Из истории республики немцев Поволжья

Наряду с педагогическим институтом учителей готовили педагогические техникумы (с 1937 их стали называть педагогическими училищами). В 1932 общий набор всех трех техникумов составил 840 чел. Именно педагогические техникумы давали основной контингент преподавателей для начальных школ.

Вторым по важности, после педагогического, направлением специализации среднего и высшего образования в РНП стало сельскохозяйственное. В 1930-е гг. были созданы и начали готовить национальные кадры специалистов 4 сельскохозяйственных техникума: Марксштадтский техникум механизации сельского хозяйства, Гуссенбахский полеводческий техникум, Краснокутские полеводческий техникум и зооветеринарный техникум. Они обеспечивали подготовку специалистов среднего звена для всех отраслей и сфер сельскохозяйственного производства. В 1931 в РНП был образован немецкий сельскохозяйственный институт, который ежегодно принимал на учебу примерно 100 студентов. Специалисты готовились на трех факультетах - индустриально-земледельческом, зерновых культур, молочного хозяйства.

Кроме педагогических и  сельскохозяйственных высших и средних  специальных учебных заведений, в годы 1-й и 2-й пятилеток в  РНП были открыты Энгельсские  вечерний дошкольно-библиотечный техникум и техникум советской торговли, фельдшерско-акушерские школы в Энгельсе и Бальцере, «сестринские» школы в Марксштадте и Красном Куте, музыкальные училища в Энгельсе и Марксштадте, музыкальная школа в Энгельсе. Несмотря на недостатки в работе этих учебных заведений и слабую материальную базу, все же они позволили постепенно подготовить специалистов средней квалификации для основных сфер жизнедеятельности РНП и прежде всего для социально-культурной.

В РНП существовало еще  одно высшее учебное заведение, появившееся в 1931. Вначале оно называлось Немецкий коммунистический университет, было элитарным партийным учебным заведением, готовившим кадры высшей квалификации для местных партийных и советских органов. С 1932 Комуниверситет превратился в вуз всесоюзного значения, поскольку до 40% мест в нем заняли партийно-советские функционеры из различных немецких национальных районов СССР. В 1932 общая численность набора составила 270 чел. Осенью того же года по решению ЦК ВКП(б) Комуниверситет был преобразован в Немецкую высшую коммунистическую сельскохозяйственную школу (НВКСШ) им. Сталина. Партийная элитарность учебного заведения сохранилась. В марте 1939 НВКСШ реорганизуется в Немецкий колхозный сельскохозяйственный техникум им. Сталина с двухлетним сроком обучения.

В предвоенные годы вузы АССР НП переживали те же кампании и процессы, что и школа, в частности, «борьбу за качество» обучения. Однако здесь изменившаяся национальная политика центра имела наиболее негативные последствия. В 1938 в педагогическом и учительском институтах были образованы русские отделения для подготовки преподавателей в русские школы. Это привело к сокращению численности немецких отделений. По состоянию на 1 сентября 1940 из 609 студентов пединститута немцев было 196 (32%), в учительском институте из 394 студентов немцы составляли 203 чел. (58%). С введением платы за обучение пединститут покинули 47%, учительский институт - 58% студентов. После отсева немцы-студенты стали составлять всего 36,3% от всех обучавшихся в двух указанных выше вузах. Такой процент немцев-студентов в республике, где немцы составляли почти две трети населения, конечно же, был явно неудовлетворительным. Схожая ситуация имела место и в Немецком сельскохозяйственном институте.

По данным на 1 января 1941 в АССР НП имелось 1269 специалистов с высшим образованием, из них: инженеров различных специальностей - 216, экономистов - 67, агрономов - 146, зоотехников и ветеринарных врачей - 171, врачей - 234, педагогов - 374, других специалистов - 61.

