Эпоха Андрея Рублева и Сергея Радонежского – русское «Предвозрождение»

Почти одновременно возносят свои гордые главы три замечательных  кремлевских собора, прежде всего  пятиглавый Успенский собор - главный храм страны (1475-1479), построенный по проекту итальянского архитектора Аристотеля Фиорованти. Второй собор - Благовещенский, домовая церковь великокняжеской семьи (1484-1489 гг.), был спроектирован и построен русскими умельцами. В начале XVI в. уже после смерти Ивана III был воздвигнут Архангельский собор (1505-1508), ставший усыпальницей династии Рюриковичей. Его построил итальянец Алоизо де Каркано или Алевиз, как его звали на Руси.

Одновременно  с Кремлевской стеной и соборами во времена Ивана III создаются знаменитая Грановитая палата - место торжественных «выходов государя всея Руси», приема иностранных послов, другие правительственные здания из камня. Через три года после смерти Ивана III его наследник переедет во вновь отстроенный великокняжеский дворец. Так за полтора-два десятилетия центр Москвы поменял свой вид. Москва принимает облик величавой и царственной столицы.

Общий подъем духовной жизни Руси в XIV-XV вв., бурное развитие зодчества повлияли в значительной степени на становление новой русской живописи. Из этого времени до нас дошли замечательные творения художников-иконописцев Феофана Грека, Андрея Рублева, Даниила Черного. Все они были иконописцами, мастерами фресковой живописи на религиозные темы. Величие русских живописцев состояло в том, что, не выходя за церковные рамки, они умели создавать подлинные художественные шедевры.

За счет чего же удавалось этого достигнуть? Во-первых, благодаря глубоким гуманистическим  идеям, вложенным в творения. Во-вторых, за счет собственного неповторимого  художественного стиля, сочетания  красок, самой манеры письма, с помощью  которых эти идеи выражались. Так, в Новгороде во второй половине XIV в. расписывал храмы и создавал иконы Феофан Грек. Уже по его имени видно, что родом он из Византии. Его лики святых буквально потрясали людей. Несколькими сильными, на первый взгляд, грубыми мазками, игрой контрастных красок (белые, седые волосы и коричневые морщинистые лица святых) он создавал характер человека. Непростой была земная жизнь святых православной церкви, порой она была трагичной, и каждый лик, написанный Феофаном, был полон человеческих страстей, переживаний, драматизма. Ставшего знаменитым Феофана пригласили из Новгорода в Москву, где он расписывал ряд храмов.

Младшим современником Феофана был Андрей Рублев - монах сначала Троице-Сергиева, а потом московского Спасо-Андронникова монастыря. Он общался с Сергием Радонежским, его поощрял и поддерживал Юрий Звенигородский. Некоторое время Рублев работал в Москве вместе с Феофаном Греком. Они расписывали в начале XV в. фресками еще деревянный московский Благовещенский собор. Вероятно, старший по возрасту и имевший уже на Руси большой авторитет Феофан многому научил молодого мастера.

В дальнейшем Андрей Рублев становится наиболее известным  русским живописцем. Его вместе с  другом Даниилом Черным пригласили расписывать  Успенский собор во Владимире, который  послужил позднее моделью для  Успенского собора в Кремле. Украшал  он фресками Троицкий собор в Троице-Сергиевом  монастыре, а также Спасский собор  в Спасо-Андрон-никовом монастыре. В творчестве Андрея Рублева до совершенства была доведена идея сплава живописного  мастерства и религиозно-философского смысла. Особенно это видно в его  знаменитой иконе «Троица», созданной  в 10-е гг. XV в. для Троицкого собора в Троице-Сергиевом монастыре. Изображенные на иконе в виде ангелов трое странников, присевших за трапезой, по мысли художника, воплощают в себе святую Троицу - справа стоит Святой Дух, слева Бог Отец, а в центре Бог Сын - Иисус Христос, который будет послан в мир людской для того, чтобы своими страданиями направить человеческий род на путь спасения. Все три фигуры и по облику своему, и по движению составляют как бы единое целое. В то же время у каждого своя мысль, своя задача, своя судьба. Икона пронизана идеей жертвенности ради людей, идеей высокого гуманизма. Рублев сумел силой своей кисти, рядом условных знаков создать целую религиозную поэму. Каждый русский человек, смотрящий на икону, размышлял не только о религиозном сюжете, отраженном в иконе, но и о своей личной судьбе, вплетенной в судьбу многострадального Отечества.

Устное  народное творчество - песни, пословицы, поговорки, былины, сказки, как и в прошлые века, были составляющей частью русской культуры XIII-XV вв.

