Гормон роста (соматотропин)

1. Иммунологические  методы определения СТГ основаны на том, чтобы обнаружить в крови человека антитела к соматотропину. Это делается с помощью:

1. реакции преципитации;
2. реакции торможения пассивной гемагготинации;
3. реакции связывания комплемента;
4. иммуноэлектрофореза;
5. радиоиммунного анализа.

Во многих странах  выпускаются стандартные наборы для определения гормонов (в том  числе и СТГ) в биологических  жидкостях.

На практике иммунологические методы определения СТГ не оправдали возложенных на них надежд. И тому есть несколько причин. Во-первых, на фоне лечения СТГ к нему вырабатывается небольшое количество антител, и после отмены лечения они быстро исчезают из крови. Во-вторых, участок молекулы гормона, соединяющийся с антителом и участок молекулы гормона, проявляющий анаболическую активность, не совпадают по место своего расположения в молекуле. По этим причинам иммунологическими методами можно определить не более 10% СТГ, присутствующего в организме.

2. Биологические  методы определения СТГ основаны на измерении биологических эффектов, которые вызываются СТГ. Основные из них - это:

1. Тест на увеличение массы тела у нормальных крыс.
2. Тест увеличения массы тела у карликовых мышей.
3. Тест увеличения длины хвоста у гипофизэктомированных крыс.
4. Тибиа-тест (влияние СТГ на увеличение ширины хряща кости).
5. Метод стимуляции активности фермента орнитиндекарбоксилазы печени.
6. Методы стимуляции транспорта сахара в изолированной диафрагме у гипофизэктомированных крыс.
7. Тест влияния СТГ на мочевину крови.
8. Тест влияния СТГ на жирные клетки.
9. Тест стимуляции включения радиоактивного сульфата в хрящ.
10. Тест стимуляции включения уридина в РНК тииоцитов.
11. Тест стимуляции включения радиоактивного пролина в проколлаген кожи.

Биологические методы хорошо зарекомендовали себя в научных исследованиях, но при  всей своей точности они неприемлемы  для определения количества СТГ  в крови в качестве допинг-теста.

Еще раз кратко перечислю группу стимуляционных тестов на стимуляцию секреции СТГ, которые  используются для оценки резервных  возможностей гипофиза:

1. Проба с инсулином. Определяется повышение уровня секреции СТГ в ответ на инсулиновую гипогликемию. При введении инсулина в/в в дозе 0,1 ед/кг. При снижении уровня глюкозы на 50% количество СТГ в крови увеличивается в 2-3 раза.
2. Проба с аргинином. В/в вводят аргинин в дозе 0,5 г/кг в течение 30 мин. В норме количество СТГ увеличивается в З раза.
3. Проба с L-ДОФА (предшественник дофамина). Вводится внутрь в дозе 500 мг. Количество СТГ в норме увеличивается в 3-4 раза.
4. Проба с глюкагоном. Введение глюкагона в дозе 1 мг увеличивает секрецию СТГ в 1,5 раза. Ответная реакция на глюкагон может быть увеличена введением пропранолола (анаприлина).

Используются  также пробы подавления секреции СТГ:

1. Проба с глюкозой. После приема 100 г глюкозы количество СТГ снижается в 2-2,5 раза по сравнению с нормой.
2. Проба с соматостатином. Основана на подведении секреции СТГ синтетическим соматостатином.

Существует  также группа тестов, основанных на действии соматомедина.

Глава 14: Соматотропин-рилизинг факторы.

Из всей системы  соматотропной регуляции относительно малоизученным остались соматолиберин  и соматостатин.

Соматолиберин выделен в чистом виде относительно недавно и не имеет лекарственной формы, предназначенной для лечебной или спортивной практики. Используется лишь в лабораторных условиях с диагностической целью. Выпускается в виде диагностикума.

Зато соматостатин выпускается уже в виде нескольких лекарственных форм. Это соматостатин и октреотид (сандостатин) - синтетический аналог соматостатина. Оба этих препарата используются для лечения акромегалии.

Конечно, введение в широкую практику соматолиберина сразу решило бы множество проблем, т. к. синтетический соматолиберин прост в применении и достаточно дешев. Очень много надежд возлагается на введение в широкую практику b-эндорфина. Но пока они так и остаются надеждами.

Глава 15: Соматотропин и раковая конституция.

Существует  такое понятие, как «раковая конституция» или предрасположенность к злокачественным новообразованиям. Эта предрасположенность передается по наследству за исключениями очень редких случаев. Люди, имеющие предрасположенность к злокачественным новообразованиям чаще других добиваются больших результатов в спорте, и тому есть серьезные причины.

