Компенсация морального вреда

В соответствии с п. 7 ст. 152 ГК РФ, сформулированные в ней правила 
о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к 
защите деловой репутации юридического лица. В частности, юридическое 
лицо точно так же, как и гражданин, вправе требовать по суду опровержения 
порочащих его деловую репутацию сведений, если распространивший такие 
сведения не докажет, что они соответствуют действительности. По 
требованию заинтересованных лиц, его бывшего собственника либо его 
наследников, допускается защита деловой репутации юридического лица, и 
после прекращения его существования.

Если сведения, порочащие деловую репутацию  юридического лица, 
распространены в печати, они должны быть опровергнуты в тех же средствах 
массовой информации. Аналогичным образом к защите деловой репутации 
юридического лица применяются и другие правила, содержащиеся в п.п. 2-6 
ст. 152 ГК. Однако из смысла ст. ст. 151, 152 ГК РФ вытекает следующее исключение.

Правила, касающиеся компенсации морального вреда, не могут  быть 
применены к защите деловой репутации юридического лица, поскольку это 
находилось бы в явном противоречии с понятием морального вреда, 
содержащимся в ч. 1 ст. 151 ГК РФ.

С ныне действующим  гражданским законодательством  полностью 
согласуется и разъяснение содержащиеся в п.8 постановления Пленума 
Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. В частности, там записано 
следующее: «При рассмотрении требований о компенсации гражданину 
причиненного морального вреда ... размер компенсации зависит от характера 
и объема, причиненных истцу нравственных или физических страданий, 
степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих 
внимания обстоятельств» ... Таким образом, в разъяснениях содержащихся в 
пп.5 и 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ «Некоторые вопросы 
применения законодательства о компенсации морального вреда», содержатся 
непримиримые противоречия. В п.5 постановления сказано о возможности 
компенсации морального вреда, как в отношении гражданина, так и 
юридического лица, а в п. 8 идет речь о компенсации морального вреда, 
причиненного лишь гражданину. Кроме того, даже если согласиться с тем, 
что моральный вред и соответственно компенсация в принципе возможны и в 
отношении юридического лица, то исчисление размера компенсации в 
соответствии с ч. 2 ст. 151 ГК РФ может быть произведено исключительно 
исходя из степени физических и нравственных страданий лица, которому 
причинен вред. Нравственные, а тем более физические страдания может 
претерпевать лишь человек. И, напротив, такого рода страдания, а с ними и 
само понятие морального вреда никак ни могут быть совместимы с 
конструкцией юридического лица.⁴²

Соответственно  в п.5 постановления Пленума Верховного Суда 
России следовало бы записать, что моральный вред может причиняться и компенсироваться лишь гражданину.

Однако в будущем законодательстве следовало бы предусмотреть 
возможность возмещения (в денежном выражении) вереда, причиненного 
деловой репутации юридического. Однако такого рода возможность в законе 
бы следовало прямо обозначить как компенсацию (в денежном выражении) 
неимущественного вреда, причиненного деловой репутации юридического 
лица.

2.3. Переход и зачёт прав на  компенсацию

Значительный  интерес представляет вопрос о допустимости перехода 
права на компенсацию морального вреда с позиций российского 
гражданского права. Ответ на него весьма важен не только с точки зрения 
применения материального, но, и процессуального права.

Общие правила, регулирующие перемену лиц в обязательстве, 
установлены в главе 24 ГК РФ. Ст. 382 предусматривает две категории 
оснований перехода прав кредитора к другому лицу: передача права 
требования по сделки (уступка требования, или цессия); переход права 
требования на основании закона. Виды перехода права требования на 
основании закона указаны в ст. 387 ГК.

Итак, рассмотрим, возможен ли переход права на компенсацию 
морального вреда по договору цессии или по наследству.

В ст. 383 ГК установлены  общие признаки прав, переход которых  к 
другим лицам не допускается, - это права, неразрывно связанные с 
личностью кредитора. В качестве отдельных видов таких прав в этой норме 
указаны требования об уплате алиментов и о возмещении вреда, 
причиненного жизни и здоровью. Является ли требование о компенсации 
морального вреда неразрывно связанным с личностью кредитора?

Учитывая, что  компенсация морального вереда есть компенсация за 
перенесенные лицом страдания, т.е. за нарушение его психического 
благополучия, это право действительно связано с личностью кредитора. 
Следует ли отсюда вывод, что переход требования о компенсации 
морального вреда к другому лицу недопустим по какому бы то ни было 
основанию?