И так  же как в летописях, сказаниях, произведениях  зодчества, живописи этого времени, которые задумывались и создавались  в среде высших слоев общества, в народном творчестве отражались схожие настроения. В фольклоре ярко звучит тема народной трагедии в связи с  татаро-монгольским нашествием, любви  к своей многострадальной земле, а позднее - мотивы борьбы за освобождение Родины от ордынского ига и гордость за героев этой борьбы.

Именно  в эти десятилетия на Руси появились  циклы былин о Владимире Красное  солнышко и об Илье Муромце и Соловье  Разбойнике. В этих творениях народа отражаются как ранние периоды воинской героики, так и поздние боевые свершения: здесь и сечи с половцами, и битва на Калке, и Куликовская  битва, и освобождение от ордынского ига.

Исторические  песни рассказывают о борьбе Руси против Орды, например о знаменитом восстании в Твери в 1327 г.

До создания единого государства в каждом княжестве народ вспоминал и  славил своих героев. Например, в  Новгороде - великого силача Василия Буслаева и торгового гостя Садко.

Как и  прежде, в народе слагались и лирические, свадебные песни, остроумные пословицы  и поговорки, которые дошли и  до наших дней, веселые частушки. Народ продолжал жить и надеяться  на лучшую долю и отражал это в  своем повседневном творчестве.

Быт народов, вошедших в состав Русского централизованного  государства, - русского народа, поволжских, северо-западных угро-финских и балтских племен - вполне отражал их общий экономический и культурный уровень. Большинство районов России, русских городов лежало в лесной зоне, вдали от морских побережий; находилось на внутренних речных путях. Ритм жизни был здесь, по сравнению с динамичными странами Европы, более замедленным, традиционным, но на фоне ближних кочевых государств, или племенных образований Востока, или золотоордынских земель и городов Русь выглядела более цивилизованной частью мира.

Хотя  в целом быт народа менялся  медленно, новшества касались в основном крупных городов, прежде всего Москвы. Там, особенно в высших слоях общества, собирались основные богатства, которые  наживались в новых условиях в  первую очередь землевладельцами, церковниками, дьяками, которые выступали в роли рычагов нового аппарата управления.

В богатых  княжеских и боярских домах, обнесенных высокими и плотными заборами и состоящих  из многоярусных (двух-трех этажных) теремов со множеством парадных жилых палат, светлиц, сеней, переходов, для украшения и удобств использовались восточные ковры, дорогая металлическая (золотая, серебряная, медная, оловянная) посуда. Здесь имелись рукописные книги религиозного и светского содержания. Переплетенные в кожу, с дорогими серебряными и золотыми пряжками, они представляли огромную ценность. Их наличие в доме говорило не только о культурном уровне его обитателей, но и об их силе и богатстве. Такие хоромы освещались свечами, которые стояли в металлических подсвечниках.

Открывались кованые железом дубовые ворота такого двора, и из него выезжал либо в карете, либо верхом на снаряженных  дорогой сбруей лошадях, в сопровождении  слуг, богатый владелец двора. Ходить пешком богатому человеку в это время  уже считалось зазорным.

Знатные люди, как правило, носили длинные  до пят одежды - кафтаны, шубы; они украшались драгоценными камнями, дорогим серебряным и золотым шитьем, вышивкой. Эти одежды часто шились из «заморских» дорогих тканей - сукна, бархата, атласа, камки. Шубы были тяжелые, с отложными соболиными воротниками, с длинными и намного прикрывающими кисти рук рукавами. Считалось, что чем богаче, тяжелее, длиннее была шуба, тем больше достоинства придавала она ее владельцу, хотя двигаться в ней было неудобно. Но такова была тогдашняя мода верхов общества. У женщин были свои представления о моде и престиже. Современники рассказывают, что русские женщины в XIV-XV вв. без меры белили лица и красили свеклой щеки, «чернили» глаза, выщипывали брови и на их место приклеивали другие. Как говорится, ничто не ново под луной. Головы знатных людей во время выходов были покрыты, даже в летнее время, высоченными цилиндрическими меховыми, так называемыми горлатными, шапками. Чем выше шапка, тем больше почета и уважения князю или боярину.

Мужчины и женщины носили украшения - перстни и монисты, цепи и пояса с пряжками из золота и серебра. На ногах были сапоги из тонко выделанной кожи - сафьяна - разных цветов. Они нередко также отделывались золотом, серебром, жемчугом.

Питание богатых людей включало мясо, птицу, рыбу разных сортов, в том числе  дорогую красную, всевозможные молочные продукты. На столах в княжеских, боярских хоромах можно было увидеть не только домашние меды и пиво, но и  «заморские» вина. В этих дворах ценились хорошие повара, а пиры порой продолжались по многу часов. Блюда же подавались «переменами», т. е. шли одно за другим. Иногда таких  «перемен» было до двух десятков.