3.4 Культура

Культура, где главным образом и проявляются национальные запросы, в 1920-е гг. находилась в РНП на задворках общественной жизни; тогда функционировало 34 библиотеки, 80 изб-читален, 2 музея, 35 различных клубов, 14 киноустановок. Увлеченность большевистского руководства экономическими и политическими проблемами нанесла культуре огромный урон. Дефицитом была литература, особенно немецкая. Маломощное книжное издательство в Покровске было загружено выпуском учебников (далеко не удовлетворяли запросы школ) и пропагандистской литературы, которой, несмотря, на стесненность в финансах, всегда отдавался приоритет. Буквально в единичных экземплярах выходила хозяйственная литература, главным образом, переводная. Нехватку литературы и информационный голод определенным образом компенсировала периодическая печать - партийно-советские газеты «Трудовая Правда» на русском языке и «Нахрихтен» на немецком языке, комсомольская газета «Роте Югенд», пионерская - «Зай Берайт». Последние две издавались нерегулярно. Тираж, формат и периодичность выхода всех газет постоянно менялись и зависели от финансовых возможностей на тот или иной момент. Газеты и журналы, предельно политизированные, не уделяли внимания вопросам культуры. Те же из них, которые, сопротивляясь политическому диктату, пытались это делать, подвергались гонениям и закрывались. Подобная судьба постигла один из лучших журналов - «Унзере Виртшафт». В 1-й пол. 1920-х гг. среди немецкого населения РНП нелегально распространялись некоторые газеты поволжско-немецкой эмиграции из Германии и США, поступавшие, как правило, в благотворительных посылках от зарубежных родственников, через церковные каналы. На борьбу с «белогвардейской печатью» в экстренном порядке были брошены партийный и комсомольский актив, органы ГПУ и милиция, и к сер. 1920-х гг. все каналы поступления зарубежных изданий были перекрыты. Едва ли не единственным прибежищем национальной культуры являлся республиканский краеведческий музей, возглавлявшийся Г. Дингесом, однако и он испытывал все более жесткое идеологическое давление. Экспозиция выхолащивалась, теряя национальную специфику. К началу 1930-х гг. в музее была проведена основательная кадровая «чистка», многие его сотрудники, в т. ч. и директор, подверглись репрессиям.

В 1933 была создана организация  Союза советских писателей РНП, которая стала издавать свой литературно-художественный и публицистический журнал «Дер Кемпфер». Кампания развития литературного творчества в РНП имела определенные успехи. Несомненным талантом были отмечены многие произведения Ф. Баха, А. Закса, Г. Завацкого, П. Куфельда и др.

Развитие периодической  печати в РНП в 1930-е гг. шло под  воздействием противоречивых тенденций. С одной стороны, по политико-идеологическим соображениям руководство АССР НП стремилось увеличивать количество печатных изданий, добиваясь, чтобы свои многотиражки имел каждый совхоз, МТС, промышленное предприятие. С другой стороны, из-за нехватки средств приходилось постоянно урезать тиражи изданий, объем, формат, а то и вообще ликвидировать многие из них. Как и во всем Советском Союзе, партийный контроль за прессой в РНП был очень жестким, и потому газеты и журналы были серы, безлики и похожи друг на друга. Большую часть всех газетных площадей занимали официальные материалы, описания различных хозяйственно-политических кампаний и т. п. Во всех газетах и журналах безгранично царил культ И.В. Сталина и ВКП(б).

В годы первых пятилеток  довольно быстрыми темпами осуществлялась радиофикация населенных пунктов РНП. В 1930 в г. Покровске была построена  и введена в строй довольно мощная по тем временам радиопередающая станция, благодаря которой радиопередачи из столицы РНП могли приниматься в любой ее точке. В конце 1931 в немецкой автономии функционировало 3,3 тыс. радиоточек, к началу 1938 их число превысило 9 тыс. Радиодинамики стали устанавливаться не только в общественных местах, но и в личном жилье граждан, на улицах в людных местах. Радиовещание велось на немецком и русском языках. В 1940 в РНП насчитывалось уже 23 радиоузла: в Энгельсе и каждом кантонном центре. Число радиоточек приблизилось к 12 тыс., в т. ч. в селах было оборудовано около 3,5 тыс. радиоточек. Как и газеты, радиоэфир активно использовался властями в пропагандистских целях.