Представляется, что, выделяя в ст.383 ГК непередаваемые требования 
(об уплате алиментов; о возмещении вреда, причиненного жизни и 
здоровью), законодатель тем самым подразумевает, что и в общем случае имущественное требование, переход которого не допускается, должно иметь 
признаки, присущее прямо указанным в этой норме.

Какие общие  признаки имеют эти требования, и  свойственны ли они 
требованию о компенсации морального вреда?

Общим признаком  требований об уплате алиментов, о возмещении 
вреда, причиненного жизни и здоровью является их направленность на 
получение денежного обеспечения для сохранения или восстановления 
прежнего жизненного уровня гражданина. Этого признака лишено 
требование о компенсации морального вреда, которое направленно на 
получение денежной суммы для создания у лица положительных эмоций, 
которые позволили бы полностью или частично погасить эффект воздействия 
на психику перенесенных ранее страданий.

Требование  о компенсации морального вреда  не связанно с 
неблагоприятными изменениями в имущественном положении гражданина и 
не направлено на его восстановление, утрата этого права не может создать 
неблагоприятных имущественных последствий для иных лиц. Поэтому 
мотивов для установления аналогичных запретов в отношении компенсации 
морального вреда не усматривается.

Ст. 411 ГК РФ определяет случаи недопустимости применения одного 
из способов прекращения обязательств зачета. В соответствии со ст. 411, не 
допускается зачет требований: о возмещении вреда, причиненного жизни и 
здоровью; о взыскании алиментов; о пожизненном содержании. Иные случаи 
недопустимости зачета могут быть предусмотрены законом или договором. 
Ст. 411 четко определила перечень возможных случаев, когда зачет не 
допускается. Для того, чтобы в силу закона возникла недопустимость зачета 
иных, прямо не указанных в ст. 411, требований, необходимо специальное 
указание об этом в законе. Ни в одной из норм ГК или иного 
законодательного акта нет запрета на зачет требования о компенсации 
морального вреда. Отсюда вывод такой зачет допустим.

Обратим внимание, что случаи недопустимости зачета совпадают  со случаями недопустимости перехода требования. Это требования, которые, 
если пользоваться терминологией ст. 383 ГК, неразрывно связанные с 
личностью кредитора. Несомненно, в запрещении производить зачет и 
передачу отдельных видов требований проявляется намеренье законодателя 
затруднить утрату всех этих требований их обладателями. Ведь в обоих 
случаях правовые последствия в этом отношении идентичны: 
правообладатель утрачивает право вследствие его прекращения или перехода 
к другому лицу. Причем, если при уступке требования о компенсации 
морального вреда или переходе его по наследству оно переходит к другому 
лицу по воле правообладателя (уступка требования и наследование по 
завещанию) или в отсутствие волеизъявления (наследования по закону), то 
при совершении зачета утрата права требования о компенсации морального 
вреда может произойти и вопреки воли правообладателя, поскольку зачет - 
односторонняя сделка и для его совершения достаточно волеизъявления 
одной стороны (ст. 410 ГК). Вряд ли в намерения законодателя могло 
входить установление разных подходов в двух нормах Общей части ГК РФ в 
отношении возможности утраты потерпевшим права требования 
компенсации морального вреда.

Поскольку ст. 411 не создает препятствий для  зачета требований о 
компенсации морального вреда, можно сделать вывод, что и ст.383 не 
должна рассматриваться как препятствующая переходу этого требования. 
Следовательно, уступка требования о компенсации морального вреда и 
переход его по наследству допустимы.

Рассмотрим  вопрос об условиях перехода права  на компенсацию 
морального вреда.

Сначала остановимся  на переходе этого права в порядке  цессии. 
Требования о компенсации морального вреда - это требование о выплате 
денежной суммы. По моему мнению, чтобы требование о компенсации 
морального вреда могло стать предметом договора цессии, оно должно стать 
требованием о выплате определенной денежной суммы. Но размер компенсации морального вреда определяется только вступившим в законную 
силу решениям суда (ст. 151, 1101 ГК). До вынесения судебного решения он 
может оказаться относительно определенным лишь в случае заключения 
причинителем вреда и потерпевшим соглашения о добровольной 
компенсации морального вреда. Такое соглашение вполне допустимо, 
учитывая принцип свободы договора и право сторон заключить договор, как 
предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми 
актами (ст. 421 ГК). В этом случае предметом договора цессии окажется, по 
существу, требование, непосредственно вытекающее не из причинения 
морального вреда, а из соглашения добровольной компенсации такого вреда. 
Таким образом, если размер компенсации не определен судебным решением 
или соглашением между потерпевшим и причинителем вреда, требование об 
уплате компенсации за моральный вред не может явиться полностью 
сформировавшимся предметом договора цессии; можно сказать, что право на 
компенсацию морального вреда с точки зрения возможности его уступки не 
наступило в полном объеме. Такой договор должен быть признан 
незаключенным ввиду не достижения сторонами соглашения о предмете 
договора как одним из его существенных условий (ст. 432 ГК).