Во-первых, синтез белка в организме таких людей  идет более активно, нежели в организме  обычного человека. С одной стороны  – это очень хорошо и позволяет  легче наращивать мышечную массу, а с другой стороны опухоли тоже растут намного быстрее, чем у обычных людей. Во-вторых, их энергетический потенциал на порядок выше энергетического потенциала обычного человека. Жирные кислоты окисляются легче и полнее по сравнению с другими людьми. Но и эта медаль имеет две стороны. Некоторые органы иммунитета вместе того, чтобы пожирать злокачественные клетки начинают питаться маленькими капельками жира, всегда присутствующими в крови, либо жирными кислотами. При этом они перестают выполнять свои прямые обязанности – нахождение и уничтожение злокачественных клеток.

Спортивную  фармакологию используют все. И те, кто имеет раковую конституцию  и те, кто, не имеет таковой. Однако максимальных результатов в спорте, особенно если они связаны с наращиванием мышечной массы будут добиваться все же те люди, которые обладают раковой конституцией.

За тканевый (противораковый) иммунитет отвечает тимусвилочковая железа. Максимальную массу тимус имеет на момент рождением  ребенка. Потом он начинает постепенно уменьшаться и к 40 годам практически полностью исчезает. Именно в этот момент у большинства людей начинают расти злокачественные опухоли, которые через несколько десятков лет вырастают уже до фатальных размеров.

Ко мне за консультациями часто обращаются спортсмены высокой спортивной квалификации с таким вопросом: «не повредит ли мне соматотропин, так как в роду у меня были злокачественные опухоли». Их опасения вызваны тем, что во всех инструкциях по применению соматотропина указывается, что он противопоказан при злокачественных опухолях. Экспериментов никто не проводил и к раковым больным никто соматотропин не вводил. Просто априори подразумевается то, что гормон роста должен обязательно увеличивать все новообразования организма, раз он обладает таким сильным ростовым действием. Про анаболические стероиды и андрогены никто почему-то такого не пишет, хотя их анаболическое действие в соответствующих дозировках может превышать анаболическое действие соматотропина.

Так каким же будет ответ? Можно использовать соматотропин спортсменам с раковой конституцией или нельзя? Ответ будет неоднозначен.

В молодом возрасте (особенно до 30-ти лет) использование  гормона роста не только не опасно, но даже желательно. СТГ – это  единственное соединение, которое вызывает гиперплазию (рост и размножение) клеток иммунных органов. В первую очередь это клетки вилочковой железы, отвечающей за противоопухолевый иммунитет. Чем больше используется СТГ в молодом возрасте, тем крупнее у человека вилочковая железа и тем позднее наступит момент, когда в организме начнут развиваться злокачественные клетки. Ни одно другое средство, столь значительно увеличивающее в размерах вилочковую железу науке в настоящий момент неизвестно.

Если человеку уже за 40, то есть вероятность того, что где-то в организме уже началось формирование злокачественно опухоли, т. к. вилочковая железа практически уже полностью разрушена и тканевый (противоопухолевый) иммунитет ослаблен. Проявит она себя еще не скоро. Средняя раковая опухоль растет у человека от 20 до 40 лет и заметна, становится уже на последней стадии своего развития. В этом возрасте использование соматотропина уже может быть опасным. Он будет способствовать развитию опухоли, если она уже есть.

Лица, не имеющие  раковой конституции, те у кого в  роду ни один человек не умер от рака, могут использовать соматотропин сколько угодно в любом возрасте: и в молодом и старом.

Для людей с  раковой конституцией есть опасность  куда более большая, нежели соматотропин. Это андрогены и анаболические  стероиды. Дело в том, что андрогены вызывают при их введении очень быструю (иногда даже в течении нескольких недель) инволюцию вилочковой железы. Анаболические стероиды, хоть и в меньшей степени, но тоже обладают сходным действием.

Даже люди, не имеющие раковой конституции  могут заболеть раком после использования андрогенов с целью наращивания мышечной массы. Люди, имеющие раковую конституцию и «сидящие» при этом на андрогенах – это просто смертники, которые лишь ускоряют свой конец. И дело здесь не в усилении синтеза белка, а в разрушении основного органа иммунитета нашего организма – вилочковой железы. В силу этих причин я, как практикующий врач являюсь принципиальным противником применения андрогенов с целью наращивания мышечной массы. Использование анаболических стероидов должно чередоваться с применением гормона роста. Возможно так же параллельное применение гормона роста и анаболических стероидов.

