией. Но у большинства экспертов подобный оптимизм вызывает большие сомнения.

 

Рисунок 10 – Особенности теневой экономики Европы19

 

Если все же руководствоваться оценками Всемирного банка, то объем теневой экономики России достигает 19,7 трлн. рублей. По словам преподавателя кафедры экономического анализа организаций и рынков НИУ ВШЭ Михаила Горста, сегодня средняя налоговая нагрузка на бизнес равна 30-36% от добавленной стоимости. Значит, выход из тени потенциально мог бы приносить в бюджет ежегодно до 6,5 трлн. рублей налоговых доходов. Что же мешает «обелению» экономики?

Рисунок 11 – Теневая экономика России в 2011 г.

 

С 2011 года совокупная ставка страховых взносов, отчисляемых в Пенсионный фонд РФ (ПФР), а также на обязательное медицинское и социальное страхование, возросла до 34%. Россия – одна из немногих стран, где обязательные социальные выплаты лежат только на работодателе. При ставке 34% на ограниченную величину зарплаты они сравнимы с аналогичными затратами европейских компаний в отношении работников с невысоким уровнем дохода. Европейский уровень нагрузки рискует стать непосильным для многих отечественных предприятий. Эта ставка объективно слишком велика для малого бизнеса. По этой причине в  2011 г. в тень ушла уже треть таких фирм.

Майские 2011 г. достигли цели: Дмитрий Медведев объявил, что с 2012-го размер страховых взносов снизится с 34 до 30%, а для малого бизнеса производственной и социальной сфер – до 20%. Если в 2007-м на долю зарплат в конвертах приходилось 11,9% ВВП, то в 2009-м - 13,8% (расчеты журнала «РБК» на основе данных Росстата). Возврат к таким схемам в период кризиса наблюдался почти по всему миру, однако в большинстве стран экономика по мере восстановления «обеляется». Но только не в России. В 2010-м объем зарплат в конвертах подскочил до 14,3% ВВП. Отечественный бизнес чувствует ухудшение условий в экономической сфере. Если в сентябре 2010-го 9% предпринимателей признавались, что используют схему «серых» зарплат, то в декабре таковых было уже 26%, а в марте этого года – 41%20.

Между тем отчеты ПФР демонстрируют, что проблемы вроде как и нет. По итогам первого квартала 2011-го фонд гордо докладывал о росте собираемости взносов на 51,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Собираемость пенсионных взносов значительно сократилась в 2010-м. И сейчас остается на том же уровне – около 11% от фонда оплаты труда. То есть ПФР сравнивает один плохой период с другим плохим периодом. И не берет в расчет, скажем, 2008 год, когда пенсионные взносы составляли около 12,8% от фонда оплаты труда. Хорошие показатели за первый квартал 2010 г. можно объяснить и использованием директорской схемы. Дело в том, что взносы в ПФР прекращаются, как только зарплата работника (нарастающим итогом с начала года) перешагивает за отметку 463 тыс. рублей. Некоторые работодатели оформляют высокие оклады начальникам отделов и часть этих денег распределяют между сотрудниками. В результате, достигнув «точки отсечения», из-под уплаты взносов уходит, по сути, зарплата целого отдела. В первые месяцы года директорская схема не проявляется в статистике. На собираемость взносов она начнет влиять как минимум со второго квартала 2012-го.