В 1930-е гг. в немецкой автономии продолжался рост культпросветучреждений. В 1937 имелись 19 звуковых и 25 немых киноустановок, 5 звуковых и 22 немых кинопередвижки, 21 дом культуры, 286 изб-читален, 236 клубов, 76 библиотек. Накануне войны были построены 5 новых кинотеатров, в т. ч. центральный кинотеатр РНП - «Родина» в Энгельсе. Функционировала собственная студия кинохроники («Немкино»). В 1939 ею было выпущено 18 звуковых и 7 немых киножурналов.

При домах культуры и  колхозных клубах действовали разнообразные  кружки художественной самодеятельности. Широкую известность приобрели  драматический кружок в с. Боаро, игравший 23 спектакля, самодеятельный струнный оркестр в с. Брокгаузен, кружок стариков-плясунов из 11 человек в возрасте от 60 до 76 лет в с. Паульском. Из драмкружков выросли три полупрофессиональных коллектива - колхозно-совхозные театры в Марксштадте, Бальцере и Красном Куте.

Крупным достижением  стало создание и функционирование на профессиональной основе немецкого  и русского государственных драматических  театров, немецкого государственного хора, немецкой государственной филармонии с симфоническим оркестром и ансамблем песни и пляски, театра музыкальной комедии. В Немгостеатре работали достаточно известные актеры и режиссеры из Германии, покинувшие страну после прихода к власти нацистов (Э. Пискатор, А. Гранах, Э. Буш, Э. Вайнерт, Ф. Вольф и др.). В репертуаре театра присутствовали русская и западная классика, произведения «советского реализма». Уникальным явлением культурной жизни РНП являлся Немгосхор. Это был высокопрофессиональный коллектив, неоднократно занимавший призовые места на всесоюзных конкурсах хоровой песни. В 1937 хор состоял из ядра (65 чел.), 8 хоров-филиалов и двух подшефных хоров. При необходимости Немгосхор мог разворачиваться в хор-массив численностью до 600 чел. В культурных учреждениях осуществлялась суровая идеологическая цензура. Так, в 1940 по идеологическим соображениям с постановки в драматических театрах были сняты спектакли «Коварство и любовь» Ф. Шиллера, «Егор Булычев и другие» М. Горького. Труппы театров подвергались постоянным «чисткам», многие из деятелей искусства были репрессированы, особенно в 1937.

Начиная с 1934, в рамках кампании «борьбы с фашистами  и их пособниками», власть начала мощное наступление на национальную культуру поволжских немцев, на любые проявления национальной специфики. Обкомом ВКП(б) РНП по указке сверху был принят ряд постановлений, направленных на борьбу с «кулацким немецким национализмом». В постановлениях указывалось, что установление фашистской диктатуры в Германии привело к резкой активизации «контрреволюционных буржуазно-националистических элементов» в РНП. Отмечалось, что в школах, техникумах, вузах, учреждениях культуры фашисты маскируются в «национальный костюм», что проявляется в «засоренности национализмом» учебников, распространении «идеологически невыдержанных» национальных песен, в «выхолащивании интернационализма» из учебных дисциплин, литературных произведений, спектаклей и т. п., в разжигании национальной розни среди молодежи, в активизации «поповских элементов». Бюро обкома требовало от партийных организаций РНП «особой бдительности и беспощадного разгрома местного контрреволюционного немецкого национализма». С выходом данных постановлений в РНП началась кампания «запретительства» и преследования многих национальных традиций и обычаев. Были обвинены в «национал-фашизме» известные деятели науки и культуры.

«Культурная революция» в РНП в 1929-37 носила противоречивый, двойственный характер. С одной стороны, быстро рос образовательный уровень  населения, увеличивалось число  средних и неполных средних школ, ликвидировалась детская неграмотность  и существенно снижалась неграмотность взрослого населения, появились национальные высшие и средние специальные учебные заведения, театры и др. культурные учреждения, определенное развитие получили литература и искусство. В то же время повсюду культура оказывалась под гнетом жесткой идеологической цензуры, многие работники образования и науки, писатели, художники подвергались гонениям и репрессиям. Серьезный урон немецкой национальной культуре нанесла «борьба с национализмом», преследования и запреты привели к забвению и потере многих национальных традиций и обычаев, многовекового духовного наследия. Были репрессированы многие деятели искусства, среди них - писатель Г. Завацкий, художник Я. Вебер, композитор Г. Давид. Особенно пострадали в этой кампании учителя, преподаватели техникумов и вузов, которые составляли основную часть поволжско-немецкой интеллигенции. Сама история поволжских немцев и их автономии подверглась фальсификации в духе «Краткого курса истории ВКП(б)».