Некоторые спортсмены реагируют на андрогены сильнее, чем на стероиды и мышечная масса  на андрогенах растет у них быстрее. Однако цена, которую приходится платить за такой быстрый рост мышечной массы слишком высока. В настоящее время мы имеем достаточно больной выбор различных средств фармакологического воздействия, среди которых обе вещи и посильнее андрогенов. Одно из таких средств – соматотропный гормон в комбинациях с различными фармакологическими средствами.

Глава 16: Перспективы развития.

Все совершенствуется. На рынке спортивной фармакологии появляются все новые и новые формы  препаратов гормона роста. Помимо человеческого, генно-инженерного и синтетического появился культуральный гормон роста, который получают на культурных специальных средах.

К сожалению, цена на препараты  гормона роста постоянно растет и связано это не с какими-либо трудностями технического или этического порядка. Связано это исключительно с тем, что растет спрос на препарат. Каждый человек, мало-мальски разбирающийся в экономике, скажет вам, что продажная цена зависит исключительно от уровня спроса на продукт и не от чего более. Несмотря на очень низкую себестоимость в производстве препараты СТГ постоянно будут расти в цене из-за роста на них уровня спроса.

В данной ситуации не мешало бы обратить внимание на способы увеличения содержания в организме соматотропина, которые не связаны с инъекциями препарата извне.

Генно-инженерный соматотропин так же как и генно-инжеренный инсулин получают из обычной кишечной палочки, в геном котором «вшили» ген синтеза соматотропина. Эта кишечная палочка Echerichia Coli образует содержимое нашего кишечника и является как нельзя более совместимой с организмом. Давно уже обработанные методики заселения кишечника человека палочкой, продуцирующей инсулин. В мире уже достаточно много людей, которые не колются инсулином, а получают его из собственного кишечника. То же самое давно уже пора сделать и с соматотропином. Кишечные палочки, из которых получают генно-инженерный соматотропин вполне можно заселить в кишечник человека на любой необходимый срок и затем при необходимости так же легко удалить. Только что-то уже никто не торопится развивать и продвигать эту методику. Оно и понятно. Люди начнут просто делиться друг с другом культурной кишечной палочкой, вырабатывающей СТГ, и тогда все аптечные препараты станут ненужными. Гигантские фармацевтические корпорации не собираются терпеть убытки, и они сделают все от них зависящее, чтобы похоронить эту методику навсегда. Впрочем, может быть нам еще и повезет. Кто-нибудь в целях конкурентной борьбы выбросит на рынок дешевую бактериальную культуру, производящую СТГ.

Еще одни интересным направлением является подсадка (трансплантации) зародышевых зачатков передней доли гипофиза с эозинофильными клетками.

Если обычные ткани  после пересадки отторгаются  иммунитетом человека, которому эти  ткани пересадили, то зародышевые  зачатки нет. Они приживаются  в организме того, кому были пересажены. Современная трансплантология позволяет пересаживать человеку уже если не все, то почти все. Пересаживают даже зародышевые зачатки зубов и на месте этой пересадки вырастают молочные зубы.

Проводились, и по сей  день, проводятся пересадки зародышевых зачатков передней доли гипофиза, которые приживаются, вырастают в обычных размерах, и начинают секретировать СТГ. Удобнее всего, на мой взгляд, производить такие пересадки под кожу, так как из под кожи вживленные клетки достаточно легко можно удалить в тот момент, когда они станут уже не нужны, либо секретируемый ген СТГ начнет давать какие-либо побочные действия. В экспериментах на животных делались пересадки зародышевых зачатков из передней доли гипофиза прямо в гипоталамус. После таких пересадок «дополнительная» секреция соматотропина была максимальной, по сравнению с пересадками в другие органы и части тела. Недостаток такой операции в том, что потом ткань из разросшихся эозинофильных клеток из гипоталамуса просто невозможно будет удалить.

Эмбриональные зачатки тех  или иных органов берутся у  обычного абортного материала. Уж в  чем в чем, а в нем-то у нас, к сожалению, никогда недостатка не было. Не все эмбриональные зачатки  приживаются, большая часть их рассасывается  после пересадки. Чтобы еще больше улучшить тканевую совместимость начала пересаживать эмбриональные зачатки, выросших в пробирке. Отцом или матерью этих эмбрионов является человек, которому нужна пересадка. Большая часть эмбрионов в пробирке погибает, но часть все-таки выживает и эмбриональные зачатки их органов намного реже рассасываются после пересадки. По мере совершенствования биотехнологии как науки та ее отрасль, которая касается пересаживания зародышевых зачатков будет развиваться и я очень на это надеюсь. Данное направление представляется мне чрезвычайно перспективным.