Аналогична  ситуация и в случае зачета требования о компенсации 
морального вреда. Необходимыми условиями для совершения зачета 
являются встречность и однородность требований: при этом срок 
зачитываемого требования должен к моменту совершения зачета уже 
наступить (ст.410 ГК). Встречность требования в данном случае означает, 
что причинитель вреда должен иметь к потерпевшему какое-либо встречное 
денежное требование - такая ситуация вполне возможна. Однако до 
определения размера компенсации в судебном или договорном порядке 
остальные условия совершения зачета не могут быть выполнены. 
Компенсация морального вреда оказывается реально выраженной в 
денежных единицах только с момента вынесения судебного решения или 
заключения соглашения о размере компенсации, следовательно, до этого момента условия однородности требований не выполняется (заметим, что 
само условие однородности требований предполагает их количественную 
определенность, без чего произвести зачет невозможно); обязанность 
выплатить денежную компенсацию возникает у причинителя вреда только 
после вступления в силу судебного решения или соглашения - это означает, 
что не выполняется и условие наступления срока требования. Поэтому 
одностороннее заявление о зачете в такой ситуации являлось бы ничтожной 
сделкой в силу несоответствия требованиям закона (ст. 168 ГК). Стороны 
могут прийти к двустороннему соглашению о зачете.

Рассмотрим  вопрос о переходе права на компенсацию  морального 
вреда по наследству. В этом случае требование о компенсации морального 
вреда не представляет собой предмет сделки, поэтому требование 
определенности размера компенсации не является столь необходимым, как в 
случае заключения договора цессии. Поэтому здесь условия перехода права 
должны определяться несколько по-иному. Право на компенсацию 
морального вреда как полноценное имущественное право наступает в полном 
объеме только после вступления в силу решения суда. До обращения в суд с 
иском о компенсации морального вреда у потерпевшего есть лишь 
предпосылки для требования полноценного имущественного права, станет 
неизбежным (исходя из наличия всех необходимых оснований для 
удовлетворения судом требования о компенсации морального вреда в 
принципе), но он может и не предъявлять иск, в этом случае предпосылки 
для возникновения имущественного права, не возникает. Если лицо не 
обратилась в суд до момента своей смерти, наследники реализовать это право 
уже не смогут, поскольку право на судебную защиту не переходит по 
наследству. Объекта наследования в этом случае не возникает. Если же 
потерпевший обратился в суд, совершив таким образом все необходимые 
действия для возникновения полноценного имущественного права, то для 
целей перехода по наследству возникает количественно не определенное 
имущественное право, которое уже может быть включено в наследственную массу. Таким образом, право на компенсацию морального вреда может 
перейти по наследству с момента предъявления потерпевшим 
соответствующего иска в судебные органы. В случае заключения 
причинителем вреда и потерпевшим соглашения о добровольной 
компенсации морального вреда, вытекающее из него имущественное право, 
может переходить по наследству с момента вступления такого соглашения в 
силу.⁴³

Результаты  проведенного анализа имеют непосредственное значение 
для применения норм гражданского процессуального права, 
устанавливающих основания процессуального правопреемства и 
прекращения производства по делу (ст. ст. 40, 219, 364 ГПК). Так, ст. 
40 предусматривает возможность правопреемства в любой стадии судебного 
процесса, если спорное или установленное судом правоотношение допускает 
его. Применительно к требованиям о компенсации морального вреда уступка 
требования может быть основанием для процессуального правопреемства 
только на стадии исполнительного производства, когда соответствующие 
правоотношения оказываются установленными вступившим в законную силу 
решением суда. Наследование же является основанием для правопреемства 
на любой стадии судебного процесса, в связи с чем, в случае смерти 
потерпевшего, производство по делу не подлежит прекращению не в первой 
и последующих инстанциях, ни в стадии исполнительного производства. Это, 
в свою очередь, означает, что в случае смерти гражданина не подлежат 
применению п.8 ст.219 и п. 3 ст.364 ГПК.