Западноевропейское искусство

Годы войны и оккупации  Пикассо прожил в Париже, отказавшись  эмигрировать в Америку, ибо считал Францию своей второй родиной. Он помогал участникам движения Сопротивления. В произведениях 40-х годов выразилось трагическое неприятие художником существующего мира. Образы этих лет  мрачны и жестоки. В гримасах боли и отчаяния представлены человеческие лица. Страшный черный кот держит в  зубах еще живую птицу с  оторванным крылом —таковы темы его  произведений. Мир изломанный, зловещий, глубоко трагический.

Уже в 50-е годы, обращаясь  к теме войны в Корее («Резня в  Корее», 1951), художник прибегает к  той же символике и аллегоризму, что и в «Гернике». Он не изображает солдат в американских мундирах —  лишь пейзаж, на фоне которого представлены беззащитные деформированные фигуры казнимых и механизированные чудовища-каратели. Тем не менее итальянское правительство  запретило демонстрацию картины  в Риме. В произведении «Война» (которое, как и панно «Мир», художник делает для Храма Мира в Валлорисе; 1952) Пикассо также не изобразил ни пушек, ни танков, ни трупов. Войну здесь  символизирует рогатое чудовище с окровавленным мечом в руке, несущее сосуд с бациллами, сетку, наполненную черепами. Его сопровождают пляшущие призраки. Адские кони в бешенстве топчут открытую и сжигаемую на костре книгу. Апокалипсическим чудовищам преграждает путь фигура Мира со щитом, на котором изображен голубь. Таков язык Пикассо. На Большой выставке в Милане, где впервые была показана «Война», тысячи людей смотрели ее, кто изумляясь и одобряя, кто начисто отрицая, но никто не оставался равнодушным, понимая значение события, понимая, что произведение искусства выступило здесь как реальное общественное явление огромного значения. По мысли Пикассо, суть современной трагедии требовала от современного художника усложненной аллегорической формы, иначе он выразить свое чувство не мог.

В 50—70-е годы Пикассо работает в разных видах искусства и  в разных жанрах, в самых различных  техниках: картины, скульптуры, монументальные росписи, керамика, рисунки, иллюстрации, литографии, офорты —трудно назвать  область, в которой он не проявил  бы себя за последнее двадцатилетие  его долгой творческой жизни. И везде  Пикассо выступал экспериментатором, находил свое ярко индивидуальное образное решение, вызванное его уникальной способностью к постоянному самообновлению. Он откликался на все актуальные события  времени. Страстный защитник мира, он создал своего знаменитого «Голубя  мира» (1949), которого узнала и полюбила вся планета и который стал символом борьбы человечества с войной. Как участник Международного движения в защиту мира, он делает литографические  эстампы плакатного характера на самые волнующие проблемы современности. До конца жизни (1973) Пикассо был  полон жажды открытия новых ценностей, новых возможностей искусства. Его  серии коррид, блестящие графические  портреты, керамика и живописные произведения доказывают, что он не исчерпал себя за весь свой долголетний творческий путь.

XX век дал ряд имен  художников, жизнь которых как  бы совпала с веком, продлилась  почти целое столетие. Рядом с  Пикассо здесь можно назвать  Шагала. Но если на творчестве  Пикассо можно проследить эволюцию, по сути, всех стилей и направлений  в живописи XX в., то Шагал сохранил  один определенный круг тем  и образов, и почерк его узнаваем  от самых ранних до самых  последних работ.

Марк Шагал (1887—1985) —художник, родившийся в России, но проживший  вне ее почти всю свою жизнь (около 70 лет из 98). И всю долгую жизнь  он оставался верен впечатлениям детства и юности, родному дореволюционному Витебску, воспоминаниям о местечковом  быте, еврейскому фольклору.

Скрипач, парящие над землей любовники, коровы, лошади, ослы, петухи, покосившиеся деревянные домишки витебской  окраины — эти мотивы не заслонены  парижскими и прочими впечатлениями  и сопровождают произведения всех этапов его творческой жизни в самых  разнообразных вариациях и художественных модификациях. Творчество Марка Шагала поистине принадлежит всему миру. Он и творил для всего мира, от России до Франции, от Штатов до Иерусалима. И в самых разных жанрах и видах, как в станковой живописи, так  и в монументальной (плафон для  парижской Гранд-опера, 1964; роспись  в Метрополитен-опера, 1965; витражи для университета в Иерусалиме, 1960—1961; знаменитый «Библейский цикл» витражей, выставленный в Музее Шагала в Ницце). Принадлежал ли Шагал к какому-либо направлению? Кто он? Сюрреалист? Но для него никогда не был свойствен культ подсознательного. Экспрессионист? Но в его творчестве при всей тревожности отсутствует «крик», истерика, надрыв. Марк Шагал, что называется, «живописец по преимуществу». Его природа —стихия живописи, с несравненной красоты мазком, передающим горящие цвета.