3.5.Религия

Религия в 1920-е гг. оставалась важнейшим элементом духовной жизни поволжских немцев особенно в селах. Свыше двух третей верующего немецкого населения были лютеранами, около 15% - католиками, около 8% - меннонитами, остальные - православными и представителями различных мелких сект. Русское и украинское население исповедовали православие, татары, казахи и некоторые другие этнические группы - ислам. Для большинства населения, особенно немецкого, религия и церковь оставляли единственную возможность удовлетворения национальных духовных потребностей. Несмотря на свою лояльность к советской власти церковь, независимо от ее конфессиональной принадлежности, в глазах республиканского руководства, становилась все более опасным противником без победы над которым невозможно было приступить к «развернутому строительству социализма».

Составным элементом  «культурной революции» в РНП, как  и по всему СССР, стал поход на религию и церковь. Он начался  в 1929 одновременно с коллективизацией и в непосредственной связи с  ней. В ходе беспрецедентной по масштабам  и насилию антирелигиозной кампании священнослужители подвергались издевательствам и репрессиям, а церкви закрывались административным порядком без учета мнения населения. 1-й съезд колхозников (8-11 декабря 1929) в специальном постановлении «О наступлении на религию» провозгласил одной из важнейших задач колхозного движения «ликвидацию» религии и закрытие всех церквей. Началось «соревнование» между сельсоветами за быстрейшей закрытие храмов, причем закрытие церковных сооружений демонстративно приурочивали к каким-либо религиозным праздникам. В 1930-40 были закрыты и уничтожены многие десятки храмов разных религиозных конфессий, подвергались издевательствам и репрессиям священнослужители. В ряде мест антирелигиозные действия вызывали массовые выступления граждан. Такое выступление, например, произошло в Марксштадте 5 июня 1930. Тысячи горожан вышли на улицу и протестовали против закрытия лютеранской церкви. По оценке бюро обкома ВКП(б), выступление носило «антисоветский характер». Активные участники выступления были репрессированы.

В создавшихся условиях деятельность церквей (лютеранской, католической, православной), а тем более сект, фактически носила полулегальный характер. Тем не менее, религиозная жизнь, особенно в селах, не замирала. По решению  кантонного комитета ВКП(6), в ночь на Рождество с 24 на 25 декабря 1935 во всех селах Мариентальского кантона должны были проводиться антирелигиозные беседы. Однако они нигде не состоялись. В то же время, по информации НКВД, во многих селах, в т. ч. и в кантонном центре, «вечером собрались группы молодежи, изображая «младенца Христа», ходили по домам, раздавая детям рождественские подарки, пели религиозные песни». Вручая детям подарки, некоторые из «божественных младенцев» задавали детям вопросы, вроде того, что был задан мальчику Лео Юнкеру: молится ли он за своего отца, осужденного на 10 лет, чтобы тот выжил и поскорее вернулся из заключения?

С религией были тесно  связаны народные праздники, обычаи, традиции, поэтому, нанося удар по вере, большевистский режим душил и  национальную культуру. Уничтожение духовных корней жизни народа не могло пройти бесследно. Вместе с массированной идеологической пропагандой среди поволжских немцев, оно приводило к постепенному росту числа людей новой «социалистической» формации - духовно обедненных, фанатично приверженных большевистскому режиму и мифу, видевших окружающий мир лишь сквозь призму «классовой борьбы» - подлинных «винтиков» сталинской системы. К 1940-м гг. атеизм начал пускать глубокие корни в РНП, прежде всего, в молодом поколении, которое родилось и жило при советской власти и потому было наиболее подвержено воздействию коммунистической пропаганды.