Русские люди всех сословий, как и прежде, ценили хорошую баню. В богатых  городских дворах и сельских имениях  это были удобные и чистые «мыленки», иногда с металлическими стоками. Вода в эти «мыленки» доставлялась из колодцев, позднее в великокняжеские  хоромы и в дома богатых бояр были проведены «водоводы», через которые  вода поступала из реки или колодцев вверх с помощью примитивных  насосов, работавших на ручной или конской  тяге.

Существенные  изменения в обществе коснулись  прежде всего его наиболее богатой  части. Быт же простого народа - крестьян, бедных ремесленников, работных людей, «ярыжек» резко отличался от жизни верхов. Там были свои обычаи, свои традиции, свои бытовые трудности и свои радости. По сравнению с XIII в. этот быт в период создания централизованного государства мало изменился. По-прежнему в сельской местности строились деревянные рубленые избы с двускатной тесовой или соломенной крышей. Скот содержался в подклети - нижнем помещении такой избы. Глинобитные печи топились по-черному, т. е. дым уходил на волю через верхнее оконце. Иногда избы зажиточных крестьян имели клети с подклетями - летними неотапливаемыми помещениями.

Такие же дома в основном строились и в  городах. Бедные селяне и горожане продолжали сооружать себе избы-полуземлянки (низ, вырытый в земле с деревянной надстройкой) с вековыми глинобитными печами.

И в рубленых избах, и в полуземлянках мебель была самодельной - деревянной, вдоль стен стояли лавки, в центре избы находился стол, на котором стояла посуда из обожженной глины и дерева. Ложки также были деревянными. Освещалась такая изба лучиной, которую вставляли для безопасности в печную щель. Лучина горела медленно, коптила, потрескивала. Когда она догорала, на ее место втыкали следующую. При ее свете женщины пряли, шили, мужчины чинили конскую сбрую, делали другую работу. По вечерам при свете лучины люди отдыхали - пели песни, рассказывали различные истории, сказки, былины. Фольклор и лучина были неразлучны.

Люди  труда и одевались соответственно. Одежда не должна была мешать их тяжкой работе: рубахи из домотканного холста или сукна (зимой), стянутые в талии  поясами, такие же домотканые порты, на ногах крестьяне носили лапти, сплетенные из лыка, а городские  жители - кожаную обувь. Лапти были легкой и удобной обувью в лесной местности. Кроме того, богатая кожаная обувь утяжеляла шаг, быстро портилась. А лапти можно было тут же выбросить и надеть свежие, сухие. Зимой поверх рубахи надевали меховые овчинные тулупы, а на ноги - валяную обувь, которая выручала в сильные морозы.

Еда в  простых семьях - самая неприхотливая, там было не до «перемен», не до жареных лебедей и рябчиков. Ржаной хлеб, квас, каша, кисели из овсяной или гороховой муки, капуста во всех видах, репа, редька, свекла, лук, чеснок - вот был обычный стол простолюдина. Из молочных продуктов обычно употребляли масло, молоко, сыр, творог. Все это было собственного производства. Мясо подавалось на стол не часто - только по праздникам. Зато реки и озера давали крестьянам в изобилии рыбу, а лес - различные ягоды, грибы, орехи.

В сельской местности на Пасху, Николин день, на храмовые праздники местных церквей  устраивались мирские складчины  - пиры, когда вся община садилась за общие столы под открытым небом. А потом начинались песни, пляски под гусли, свирели, бубны. В таких праздниках участвовали и скоморохи. В городах, в том числе в Москве, праздники часто сопровождались таким видом развлечения, как кулачные бои. На одной из площадей молодежь сходилась, к восторгу зрителей, стенка на стенку. Порой бились до смерти.

Деревянная  Русь в это время особенно жестоко  страдала от пожаров. Это объяснялось  феодальными войнами, а также  частыми нашествиями литовцев, ордынцев. Но и позднее, когда в централизованном государстве жизнь более или  менее успокоилась, пожары все равно  продолжали обескровливать страну. Этому  способствовало печное отопление, освещение  лучинами, неосторожное обращение с  огнем. Русские села выгорали постоянно, но так же быстро отстраивались. Однако на восстановление жилищ, хозяйственных  построек уходило время, народные силы. А потом случался новый пожар, и все начиналось сначала.

Но особенно пагубны для развития страны были пожары в крупных городах - средоточиях торговли, ремесла, управления, культуры.

2.1 Биография и творчество Андрея  Рублева

Эпоха Рублева была эпохой возрождения веры в человека, в его нравственные силы, в его способность к самопожертвованию во имя высоких идеалов. Это была эпоха возрождения интереса к собственной истории, к культуре времени независимости Руси, предшествовавшей монголо-татарскому нашествию. Эпоха Рублева была времени расцвета литературы, эпоса политического самосознания.