В итальянском искусстве XX столетия четко прослеживаются три  этапа. Первый этап был связан с футуризмом и длился до 1922 г.; второй — «неоклассика», прославлявшая могущество «нового  Рима»,— искусство периода диктатуры  Муссолини; третий — начался в  годы Сопротивления. Вернее, этот третий этап начался еще в 1938 г., когда  вокруг миланского журнала «Корриенте» («Течение») сгруппировались художники  во главе с Р. Гуттузо и Д. Манцу. Очень скоро их влияние распространилось и на художников других городов (А. Пиццинато, Г. Мукки). Действительность воспринимается художниками этого круга трагически, и в этом они близки экспрессионистам, но экспрессионистам типа Кольвиц и  Барлаха. Их искусство политически  остро, высокогражданственно, и в  этом смысле оно справедливо названо  «героическим экспрессионизмом» (Р. Гуттузо. «Расстрел», посвящается Гарсиа Лорке). Не случайно в годы Второй мировой  войны почти все эти художники  были связаны с движением Сопротивления. Гуттузо принадлежит серия из 20 графических листов (акварель и  тушь), изображающих зверства фашизма  —«Gott mit uns» (1944). В 1952 г. в Риме по инициативе Гуттузо была основана газета «Реализм», которой было суждено стать теоретическим  центром движения, названного неореализмом, и которому предстояло пережить пору блестящего расцвета в итальянском  кинематографе. Несомненно, неореализм не был однородным направлением, в  его рамках работали самые разные художники, разных творческих индивидуальностей, мировоззрения и понимания реализма. Их объединяло стремление критически осмыслить происходящие в обществе события. Намечалось нечто общее  и в системе выразительных  средств: стремление к символическому образу, к максимальной его обобщенности.

Что касается скульптуры XX в., то она ищет более обобщенных форм. Глубоко гуманистично по своей сути искусство замечательного итальянского скульптора Джакомо Манцу, художника-философа, в пластической форме разрешающего многие насущные вопросы современности.

Особенностью Манцу является то, что он дает несколько решений  одной и той же темы, чем достигает  необычайной художественной выразительности  и каждое из произведений поднимает  до символа. Так возникли его скульптуры на темы «Распятие», «Кардинал», в целую  серию вылилась тема «Балерина».

В ранний период творчества Д. Манцу прошел увлечение импрессионизмом, от которого вскоре отказался, но именно благодаря импрессионистам он научился тончайшей светотеневой моделировке, использованию живописности фактуры. Манцу не стал импрессионистом в  скульптуре, потому что его всегда интересовала статика формы, которую  он сохраняет при всей живописности фактуры и тонкости светотеневой моделировки, цельность обобщенной характеристики. Так, мрачна и неподвижна фигура его «Кардинала» (1955), напоминающая в своей цельности нерасчлененный блок, но свет как будто скользит по неровной поверхности лица, создавая сложную игру, придавая ему остроту выражения.

Одна из этапных работ  Манцу — рельефы для «Врат  смерти» собора св. Петра в Риме, созданию которых он отдал пятнадцать лет жизни (1949—1964). Это шесть (очень  плоских, иногда почти контурных) тематических барельефов с символическими изображениями  животных и растений между ними. Сюжеты символичны также, но трактованы с жизненной убедительностью. Образ  Папы Иоанна XXIII на одном из барельефов говорит о выдающемся мастерстве Манцу-портретиста. Необычайно интересно  своими реалистическими традициями и изысканностью языка (изящный  линейный ритм, благородство контура, точность рисунка) и графическое  наследие Дж. Манцу.

Скульптура никогда не была ведущей в английском изобразительном  искусстве. Но именно Англия породила крупнейшего мастера скульптуры XX столетия Генри Мура (1898—1986). Его  творческий путь очень сложен и противоречив, он вмещает в себя работы самых  разных направлений, от вполне реалистических (его рисунки, посвященные войне) до чистых абстракций (в основном в  скульптуре). Образы Мура схематичны и  отвлеченны. Но его чувство объема, пластичности формы, ощущение той меры напряженности, которую он сообщает выгнутым и вогнутым плоскостям, знание материала, безупречное чувство  гармонической связи с природной  средой придают этим образам истинную величавость и монументальность («Мать и дитя», 1943—1944, Хэмптон-Корт, собор св. Матфея; «Лежащая фигура»  для здания ЮНЕСКО в Париже, 1957—1958; «Король и королева», камень, плато  близ Демфриса, 1952—1953, и т. д. Мы выбрали  лишь несколько имен — тех мастеров, творчество которых хронологически уложилось в XX столетие.